Том 6. Глава 13

Часть 1

К тому времени как закончилось собрание солнце уже село.

Я вернулся к себе в комнату.

Это была крохотная комнатушка с минимумом мебели.

Я хотел было разобрать свои вещи, но вся мотивация куда-то исчезла, так что я просто уселся на кровать. Моё тело как будто само притянуло к этой жёсткой постели. Оказывается я устал куда сильнее чем думал.

— Фух…

Не думаю, что занимался сегодня чем-то, что могло меня так измотать. И всё же я ощущаю настоящее изнурение, всем своим естеством. Возможно это умственная усталость. Нет, это не то.

Должно быть это всё последствия шока. Саурос, Филип, Хильда. Я был не настолько близок с ними, но, стоит закрыть глаза, и я тут же их вспоминаю. Момент, когда старик Саурос пришёл проведать Эрис, когда мы вышли прогуляться по местности. Филип, с коварной улыбкой предлагающий мне присоединиться к нему в захвате власти над родом Борей. Хильда в слезах упрашивающая меня стать их ребёнком и жениться на Эрис.

Их больше нет в этом мире.

Более того, даже дома где они жили не осталось. Того огромного поместья, где голоса порой отдавались внушительным эхом, больше нет. Банкетный зал, где я танцевал вместе с Эрис, башня, где я помешал любовным интрижкам старика Сауроса, библиотека с огромным количеством документов и книг — всё пропало.

И не только тот дом. Со всей деревней Буэна случилось тоже самое.

Я больше никогда не увижу ни того дерева, о котором так заботилась Зенит, ни того дерева, что сожгла Рокси, демонстрируя магию святого уровня, ни огромного дерева, под которым мы встречались и вместе играли с Сильфи. Всё исчезло.

…К слову, почему, когда речь заходит о деревне Буэна, я вспоминаю одни лишь деревья? Ну, неважно.

В любом случае, всё исчезло.

Я думал, что уже смирился с этим после рассказа Пола, но, когда я увидел всё это своими глазами, это оказалось для меня куда большим шоком, чем я думал.

— Фууух…

После моего второго вздоха, кто-то вдруг постучал в дверь.

— …Входите.

Тем, кто вошёл, оказалась Эрис.

— Добрый вечер, Рудэус.

— Эрис, теперь ты чувствуешь себя получше?

— Я в порядке.

Говоря это, Эрис встала прямо передо мной и приняла свою обычную горделивую позу. Не похоже, что она чувствует себя очень подавленной. Как и ожидалось от Эрис. Она только что узнала, что вся её семья уничтожена; похоже она куда сильнее меня.

Нет, на самом деле она всё равно должно быть чувствует себя очень подавленной. Обычно она даже не стала бы стучать в дверь. Она бы распахнула её пинком.

— Ну, я давно думала, что такое вполне может случиться.

— Вот оно как…

Эрис сказала это так будто это ничего не значило.

Некоторое время назад она и впрямь говорила, что морально готова, если такое действительно случится. Что она готова к возможности, что вся её семья погибла. А вот я на такое не способен. Даже сейчас я всё ещё думаю, что Зенит жива. Пусть и понимаю, что вероятность её смерти куда как выше.

— Эрис, что ты собираешься делать теперь?

— Что я собираюсь делать?

— Эм, ты ведь уже слышала всю эту историю от Альфонса?

— Слышала. Однако это всё не имеет значения.

— Не имеет значения…

Эрис пристально смотрела на меня. Внезапно я осознал, что её внешний вид отличается от обычного. Эрис была одета в то самое чёрное платье, что она купила в Милишионе. Чёрный очень подходил к её пламенным волосам, как и само платье. Может быть из-за тонкой ткани, но её грудь была очень хорошо подчёркнута. Хм? А нет, всё потому что она не надела бюстгальтер.

Присмотревшись повнимательнее я заметил что её волосы слегка влажные. Выглядит так будто она только что искупалась. И не только это, я почувствовал сладкий аромат, отличный от обычного. Что это? Где я уже слышал подобное. Духи?

— Рудэус. Я осталась одна.

Одна. Ах, ясно. Её семьи больше нет. У неё конечно ещё остались кровные родственники, но никого из семьи.

— И недавно мне исполнилось пятнадцать.

Исполнилось пятнадцать… услышав это, я запаниковал. Когда это было? Когда был её день рождения? Мой день рождения был один-два месяца назад или около того. Значит с тех пор прошло не меньше месяца. А я даже не осознал этого.

— Эмм, прости, я совершенно не осознал этого.

Когда же это случилось? Я не помню, чтобы видел что-то, что могло бы послужить намёком. Если уж это Эрис, обычно она подняла бы вокруг своего дня рождения большую шумиху. Был ли день, когда Эрис вела себя необычно? Не могу вспомнить.

— Рудэус, может ты и не понял, но это был день, когда Руджерд сказал, что я стала взрослой.

— Ах.

Так это был тот день, да? Теперь вспомнил, это случилось прямо на пол пути, теперь я понимаю почему. Почему Руджерд признал Эрис взрослой. Это плохо, я мог допустить непоправимую ошибку. Как я действительно мог не заметить…

— Эмм, а это ничего, если я подготовлю что-нибудь прямо сейчас? Есть что-нибудь что ты хочешь?

— Всё верно, есть одна вещь, которую я хочу.

— И что это?

— Семья.

Я тут же растерял все слова. Это то, чего я никогда не смогу подготовить. Я не умею воскрешать людей из мёртвых.

— Рудэус, стань моей семьёй.

— Э?

Я тут же посмотрел в лицо Эрис в сгущающейся темноте, и оно пылало ярко-красным. Что же это? Предложение? Нет, не может быть.

— То есть ты хочешь стать для меня старшей сестрой?

— Неважно, какими будут эти отношения.

Вспыхнув до кончиков ушей Эрис смущённо отвела взгляд.

— Другими словами, давай спать вместе, вот что это значит.

И что это значит?

Успокойся, просто подумай, что значат эти слова. …Спать вместе. Я понял. Другими словами, после всего, что случилось, Эрис пережила настоящий шок. И чтобы залечить эти раны на сердце, она хочет почувствовать что не одинока, хочет ощутить тепло близкого человека. Семьи. В таком случае мы просто притворимся семьёй. Но…

— Пусть даже ты чувствуешь себя сейчас так одиноко, я ведь могу попытаться сделать что-нибудь извращённое…

Однажды ночью, в прошлом, я уже говорил что-то подобное. Честно говоря у меня нет настоящей уверенности. У меня нет настоящей уверенности в том, что я смогу сдержаться, лежа с Эрис в одной кровати и чувствуя её тепло. Эрис ведь тоже должна это понимать.

Верно…

— Се-сегодня это нормально.

— Я же уже говорил прежде, что начав, уже вряд ли смогу остановиться.

— Я помню. Сегодня это нормально, если ты хорошенько меня потискаешь.

Услышав эти слова я уставился в лицо Эрис, думая о том, что только что услышал. Но ведь. От одних этих сказанных тобой слов мой малыш готов устроить стоячую овацию, ты ведь понимаешь?

— По-почему ты вдруг говоришь такое?

— Разве мы не обещали друг другу, что с этим всё будет нормально, когда мне исполнится пятнадцать?

— Я думал мы говорили о том времени, когда Мне исполнится пятнадцать?

— В любом случае я не возражаю.

— Возражай!

Странно. Всё это очень странно. Думай, почему всё так странно?

Всё верно. Другими словами, Эрис сейчас очень одиноко. Ей хочется просто забыться. Я пережил немало таких сцен в эротических играх. Когда кто-то умирает, они идут к кому-то ещё, чтобы хоть как-то утешиться. И между ними возникает сексуальная связь. Да, я понимаю.

Однако, если я сейчас овладею ей, не получится ли так, что я просто воспользуюсь её слабостью? Хочу ли я делать подобное? Моя худшая часть вопит «Распрощайся с девственностью!» и чувствует себя донельзя счастливым.

Однако не лучше ли будет сделать это при более нормальных обстоятельствах? Не думаю, что это хорошая идея, делать подобное, пока Эрис в таком плачевном состоянии. Если мы поступим так, оба мы потом будем страдать. Позже, мы будем лишь сожалеть о содеянном.

Ах, но ведь возможность, когда Эрис опять скажет что это нормально, может и не случиться опять.

В случае, если Эрис и правда достанется этому Пиремону, естественно наше обещание про пятнадцатилетие потеряет силу. Нет, в первую очередь, если вообще кто-то другой лишит её девственности…

Сделай это. Я просто хочу сделать это. Тем не менее я чувствую, что не должен этого делать. Я прямо типичный нерешительный герой гаремной истории. Трушу, когда самое время показать всю свою мужественность. В реальности, когда дело доходит до этого, я отступаю. Не могу подобрать хороших слов для этого. Что будет лучшим выбором? У меня такое чувство, что в конечном итоге я всё равно буду жалеть, независимо от того, что выберу.

Уверен, я буду жалеть об этом два года спустя. Ожидая, что Эрис будет лежать на кровати вся замотанная в ленточки на мой пятнадцатый день рождения. «Вот твой подарок на день рождения! Я могу случайно тебя ударить, так что на всякий случай связала себя, можешь делать со мной всё что угодно!» Как будто такое действительно может случиться.

Ах, нет, подождите. Я чуть не умер недавно. И в тот момент на грани смерти я действительно жалел об этом. Думая, что у меня ещё осталось то, что мне просто необходимо сделать. Кто знает буду ли я ещё жив два года спустя? Я уже пережил не мало критических ситуаций. Не лучше ли просто отбросить все эти сомнения и просто сделать это? Но, подождите…

— …Кхм!

Пока я совсем потерялся в своих мыслях, Эрис кашлянула и уселась мне на колени, обхватив бёдрами, прижалась ко мне и обняла за шею. Прекрасное лицо Эрис и её загорелая грудь появились прямо у меня перед глазами. Ощутив кое-что твёрдое между бедер, она приоткрыла рот, а её лицо вспыхнуло ещё более ярким румянцем.

— Что это…

— Всё потому, что Эрис так очаровательна.

Эрис вздохнула и потёрлась внутренней стороной своих бедер о головку моего малыша. Такое восхитительное нежное ощущение. Мой малыш был просто в восторге.

— Такое происходит когда ты возбуждён, верно?

— Да.

— Не похоже, что ты не хочешь делать этого со мной, верно?

— Да.

— Ты ведь получил разрешение от отца и дедушки, верно?

— Да.

— Рудэус, ты ведь смотришь на меня сейчас крайне развратным взглядом?

— Да.

— Хоть ты и сказал, что мы не можем?

— …Да.

Я кивнул последний раз. Мой взгляд просто не мог оторваться от её груди. Я чувствовал нежность и мягкость её бедер, как её грудь тесно прижимается ко мне. Полной грудью вдыхал её аромат. Моё тело уже сдалось на власть инстинктов. Собрав последние остатки воли я произнёс.

— Но обещание… разве мы не пообещали друг другу? Ничего такого до моего пятнадцатилетия.

Конечно это всё были просто слова. В этот момент, если честно, меня это уже совершенно не заботило. Причины по которым я вообще сопротивляюсь стали очень расплывчаты.

Услышав эти слова, Эрис вздохнула и ответила.

— Рудэус, я кое-чему научилась у матери, но поскольку это очень смущает, я скажу это всего один раз.

Сказав это она глубоко вздохнула. Приблизила лицо к самому моему уху. И произнесла всего одну фразу, голосом ребёнка, который хочет, чтобы его побаловали. И всё печати и запреты были сорваны.

— Я хочу быть твоим котёнком, няя.

Эти слова, ворвавшись в моё сознание, стремительно уничтожили последние остатки сопротивления. Это девушка, которую люди прозвали Бешеной Собакой, и которой это прозвище идеально подходило. И она, она сказана «няя»! Я отреагировал чисто инстинктивно. Ведомый животными инстинктами я превратился в зверя и повалил Эрис на кровать.

Часть 2

Той ночью, Эрис и я вместе вошли во взрослую жизнь.

В этот момент я забыл обо всех своих тревогах. Осталась лишь Эрис и то, что мы вместе. Я никогда не говорил этого вслух, но, думаю, я люблю её. Я думаю, что хочу вечно защищать её. Я думаю, что всё прочее абсолютно не имеет значения. Разве Пол не говорил этого? Вся эта ответственность дворянина не имеет никакого значения. Нет нужды думать о таких сложных вещах. Делать всё, чтобы Эрис была в безопасности, этого вполне достаточно, вот что я думал. Думаю трёх детей будет вполне достаточно, но можно и больше, вот что я думал.

Да, если всё будет так, я буду совершенно счастлив. И я совсем не задумался о том, что обо всём этом думает Эрис.

Часть 3

—С точки зрения Эрис—

В тот день я, Эрис Борей Грэейрат, стала взрослой. Я получила Рудэуса, как свой подарок на пятнадцатилетие. Это немного отличается от нашего обещания, но теперь я связана с Рудэусом.

Я люблю его. Когда же я впервые чётко осознала это?

Всё верно, впервые я поняла, что он мне действительно нравится во время его десятого дня рождения.

В тот раз мать чуть ли не силой подняла меня, хотя я уже спала, одела в красную ночную рубашку и с серьёзным видом сказала: «Отправляйся в его комнату и отдайся ему.»

Не то чтобы я не хотела делать этого. Однако я была слегка смущена. О вещах вроде этого я не раз слышала от своей матери и Эдоны. Что однажды всё будет именно так, мне было давно рассказано.

Однако в то время, я сама ещё была не готова. Я думала это случится позднее в будущем.

Не важно, знал ли он или нет о моём замешательстве, Рудэус коснулся меня. Похоже он допоздна не спал, разговаривая о чём-то с отцом. Может быть они говорили как раз об этом?

Пока я думала над этим, у меня всплыла одна мысль. «Возможно я не нравлюсь ему.» Может быть у него просто не было иного выбора, кроме как подчиниться отцу и овладеть мной.

Рудэус в те времена был просто удивителен. Он всё знал и мог сделать всё что угодно. И даже так его жажда учиться никогда не ослабевала, он продолжал двигаться дальше.

Я волновалась подходим ли мы друг другу. Глядя на тяжело дышащего Рудэуса, я вдруг подумала, что мои чувства тут вообще не имеют значения. Я лишь награда дарованная ему моим отцом. Подумав об этом мне стало очень неприятно. Я оттолкнула его и убежала.

Но когда я скрылась в своей комнате, меня охватил страх. Только что я могла сделать нечто, чего уже не поправить…

Возможно прямо сейчас я потеряла свой последний шанс. Даже мать говорила, что вряд ли найдётся кто-то лучше Рудэуса, готовый принять меня. Я сама думала точно также. Я встречалась с детьми дворян несколько раз, но среди них не было никого настолько же достойного как Рудэус.

Рудэус всегда интересовался моим телом, даже когда был моложе. Он часто задирал мою юбку и пытался стянуть трусики, и, при любой возможности, лапал за грудь. Каждый раз я била его и прогоняла прочь. В тот короткий период, когда я посещала школу, некоторые мальчишки пытались дразнить меня и я так же била их, но никто из них даже не пытался после этого повторять такое. Однако Рудэус на это вообще не реагировал.

Я остро чувствовала всю правдивость слов моей матери, не было никого другого, кроме Рудэуса.

Если он возненавидит меня, я думала, что навечно останусь одна. Так не лучше ли будет сделать это, пусть я всего лишь поощрение? Пока мы сможем быть вместе.

Я вернулась в комнату Рудэуса. Увидев меня он свернулся шариком, как лягушонок. Он извинялся, говоря что был неправ. И это при том, что это я никак не могла решиться?

Я ответила ему, глядя на него сверху вниз, подождать ещё пять лет. В то время мне казалось, что это вполне нормально. Рудэус уже станет взрослым, я думала он будет ждать меня.

Именно тогда я осознала, что он мне действительно нравится.

Однако вскоре, ситуация внезапно изменилась.

Нас забросило в совершенно незнакомое место, а когда я открыла глаза, прямо передо мной был настоящий супард. Я подумала что пришёл час расплаты. Я подумала, что пришло время расплачиваться за то, что до сих пор я делала всё, что хотела. Мать всегда говорила, множество раз, что если я буду слишком эгоистичной придёт супард и съест меня. Вот почему я подумала, что сейчас буду съедена этим демоном.

Именно тогда я почувствовала, что было бы прекрасно, просто позволить Рудэусу делать всё что ему захочется. Пусть мы и договорились на пятнадцатилетие. Но пока Рудэус доволен, всё хорошо, я готова пойти на такое.

Я плакала, кричала и ползала по земле.

И тем кто спас меня была не Гислен, не мой дедушка, это был Рудэус. Он просто заговорил с этим супардом. Пусть даже он выглядит весьма встревоженным, он утешил и успокоил меня, ту кто была старше. Я подумала, сколько же у него мужества. Я нашла ещё один повод влюбиться в него.

После этого Рудэус показал себя во всей красе. С побледневшим лицом, он заключил сделку с демоном. Он мало питался. По сути он был в весьма плохом состоянии. Уверена, что он просто не хотел меня волновать, и, пока я не вижу, он явно страдал.

Вот почему я решила терпеть. Я вынесу всё это, даже когда отчаянно хочется плакать, и предоставлю всё Рудэусу. Изо всех сил я буду стараться вести себя как обычно. Однако было несколько раз, когда я уже не могла выносить это. Тревоги никогда не отпускали меня, продолжая подниматься из самых глубин сердца.

Поскольку это было весьма болезненно, думаю я была довольно эгоистична. Рудэус никогда не злился, он всегда был на моей стороне. Без единого саркастичного слова, он гладил меня по голове, обнимал за плечи и утешал. Он даже не делал ничего развратного в эти моменты. Пусть обычно он делал что хотел, в подобные моменты он не прикасался к моему телу больше чем это необходимо. Думаю, эти его извращённые штучки были для него лишь методом поддержать дух. Он действовал так же как и обычно, чтобы мы чувствовали себя спокойнее. Вот что я думаю.

Он не думал лишь о себе, он думал и обо мне.

Мне казалось я становлюсь сильнее. По крайней мере достаточно, чтобы не путаться у Рудэуса под ногами. Единственное в чём я была лучше Рудэуса, это владение мечом. Только фехтование. И даже так, мне было далеко до Руджерда, ставшего нашим спутником. Если бы всё дело было только в мече… Но я не могла противостоять Рудэусу, когда он использовал магию.

Рудэус позволял мне набраться опыта. Уверена, будь это просто Рудэус и Руджерд, вдвоём, они могли бы справляться с монстрами куда проще, а путешествие продвигалось бы куда быстрее, без задержек. Когда я думала об этом, мне хотелось плакать. Если Рудэус поймёт это, если из-за этого он возненавидит меня, то он просто оставит меня и вернётся сам. Вот что я думала.

Поэтому я отчаянно старалась стать сильнее. Я вызывала Руджерда на тренировочные поединки и терпела поражение за поражением. И каждый раз слышала как Руджерд говорит «Теперь понимаешь?». И каждый раз я вспоминала слова Гислен. Рациональность, всё верно, дело в рациональности. Рациональность движений мастера. Если столкнёшься с кем-то, кто сильнее тебя, сперва внимательно изучи их.

Руджерд был силён, скорее всего сильнее даже Гислен. Вот почему я пристально наблюдала. Наблюдала за его движениями, стараясь повторять их пока сама не буду способна двигаться так же.

Руджерд помог мне стать сильнее. Каждый вечер, когда уставший Рудэус засыпал, Руджерд, не проявляя и капли недовольства, составлял мне компанию в тренировках.

Я интенсивно тренировалась. И, как будто это было совершенно естественно, Руджерд каждый раз повергал меня наземь. Для него, кто так любит детей, это должно было быть весьма болезненно.

Что до меня, Руджерд уже стал тем, кого я могу без сомнений назвать своим мастером.

Через год после начала нашего странствия, я уже думала, что стала достаточно сильной. У меня было чувство, что я могу ощутить настоящую разницу по сравнению с теми временами, когда Гислен с кислым видом повторяла «рациональнее-рациональнее». Во время тренировок с Руджердом я поняла истинный смысл рациональности. Мои движения, в которых раньше было полно слабых мест, теперь были отточены и каждое имело свою цель. Я наконец осознала суть финтов, которые я считала просто хитрыми и не особо нужными предупреждающими ударами.

А затем, в один прекрасный день, мне удалось впервые нанести Руджерду настоящий удар. Если подумать, то похоже в тот раз его что-то сильно отвлекло. Однако, что касается меня, это не имело никакого значения. Мне действительно удалось впервые ударить его.

С этим я больше не буду путаться у Рудэуса под ногами. Я смогу смело шагать по жизни вместе с ним. Всё верно, я переоценила себя.

И эту дерзость Рудэус с лёгкостью сокрушил. Внезапно он заполучил себе магический глаз и просто припёр меня к стенке.

Я проиграла Рудэусу. В рукопашной схватке без какой-либо магии. Я была в шоке. У меня не осталось ничего, в чём я бы могла превзойти его. Я думала это нечестно. Я думала это против правил. Весь путь который я прошла за эти несколько лет, одним движением он перечеркнул его.

Невольно я осознала всю суровость реальности. Если я не изменюсь, то не смогу удержать его.

В тайне я плакала. Всё следующее утро, размахивая мечом на пляже, я плакала. Руджерд сказал, что это не должно меня беспокоить. С самого начала у Рудэуса было хорошее сродство с магическим глазом. Если продолжишь тренировки, то сможешь стать сильнее. Он сказал, что у меня есть талант, поэтому я не должна сдаваться.

Что ты имеешь в виду под талантом? И Гислен и Руджерд такие лжецы. Так я думала.

Примерно в то время Рудэус стал казаться мне настоящим гигантом. Подавляюще огромный он выглядел так, будто испускал свет, настолько яркий что на него было невозможно взглянуть. Я сделала из него настоящее божество. Если бы меня спросили, кто является идеальным человеком, я назвала бы имя Рудэуса без каких-либо колебаний.