Том 19. Глава 458.1. Великая война (часть 8)

– Капитан, насчёт моей сестры...

– Чан Вэй, не зови меня так. Ты не имеешь права скорбеть по Сейне.

– Заткнись!

– Из-за тебя у неё всё так закончилось. Скажешь нет?

Тогда лил сильный дождь. Это было Рождество две тысячи семнадцатого. В день, в который все должны быть счастливы, Ён У переживал свой худший кошмар. Когда он вернулся на базу, считая, что наконец вырвался из зубов опасности, его ждал ещё больший ад.

Чан Вэй. Это имя Ён У никак не мог забыть. Он жалел этого человека и презирал. Младший брат женщины, которую любил Ён У, и его товарищ бросил своего капитана посреди поля боя под предлогом исполнения приказа. Слишком болезненное предательство.

Вернувшись, Ён У сразу наставил на Чан Вэя ствол. Ему оставалось лишь нажать спусковой крючок, но в голове роилось множество мыслей, за которыми ничего, кроме тьмы. В конце концов, он опустил оружие, и с этого момента всё пошло не так, потому что его обида никуда не делась. Он хотел отомстить за себя и заставить остальных пройти через тот же ад и кошмар. Нет, через ещё больший.

Стоит ли говорить, что в вопросах мести Ён У в прошлом был так же упорен, как и сейчас? Это стало началом катастрофы, и ни один из тех, кто имел к ней отношение, не смог бы жить дальше, если бы не погиб тогда насильственной смертью.

"Но... он жив? И в Башне?"

Ён У не сомневался, что Чан Вэй умер, когда он оставил его в глухой пустыне, как когда-то оставили его самого. Чан Вэй мог лишь бродить без воды и еды, его должны были замести ветра. Он швырнул эти гильзы в молившего о пощаде Чан Вэя, так что ни один из них не смог бы забыть Рождество две тысячи семнадцатого. И вот неожиданно они снова здесь, в руках Фантэ.

"Чан Вэй Бог Луков?"

Фантэ сказал, это был один из Богов Боевых Искусств Чонхвадо, добыча, за которой Однорогое племя охотилось, дабы отомстить за своего погибшего члена племени. Бог Луков тогда бесследно исчез, выследить его стало невозможно. Фантэ сказал, он очень удивился, когда увидел его во Внешнем пространстве Элохима. Тот скрывал свою личность, но Фантэ не забыл его ауру, так что они сразу же сцепились. После многочисленных атак Фантэ потерял правую руку, а Чан Вэй – левый глаз.

Хотя Фантэ в итоге оказался в ловушке пустоты, Чан Вэй, скорее всего, сбежал. Какой позор, что он не смог поймать этого шустрого ублюдка.

– Кажется, он сильно на тебя обижен. Наверное, он продолжит крутиться возле тебя и станет ещё более скрытным и настойчивым, – Фантэ хихикнул, наслаждаясь положением, несмотря на рану. – Тебе придётся быть настороже, даже когда спишь... а-ах!

Ён У дал ему подзатыльник и встал. Он уже хотел бросить ожерелье из гильз на землю, но передумал и запихнул в карман плаща. То, что Чан Вэй оказался Богом Луков, беспокоило. Впрочем, опасности ждали на каждом шагу, едва он вошёл в Башню. Если станет на одну больше, ничего не изменится.

Он холодно выдохнул. Было морозно, совсем как в тот самый день.

* * *

Конан и Дойл вернулись через несколько дней. Ён У, который уже вернулся в деревню Однорогого племени, оглядел их с головы до ног – оба покрыты пылью. Он вздохнул.

– Вас всех избивают...

Фантэ тяжело ранен, эти двое тоже не в лучшем состоянии. Так называемые элитные члены Артии, которых он специально отобрал, выглядели жалко. Сам он тоже ненамного лучше. Отчасти это был вздох облегчения. К счастью, Конан и Дойл казались просто уставшими и не слишком пострадали.

– Ты про меня? – надулся Фантэ, лёжа на своей койке.

Его правая рука была туго перевязана, на неё наложили шину. Ён У и Брахам приложили немало усилий, чтобы восстановить её.

– Если бы тебя просто серьёзно ранили в руку, я бы использовал хирургию и целительную магию, чтобы её вылечить, но поскольку твоя рука полностью отсутствовала, и ты был инфицирован пустотой, всё оказалось гораздо сложнее.

– Что он будет делать?

– Нам придётся сделать тебе новую руку и прицепить на место.

– А ты сможешь?

– За кого ты меня принимаешь? Я создал тело для своей души, – Брахам похлопал себя по груди. – И твой Философский камень. Думаешь, я не в состоянии сделать искусственную конечность?

– Но искусственная конечность никогда не заменит настоящую. Это не одно и то же.

– Есть другой способ.

– Да? Что у тебя на уме?

– Раз уж ты поднял этот вопрос, у тебя есть решение.

– Чёрт. Это не смешно. Разговоры о таких вещах должны быть длиннее, но тебе обязательно надо всё мне испортить.

– Я про Бэйлака.

– Ты полностью проигнорировал и вступление, и завязку!

Ён У быстро понял намерения Брахама. Бэйлак преуспел не только в восстановлении древних видов для Элохима, но и в создании гомункулов его брата при помощи Изумрудной таблички, которую дал ему Ползучий Хаос. А значит его знания о гомункулах превосходили знания Брахама. Он легко сделает руку.

Ён У, не мешкая, активировал Печь Чистилища, одну из сил Трона Смерти, и начал пытать душу Бэйлака. Сначала Бэйлак только скалился, словно Ён У ничего не мог ему сделать, но вскоре сломался.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Пощади! А-а-а! А-а-а-а-а!

Боль терзаемой, охваченной пламенем души, сводила его с ума. У Ён У был слишком большой счёт к нему, так что он не собирался оставлять этого парня в покое. Он должен заставить Бэйлака пожалеть даже о собственной смерти.

От бесконечных пыток Бэйлак ополоумел, ему пришлось рассказать всё, что он помнил и даже то, что давно забыл. Благодаря чему Ён У смог создать новую Изумрудную табличку и понять: между нею и табличкой, добытой в Вальпургиевой Ночи, нет никакой связи. С тех пор Ён У и Брахам постоянно ломали над ними головы.

Собрав ДНК и другую биологическую информацию Фантэ, они создали новую руку, сшили сосуды и нервы руки и плечевого пояса. Они занимались этим до вчерашнего дня. Фантэ, посчитавший будто он так и останется без правой руки и уже задумавшийся об изучении нового Мугона, очень удивился. К счастью, всё сошлось, его состояние стабилизировалось.

Пока Фантэ лежал в постели, Ён У продолжал его отчитывать, и тот начинал раздражаться. Тем временем Конан не знал, как себя вести при Фантэ.

"У сына семьи Чонрам есть и такая сторона?"

Когда они с Дойлом впервые вошли на обучающий уровень, оба страдали от комплекса неполноценности, наблюдая, как Фантэ и Эдора уходят далеко вперёд. В отличие от Конана с Дойлом, которых побросали отцы, из-за чего тем пришлось начинать с самых низов, брат и сестра выросли на эликсирах, они пили их, как воду, и купались в огромных ожиданиях самого сильного племени в Башне. Они казались им выходцами из другого мира.

Конан и Дойл мечтали их победить. Они хотели показать всему миру – и своим отцам – что стали сильнее только благодаря собственным усилиям. Но в конечном итоге это желание не исполнилось. Сколько они ни старались, брат и сестра стали для них непреодолимой стеной. И память об этом поражении была ещё свежа.