Том 1. Глава 30. Разбитая гордость

Алистер сделал паузу, а затем посмотрел на Янзи с безразличием, граничащим с холодностью. Из его жизни исчез прежний взволнованный мальчик; на его месте стоял человек, который, казалось, постарел на годы за считанные мгновения.

— Ты ошибаешься, Янзи.

Янзи, явно застигнутая врасплох его ледяным поведением, насмешливо хмыкнула.

— Ошибаюсь? В чем? Ты настолько застенчив, что даже не можешь признаться в этом?

— Янзи, что ты делаешь?

Голос Кая прорезал воздух, нарушив тишину.

Янзи обернулась, на ее лице появилась принудительная улыбка.

— Просто болтаю со старым одноклассником, Кай. Мы когда-то учились в одной академии.

Кай поднял бровь. — Правда? Что ж, я буду ждать тебя вон там.

Он указал на группу людей, собравшихся у входа. Янзи пренебрежительно махнула рукой. — Хорошо, дорогой. Подожди минутку.

Когда Кай скрылся в толпе, Алистер не мог не спросить: — Это твой парень, Янзи?

На губах Янзи появилась самодовольная улыбка. — Я слышу в твоем голосе ревность, Алистер?

В ответ Алистер неожиданно захихикал.

— Ревность? В моем голосе? Даже близко нет. Если что, я чувствую облегчение. Мысль о том, чтобы ходить с такой бомбой замедленного действия, как ты... ну, скажем так, я испытываю к нему сочувствие.

Улыбка Янзи на мгновение померкла, сменившись гневным взглядом.

— О, ты злишься, что я тебя бросила, ну и ладно! Но ведь ты все еще любишь меня, не так ли? Иначе зачем бы ты выслеживал меня в тот день, когда я ходила по магазинам, чтобы провести этот ритуал призыва?

— Что? Выслеживал тебя? — спросил Алистер, явно сбитый с толку.

Улыбка Янзи вернулась, на этот раз более широкая, и на ее лице появилось выражение самодовольного удовлетворения.

— Не прикидывайся дурачком, Алистер. Ты, должно быть, заплатил какому-нибудь высококлассному информационному агенту, чтобы узнать, где я нахожусь, верно? Чтобы ты мог проявить свой маленький геройский талант и вернуть меня.

Она наклонилась ближе, ее голос понизился до шепота.

— Я вижу тебя насквозь, Алистер. Твое высокомерие на меня не подействует. Но знаешь что? Если ты признаешь, что хочешь меня вернуть, и будешь умолять меня остаться... Может быть, может быть, я оставлю Кая и вернусь к тебе. Все будет как в старые добрые времена.

Снова наступила тишина. Аврора, оказавшаяся под перекрестным огнем, смотрела то на Алистера, то на Янзи, с каждым мгновением ощущая все большее беспокойство.

Синдер почувствовала, что гнев Алистера нарастает. Ее массивная голова повернулась, красные глаза сузились и уставились на Янзи с низким рычанием в горле.

Наконец Алистер нарушил молчание.

— Бред, Янзи. Именно этим словом я бы описал тебя. Я не знаю, кем ты себя считаешь, но очевидно, что твое восприятие искажено. Может быть, это объясняет, почему директор так сожалеет о том, как воспитал твоего отца. Посмотри, какой ты получилась.

— Ты действительно веришь, что ты какая-то богиня, что мир вращается вокруг тебя? Пожалуйста, не смеши меня. Единственное, что у тебя есть, ─ это твоя внешность.

На лице Янзи появилось обиженное выражение, которое быстро сменилось выражением неповиновения. Она открыла рот, чтобы закричать, но Алистер прервал ее, его голос стал громче.

— В академии, если ты забыла, ты была на последнем месте как по практическим, так и по теоретическим предметам. Только благодаря неуместному состраданию директора тебя не исключили. Никто не думал, что ты вообще закончишь школу, не говоря уже о том, чтобы пробудить в себе талант А ранга.

— Ты была неуважительна к своим наставникам, постоянно использовала влияние своего деда, чтобы издеваться над другими. По сути, ты была ужасным человеком. Оглядываясь назад, я не могу поверить, что когда-то испытывал к такому, как ты, какие-то чувства. Но за это, полагаю, я должен быть благодарен. Ты открыла мне глаза на правду. Но не жди от меня благодарности.

Он выпрямился и повернулся лицом к Авроре, оставив Янзи последние слова: — А теперь, если позволишь, у меня есть дела поважнее, чем выслушивать твои эгоистичные бредни.

Бросив последний взгляд в сторону Янзи, Алистер направился к Авроре.

Янзи застыла на месте, ее лицо раскраснелось от гнева и унижения. Вокруг Янзи внезапно затрещали молнии, ярость которых была подобна буре эмоций, бушевавшей внутри нее.

— Как... смеешь... ты, Алистер! С чего ты взял, что можешь смотреть на меня свысока? Потому что ты был гениальным примерным учеником?

Алистер, застигнутый врасплох внезапным треском молнии, остановился на месте. Он обернулся, не обращая внимания на ее демонстрацию.

Аврора, широко раскрыв глаза от паники, закричала: — Мэм, людям не разрешается использовать свои таланты в офисе Союза! Это противозаконно!

Но Янзи проигнорировала ее.

— Неважно, что ты говоришь, Алистер! — кричала она в гневе. — Я ─ элементаль! А ты всего лишь простой призыватель! Как ты смеешь смотреть на меня свысока!

{T.N. Элементаль ─ тот, кто использует элементальные таланты (другими словами ─ это маг)}

Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Янзи бросилась вперед, и в ее вытянутой руке образовался шар из трещащих молний, направленный прямо в Алистера. Атака была настолько внезапной, настолько неожиданной, что Алистер не успел среагировать.

Как раз в тот момент, когда шаровая молния, казалось, была уже на грани соединения, по залу разнесся глубокий гортанный рев. Синдер отреагировала молниеносно ─ как, впрочем, и она сама.

Ее массивная голова повернулась к Янзи, красные глаза пылали яростью.

— Наглый человек! — ее голос прогремел так, что задрожал сам фундамент здания.

Синдер взмахнула лапой так быстро, что это показалось невозможным для ее размеров. Массивная конечность угодила Янзи в живот, и от удара девушка разлетелась по залу, как тряпичный мячик.

Она закричала, взмывая в воздух, ее тело крутилось и вертелось, а затем с громким звуком врезалось в стеклянную витрину на противоположной стороне комнаты.

Оглушительный грохот эхом разнесся по залу, вызвав замешательство и панику. Люди крутили головами по сторонам, ища источник звука, от которого, казалось, звенели все их кости.

Толпа любопытных зрителей начала собираться вокруг места, куда приземлилась Янзи.

Там, в разбитой витрине, лежала молодая женщина. Ее конечности были выгнуты под неестественными углами, а из плоти торчали зазубренные осколки стекла. По мраморному полу растекалась кровь.