Глава 341. Чжугэ Юань

Процветание, один из Трех Драгоценностей Пути Забвения, был мертв. Убит.

"Неужели… — В голове Ли Хована мелькнул образ ученого Чжугэ Юаня, — возможно ли это? Как такое может быть?"

— Сердце Тьмы пытаются заполучить не только вы, Путь Забвения! Сейчас же скажите мне, кто взял Сердце Тьмы!

После этих слов аура Запоминателя резко изменилась. Глаза его чуть не вылезли из орбит, а белила на лице потрескались.

Он свирепо смотрел на три пары совершенно одинаковых близнецов.

В зале воцарилась тишина. Никто не ответил на его вопрос.

— Не хотите говорить? Хорошо! Тогда все поедете со мной в столицу! У стен императорского дворца посмотрим, будете ли вы молчать! — Запоминатель бросил голову на пол и в ярости развернулся.

Никто не смел медлить. Все поспешили за ним, боясь быть принятыми за членов Пути Забвения.

В карете всем не хватило места, поэтому остальные сели на лошадей и последовали за каретой Запоминателя в сторону столицы.

Ли Хован, сидя на лошади, испытывал тревогу. У него была только эта медная маска, и он не знал, что делать, если она не сработает, и его узнают в столице.

Однако, очевидно, кто-то волновался еще больше Ли Хована и решил эту проблему за него.

Внезапно один из Ли Хованов, ехавших верхом, спрыгнул с лошади и скрылся в лесу.

В тот же миг один из Хун Да и монах Синь Чи также скрылись.

В следующий момент крыша кареты разлетелась на куски, и Запоминатель с золотыми счетами в руках бросился на одного из членов Пути Забвения.

— Вы, поймайте остальных двух! Мне нужны живые!

Все, кто только что был вместе, мгновенно разбежались, преследуя беглецов.

Синь Чи, бежавший большими шагами, изо всех сил старался не отставать.

Из-за своего крупного телосложения ему было неудобно передвигаться по лесу, и он отставал от остальных.

Внезапно он повел ухом, слегка повернул голову и уклонился от холодного блеска.

Но тут же Синь Чи почувствовал, как его тело содрогнулось, и он взлетел в воздух.

Почувствовав острую боль, он посмотрел вниз и увидел, как рука, покрытая острыми костяными шипами, пронзила его живот.

— Что же… — только Синь Чи открыл рот, как его зрачки сузились — он заговорил! В этот момент красная веревка с нанизанными на нее медными монетами обвилась вокруг его шеи и мгновенно затянулась.

Сквозь стиснутые зубы Ли Хован прошипел ему на ухо: — Ты думал, что у меня маленькое сердце? У меня оно тоже не большое!

Красная веревка и монеты были тонкими, и когда Ли Хован резко дернул, они врезались в плоть.

Тяжело раненный Синь Чи издал хриплый кашель и отчаянно пытался дотянуться до шеи.

Но даже когда его руки были исцарапаны в кровь, он не мог ничего сделать.

На лбу Ли Хована вздулись вены. Скрипя зубами, он все сильнее затягивал веревку на шее Синь Чи.

Из разных частей тела Ли Хована вырвались щупальца, крепко обхватившие конечности Синь Чи.

Чем сильнее Синь Чи сопротивлялся, тем сильнее его связывали. Достигнув пика напряжения, его тело напряглось, а затем обмякло. Он был мертв.

Ли Хован встряхнул рукоятью меча из монет, и медная веревка, вонзившаяся в руку Синь Чи, быстро вернулась, снова превратившись в лезвие.

Стряхнув кровь, Ли Хован закинул меч за спину. В этот момент из-за дерева вышел Хун Да и посмотрел на Ли Хована, покрытого черными щупальцами.

Взглянув на неожиданно появившегося человека, Ли Хован моргнул и указал на тело монаха Синь Чи: — Этот человек из Пути Забвения.

Хун Да посмотрел на искаженное лицо мертвого монаха и медленно кивнул.

— Но господин Запоминатель сказал, что членов Пути Забвения нужно брать живыми. Зачем ты его убил? Ты поставил меня в неловкое положение.

— Не рассчитал силы, прошу прощения.

Ли Хован достал тыквенную флягу и встряхнул ее. Из открывшегося горлышка с острыми зубами высыпалась куча пилюль Долголетия.

Хун Да взмахнул своим широким халатом, словно мешком, и собрал все пилюли. Затем он довольно кивнул.

— С молодыми такое случается, ничего страшного. Есть еще двое, господин Запоминатель не будет сердиться.

Услышав это, Ли Хован слегка улыбнулся и кивнул. Щупальца на его теле медленно втянулись.

— Пойдем, нужно поймать следующего, — сказал Хун Да и развернулся.

Ли Хован начал понимать отношения между коллегами из Небесной Канцелярии.

Небесная Канцелярия была для них лишь местом подработки. Они не были коллегами в полном смысле этого слова, скорее просто знакомыми.

Во время выполнения заданий они могли как сотрудничать, так и ставить друг другу палки в колеса, в зависимости от выгоды и отношений.

Когда Ли Хован и Хун Да вернулись с еще одним членом Пути Забвения, они увидели, что Тоба Даньцин и Запоминатель уже вернулись.

На земле была кровь, в которой лежали человеческая кожа, скелет и кусок мяса.

Судя по тому, как Тоба Даньцин закрывал рот рукой, человека буквально разорвали на части.

Запоминатель с мрачным выражением лица расхаживал взад-вперед, что-то бормоча себе под нос.

— Тоба, что случилось? — спросил Ли Хован, подойдя к Тоба Даньцину.

— Господин Запоминатель выпытал у пойманного члена Пути Забвения имя — Чжугэ Юань. Услышав его, он стал таким, я не знаю почему.

"Чжугэ Юань?! Неужели это он убил Процветание?"

Зрачки Ли Хована сузились до предела.

Немногочисленные слова, сказанные ему этим человеком, эхом отдавались в его ушах.

Небесная Канцелярия, Путь Забвения, а теперь еще и Чжугэ Юань. Если ни Путь Забвения, ни Небесная Канцелярия не получили Сердце Тьмы, значит, оно у него. Кто же этот человек?

Запоминатель вдруг остановился и серьезно посмотрел на остальных троих.

— Скажите мне, когда вы были в Храме Костяного Будды, не заметили ли чего-нибудь странного? Не делал ли кто-нибудь что-то нелепое, но в то же время вполне логичное?

Ли Хован, вспоминая события в Храме Костяного Будды, нахмурился. Что он имел в виду?

— Господин Запоминатель, что произошло? Кто такой Чжугэ Юань?

Ли Хован чувствовал, что каким-то образом оказался втянут в нечто очень серьезное.

Запоминатель ничего не ответил, продолжая тревожно бормотать себе под нос.

— Я должен был догадаться. Это, должно быть, магия Чжугэ Юаня, точно, это он. Даже он пришел за Сердцем Тьмы, похоже, мир скоро изменится.

Немного походив, Запоминатель вскочил на лошадь и, не обращая внимания на остальных, ускакал.

— Господин Запоминатель! Господин Запоминатель!! — Тоба Даньцин беспомощно повернулся к Ли Ховану и Хун Да, — возвращаемся. Эх, что за дела творятся, похоже, нам не заплатят.

Когда Тоба Даньцин тоже уехал, Хун Да посмотрел на Ли Хована: — Вместе?

— Спасибо, но нет, я предпочитаю путешествовать один.

Хун Да кивнул и ускакал.

Когда вокруг не осталось никого, Ли Хован подождал немного и направился обратно к Храму Костяного Будды.