Глава 336. Храм Костяного Будды

Со скрипом огромная фигура вышла из камеры.

Ли Хован поднял голову, глядя на высокого худого монаха с бесстрастным лицом. Стоя, он был почти одного роста с безголовой Пэн Лунтэн.

Руки монаха были скованы деревянными кандалами, а ноги — цепями, но он, казалось, не обращал на это внимания. Сложив руки, он сел на пол, не пытаясь освободиться.

— Ну вот, все собрались. Позвольте мне рассказать вам о нашем задании, — произнес Запоминатель. Все присутствующие тут же стали серьезными, а тюремщики поспешно удалились.

Запоминатель кашлянул и медленно продолжил: — Произошло нечто в Храме Костяного Будды. Согласно полученным сообщениям, это дело рук Процветания из Пути Забвения. Кто знает, что эти головорезы задумали на этот раз.

Процветание! Одна из Трех Драгоценностей Пути Забвения! Ли Хован сжал кулаки. Неудивительно, что даже Запоминатель из столицы прибыл. Это дело явно было серьезным.

"Постойте, во время выполнения задания, могу ли я попытаться разузнать у Процветания информацию о Северном Ветре?" — спросил Ли Хован, размышляя о шансах на успех.

Пока Ли Хован обдумывал это, Запоминатель продолжал: — Раз уж это Процветание из Пути Забвения, то вы и сами понимаете важность этого задания. Поэтому мы и попросили о помощи наставника Синь Чи.

Остальные трое посмотрели на высокого монаха, который молчал в ответ на их взгляды.

— Наставник Синь Чи практикует обет молчания. Коварство Процветания на него не действует. Поэтому, когда попадете в Храм Костяного Будды, запомните одно: слова наставника Синь Чи — истина.

— Во-вторых, как только войдете в храм, не спускайте друг с друга глаз. Даже если отлучитесь на мгновение, будьте осторожны, вернувшись, возможно, Путь Забвения уже успел что-то сделать.

— И в-третьих, десять лет назад я имел дело с Процветанием. Эта женщина очень коварна. Не верьте ей на слово, но и не отрицайте все, что она говорит. Однако и полностью игнорировать ее тоже нельзя.

— О? Игнорировать тоже нельзя? — Тоба Даньцин изобразил удивление, откинувшись назад и широко раскрыв глаза.

— Да, иногда, полностью игнорируя ее, вы тоже можете попасть в ее ловушку. Лучше всего верить ее словам на три десятых, сомневаться на три десятых и оставлять еще три десятых про запас.

— Ох, такая опасная бунтарка! Десять лет назад господин Запоминатель смог ее оттеснить. Нам до вас далеко!

— Опасная, верно? Хе-хе, поэтому лучший способ — убить ее, пока она не открыла рот. Эр Цзю, из нас ты самый ловкий. Поэтому, когда наставник Синь Чи даст знак, ты должен действовать.

— Будет исполнено, господин Запоминатель. Но разве наставник Синь Чи не дал обет молчания? Как он мне сообщит? — спросил Ли Хован, давно желавший это узнать. Ведь если монах не может говорить, то даже его невосприимчивость к обману Процветания бесполезна.

Как только Ли Хован закончил говорить, в его голове раздался громкий голос: "Амитабха. Я владею телепатией Сердечный Шепот. Не беспокойся, ученик Эр".

Этот голос напомнил Ли Ховану о настоятельницах монастыря Спокойной Любви. Они тоже обладали такой способностью. Из-за этого Ли Хован проникся к монаху симпатией.

— Хорошо, остальные детали обсудим по дороге, — сказал Запоминатель.

Ли Хован встал и последовал за остальными из тюрьмы. Их ждали четыре кареты.

Никто не спрашивал, как выглядит Процветание. Раз уж она из Пути Забвения, то ее внешность может быть любой.

Почтовые станции Великой Лян были хорошо организованы. Запоминатель постоянно предъявлял свой знак, и на каждой станции их ждали новые кареты.

Такая скорость передвижения была несравнима с пешим путешествием Ли Хована. Всего за два дня и одну ночь они добрались до города Ланчжун, где находился Храм Костяного Будды.

Наступила ночь. Ли Хован откинул полог кареты и вышел. Не успел он размять затекшие конечности, как увидел вдали возвышающийся над другими зданиями храм.

— Помните, что я вам говорил? Идем, — сказал Запоминатель и направился к храму.

По мере приближения к храму лица всех стали серьезными. Незаметно для Ли Хована Запоминатель начал перебирать костяшки своих счетов.

Несмотря на поздний час, ворота Храма Костяного Будды были открыты. Мужчины и женщины с благовониями в руках входили и выходили. Казалось, этот храм, как и храм Единого Достоинства, пользовался большой популярностью.

Как только Ли Хован переступил порог, его сердце замерло. Несмотря на толпу и шум, он понимал, что это место осквернено Путем Забвения. Любой, кроме троих спутников, мог в любой момент стать врагом.

Остальные, очевидно, тоже это понимали, и все крепче сжимали свое оружие. Запоминатель продолжал перебирать костяшки счетов, и их звонкий стук словно приглушал окружающий шум.

Их странный вид привлекал внимание окружающих, но они не обращали на это внимания.

— Идемте, сначала в главный зал, — сказал Запоминатель, и остальные последовали за ним.

Внутри не было ни статуй божеств, ни изображений Будды. В центре зала, принимая поклонение верующих, находилась темно-красная, искаженная в гримасе мумия.

— Это дело рук Пути Забвения? Они заставляют людей поклоняться мумии как Будде? — спросил Ли Хован, сжимая свой меч.

"Вовсе нет. Это божество в плоти, которому поклоняются в Храме Костяного Будды", — вовремя вмешался монах Синь Чи.

Божество в плоти? Ли Хован посмотрел на ужасающие останки и понял, почему храм назывался Храмом Костяного Будды.

Внезапно голос Синь Чи стал суровым: "Действуй, ученик Эр! Тот молящийся, три шага слева! Убей!"

Цзянь!

Ли Хован рванулся вперед, окутанный зловещей аурой, и с силой опустил меч на человека.

Острый клинок прошел сквозь тело, как сквозь лист бумаги.

Алая кровь, смешанная с внутренностями, хлынула из раны. Разрубленный надвое мужчина издал несколько предсмертных криков и затих.

Эта ужасная сцена вызвала панику, и прихожане с криками разбежались.

Монах Синь Чи подошел к телу, сложил руки и пробормотал молитву. Затем двумя пальцами поднял отрубленную голову и внимательно осмотрел ее.

— Что скажете, мастер? Это Процветание? Или кто-то другой из Пути Забвения? — спросил Ли Хован, опускаясь на одно колено и рассматривая свежее тело. Он не верил, что Процветание так легко убить.

"Амитабха, я согрешил. Я ошибся, ученик Эр. Идемте", — бросив голову на пол, монах Синь Чи встал и направился к выходу.