Глава 294. Тоба Даньцин

Ли Хован вытащил из ушей плотно забитые комки ваты. В тот же миг его оглушила какофония звуков.

Голоса из соседних комнат, уличные крики, даже собственное сердцебиение — все звучало необычайно громко и отчетливо.

Ли Хован с трудом различал отдельные звуки. Закрыв глаза, он напряженно прислушивался. Спустя некоторое время, среди этого шума он наконец различил прерывистый голос Черной Мерзости.

— Я с тобой говорю! Ты меня слышишь?! — прокричал Ли Хован, перекрывая шум.

Черная Мерзость ответила не пугающим шепотом или потоком непонятных слов, а простыми, обрывочными звуками.

— Рот… небо… У…

— Что ты говоришь?! Ты понимаешь меня? Если я умру, ты тоже не выживешь! Давай поговорим!

Эта тварь могла свободно вылезать из его носа и горла. Нужно было что-то делать, нельзя было оставлять все как есть.

Ли Хован хотел договориться с ней, о чем бы ни шла речь.

Но реальность не соответствовала его ожиданиям. В ответ на вопросы Ли Хована Черная Мерзость продолжала издавать лишь простые звуки.

Эти звуки были настолько простыми, что Ли Ховану казалось, будто он разговаривает с младенцем.

— Младенец? Младенец?! — Ли Хован вдруг что-то понял. Он поднялся с кровати, попросил слугу принести письменные принадлежности и, превозмогая шум, начал записывать слова Черной Мерзости.

— Рот… дерево… вода… огонь… поле… текст…

На бумаге появлялись простые иероглифы. Глядя на них, Ли Хован понял, в чем дело.

— Вот почему ее слова казались мне знакомыми! Все, что она говорит, это то, чему я учил Лю Сюцая!

Все стало ясно. Черная Мерзость произносила только простые звуки, потому что больше ничему не научилась! Она просто повторяла то, что случайно услышала, когда Ли Хован учил Сюцая.

Черная Мерзость не понимала значения этих слов, она просто повторяла их.

— Как же мне с ней общаться, если она даже говорить не умеет?

Заткнув уши ватой, Ли Хован долго ходил по комнате, обдумывая разные варианты, но все они казались ему неподходящими.

Тварь находилась у него внутри. Изгнать ее он не мог — она подавляла галлюцинации. Придется искать другой способ.

В конце концов, Ли Хован решил действовать самым простым способом: научить Черную Мерзость говорить.

Если она научится говорить, с ней можно будет общаться. В прошлый раз, во время столкновения с Путем Забвения, она оказалась неожиданно полезной.

Если наладить с ней контакт, возможно, ее можно будет использовать как тайное оружие.

Ли Хован не знал, сколько времени потребуется, чтобы научить говорить сгусток слизи, но это явно займет немало времени. Поэтому это и был самый простой, но долгий способ.

— Ладно, придется учить, — решил Ли Хован, садясь и расстилая лист желтоватой бумаги, — лучше так, чем никак.

Ли Хован понимал, что обучение Черной Мерзости займет много времени, поэтому не спешил.

Сейчас у него были дела поважнее — получить награду от большеголового. Это было его первое задание в Небесной Канцелярии.

Почувствовав, что раны почти зажили, Ли Хован велел остальным собираться в дорогу. На этот раз никакие уговоры не могли его остановить.

Бай Линмяо пыталась его отговорить, но Ли Хован настоял на своем, согласившись лишь на покупку повозки, чтобы ехать лежа.

После долгого путешествия, когда Ли Хован вернулся в оживленный Иньлин, раны на груди полностью зажили.

Однако пустая глазница и сломанные ребра еще не восстановились. По какой-то причине кости и глаза заживали гораздо медленнее, чем кожа и ногти.

— Старший брат Ли, судя по карте, нам не обязательно въезжать в город. По этой тропинке будет быстрее. Глава Лю путешествует, давая представления в каждом городе. Возможно, он еще не добрался сюда, — предложил Пёс у ворот Иньлина.

— Меньше слов. Идем в город. В ту же гостиницу. Закажи комнаты.

Ли Хован, конечно, не собирался рассказывать болтливому Псу, что приехал за наградой от Небесной Канцелярии.

Все его недавние злоключения были ради этого.

Ли Хован решил, что если с ним не свяжутся, он поживет в городе несколько дней. Но, очевидно, весь Иньлин был под наблюдением.

В ту же ночь, когда Ли Хован пришел в конюшню, большеголовый уже ждал его там, сидя на охапке сена с холщовым мешком в руках.

Не дожидаясь, пока Ли Хован заговорит, большеголовый спрыгнул с сена и подошел к нему. Его тон был гораздо мягче, чем раньше.

— Хе-хе, не ожидал, что ты такой способный. Отлично справился с делом в деревне Ганьюань. Никто не погиб.

Услышав это, Ли Хован почувствовал облегчение. Испытание пройдено, он официально стал членом Небесной Канцелярии.

— Всего лишь удача, — скромно ответил Ли Хован.

— Удача — тоже важный навык. Не стоит прибедняться. Кстати, ты не ранен? Если есть травмы, внутренние или внешние, в Канцелярии тебе помогут.

Ли Хован покачал головой. Тогда большеголовый снял с головы свою маску.

Под ней оказалось добродушное, полное лицо. Маленькие, как горошины, глаза весело блестели.

Улыбающийся мужчина средних лет сложил руки и поклонился Ли Ховану.

— Прошу прощения, но я должен был проверить твои способности и узнать о тебе побольше, прежде чем принять в Канцелярию.

Он достал из рукава пять пилюль Долголетия, завернутых в желтые талисманы: — Вот, это то, что ты мне дал. Возвращаю.

— Зачем? Подаренные вещи не возвращают, — Ли Хован попытался вернуть пилюли.

— Возьми, возьми. А теперь послушай, — мужчина настойчиво вложил пилюли в руку Ли Хована и продолжил, — ты же понимаешь, это я тебя привел. Если с тобой что-то случится, мне придется отвечать. Это своего рода страховка.

— Но если ты действительно хочешь вступить в Небесную Канцелярию, страховка тебе не нужна. Верно? — с улыбкой сказал толстяк. Отказать ему было невозможно.

— Я немного старше тебя. Моя фамилия Тоба, имя Даньцин. Брат Эр Цзю, если не возражаешь, можешь звать меня брат Тоба.

Впервые кто-то добровольно назвал Ли Ховану свою фамилию. Это явно что-то значило.

Ли Хован был тронут и поклонился: — Спасибо, брат Тоба.

— Это мой подарок тебе. Теперь мы одна семья. Желаю тебе успехов, брат Эр Цзю!

Глядя на пилюли Долголетия в своей руке, Ли Хован почувствовал тепло. Дело было не в самих пилюлях, а в отношении.

С тех пор, как он покинул павильон Чистого Ветра, все, кроме покойной настоятельницы, либо дрались с ним, либо пытались убить. Не было ни минуты покоя.

Ли Хован был неглуп и понимал, что доброжелательность Тоба Даньцина, скорее всего, наигранная. Но так долго он не испытывал даже притворной доброты.

Тоба Даньцин взял Ли Хована за руку и повел его из конюшни. — Пойдем, брат. Здесь не место для разговоров. Найдем место поудобнее.