Глава 228. Непредвиденное
— Она ненастоящая, не нужно мне об этом напоминать! Да, даже если моя мама — галлюцинация! Я не хочу, чтобы она страдала! — кричал Ли Хован, связанный цепями, с выступающими венами на шее.
В следующий миг он обмяк. Боль снова исказила его лицо. Он упал на колени, поднял голову и начал биться ею о землю.
Ямки от ударов становились все глубже.
Наконец, Ли Хован успокоился. Он изо всех сил старался контролировать свои эмоции, чтобы прийти в себя.
— Мама, ты можешь выйти? Не волнуйся, я поговорю с доктором Ван. Все в порядке, я связан. Крепко связан, не могу причинить ему вреда, и он мне тоже.
В этот момент Булочка выскочила из толпы, держа что-то в зубах, и попыталась подойти к Ли Ховану, но Гао Чжицзянь быстро схватил ее: — Нет, нет, не подходи!
— Чего ты хочешь? Я тебе говорю, если ты снова будешь использовать их, я с тобой не покончу!
— Что ты имеешь в виду под ответственностью?! Просто возьми свои деньги! Тебе так сложно просто притвориться и сказать моей маме, что ты ничем не можешь помочь?
— Я же сказал, в моих делах такие, как ты, не помощники!
— Хорошо, я ошибся, я перефразирую! Такие галлюцинации, как ты, ничем не могут помочь!
— Что попробовать?! Я не буду пробовать! Это все нереально! Все ложь!
Ли Хован резко повернул голову и уткнулся лицом в землю, полностью зарыв голову в траву.
Через некоторое время раздался глухой удар. Ли Хован, выдернув голову из травы, с искаженным лицом закричал в воздух: — Ты думаешь, ты такой крутой? Только и можешь, что стоять и болтать!
— Еще говоришь, что понимаешь меня! Что ты, черт возьми, понял! Ты знаешь, через что я прошел?! Как ты можешь сопереживать мне?!
— Принять обе стороны за реальность! Легко сказать! Попробуй оказаться на моем месте! Ты когда-нибудь испытывал, как с одной стороны ешь шоколадные шарики, а с другой тебя кормят гвоздями?!
— Мне все равно на себя! Пусть меня кормят гвоздями! Но у меня, Ли Хована, есть те, о ком я забочусь, и мне страшно!
— Я боюсь, что однажды, когда я буду брать палочками еду, с другой стороны я воткну их в глаза Бай Линмяо!
— Я не сдамся! Однажды я найду способ избавиться от вас, галлюцинации! Я не буду вечно страдать! Я стану нормальным человеком!
Внезапно Ли Хован словно что-то увидел. На его лице появилось выражение недоверия, дыхание стало учащенным, зрачки задрожали.
Ли Хован резко развернулся и, связанный по рукам и ногам, начал извиваться на земле, как червь, отчаянно тряся головой.
— Нет! Ли Хован, тебя уже дважды обманули! Ты не можешь снова попасться на эту удочку! Это точно ложь!
— Ты не должен снова поддаваться сомнениям! Там они пытаются выжить! Если ты снова потеряешься, что с ними будет!
Под взглядами окружающих Ли Хован катался по зеленой траве, превращая ровный газон в бесформенную кучу.
Через час Ли Хован остановился. Он лежал неподвижно, и, если бы не поднимающаяся грудь, его можно было бы принять за мертвеца.
— Мне лучше, развяжите меня, — хриплым, полным изнеможения голосом произнес Ли Хован.
Когда остальные хотели броситься к нему, Бай Линмяо остановила их.
— Не подходите, я сама. Старший брат Ли сейчас не хочет никого видеть.
Когда толпа рассеялась, Бай Линмяо, не обращая внимания на грязь, покрывавшую Ли Хована, присела рядом и осторожно расстегнула цепи. Она обняла его голову и начала нежно массировать виски.
Ли Хован глубоко вдохнул, затем выдохнул весь застоявшийся воздух и, глядя пустыми глазами в небо, пробормотал: — Мяомяо, они так сильно давят на меня, я так устал.
У Бай Линмяо на глаза навернулись слезы, но она ничем не могла помочь. Она просто обнимала голову Ли Хована и продолжала массировать ему виски.
Ли Хован посмотрел на нее, на ее прекрасное лицо, и с некоторым сомнением произнес: — Мяомяо, в будущем будь со мной чуть менее… ласковой. Слишком хорошо — это кажется нереальным, я боюсь, что это галлюцинация.
Бай Линмяо не смогла сдержать слез и, уткнувшись лицом в грудь Ли Хована, разрыдалась.
Ли Хован поднял правую руку, поднес ее к лицу, а затем левой рукой с силой отрезал себе мизинец кинжалом.
Он закрыл глаза, безмолвно переживая боль, и сомнение на его лице постепенно исчезло: — Ха, такая сильная боль не может быть ненастоящей.
— Вуф? — Булочка, держа что-то в зубах, осторожно кружила вокруг Ли Хована.
— Тсс, — Ли Хован бросил отрезанный палец к ногам Булочки.
— Гав! — Булочка выплюнула из пасти что-то похожее на черную змеиную кожу, наступила передней лапой на палец и с удовольствием начала грызть его.
Ли Хован пососал кровоточащую рану на руке, затем похлопал Бай Линмяо по спине: — Все хорошо, не плачь, вставай. Видишь, как все на нас смотрят.
Когда Бай Линмяо с покрасневшими глазами подняла голову, Ли Хован снял с ее запястья шелковую ленту и аккуратно завязал ей глаза: — Днем солнце яркое, не забывай завязывать глаза, иначе испортишь зрение.
Взяв за руку Бай Линмяо, которая ничего не видела, Ли Хован направился к своей повозке.
После всего случившегося жители Цинцю смотрели на Ли Хована с опаской.
Ли Хован не обращал на это внимания. Все равно они скоро уйдут и, вероятно, больше никогда не встретятся, так что ему было все равно, что они о нем думают и что говорят за его спиной.
— Баолу, прощай. Мы уходим. Если будет возможность, напиши, — сказал Ли Хован, стоя у повозки, Сунь Баолу, который обнимал девушку из Цинцю.
Сунь Баолу выглядел немного растерянным: — Старший брат Ли, я не умею писать.
Ли Хован опешил: — Ну ладно, тогда прощай. Береги себя
С этими словами он вместе с остальными покинул поселение.
Что было спрятано под одеждой Сунь Баолу, Ли Хована не интересовало. Он не был сплетником.
Пёс, Гао Чжицзянь и другие крепко обняли Сунь Баолу. У многих на глазах навернулись слезы. Все-таки они были товарищами по несчастью, и, возможно, больше никогда не увидятся, так что невозможно было остаться равнодушным.
Булочка, будучи собакой, явно не понимала этих чувств. Она продолжала кружить вокруг Ли Хована, держа что-то в зубах.
Когда хвост Булочки в пятый раз задел его ногу, Ли Хован вздохнул и посмотрел на собаку: — Выплюнь то, что у тебя во рту. Если ты еще раз притащишь сюда какую-нибудь гадость, я тебя сварю, понял?
Булочка выплюнула то, что держала в пасти, к ногам Ли Хована и, виляя хвостом, посмотрела на него.
— Что это такое? Сброшенная змеиная кожа? В Цинцю водятся такие большие змеи?
Пёс ножом подцепил то, что принесла Булочка, и поднял в воздух.
В следующий миг из-за кустов выскочила черная тень, напугав всех.
Только что безразличный Ли Хован резко среагировал и схватил эту тень. Держа её дрожащими руками, на его лице читалось сильное волнение.
— Это… Черная Мерзость!