Глава 467. Запоздалая реакция
Кованный из железа гроб со странными узорами лежал по центру изысканно украшенного зала. Казалось, что струи хладного воздуха со звоном ударялись о стены и смыкались в середине.
Эмлин Уайт, смиренно стоявший в углу, зажигал свечи, как того требовал ритуал.
Он опустил голову и взмолился Шуту.
— Шут не из этой эпохи. Таинственный Властитель над серым туманом. Король в желтом и черном, любимец удачи…
…
Произнеся эти слова, Эмлин постепенно вошел в подобие транса. Все его тело было расслабленным и скованным одновременно. Ему казалось, что он глубоко спал, однако его Духовная Сила бурлила нескончаемым потоком.
Ощутив, что его естество плыло вверх, Эмлин облегченно вздохнул.
В древнем дворце, укутанном в серый туман, Клейн сидел в конце длинного бронзового стола и бесстрастно постукивал по нему пальцами. Он забавлялся, наблюдая за молящимся ему Эмлином.
Несмотря на то, что видение молящегося человека было смутным, он с первого взгляда понял, что это был Эмлин Уайт.
Решимости ему не занимать… Он поддался импульсу сродни тому, какой он испытывает во время покупки очередной дорогущей куклы… — молча хмыкнул Клейн.
Ранее он уже пытался угадать цель вампиров, но так и не смог получить никаких внятных откровений. Единственное, в чем он уверился, так это в том, что вся эта инициатива не имела никакого отношения к Ордену Авроры.
Так или иначе это возбуждало любопытство Клейна, но он не рисковал задавать Эмлину вопрос напрямую, так как во время ритуала рядом с ним находился какой-то могущественный Сангвин.
Он не знал, могло ли существо, стоявшее за Эмлином Уайтом учуять таинственное пространство над серым туманом, как это когда-то сделал Амон.
Не вижу никакого смысла так рисковать… Хоть мне и очень хочется узнать, что там замышляют вампиры… — посмотрел Клейн на Эмлина.
Мне ведь необязательно сразу отвечать на его мольбы… — с улыбкой подумал Шут.
Он планировал подождать до завтра или послезавтра. По его мнению, была вероятность того, что Эмлин Уайт попробует связаться с Шутом без надзора и защиты могущественного Сангвина!
…
— Пожиратель хвоста… Прямо как та река? — Вспомнил Деррик Берг.
— Да, — торжественно кивнул Колин Илиад. — Вполне вероятно, мы уже вошли в эту ловушку, которая описывалась на той фреске. К счастью, это лишь остатки сил Ангела Судьбы. Его самого здесь нет.
Думаю, так оно и есть… — про себя согласился с Колином Деррик.
Колин достал с пояса темно-красную склянку и отвинтив крышку, залпом выпил содержимое.
Его и без того светло-голубые глаза вспыхнули серебряным светом. В его вертикальных зрачках отразился маленький мальчик по имени Джек.
Несколько серебряных искорок отслоились с его глаз и закружили вокруг тела Колина.
*Динь!*
Охотник на Демонов вонзил свой меч в землю и смазал острие маслом, похожим на эссенцию солнца.
Заметив это, Деррик сразу же помрачнел. Не успев и открыть рта, как вдруг перед ним Колин вытащил из земли меч и молниеносно ринулся в атаку.
Меч, чье лезвие переливалось серебром и золотом, освещал собой темный зал. В лице Джека застыла гримаса ужаса, в тот самый миг, когда на нем сомкнулись лучи ярчайшего света.
После скорбного крика тьма снова окутала алтарный зал.
Джек, не смея шелохнуться, стоял на своем месте. Однако лицо с его груди исчезло, оставив за собой кровавые рытвины, из которых пульсировали внутренние органы ребенка.
В нескольких метрах от мальчика, преклонив колени и сложа мечи, стоял Колин Илиад.
Ошметки уродливого лица, недавно прорезавшиеся на теле мальчика, стались грудой дергающегося, словно под разрядами тока, мяса, лежавшей на пыльной земле.
В тот же миг Деррик увидел всполохи доселе незримой энергии, которая бесшумно растворилась в небытие.
Это ощущение можно было сравнить с желанной поступью по суше, после длительного заплыва. Конечно, Деррик не знал таких ощущений, он испытывал лишь нечто невыразительное и приятное.
Взирая на мрачный подземный зал, украшенный кровью ребенка и статуей злого бога, можно было увидеть искаженное лицо Джека, вскоре потерявшего сознание от боли.
Деррик, несмотря ни на что, был рад сложившемся обстоятельствам, так как понял, что он и его товарищи наконец вырвались из бесконечно-повторяющегося цикла.
Ему было понятно, что развязка «временной петли» была несложной. Однако он также понимал, что на нахождение этого способа у него ушли бы десятки, если не сотни попыток.
Ко всему прочему, он также рисковал своей жизнью. В конце концов, он не был уверен, повторилось бы вспять время, умри он в одной из своих неудачных попыток.
Что еще более серьезно, так это то, что они могли навечно застрять в той петле, если бы Деррик умер. И никто бы не ответил на вопрос, что же сталось с исследовательской группой, во главе которой находился Глава Старейшин, Колин Илиад.
Хорошенько подумав о произошедшем, Деррик от всего сердца поблагодарил Мистера Шута, за то, что сохранил ему память и дал подсказку к спасению.
Оглядевшись, он заметил, что Джошуа и остальные, казалось, были в полном порядке. Они, согласно всем правилам, осматривали темный зал, на предмет полезных для исследования материалов.
Возможно, лишь вернувшись домой, они поймут, что потеряли несколько дней своей жизни… — молча размышлял Деррик.
Колин Илиад подошел к мальчику и вынул из своего пояса еще одну склянку. Он вылил густую черную жидкость на раскромсанную грудь Джека.
Жидкость та быстро сконденсировалась и превратилась в полупрозрачную мембрану, препятствовавшую кровотечению.
— Хаим, Джошуа! Вы оба отвечаете за мальца, — подавив дрожь в руке, приказал Колин.
Мальчик по имени Джек для него был светом в конце тоннеля. Он понимал, что нашел ключ к спасению Города Серебра от напророченного апокалипсиса!
Деррик, завидев обороты событий, хотел было как-нибудь незаметно отблагодарить Шута, но потом вспомнил, что тот не имел никаких молитвенных жестов.
…
Район Императрицы, в имении графа Холла.
Роскошный стол, заставленный всевозможными яствами, украшался светом свечей.
В отличии от того, как представлялся ужин аристократов в газетах и журналах, прием пищи знатных особ не отличался особой серьезностью. Сидящие за столом как обыкновенные люди непринужденно беседовали на отвлеченные темы и веселились.
Одри, отрезав кусочек бифштекса, заметила необычное выражение лица своего отца и неприкрытым любопытством спросила его:
— Отец, а что там произошло с принцем Эдессаком Августом?
Если его ответ был бы таким же непринужденным, как и весь тот вечер, то Одри объяснила свой неожиданный интерес тем, что недавно слышала какие-то странные и безосновательные слухи.
Эрл Холл помолчал с пару секунд, а затем подняв брови спросил свою дочь:
— А ты что-то слышала о нем?
Что-то действительно случилось! — Посчитала Одри и улыбнулась отцу.
— Какие-то слухи… Они правдивы?
— На самом деле, все не так уж и серьезно, как об этом болтают… Одри, я знаю, о чем ты думаешь, поэтому мне нет нужды от тебя что-то утаивать. Я полагаю ты говоришь об относительно обыкновенном для королевской семьи скандале. Иными словами, ты хочешь спросить меня о том, правда ли то, что принц Эдессак влюбился в простолюдинку. Во всей этой истории замешана смерть одного относительно важного дворянина. Королевская семья не желает распространяться, касаемо сложившейся ситуации.
Жена Эрла Холла сделала глоток из бокала с шампанским и добавила:
— Похоже, Эдессак Август еще недостаточно зрел.
Мама всегда отличалась особой тактичностью, когда намеревалась воткнуть в кого-нибудь шпильку… Хм, неужели принц Эдессак действительно замешан в чем-то очень серьезном и опасном для всего Баклунда?
— Это очень странно. Как же смерть постороннего аристократа может быть связана с любовью между принцем и простолюдинкой? — С улыбкой вопросила Одри своего отца.
Хибберт Холл, опустив голову к своей тарелке, вслух предположил:
— Все это напоминает мне хитросплетенные любовные истории, которые так любят рассказывать последователи Повелителя Бурь. В их рассказах всегда кто-то сражается за свою честь или за леди.
— Этим историям уже самое место в музее, — опроверг Эрл Холл слова своего старшего сына.
— Я не думаю, что принц Эдессак такой человек, брат. Тем более, слухи о нем уже вовсю расползлись… Быть может, они скрывают что-то еще…
— Может быть да… А может быть нет… — невольно нахмурился глава семейства.
Зная, когда следовало останавливаться, Одри больше ничего не говорила про принца и потворствовала общей беседе перейти в совсем другое русло.
Она также планировала «прощупать» своих благородных друзей, задавая подобные наводящие вопросы и им. Как бы то ни было, она была той самой девушкой, за которой ухлестывал принц, что в свою очередь, объясняло ее необычный интерес к личной жизни Эдессака Августа.
…
Не в состоянии подолгу пребывать в искусственном сомнамбулизме, Эмлин Уайт вернулся к реальности. Раскрыв глаза, он уставился на черный гроб, а затем с помесью облегчения и разочарования произнес:
— Лорд Ниббс. Шут мне не ответил.
После долгого молчания Ниббс наконец отозвался из своего кованного железом гроба:
— Все в порядке. Пробуй еще раз, но будь здесь, чтобы быть в безопасности.
— Хорошо, — не став настаивать на обратном, отозвался Эмлин.
Беспокоясь о себе и судьбе своего рода, он провел в том безмятежном и хладном зале всю ночь. Спустя какое-то время редкое зимнее Баклундское солнце осветило зал сквозь небольшое оконце.
Дрянная погодка… — подумал Эмлин и покинул покои лорда Ниббса, а затем и поместье Одора.
Он сел в арендованный экипаж и пунктом его назначения была Церковь Урожая.
В момент, когда карета отъехала на достаточное от поместья Одора расстояние, глаза Эмлина Уайта внезапно затуманились и он узрел бесконечную пелену серого тумана.
Затем, к его изумлению, он очутился в величественном дворце, сидя за длинным бронзовым столом.
В самом конце того стола восседал некто, укутанный в серый и непроглядный туман.