Глава 237. Непроходящий зуд

Несмотря на закрытые веки, мог наблюдать едва заметные движения глаз, намекающие на то, что во время сна с Владимиром что-то происходило.

Однако в данный момент он был не уверен в причине. Тем не менее, похоже, что-то пыталось прервать его крепкий сон, чего он не испытывал с тех пор, как стал работать в правительстве, и из-за своей истории в качестве бывшего агента КГБ был вынужден жить с вечным чувством паранойи, что кто-то или что-то планирует напасть на него, поскольку существовала вероятность мести со стороны людей, с которыми он мог пересекаться в дни своего шпионажа, так как они, наверное, будут нацелены на него и попытаются отомстить ему.

Из-за постоянной бдительности он страдал от недостатка сна, поэтому всегда опасался каких-либо нарушений во время столь необходимого ему отдыха.

Он отчаянно дергался, надеясь стряхнуть с себя эту тревожную тварь, чтобы можно было продолжить сон без необходимости просыпаться. К сожалению, раздражение не прекращалось и становилось тем назойливее, чем дольше он его игнорировал. Нехотя он открыл глаза, просыпаясь в надежде как можно быстрее справиться с этим, чтобы вернуться в сон до того, как он потеряет объятия дремоты.

Проснувшись, он сразу же понял, в чем причина его дискомфорта. Его беспокоил зуд на левом бедре. Сначала он попытался снять его почесыванием, надеясь, что сможет сразу же вернуться ко сну; однако даже после пятнадцати секунд непрерывного почесывания он все еще чувствовал, как ощущение усиливается, более того, оно даже не вызывало того экстаза, который обычно испытывают после почесывания постоянно зудящего места, и не исчезало.

Тем не менее, как бы он ни старался почесать то место, где он чувствовал зуд. Как будто он пытался почесать что-то, что было закрыто стеклянной поверхностью, блокирующей доступ к нему, и он ничего не мог с этим поделать. Это только усугубляло его разочарование.

Оказавшись в такой ситуации, он тут же открыл глаза и понял, что находится в совершенно незнакомой обстановке. Это сразу же привело его чувства в движение, а тело немедленно выкачало адреналин, чтобы разбудить его и избавиться от последнего подобия сонливости. Предыдущее испытание как можно быстрее вылетело из головы.

Его внимание переключилось на окружающую обстановку, и он попытался понять, где находится, а также задался вопросом, как он вообще сюда попал. Мозг тут же напомнил ему о красивой девушке, которую он встретил вчера или несколько часов назад, но которая, несмотря на то что свободно говорила по-русски, не выглядела местной жительницей, а ее представление, когда она сказала, что она из эдемского разведывательного управления или что-то вроде того, только укрепило его гипотезу о ее принадлежности.

-Куда, черт побери, она меня привезла? - пробормотал он, не переставая удивляться тому, что его победили и вывели из строя еще до того, как он успел это осознать, что было довольно неловко для него, гордившегося своими боевыми качествами, и проигрыш девушке только усугубил его смущение.

Но не успел он углубиться в расспросы и попытаться осмотреть окружающую обстановку, как мозг тут же напомнил ему о зуде, о котором он забыл благодаря адреналину.

Однако на этот раз зуд охватил левое колено и распространился вверх, пока он не почувствовал зуд в левом яйце, который, казалось, теперь увеличился почти вдвое по сравнению с тем, что было, когда он проснулся.

-АРГХХХ! - Он застонал, его разочарование и дискомфорт вылились в отчаянную попытку почесать его рукой, двигая ею вверх и вниз как можно быстрее, его движения даже дошли до того, что на коже появились небольшие следы крови, когда он энергично продолжал чесать это место. Но как бы он ни старался облегчить зуд, ничего не изменилось, кроме того, что зуд усилился и стал еще больше, теперь он покрывал остальные части тела и перешел на правую сторону.

Опытный агент КГБ, обученный искусству пыток, упал на колени, отчаянно пытаясь почесать анус, яйца и член - самые зудящие места, так как в них больше чувствительных нервов по сравнению с другими зудящими зонами.

Его отчаяние нарастало по мере усиления ощущений, когда он переместился с коленей на корточки, чтобы иметь более широкий доступ ко всем этим трем чувствительным местам. После этого он принялся чесать их еще более агрессивно, чем раньше, наперекор известной цитате Конфуция "Только когда комар сядет на твои яички, ты по-настоящему узнаешь, что всегда есть способ решить проблемы без гнева и насилия", так как в данный момент Владимир чесал оба самых святых места так, словно намеревался оторвать их от себя.

Это продолжалось в течение десяти мучительных минут, пока на его слегка длинных ногтях не стали видны крошки кожи из яйц и ануса - результат того, что он непрерывно чесал их в течение этого времени, что никак не облегчало его мучений.

-АРРРРГХХХХХХХХ! - прорычал он, своим первобытным криком пытаясь оцепенеть, чтобы хоть на мгновение забыть о том ощущении, которое он испытывал, но которое распространялось по всему его телу, оставляя его совершенно беззащитным. Он лежал, уязвимый и беспомощный, как человек на пороге смерти, на лбу виднелись следы повреждений, засыпанные землей, - свидетельство отчаянных попыток облегчить мучения: он бился головой о землю, надеясь потерять сознание и спастись от мучений.

К сожалению, его попытки преодолеть эти мучительные страдания оказались тщетными. Не было ни передышки, ни кратковременного облегчения, ни чего-либо похожего на обморок после того, как он бился головой о землю, пытаясь заставить себя потерять сознание. Он оставался в полном сознании, корчась в агонии и пытаясь истошно кричать, пока не кончались силы, и беспомощно лежал, надеясь, что страдания закончатся как можно скорее.

После мучительных пяти часов непрерывных страданий мозг Владимира наконец пришел к решению, что он теряет сознание, и он медленно закрыл глаза. Когда глаза закрылись, на его лице появилась улыбка при мысли об избавлении от этого мучительного испытания.

-Мы только начинаем, - прозвучали эти слова, после чего все его тело вновь обрело энергию, а мозг отменил инициированную им процедуру обморока, отчего у Владимира чуть не лопнула вена от гнева. Но не успел он высказать свои чувства, как оказался перенесенным в другое место, а зуд полностью исчез, как мираж, оставив после себя лишь воспоминания о мучениях и травмах, полученных во время испытания, когда ему пришлось изнурять себя, пытаясь спастись от зуда, который в итоге не принес ему никакого облегчения.