Глава 1029. Повод Трисмегистоса

Что тут делает Трисмегистос?

Как бы то ни было, если не ускользнем от него, то дело плохо! Я тут же активировал краткодистанционную телепортацию, надеясь по крайней мере выскочить из его поля зрения, но...

— Ну что вы так спешите? Подождите секунду.

— Что...

Стоило мне телепортироваться, как Трисмегистос вновь оказался передо мной. Видимо, он почувствовал заранее, куда я собрался перенестись, и двинулся со мной одновременно.

Я попытался сделать еще один пространственный скачок, но в тот момент, когда взгляд Трисмегистоса вцепился в меня, вся мана, которую я заготовил для заклинания, испарилась. Как он его отменил? Навык из числа оптических?

Вообще, для начала стоит спросить, с чего он тут оказался? Разве Трисмегистос способен покинуть барьер, окружающий его замок?

Множество вопросов крутилось у меня в голове, не находя ответа, но сейчас было не время для подобных размышлений. Я обязан был перенести Изарио в безопасное место.

Поняв, что телепортация не опция, я попробовал телекинез, однако и он оказался бессмысленным перед Трисмегистосом. Неизвестным мне образом ему удавалось вмешиваться в потоки моей магической энергии, и блокировать исполнение заклинаний и навыков. Вот дрянь! А ведь тем временем жизнь Изарио уходит, как песок сквозь пальцы!

— Я же сказал тебе, стоять.

— Гх!

На мгновение тело отказалось мне повиноваться. Почему же?

— Не двигаться.

Его слова... Это что, способность типа «Котодама»? Да, обездвиживание длилось всего мгновение, но в комбинации с эффектом подавления магической энергии в это самое мгновение я оказывался совершенно беспомощным.

Они навалились на меня вдвоем. Это абсолютно фатально.

Я не ощущал от Трисмегистоса намерения убить меня, и не думаю, что он стал бы возиться со мной так, если бы правда только хотел убить.

— У меня нет желания вас атаковать.

Я удивился.

— Изарио еще пригодится этому континенту как истребитель иммунных демонов. «Стоять», меч. «Первородный грех зависти».

— Что? Что ты?

Целясь в Изарио, Трисмегистос выпустил множество черных подобий рук. Без сомнения, это был «Первородный грех зависти».

Будучи неспособным увернуться от этого, я мог только смотреть, как черные руки погружаются в тело Изарио. Что он собирался с ним делать? Украсть у него «Высвобождение божественного меча»?

Однако продолжение действа удивило даже меня. Состояние Изарио стало очень быстро стабилизироваться. Здоровый цвет лица вернулся, раны затягивались. Наконец, что важнее всего, его жизненная и магическая энергия восстановились до безопасных значений.

Что это значит?

— Я вырвал время из тела Изарио...

В противоположность Изарио, мана Трисмегистоса убавилась, и драконид закашлялся кровью.

— Вырвал... время?

— Несколько часов всего того, что его тело испытало и каким изменениям подверглось. Все. Взамен на это я даровал ему магическую, жизненную силу, и очки опыта.

Несколько часов его тела? Получается, весь тот урон и вся та усталость, которые легли грузом на Изарио, Трисмегистос принял в себя? Так вот почему его состояние так внезапно ухудшилось!

Быть может, даже расплата за использование божественного меча легла на Трисмегистоса.

Взамен же, от Трисмегистоса Изарио ушла жизненная и магическая энергия.

На первый взгляд выглядит как совсем не равнозначный обмен, однако навык посчитал, что такое допустимо.

— Время человеческой жизни, к счастью или к несчастью, драгоценно и незаменимо. Редкое сокровище. Недостаточно, чтобы расплатиться одними моими очками опыта.

Возможно, он не чувствовал боли, но его выражение лица оставалось неизменно бодрым и ясным. Однако понесенный урон не прошел бесследно. Его голос дрожал.

И все-таки удивительно, какое применение есть у «Первородного греха зависти». Он способен похитить урон другого человека, и таким образом его исцелить.

Пока я приходил в себя, я почувствовал приближающуюся ко мне знакомую ауру. Это была Фран.

Пускай совсем недавно у нее были трудности с тем, чтобы стоять на ногах, но почувствовав опасность, она, видимо, открыла второе дыхание. Но через несколько метров она вновь свалилась. Теперь подняться она вовсе не могла.

— Фран! «Максимальное исцеление»!

— Наставник... Что это?

— Только что изучил. Все, больше не мучай себя. Ты ведь уже на пределе, разве нет?

— Но...

— Довольно страшиться, девочка. Я более не собираюсь уничтожать твой меч.

Ой, а я уж совсем забыл, что этот тип способен подслушивать телепатические разговоры!

— Фран, Наставник. Вы показали, чего стоите.

— Это значит, что и наша роль в ваших глазах состоит в истреблении иммунных демонов?

— Верно.

До чего раздражающе универсальный критерий полезности. Если цели совпадают — значит можно и вылечить, и помиловать. А будь мы послабее, то меня бы сейчас уже сломали и похитили силу. Спроси это у него напрямую — и он наверняка так прямо и ответит, совершенно не увиливая.

Что ж, стало ясно, что он за нами больше не охотится. Однако вопросы все еще оставались.

— Так каковы были ваши, в конце намерения?

— Хороший вопрос. Моей целью было породить тех гигантов, и победить.

— А?

— Таким образом сила Пожирателя бездны уменьшилась бы значительно. А значит это приблизило бы меня к исполнению своей миссию гораздо ближе.

Серьезно, что ли? Но верно, порождение сильных иммунных демонов требует соответственного вложения энергии от Пожирателя бездны. А если существует способ достаточно быстро их победить, то эта энергия выходит потраченной в никуда.

— С владельцем бракованного божественного меча в качестве ключа, и обладателем сильнейших войск для противостояния иммунным демонам сейчас был наиболее благоприятный момент пустить план в действие. И, судя всему, он увенчался успехом.

— Так для этого вы заполучили себе Мелтолиту и Георга?

— Да. Работать с этой дамой и господином было действительно тягостно.

Трисмегистос говорил это с совершенно неизменным выражением лица. Ни радости, ни сожаления, ни гнева — ничего. И глядя на это лицо, я кое-что понял. Этот драконид — просто гуманоидная кукла, в которую заложена программа выполнить божественную миссию. Ради этого можно использовать других, да и репутацией пожертвовать не зазорно. Как и следовало из его слов, все, кто вкладывает силы в ослабление Пожирателя бездны, и добиваются в этом успеха достойны поощрения. Это все, что его заботит. Быть может, бремя составления стратегий он переложил на Фаннаберту, и теперь исполняет все то, что она придумает.

И все-таки, я не мог не задать один вопрос.

— Вы понимаете, как много людей погибло?

— А это тоже одна из моих целей.

— Убийство людей... Цель?

Я понимал, что врага в его лице нам особенно сейчас не нужно, но в тоне моих слов самопроизвольно проскочил гнев.

— Это было необходимо, ведь они остаются здесь, несмотря на то, сколько раз я требовал от них покинуть континент.

Трисмегистос кивнул, будто говорил о какой-то мелочи. В нем не чувствовалось ни безумия, ни злого умысла, и от этого он казался только еще более ужасным чудовищем. Теперь я в полной мере понимаю, что имел в виду Изарио, называя его «чудовищем».