Том 8. Глава 14
11 Августа 2092 / Окинава — Загородный Дом ~ Военно-Воздушная База
После этого два дня прошли нормально.
Этот человек следовал за мной, как всегда, и я относилась к нему так же, как всегда.
Я думала, что пытаюсь быть добрее к Ани... Нет, я всё ещё так думаю.
Я думала, что если так сделаю, что-то может измениться.
Но это лишь послужило мне постоянным напоминанием, что привычки, однажды укоренившиеся, не могут быть так легко исправлены.
Вчера, и позавчера, я снова как всегда обращалась с ним эгоистично. Осталось семь дней нашего двухнедельного отдыха. В эти семь дней, я, скорее всего, буду так с ним обращаться снова и снова. Я не могу себя пересилить.
...Неделю назад я даже не заметила бы.
Тогда, что со мной происходит?
Я не понимаю себя. Я не понимаю, чего желаю.
В состоянии тоски, я, видимо, проведу и этот день с такими мыслями, омрачившими мой разум.
Но, к счастью — хотя, говорить так будет слишком нагло, но, похоже, это больше не имеет значения — я больше не могла позволить себе роскошь таких мыслей.
Как только я закончила завтракать, от всех приборов и оборудования прозвучал сигнал тревоги.
Теми, кто вызвал тревогу, были вооруженные силы.
Другими словами, нападение иностранного государства.
Я уставилась на экран, будто хотела его съесть.
— Вторжение ведется с Западного моря.
— Не было объявления войны.
— Атакующие силы — флот подводных лодок с баллистическими ракетами.
— В настоящее время они с наполовину всплывшего состояния атакуют Острова Кэрама.
На этот поток незнакомых слов, меня переполнила угроза паники. У меня в голове застряли лишь слова «подводные лодки с баллистическими ракетами». Неужели подлодка, которую мы встретили во время морской прогулки, была одной из них?
— Пожалуйста, позвольте мне как можно скорее передать это Майе-сама!
Сакурай-сан не могла скрыть своё нетерпение, когда сделала свой запрос.
— Да, пожалуйста.
И, кивнув, Окаа-сама также не могла скрыть своей нервозности.
Неудивительно, я подумала.
Я сама, конечно, всё ещё не поняла, что мы вдруг без предупреждения оказались в эпицентре войны.
Телеведущая неоднократно призывала всех «пожалуйста, оставайтесь спокойными», хотя она сама не очень походила на человека в полном самообладании.
Конечно, говорить что-то, вроде «не паникуйте» в такой ситуации является гораздо более смехотворным.
Я действительно не запаниковала лишь потому, что у меня просто не было этого чувства реальности. Думаю, я просто видела всё, будто это проблема кого-то другого, держа себя в своего рода стремлении уйти от действительности.
Но... что насчет этого человека?
Ани, молча читая с небольшого терминала гораздо более подробные данные, чем с телевизора, казалось, где-то потерял свои человеческие эмоции, такие как волнение и напряжение.
В спокойной атмосфере, будто считая всё это простым интеллектуальным упражнением... если кто-то назовет его сложным андроидом, я, наверное, даже буду склонна с ним согласиться.
Неужели Ани не чувствует, что это действительно происходит, как и я?
Или он действительно просто вообще ничего не чувствует?
Когда я на него уставилась, Ани сделал удивленное лицо.
Как только я подумала «в чем дело?», Ани достал коммуникационный терминал с нагрудного кармана своей летней куртки.
— Да, это Шиба... нет, это я должен благодарить вас за тот день... на базу, вы говорите?
От его ответа, я догадалась, на линии должен быть один из наших недавних товарищей из Сил Обороны, Капитан и его отряд. Но база в данный момент должна быть в состоянии войны, что бы это могло быть?
— Я ценю это предложение, но... нет... да, я попробую поговорить с матерью... хорошо, я свяжусь с вами позже.
Когда он закончил звонок, на него смотрела уже не только я.
Повернувшись к Окаа-сама, которая сидела на диване, Ани поднялся и поклонился:
— Мадам.
Этот человек так обратился к своей настоящей матери.
Почему, в такое время, ко мне снова вернулась эта боль, будто сердце сжимается?
Боль, которую я никогда не чувствовала неделю назад.
— Мы получили предложение от Капитана Казамы из Военно-Воздушной Базы Онна, чтобы укрыться на базе.
— Э!? — невольно, я выпустила звук.
Он лишь дважды с нами виделся, и лишь один раз это действительно была встреча, тогда почему?..
Невероятные вещи накапливались друг за другом так, что мои эмоции почти перенапряглись, но сюрпризы не закончились на этом.
— Мадам, — Сакурай-сан протянула беспроводной блок голосовой связи, так называемую «гарнитуру», — звонок от Майи-сама.
В этот раз я даже не сказала «Э».
Звонок от Тёти?
К Окаа-сама?
Окаа-сама и Тетя — близнецы, и, по общему счету, для них не слишком необычно, чтобы разговаривать, но... это известный секрет среди Йоцуба, что Окаа-сама и Тетя не очень хорошо ладят между собой.
Они не перешли к открытой вражде, но их отношения чем-то похожи на Холодную Войну.
Тогда почему же, даже когда Окаа-сама не связалась с ней...
Перед моими глазами, на её лице появился иной тип нервозности, Окаа-сама взяла гарнитуру.
— Алло, Мая?.. Да, это я... понятно. Думаю, ты использовала своё влияние... Но, разве передвижение не опасно?.. наверное... хорошо. Благодарю, — закончив говорить, Окаа-сама передала гарнитуру назад Сакурай-сан.
— Мадам. Что хотела сказать Мая-сама? — беря гарнитуру, Сакурай-сан задала естественный вопрос.
— Она обеспечила нам убежище при Силах Обороны.
— Тогда, звонок, который Тацуя-кун получил только что...
— Похоже на то.
— Но разве двигаться сейчас не будет опасно?
— Это и я сказала, но,
...Почему? Разве военное убежище не будет крепче и безопаснее за частное?
— Хотя мы не в официальном состоянии военных действий, против врага, который начал такое внезапное нападение, ожидать от них, что они будут придерживаться всех правил ведения войны, было бы слишком наивным.
— Это... Наверное, так...
Видя мрачное выражение Окаа-сама и Сакурай-сан, затем и Ани, похоже, я единственная, кто не понимает ситуацию. Но просить их, чтобы объяснили всё по крупицам, будет унизительно... Думаю, пока я просто помолчу.
— Хотя это, должно быть, не было слишком сложным, но она приложила усилия, поэтому давайте попытаемся действовать так, как говорит Мая. Тацуя.
— Да.
Ани, который всё это время просто стоял, резко огрызнулся... но так как этот человек не сделал недовольное лицо, в действительности для меня не было причин, чтобы так подумать.
— Свяжись с Капитаном и скажи ему, мы согласны. Также, запроси машину, если возможно.
— Конечно.
Мне почти показалось, что вся мелочь была взвалена на Ани, но, вероятно, я просто слишком много думаю.
Каким-то образом я этого ожидала.
Солдат, который приехал, чтобы забрать нас на базу, был не кем иным, как Младшим Капралом Джозефом Хигаки.
— Тацуя, извини, что заставили ждать!
— Джо, спасибо, что проделали весь этот путь.
— Да ладно, парень, нет нужды быть столь формальным.
Младший Капрал Хигаки показал яркую и веселую улыбку.
Ани, в отличие от него, выглядел слегка сдержанным, но всё равно был намного более выразительным, чем обычно.
Неважно, как на это посмотреть, но его отношение к этому Младшему Капралу, которого мы лишь недавно встретили, было более дружелюбным чем то, которое он когда-либо выражал нашей семье.
Поднятые брови Окаа-сама были, без сомнения, неодобрением этого грубого поведения.
Невозможно, чтобы она была недовольна, что Ани более открыт к остальным, чем к собственной семье, так ведь?
Заметил он недовольное выражение Окаа-сама или нетерпение Сакурай-сан, но Младший Капрал Хигаки убрал слишком дружеское отношение и, обращая на себя внимание, отдал честь:
— По приказу Капитана Казамы, я здесь, чтобы забрать вас!
— Спасибо за ваши усилия. Пожалуйста, позаботьтесь о нас.
— Мэм!
Когда Младший Капрал доставил своё сообщение с несколько большим энтузиазмом, чем строго необходимо, Сакурай-сан ответила, чуть поморщившись.
Младший Капрал Хигаки не показал никаких признаков, что это заметил.
...По правде, я хотела бы быть более обеспокоенной раньше, но теперь я, по крайней мере, могла понять немного лучше, почему они были обеспокоенны тем, как добираться до базы.
Дороги, заполненные эвакуирующимися гражданскими, рев сигнала застрявшего военного автомобиля, затерявшегося среди хаоса — сцена, которую я не видела.
Будто остров в тишине затаил дыхание, на дорогах были лишь военные автомобили с темными тонированными стеклами.
Атмосфера вместо того, чтобы быть в состоянии тревоги, больше походила на военное положение... Хотя такое раньше я видела лишь по видео, поэтому я не могу точно сказать, правда ли это.
Поехав в автомобиле Сил Обороны, мы ни разу не остановились на пропускных пунктах и ни разу не попали под вражеский огонь и без происшествий достигли базы.
С начала атаки уже прошёл час, и, несмотря на то, что их застал врасплох всё ещё не идентифицированный враг, Морским и Воздушным Силам, похоже, удается держать их на береговой линии.
Если нет актуальной информации о ситуации острова, то невозможно узнать, что на самом деле происходит и придется просто положиться на слова военных.
Неожиданно, мы были не единственными гражданскими, которые были эвакуированы на базу.
Хотя они и не исчислялись сотнями, количество людей было довольно небольшим.
Кроме нас, в подземное убежище было сопровождено пять других гражданских.
Это не моё дело, но я не перестаю удивляться, что с учетом угрозы нападения врага, можно ли вообще приглашать такое большое количество несвязанных и бесполезных людей?
Может быть, даже мы... даже я, в конечном итоге, буду вынуждена сражаться.
Я не могу просто положиться на Сакурай-сан. Окаа-сама сидела на диване, всё ещё выздоравливая. И это долг Сакурай-сан её защищать.
До сегодня у меня никогда не было боевого опыта, но мои способности боевой магии были оценены не меньше, чем у взрослого волшебника.
Это была оценка Сакурай-сан, так что она достаточно надежна.
Но этого одного недостаточно, чтобы развеять мою тревогу, я незаметно взглянула на соседнее сидение.
Ани сидел на стуле возле меня.
Как правило, он всегда стоит чуть в стороне сзади меня, но сейчас мы сидели друг возле друга, чтобы не привлекать внимания.
В его нагрудном кармане были спрятаны и готовые к активации в любое время два CAD.
Я не уверенна, что этот человек имеет что-то, что можно считать «боевым опытом», но в отличие от меня, он имел много опыта убийства людей.
И это было не мизерное число, вроде пяти или десяти.
Я не видела такие сцены собственными глазами, но так как нет никакой выгоды, чтобы лгать мне об этом, это, безусловно, правда.
В поддержку этого опыта, Ани был в идеальном самообладании.
Его глаза не блуждали нервно, и его тело не тряслось.
Глядя на Ани, моя тревога совсем немного растаяла.
Ещё раз... думая это, я снова посмотрела.
Почему-то наши глаза встретились.
Э? Э? Что? Как?
— Ты в порядке, Миюки?
!..
Как и договорились три дня назад, этот человек назвал меня «Миюки».
В отличие от того времени, не с притворным дружелюбием, но мягким, нежным голосом.
...Это, жульничество!..
Я не знаю, какое выражение должна принять.
Я не знаю, какое выражение у меня прямо сейчас.
Эй! Возьми себя в руки! Это просто эффект «подвесного моста» [1] ! Как дом ужасов! Стокгольмский синдром...
...Несколько отличаются от этой ситуации, но в любом случае, всё это в моей голове!
Серьезно, почему именно сейчас, заигрывать с твоей настоящей сестрой неприемлемо!
У него самого, наверное, не было такого намерения, но это вообще не имеет значения, нет, скорее, это просто приводит в ярость!
Я взглянула на Ани.
Он внезапно поднялся.
Э? Неужели я действительно сделала такое неприятное лицо?
На самом деле, будто чтобы не позволять моей идеалистической наивности усилиться, события развивались в быстром темпе. Я достаточно скоро это поняла.
◊ ◊ ◊ Внезапно поднялся не только Ани.
Через мгновение поднялась и Сакурай-сан.
Сидевшие с нами незнакомцы с испуганными выражениями уставились на Сакурай-сан и этого человека.
— Тацуя-кун, это были...
— Сакурай-сан, вы тоже слышали?
— Тогда, это действительно были выстрелы!..
— Это были не пистолетные, но полностью автоматические, наверное, из штурмовой винтовки.
...Э? Значит, враг здесь!?
Почему?
Разве это место не в самом центре военной базы?
— Ты знаешь ситуацию?
— Нет, с этого места... стены этой комнаты, похоже, блокируют магию.
— Да... похоже на то, был возведен традиционный магический барьер. Не только эта комната, но было покрыто всё здание, чтобы предотвратить магическую разведку.
— Но мы, всё же, можем использовать магию в пределах этой комнаты.
Сакурай-сан кивнула в знак согласия на слова Ани.
Я не имела ни малейшего представления...
— Эй, в-вы, ребята, волшебники?
Неожиданно, мужчина, сидевший немного в стороне от нас, заговорил с Сакурай-сан и Ани. На нем была хорошая одежда и он, похоже, был мужчиной со статусом. Те, которые сидели возле него, вероятно, были его семьей.
— Да?
На внезапное обращение, Сакурай-сан ответила неоднозначным тоном. Мужчина продолжил весьма напыщенным образом, хотя, я думаю, это была главным образом бравада:
— Тогда посмотрите, что происходит.
...Какого черта?
Он говорит, будто с какими-то служащими.
Это настолько!..
— ...Мы не связаны с этой базой.
Сакурай-сан также ответила оскорбительным тоном.
Под давлением, похоже, показывается истинная натура, но мы не обязаны сотрудничать с незнакомцами, особенно с теми, у которых нет к тебе интереса, наверное, так она думает.
Тем не менее, естественное мнение Сакурай-сан было незамечено этим мужчиной.
— Это неважно. Вы все волшебники, так ведь?
— Да, я это уже сказала.
Этот мужчина даже не слушает слова Сакурай-сан.
— Тогда разве не естественно, что вы обязаны служить людям?
!..
Как такое возможно, чтобы люди всё ещё говорили с такой полной убежденностью...
Не говоря уже о том, что прямо в лицо волшебнику!..
— Вы действительно это имели в виду? — угроза прокралась в голос Сакурай-сан. Она сузила глаза.
Даже этот мужчина слегка вздрогнул, но его напыщенная речь не остановилась:
— В-в первую очередь, волшебники — это «вещи», созданные чтобы служить «людям». Поэтому неважно, военные вы или нет.
Мой шок и гнев были слишком сильны для слов.
Этот мужчина затронул то, о чем нельзя говорить.
Но печальная истина в том, что есть ещё множество не волшебников, которые так думают.
— Понятно, но даже если предположить, что мы действительно созданы... — вместо меня отвечал Ани, который до этого позволял говорить Сакурай-сан. Он не был расстроен и не сердился, но просто был холоден и циничен, — ...Мы не обязаны служить вам.
— Что!?
— Волшебники, как существа, которые служат обществу и общественному порядку, не обязаны следовать прихотям одного неизвестного индивида.
Служить обществу и общественному порядку — фраза из «Устава Международной Магической Ассоциации», хорошо известная даже не волшебникам. Конечно, этот мужчина, скорее всего, тоже это знает.
— Т-ты дерзкий ребенок!
Следовательно — такая реакция.
Мужчина, с покрасневшим лицом, крикнул на Ани.
Глядя в глаза Ани, я увидела, что они были заполнены презрением и жалостью.
— Честное слово... как взрослый, разве вы не стыдитесь так себя вести перед своими детьми?
Хотя они использовали одно и то же слово «ребенок», смысл был совершенно иным.
Незнакомец рывком посмотрел назад на свою семью.
Его семья смотрела на него.
Его собственные дети, видя его детский лепет, смотрели на него с презрением.
К дрожащей спине мужчины, Ани предоставил смертельный удар:
— Вы, должно быть, что-то недопонимаете... в этой стране, более чем 80% волшебников произошли благодаря происхождению и родословной. Даже включая частичную обработку, число биологически «созданных» волшебников не достигает даже 20%.
— Тацуя, — встряла Окаа-сама, закончив его разговор. Хотя у неё, наверное, не было таких намерений.
Говоря томным голосом с дивана, Окаа-сама назвала имя Ани. На что он отвел глаза от дрожащего мужчины.
— Что-то случилось?
— Посмотри и доложи ситуацию снаружи.
Как обычно, Окаа-сама давала указания безразличным тоном.
Но, что было необычно, Ани нахмурился:
— ...Больше, чем знание ситуации снаружи, есть возможность того, что ущерб будет нанесен здесь. В моём нынешнем состоянии, я не могу защитить Миюки из удаленного местоположения.
— Миюки? — холодным голосом, Окаа-сама прервала возражения Ани. Её холодные глаза сузились. — Тацуя, ты помнишь своё место?
Лишь её тон оставался учтивым, её голос дрожал вместе с её спиной. Ани назвал меня Миюки, потому что я так пожелала. Однако слыша тихий властный голос Окаа-сама, я не могла даже высказаться в его защиту.
— ...Мои извинения, — Ани извинился, и больше ничего не высказал.
— ...Тацуя-кун, оставь это место мне, — ворвавшись в неловкую атмосферу, заговорила Сакурай-сан.
Потеряв интерес, Окаа-сама отвернулась.
— Понял. Я выхожу.
Поклонившись Окаа-сама, он покинул комнату.
Ни Ани, ни Окаа-сама, даже не взглянули на семью мужчины, которая смотрела с испуганными глазами.
Я могла слышать, как снаружи доносятся звуки, похожие на фейерверк.
Конечно, это не мог быть фестиваль.
Сейчас звуки выстрелов были слышны даже мне.
И становились ближе не только выстрелы.
К комнате приблизился ряд шагов, и остановился снаружи.
Сакурай-сан встала передо мной и Окаа-сама.
Её CAD в форме браслета был заряжен Псионами, готовый мгновенно высвободить магию.
Такое продолжительное время трудно поддерживать состояние готовности; техника Сакурай-сан действительно что-то.
Я могла видеть лишь её спину, но она, видимо, резким взглядом смотрела на двери.
— Извините! Я Рядовой Первого Класса Киндзё, второй Воздушно-десантный отряд!
Хотя она всё ещё была насторожена, я могла сказать, что напряжение Сакурай-сан немного уменьшилось. Я также с облегчением услышала голоса с другой стороны двери.
Похоже, это были солдаты этой базы.
За дверью, когда она открылась, я увидела четыре молодых солдата. Они все, похоже, были вторым поколением Левой Крови, но я не была этим особо обеспокоена. Просто такая природа местной базы.
С их автоматов сочилось тепло, видимо результат того, что они сюда стремительно добрались, перестреливаясь с врагом.
— Мы здесь чтобы доставить вас в подземное убежище. Все, пожалуйста, следуйте за нами.
Ожидаемые слова, но я замешкалась. Если я сейчас уйду, я буду отделена от Ани.
— Я прошу прощения, но один из нас вышел посмотреть ситуацию снаружи.
Прежде чем я успела заговорить, с Рядовым Первого Класса Киндзё заговорила Сакурай-сан.
Конечно же, Рядовой нахмурился:
— Но вражеские силы проникли глубоко внутрь базы. Здесь оставаться опасно.
В некоторой степени, это тоже ожидалось.
— Тогда, можете спокойно забрать с собой лишь этих людей.
Но слова Окаа-сама были совершенно неожиданными.
— Я не могу просто отказаться от моего сына.
Сакурай-сан и я молча обменялись взглядами.
Хотя, если подумать, её слова выглядели совершенно естественными, но всё равно осталось чувство дискомфорта.
— Но...
— Вы, Киндзё-кун, так. Пожалуйста, идите вперед, и возьмите с собой этих людей, мы останемся здесь.
Предыдущий мужчина вышел вперед, чтобы посмотреть, что происходит, и четверо солдат, теперь выглядевших мрачно, начали вполголоса перешептываться между собой.
— ...О Тацуе-куне, не можем ли мы позже связаться с Капитаном Казамой и попросить, чтобы его к нам сопроводили? — в этот промежуток времени, Сакурай-сан тихим голосом заговорила к Окаа-сама.
— Я не волнуюсь о Тацуе. Это лишь для видимости, — Окаа-сама вполголоса ответила.
Я была вынуждена потратить большие усилия, чтобы не задрожали колени.
Почему Окаа-сама, к своему собственному сыну, относится так равнодушно?..
— Тогда почему?
— Интуиция.
— Вы говорите интуиция?
— Да. Интуиция, что этим людям нельзя доверять.
В мгновение, настороженность Сакурай-сан увеличилась к максимуму.
Я также забыла свои обиды.
Отделяя её от остальных, заработав ей имя «Хозяйка Леты», [2] — «Интуиция» Окаа-сама.
Её особая магия заключается не в восприятии или предсказании, но в магии психического вмешательства, и как пользователи «психической» магии предположительно тесно связаны с «Хрониками Акаши», [3] они обладают чрезвычайно проницательной интуицией... хотя есть и исключения, такие, как я.
В это время четверо солдат также закончили своё совещание.
— Мы очень сожалеем, но мы не можем оставить вас в этой комнате. Пожалуйста, ведите себя ответственно, и пойдите с нами.
Слова были такими же, как прежде.
Но такое ощущение, что их отношение внезапно стало угрожающим, это ведь просто моё предвзятое мнение, так ведь?
— Дик!
Из-за нового персонажа сцена начала развиваться быстро.
Рядовой Киндзё, услышав этот голос, сразу же открыл огонь в его сторону, в сторону Младшего Капрала Хигаки.
В стенах коридора не было окон, поэтому я не могла сказать, ранили ли его, но я была уверена, что этот голос принадлежал Младшему Капралу Хигаки, и я также была уверена, что Рядовой Первого Класса Киндзё по нему открыл огонь.
Семья мужчины начала кричать.
Товарищи Рядового Киндзё вскочили в комнату, целясь автоматами.
Сакурай-сан сразу же начала последовательность активации, но внезапно мою голову заполонил «шум», будто царапание по стеклу, и конструирование магии остановилось.
Это, волны Псионов? Помехи!?
Держась за уши и обернувшись, я увидела на одном из четырех солдат медное кольцо.
Окаа-сама сжала грудь и резко опустилась вниз!
Это плохо!..
С самого начала у неё была чрезвычайная чувствительность к Псионам. К тому же, она уже не молода, и её сопротивление Псионам в последнее время упало.
Волны Псионов из Помех также неблагоприятно влияют на её тело.
Я должна это остановить!
— Дик! Ал! Марк! Бен! Почему?
Я всё ещё держалась ладонями за уши, когда слабо услышала голос Младшего Капрала Хигаки.
Слава богам, в него не попали...
— Почему вы нас предали?!
— Джо, скорее, почему ты так лоялен к Японии!
Между одиночными выстрелами — значит, автоматы могут стрелять одиночными выстрелами, как я и думала, хотя, если честно, мне сейчас на это наплевать — Рядовой Киндзё прокричал в ответ.
— Неужели ты это забыл, Дик! Разве Япония не наша родина!
— Посмотри, как Япония с нами обращается! Хотя мы присоединились к армии, хотя мы работали ради Японии, мы до сих пор для них «Левая Кровь»! мы посторонние, неважно, как много времени проходит!
— Ты неправ! Дик, это лишь твоё мнение! Наши родители были, несомненно, иностранцами. По сравнению с ребятами, которые живут здесь поколениями, это совершенно естественно, что они относятся к нам немного как к чужим! Но военные! Отряд! Наши начальники и товарищи, считают нас братьями! Принимают нас друзьями!
— Джо, просто ты волшебник! Просто ты для них ценен, военные показывают тебе хорошее лицо!
— Дик, ты действительно так думаешь? Ты действительно хочешь сказать, что как Левая Кровь, тебя считают посторонним, и как волшебник, я живу отдельно от вас, ребята? Неужели я не твой товарищ, Дик?!
Выстрелы затихли.
И Помехи волн Псионов ослабли.
Шанс!
Судя по его неустойчивости, пользователь Антинита не волшебник и не использует магическое поле. Просто потому, что ты вливаешь кучу Псионов, и используешь общую форму Помех, и даже не можешь его контролировать должным образом, думаешь, что сможешь остановить меня, кандидата на пост следующей главы Йоцуба, ты сделал большую ошибку!
Я не могу использовать CAD. Время, необходимое для инициализации последовательности активации будет слишком большим.
Тогда я могу использовать лишь эту магию.
Магию психического вмешательства, которую я унаследовала от Окаа-сама.
Она отличается от её магии, которая вмешивается в ментальную структуру, но, как и её магия, моя магия воздействует на разум цели.
Это магия, которая заморозит их души.
Поэтому чтобы не затронуть несвязанных людей, я нацелилась лишь на того с кольцом Антинита...
И активировала свою магию заморозки сознания — «Коцит».
Помехи остановились.
Я знала, что он тоже «остановился».
Он был третьим человеком, которого я так «остановила».
Они не умерли, но что заморожено, то больше никогда не растает, что застыло, больше никогда не будет двигаться; так же, как смерть.
Сдерживая свою вину, я стиснула зубы.
Поступив таким образом, я потеряла драгоценное время.
Это была моя слабость.
Поэтому я заслужила такой результат.
Я знала, что он был не один.
Я знала, что на нас нацелены многочисленные автоматы.
Когда Сакурай-сан активировала свою магию, эти спусковые крючки также были нажаты.
Магия, которую Сакурай-сан формировала, растворилась, не принеся никакого эффекта.
Одна очередь из этих автоматов оставила во мне, Окаа-сама, и Сакурай-сан, полно дыр.
Места, в которые меня ранили,
Не столько болели, как,
Были горячими.
Всё моё тело было,
Холодным.
Я понимала, что вытекает из меня не только кровь, но и моя жизнь.
Я, умру...
Я всегда думала, что когда умираешь, ты должен чувствовать такие вещи, как сожаление или привязанность, но на удивление, я ни о чем не могла думать.
Если бы я могла иметь лишь одно сожаление, то я, вероятно, хотела бы должным образом извиниться перед этим человеком.
Если бы я не существовала, этот человек мог бы жить более нормальной жизнью.
Он мог бы быть свободным.
Мне жаль, Нии-сан.
Мне так жаль, Онии-са...
— Миюки!
Я что-то услышала.
Я думаю об Ани, поэтому мой разум удобно придумывает мне его голос, подумала я.
То есть, он просто не может назвать моё имя со столькими эмоциями, таким отчаянным голосом.
Будто он не хочет, чтобы я уходила.
Я с трудом раздвинула веки, и встретил меня вид затянутого неба, стены исчезли, изменников нигде не было видно, и, Ани, протянувший ко мне левую руку.
Подавляющее «что-то» было освобождено из его левой руки.
Оно покрыло моё умирающее тело, легко проникло через мой барьер Укрепления Данных, и влилось в меня.
Меня окутало его «сердце».
Я не могла придумать, как иначе это описать.
Оно читало всё моё тело, и заново всё переделывало.
Моё тело, сама «я», была заново создана.
По его желанию, его силой.
Просто назвав это магией, не опишешь его силу, изящество и дерзость, но деликатность.
Нет, без сомнений, это «магия».
Это то, что действительно достойно называться «магией».
У меня было такое чувство, будто я видела Бога смерти, вдалеке, уходящего от меня.
Абсолютно беспомощного и, казалось, весьма раздосадованного.
Конечно, должно быть, это была галлюцинация.
Бог Смерти в моей галлюцинации походил на человека и, не думая, я чуть рассмеялась.
Ощущение выливающейся из горла крови уже исчезло.
— Миюки, ты в порядке!?
Встревоженное лицо Ани заполнило моё сейчас уже ясное поле зрения.
Я впервые увидела такие чистые эмоции на лице этого человека.
— Онии-сама...
Почему-то это слово я сказала гладко.
Вообще не было никакой запинки.
— Слава богам!..
Совершенно нормально дрожать.
Совершенно нормально смутиться ещё сильнее.
Но я бесстыдно ощутила, что находиться в руках Онии-самы, которым я принадлежала, совершенно естественно.
Наверное, именно поэтому, когда Онии-сама обнял меня, я машинально схватила подол его рубашки.
Онии-сама посмотрел на меня широко открытыми глазами, затем, смягчив их, погладил меня по голове.
— Ах... — не задумываясь, я выпустила этот звук.
На что в ответ Онии-сама решительно улыбнулся, затем отвернулся, будто смутившись... но его лицо напряглось.