Том 15. Глава 6 (2)
— Тогда это не новая магия, а воспроизведение «Брионака», Тацуя-доно должен об этом знать. Хотя, с высокой вероятностью, это оружие на основе нейтронов.
— Нейтронная пушка. Магия нейтронного барьера уже, можно сказать, доведена до совершенства, Тацуя-сан наверняка принял это во внимание. — Мая, с наслаждением проводившая время, делая такие предположения, вдруг показала обеспокоенное лицо: — «Барионовое копье». Не «ускоритель», «пушка» или «оружие». Интересно, почему «копье»?
Хаяме тоже эта часть была интересна, но, похоже, он определился с ответом еще до того, как прозвучал вопрос.
— Я не настолько много знаю. Но он сказал, что покажет новую магию на новогоднем собрании.
Понимая, что говорить больше не о чем, Мая мудро предпочла понаблюдать, нежели строить предположения. Однако плохое впечатление ещё осталось и заставило её задать злобный вопрос:
— Почему я не спросила о деталях? Не знаю, правда ли этот ребенок послушен, но, думаю, если его испытать, можно получить хороший материал.
— При всём своём уважении, для завершения вашего задания не нужно так сильно испытывать его преданность.
Однако это оказало эффект бумеранга на Маю. Она едва видимо пожала плечами.
— Я никогда об этом много не думала. — Видя пристальный взгляд Хаямы, Мая почувствовала, что необходим уважительный предлог. — Это не потому, что он мой племянник. Йоцубе было бы невыгодно, если бы я отвергла этого ребёнка.
— Думаю, нет ничего плохого, если причина ваших действий в том, что он ваш племянник.
— Хаяма-сан.
— Извините за грубость.
Когда Мая потребовала его признать свою ошибку, Хаяма благоговейно поклонился. Однако не для извинения. В этом случае он сказал бы что-то вроде «пожалуйста, простите мою наглость» или «я сказал слишком много».
Поскольку Хаяма не забрал назад своё заявление, Мая слегка покраснела.
— Хаяма-сан.
Хаяма покинул комнату Майи и как раз собирался пойти к себе, как посреди сада услышал сзади голос. Он не ощутил никакого присутствия, не было никакого дисбаланса. В деревне не было необычным уметь скрывать присутствие — смешивая его с ветром или даже с темнотой. Кроме того, этот голос был знаком Хаяме.
— Куроба-сама. Прошу прощения, что вас не заметил.
По меньшей мере он считал, что обязан сказать хотя бы это в качестве сарказма.
Побеждённому Куробе Мицугу это не понравилось, но, конечно, его не разозлил такой сарказм.
— Нет, я тоже был груб, не раскрыв своё присутствие.
Хаяму не заботило, правду говорил Мицугу или нет. Вполне возможно, он говорил правду, так как находиться в тени его обязывала профессия. Другими словами, Хаяма посчитал, что, возможно, он привык скрываться из-за повседневной работы.
— Пожалуйста, не волнуйтесь из-за таких пустяков.
Однако это было хорошо вне зависимости от обстоятельства. Если Куроба Мицугу серьёзно скрывал своё присутствие, даже Хаяма не разглядел бы его своими глазами. И его также не спровоцировало то, что у Мицугу были отличные способности, и он хорошо выполнял свою работу. Более того, семья Куроба была одной из сильнейших ветвей Йоцубы. Пока они преданы главе, Хаяма будет им служить. Если бы он не мог вытерпеть капризы мастера, то не подходил бы на роль дворецкого.
— Так, Куроба-сама, чем я обязан вашему вниманию?
— Ну, я кое о чём думал, и... я хочу поговорить с вами.
Хаяма поднял бровь. Он продемонстрировал некоторое смущение, но это было намеренно.
— Вы хотите поговорить... об этом? — Хаяма вежливо улыбнулся.
Мицугу вскинул руки в жесте отрицания:
— Нет, нет, пожалуйста, примите мои слова за чистую монету. Я хочу кое в чём проконсультироваться.
— Ох, простите мою грубость, — Хаяма поклонился во тьме. Будто у него были сомнения. — Тогда сюда, пожалуйста.
Хаяма повёл Мицугу в главный дом, из которого только что вышел. Поскольку он был дворецким семьи Йоцуба, ему позволяли совершенно свободно использовать приёмную главного дома. Впрочем, в ином случае он мог бы сказать, что комнату использует глава семьи Куроба. Тот не должен бы жаловаться. Если они собрались продолжить разговор, они всегда могли подтвердить это позже.
Однако Мицугу не последовал за Хаямой.
— Нет, Хаяма-сан, если вы не против, мы могли бы поговорить и здесь.
Хаяма остановился и повернулся, чтобы вопросительно посмотреть на Мицугу. Тот игнорировал подозрительность своего поведения.
— Хаяма-сан, вы говорили с главой о том человеке... разве вас не волнует Чжоу Гунцзинь?
Хаяма кивнул и откровенно сказал:
— Вполне естественно интересоваться работой, которая была дана вам.
— Ах, нет... — Когда его слова поняли в худшем смысле, Мицугу поспешно попытался возразить.
— Однако, пожалуйста, не волнуйтесь. — Но Хаяма не дал ему ни единого шанса. — Я уверен, вы слышали, что вместо вас работу поручили Стражу Миюки-самы.
Мицугу сильно нахмурился.
— Я знаю.
Ещё задолго до того, как Тацую посетили дети Мицугу, он знал, что задание будет передано Тацуе. Всё началось в тот августовский день. Мицугу увидел отвратительное мастерство Тацуи. Конечно, он был немного благодарен, что не остался одноруким, но его гордость была сильно уязвлена, это факт.
— Я просто приносил отчёт о прогрессе. Интересно, поэтому Миюки — самый вероятный кандидат на позицию следующей главы? Таким образом мы исключим возможность его восстания против Йоцубы. Всё это ради будущего семьи Йоцуба.
Мицугу злился всё сильнее, но Хаяма сделал вид, что не заметил этого.
— Это чрезвычайно важно, хотя я и знаю, что неуважительно к Куробе-сама. Мне было позволено использовать это дело, чтобы определить его лояльность.
— Этот человек никогда не будет лоялен к Йоцубе, — выплюнул Мицугу. Перед Миюки и Тацуей он никогда такого не говорил и не делал такое лицо.
— Куроба-сама, я понятия не имею, почему вы так уверены, но...
Хаяма глазами спросил разрешения продолжить. Но вместо этого Мицугу взглядом заставил его замолчать.
Хаяма решил проигнорировать это.
— ...Вы не доверяете Тацуе-доно из-за страха, что он узнает о попытке семьи убить его вскоре после рождения? — спросил он отчуждённым тоном. Наверное, никто другой не смог бы произнести такие резкие слова.
— Хаяма! — Мицугу сбросил с себя маску вежливости.
Это затеяли люди поколения Мицугу. Кроме семи семей, связанных с Йоцубой: Шииба, Машиба, Шибата, Куроба, Мугура, Цукуба, Шизука, лишь Хаяма знал об этом. Даже унаследовавшие кровь Йоцубы младше двадцати лет не знали. Поэтому Куроба Мицугу невольно потерял самообладание.
Вежливой улыбкой Хаяма развеял направленное на себя намерение убийства.
— Таким образом он будет приручен и верен семье Йоцуба, и я уверен, вы знаете, что это необходимо ради будущего. Хотя временами моя госпожа этого не осознаёт. Вот почему она оставила остальное на Миюки-саму.
Мицугу сжал руку в кулак и заскрежетал зубами. Он начал разговор, чтобы уточнить такую возможность, но всё закончилось тем, что Хаяма начал его осуждать.
— Куроба-сама, ваши беспокойства беспочвенны. Лишь настоящие действия имеют смысл. Если вы делаете вид, что подчиняетесь, и тайно планируете предать, но если в конце концов предать не сможете, итог окажется таким же, но это будет более выгодно. Инструменту не нужно быть преданным. Оружию нет необходимости иметь сердце.
— Ублюдок, ты считаешь волшебников оружием?!..
— Наверное, вы забыли, что я тоже волшебник.
Он также был довольно способным по сравнению с другими слугами. Хаяма непринуждённо рассмеялся.
Вокруг Мицугу повисло тяжелое молчание.
— Оружие не боится. Оружие не тревожится. Однако, наверное, тот, чьё сердце стало оружием, и правда лучше того, кто желал убить невинного лишь из-за боязни потенциала.
Эти слова глубоко впечатались в разум Мицугу. Хаяма поклонился и ушёл.
◊ ◊ ◊
Пятница, 19 октября. Десять дней до Конкурса диссертаций этого года. Сегодня подготовка презентации наконец подошла к последней стадии.
В этом году, в отличие от прошлого, в школе не происходило ничего подозрительного. Прошлый год был исключением, можно сказать, что сейчас всё шло нормально. Следовательно, не было нужды в дополнительной рабочей силе, и дело шло к завершению, как и ожидалось.
Тацуя и компания тоже проводили время мирно. Наверное, в связи с усилиями учеников Якумо, или, может быть, из-за секретных отрядов наёмников, организованных дворецким Ханабиси. Тот был дворецким номер два в Йоцубе, он отвечал за различные мероприятия, включая подпольные дела семьи, в том числе и распоряжения необходимому персоналу. В своей работе он не должен бы делать ошибок.
Волшебников в семье Йоцуба на самом деле было не так уж и много. Даже если не ограничиваться волшебниками, связанными с Йоцубой по крови, по сравнению с другими семьями Десяти главных кланов, такими как Саэгуса или даже Итидзё, количество волшебников, которых они могли предоставить, было в самом деле небольшим.
Но хотя их было мало, они выигрывали в способностях, и это уже было доказано. Однако временами было важно количество, для этого Йоцуба организовала сеть одноразовых наемников.
Семью Йоцуба часто просили разобраться с теми, кто готовит заговор против нации. Просили захватить повстанческие организации волшебников, работающих ради такой цели. Это не значило, что они предпринимали действия только против волшебников, которые напрямую вредили народу. Было достаточно и того, что волшебник помогает вражеским военным силам с намерением навредить нации.
Эта работа стала важным источником дохода семьи. И не только финансового, это было дополнительной тренировкой для бойцов Йоцубы. И ещё - средством промывки мозгов захваченным мятежным волшебникам. «Безголовый дракон» использовал «Генераторов». Однако Йоцуба прекрасно знали, что сознание и эмоции напрямую связаны с силой магии. Они промывали мозги врагам классическими методами, убедительно отпечатывая у них в сердце страх смерти за неповиновение Йоцубе. Идеология страха. Другими словами, эта магия не влияла на тех, кто не боится смерти. Впоследствии тем, кто смерти боится, Йоцуба предлагала сделку «В зависимости от вашей работы, мы можем дать вам свободу».
Эти наёмные отряды волшебников выполняли миссии, чтобы в качестве награды получить свою жизнь. Йоцуба использовали их на различных заданиях. На этот раз миссия по сопровождению заключалась в том, чтобы находить волшебников, которые ведут себя необычно, и в том, чтобы проводить тщательный поиск. Такая работа требовала большого числа людей, Йоцуба задействовала много волшебников с промытыми мозгами. Благодаря этому друзья Тацуи и даже сама Первая школа была совершенно нетронута.
Даже под предлогом работы над Конкурсом диссертаций девушкам не разрешалось оставаться в школе допоздна. Хотя это было похоже на половую дискриминацию, лишь парням разрешалось оставаться и работать до ночи, после того как ворота закрывались.
Время закрытия ворот было близко, и члены школьного совета начали приводить всё в порядок. Однако поскольку они не пользовались бумагой, в отношении возвращения документов в кабинет процесс «уборки» сильно отличался от того, что было сто лет назад. Было меньше движений и не было спешки или шума, всё завершалось почти мгновенно.
— ...Миюки-сэмпай, я ухожу.
Завтра — суббота, Миюки поедет в Киото, и её не будет в школе. Она запросила у школы дополнительное время, чтобы подготовить всё для школьного совета, который завтра возьмёт на себя её работу. Вот почему Изуми уходила первой.
— Изуми-тян, я полагаюсь на тебя завтра и послезавтра.
— Это для меня честь. Я постараюсь! — Изуми, засуетившись у двери, бодро ответила.
— Кажется, Миюки, ты уже привыкла к Изуми-тян, — Хонока поднялась со своего терминала и криво улыбнулась.
— У тебя талант быть злой женщиной, — воспользовалась шансом Шизуку, которая пришла в комнату школьного совета за Хонокой. Объективно говоря, такие слова не следовало кому-то говорить, но поскольку Миюки знала, что в этом нет злого умысла, то в ответ лишь усмехнулась.
— Если противник — девушка, такие понятия как «злой» или «добрый» неприменимы, так ведь?
— Миюки, а ты жестока.
Хотя Шизуку попыталась искренне вздохнуть, Миюки не засмеялась.
В Конкурсе диссертаций этого года роль Шизуку заключалась в охране главного представителя, Азусы, но Хонока даже сейчас шла следом. До станции они шли с Азусой, но теперь остались вдвоём. Нет, на самом деле за ними следили телохранители, однако они пытались держаться вне поля зрения Шизуку и Хоноки. По меньшей мере в Кабинке они проводили время наедине.
— Эй, Шизуку, — заговорила Хонока, опустив голову, пока они ждали Кабинку.
— Что? — Однако Шизуку понятия не имела, что беспокоит Хоноку. Пока Шизуку озадаченно и с любопытством на неё глядела, перед ними остановилась двуместная Кабинка. Они сели внутрь, чуть поклонившись трём людям, стоявшим рядом и ожидавшим четырёхместную Кабинку. Пока Шизуку выбирала место назначения, Хонока спросила снова:
— Умм... интересно, это нормально.
— Что такое?
— Ну, с охраной Накадзо-сэмпай...
— А, это. — Шизуку расслабила плечи с «так вот оно что» выражением на лице.
— Накадзо-сэмпай мне говорила...
— Что её будет сопровождать лишь Тикура-сэмпай? — добавила Шизуку ту часть, которую опустила Хонока, ведь они были лучшими подругами и хорошо друг друга понимали. — Лучше, когда тебя охраняет кто-то того же года, так ведь?
— Угу... я понимаю, что ты имеешь в виду. Хотя рядом с ней и некоторые младшеклассники ведут себя фамильярно.
— Ну, Касуми и Изуми — исключение.
— Да, у меня такое чувство, что даже вокруг Минами-тян есть некая стена.
— Верно, — согласилась Шизуку. Она с самого начала считала, что легче наладить связь с учениками того же года, так что это был ожидаемый ответ. — И, я уверена, Тикура-сэмпай справится.
— Хм? Ах, потому что её магия подходит для охраны.