Глава 34. Социальный клуб (3)

Слухи быстро распространились.

Банда из семи человек, которые хвастались, что у них все хорошо, предаваясь роскоши и пороку, была арестована одновременно.

Жители Андердог-сити всегда говорили об этом, когда собирались втроем или больше.

— Ну, они пытались встать на пути нового субконсула, и их поймали.

— О, эй, разве это не те, кто обращается с обычными людьми как с насекомыми? На этот раз они встретились с хозяином.

— Но что с ними будет? Личность нового субконсула не кажется нормальной, так что их просто так не отпустят, не так ли?

— Эх, они второе поколение местных сановников. Я уверен, что он отпустит их с умеренной долей унижения.

Люди, которые шумели, естественно, повернули головы.

Знамена все еще развевались на ветру в северной части главной площади.

Как это было обозначено изначально.

В законе не было исключений.

Не было никакого специального положения о прощении богатых и могущественных.

Преступления семи арестованных были абсолютно ясны.

Незаконная организация азартных игр, незаконное лоббирование, незаконная торговля людьми, потребление и распространение наркотиков и получение несправедливой выгоды в процессе. Уклонение от уплаты налогов, нападение и сексуальное домогательство были очевидными вариантами.

Таким образом, наказание также очевидно...

Смертная казнь.

Никаких оправданий, никаких смягчающих обстоятельств.

Люди перешептывались.

— Он собирается казнить 7 сыновей местных сановников?

— Ты идиот, разве ты не знаешь личность нового субконсула? Он отдал 10 миллиардов золотых за какую-то палку.

— В любом случае, если он убьет этих семерых идиотов, последствия будут нешуточными.

— Разве было бы недостаточно нанести им несколько хороших ударов и поставить в неудобное положение?

— Да. Я не думаю, что дело дойдет до смертной казни, — сказали все в унисон.

Это битва за власть между новыми политиками и местными богачами, и если местные богачи приклонят головы, все пойдет гладко.

Как они и предполагали, роды Монблан, Пиере, Луисби, Шанель, Феррагамо, Эрмес и Прада принесли свои искренние извинения новому субконсулу.

А местные чиновники склонились перед ним.

Горожане сделали то же самое, увидев повозки, представляющие каждую семью, везущие великолепные подношения и направляющиеся к ратуше под покровом ночи.

Теперь семеро задержанных идиотов будут освобождены целыми и невредимыми, в наказание получат только хорошую взбучку от их отцов – глав семей.

На этом все закончится.

Местные сановники либо каким-то образом отомстят за это унижение, либо преклонятся и посмотрят в другую сторону. Какое-то время семеро отморозков будут молчать, приходя в себя.

Недавно назначенный молодой субконсул одержал впечатляющую победу над местными богачами.

Граждане будут в меру довольны, в меру возмущены и в меру забудут об этом очевидном исходе.

Все так думали...

До сегодняшнего утра, когда посреди центральной площади были вывешены семь голов.

Семь голов, которые были заквашены в соли.

Они потеряли свои тела, и только их головы остались искаженными, как будто они перенесли ужасную боль прямо перед смертью.

На знамени, висящем у них над головами, было подробно написано, какие дополнительные наказания они получили перед смертью, то есть до того, как их приговорили к смертной казни.

У граждан не было другого выбора, кроме как разинуть рты.

Сам закон существовал всегда, поэтому нет необходимости думать о нем как о чрезмерном или суровом.

Однако проблема заключалась в том, что заключенные, к которым применялся закон, не были обычными заключенными.

Это не просто борьба за власть.

Это война на истощение, которая длится до тех пор, пока один из них не исчезнет.

Не было никого, кто не ожидал бы, что подует кровавый ветер.

* * *

Незадолго до приведения приговора в исполнение.

Викир стоял перед решеткой подземелья.

Внутри подземелья он увидел семерых мастеров, окровавленных и стонущих, заточенных в темницу.

— Эй ты, ублюдок! Думаешь тебе сойдет это с рук? Я расскажу отцу

— Я уничтожу тебя, никакой пощады не жди!

— Выпусти меня сейчас же!

Перед ним стоял беспокойный Чихуахуа Баскервиль.

— О, субконсул. Почему вы их так избили?

Судя по голосу, он был немного рад.

Викир, стоявший рядом с ним с бесстрастным выражением лица, внезапно повернул голову.

— Ты думаешь, то, что я сделал с ними, было слишком?

— Что? О, да, конечно! Нужно знать меру. Если вы превращаете людей в отбивные, как вы собираетесь обращаться с ними позже.

Затем Викире улыбнулся.

— Не волнуйся. Мы еще даже не начали.

— Что? — спросил Чихуахуа с озадаченным выражением лица.

Викир не ответил, но задумался.

Комитет молодежного самоуправления первоначально играл роль проверки и надзора за злонамеренным управлением провинцией, реформированием местного общества и координацией отношений с консульством.

Однако со временем они постепенно менялись, и стали злодеями, и теперь они даже посягали на власть семьи Баскервиль.

Это становится еще интереснее, когда видишь, как они вот так рычат.

Однако Викиру, который принимал их ненависть в одного, казалось, было все равно.

— Когда закончится день, я казню их всех.

— …!

При этих словах молодые мастера за решеткой немедленно заткнулись.

Викир сказал еще раз.

— И раз уж я начал, то собираюсь уничтожить каждого кто причастен.

Эти ужасающие слова, несомненно, были искренними.

Все будет сделано на 100% в соответствии с этим словом без единой ошибки.

Война преступности объявлена.

На какое-то время у молодежи было ошеломленное выражение лица, но теперь они срочно схватились за решетку и начали трясти ее.

— Мы были неправы!

— Пощадите меня... в последний раз!

— Я верну все, что взял!

— Вспомни о Месинаднаро!

Те, кто обычно смотрел на других, как на насекомых, ползали по полу, как жуки.

В результате Чихуахуа испытал неизвестную сложную эмоцию.

Будет ли когда-нибудь в жизни такое волнующее зрелище?

Но, с другой стороны, он также боялся возмездия со стороны местных сановников.

Их возмездие ужасное и смертоносное.

В будущем было ясно, что никакие спонсоры не придут на бизнес, организованный Викиром, и количество людей, посещающих мероприятия, организованные ими, будет очень низким.

Торговля с другими городами также была в невыгодном положении, и налоговые поступления, вероятно, также снизились.

Но Викир был таким беззаботным.

Как человек, у которого наготове все контрмеры.

— Не о чем беспокоиться, секретарь.

— Ха, но...

— Их семья не сможет протестовать.

— Да? Почему?

Викир ответил на вопрос Чихуахуа с исключительной готовностью.

— Они связаны с большими и малыми преступными группировками в Андердог-сити.

— Что? Откуда субконсул знает это...

Поскольку невозможно было сказать, что он видел это до перерождения, Викир держал рот на замке.

Затем Чихуахуа, казалось, забеспокоился.

— Но разве не важны доказательства? И даже если доказательства всплывут, какие меры они предпримут в будущем?

— Не волнуйся, их здесь много.

Викир рассмеялся.

Доказательства должны быть найдены. Если вы не можете их найти, просто сделайте их.

И все, что произойдет после этого, Викира не касалось.

Потому что Викир подумывал о скором переезде в другое место.

«Я не знаю, кто станет моим преемником, но ему придется нелегко. Не думаю, что Хьюго надолго оставит меня на должности субконсула».

Мир вот-вот должен был измениться, и была большая вероятность, что в ближайшем будущем его отправят в настоящий бой.

Итак, даже если он немного навел хаоса здесь и сейчас, это не имело большого значения для будущего Викира.

Ему придется уйти, как только его примут в Академию.

«Вот почему полезно хотя бы раз подтянуть дисциплину, пока я служу субконсулом».

Даже если есть какие-то побочные эффекты, лучше всего назначать сильнодействующее лекарство.

Вскоре эта репутация продвинула карьеру Викира.

Не имело значения, кто станет его преемником в будущем. Потому что Викир больше всего ненавидел членов своей семьи Баскервиль.

Но путешествие в тысячу миль начинается с одного шага.

«Чтобы добиться этого, у меня впереди эти семь сражений… Нет, я должен заставить молодежь выблевать все доказательства их сговора с преступной группировкой и даже их местонахождение».

Викир подошел к решетке и сказал:

— Я оглашу вам обвинения.

— …

— Незаконное похищение и торговля женщинами, взяточничество, шантаж, заказное нападение и даже убийства.

— Мы этого не делали! Если вы найдете доказательства, то мы примем наказание!

— Если будут доказательства, ты будешь наказан? То есть, ты говоришь, что есть преступление, но нет доказательств?

— Э-это...

Молодые люди посмотрели друг на друга и что-то пробормотали.

Вскоре на их лицах появилось решительное выражение:

«Даже если я умру здесь, я не причиню вреда семье».

Если они здесь расколятся, то не смогут рассчитывать на месть.

Клан отвернется от них, и даже если они это сделают, Викир, учитывая природу этого психа, он может пойти дальше и использовать сидячую забастовку против клана, уничтожив их с корнем.

«Никогда! Я никогда тебе не скажу!»

Семеро идиотов держали рты на замке, решив пожертвовать собой ради семьи.

Однако...

— О, ты наконец-то пришел.

Викир помахал рукой в сторону входа в коридор подземелья.

Очевидно, причина, по которой он до сих пор стоял перед клеткой, заключалась в том, чтобы кого-то дождаться.

— …?

Семеро мастеров с любопытством и тревогой следят за взглядом Викира.

И там шел сутулый старик с большой корзиной.

— Ваш заказ выполнен, сэр.

Старик был специалистом по пыткам, работавшим в подвале городской ратуши.

И тогда.

Викир перевернул корзину и высыпал содержимое на полку.

*звон метала

в результате получилось более сотни оружия и приспособлений.

Все они были гротескными, уродливыми, изогнутыми, перекрученными, искаженными, тупыми и зазубренными.

Старый палач улыбнулся, обнажив желтые зубы.

— О, я занимаюсь пытками последние 30 лет, и есть много инструментов, которых я никогда раньше не видел. Как, черт возьми, вы додумались до этих жутких инструментов?

— Я не сам их изобрел. Там, где я был, они были обычными инструментами.

— Хо-хо-хо... Вы что в аду жили?

— Что-то вроде того. Хотели бы вы кое-чему научиться?

— Я вынужден отказаться. Глядя на инструменты, я могу примерно догадаться, как ими пользоваться.… Сколько бы я ни представлял, я чувствую, что извергну все, что съел.

Инструменты были ужасны даже для палача, который занимался этим тридцать лет.

Викир вернулся к решетке, неся их.

— Хи-ик!

Семеро молодых мастеров инстинктивно что-то почувствовали и отошли от решетки.

Но также быстро.

*глухой удар!

Викир без колебаний толкнул дверь клетки и вошел внутрь, вспоминая лица старых товарищей перед регрессией.

«Перед методами пыток этих парней даже заключенные демоны выбалтывают военные секреты. Пытки Эпохи Разрушения заставляли даже демонов из ада плакать и обделываться».

Для Викира, которая знает все будущие методы пыток, которые значительно развились за короткий промежуток времени при общении с демонами, сопляки перед ним не могли не выглядеть мило.

— Куда же делись ваши упрямые лица?.

Викир продолжил со слабой улыбкой.

— Пожалуйста, ничего не говорите.

Это было искренне.

Потому что он давно хотел ощутить прошлые воспоминания и ностальгию.