Глава 107. Эпилог

Резкая боль в животе заставила Зориана распахнуть глаза. Он дернулся всем телом, прогибаясь под упавшим на него предметом, сон как рукой сняло.

— С добрым утром, братик! — раздался над ним раздражающе-бодрый голос. — Доброго, доброго Ут-ре-чка!

Ужас. Едва пробудившийся разум Зориана затопил слепой, нерассуждающий ужас. Все его усилия, все принесённые жертвы, всё оказалось напрасным. Он снова там же, где всё началось, в своей комнате в Сирине, перед началом третьего курса…

…Хотя стоп.

Это не его спальня. Он не в Сирине, он в Сиории, в доме Имайи — они с Кириэлле снимали здесь комнату.

Да и паршивка, болтающая ногами, растянувшись поперек его живота, похоже, ждала именно этой реакции. Его очевидная паника не смутила её — скорее, она была довольна, что так здорово напугала старшего брата.

— Кириэлле… ну вот зачем? — подавил вздох Зориан.

— О чём ты? — невинно уточнила она. — Я же всегда бужу тебя по утрам?

— Не такими же словами, — пробурчал Зориан. — Это он тебя подговорил, да?

— Зак сказал, что так будет забавнее, — признала Кириэлле, уперев ладонь в подбородок. И широко улыбнулась.

В ответ Зориан спихнул её с кровати.

Чертовка, похоже, ожидала нечто подобное — и мгновенно оказалась на ногах.

— Уже месяц прошёл, — прорычал Зориан. — Когда этот говнюк угомонится?

Как будто он обманул Зака из любви к искусству. Он, во имя всего святого, вообще-то ему жизнь спасал!

Ну, по крайней мере, на этот раз он не получил по лицу.

Он выставил Кириэлле и стал одеваться, прислушиваясь к доносящимся звукам. Сейчас дом Имайи разительно отличался от привычного по петле тихого уголка. Общежития академии сильно пострадали во время обстрела и городских боёв — множество студентов остались без крыши над головой. И практически не задетый сражением дом Имайи был полон под завязку. Зориану это не нравилась, но ничего не поделаешь.

Что же, хотя бы Кириэлле было с кем поговорить.

Собравшись, он направился в кухню, где уже была добрая дюжина человек — кто завтракал, кто перебирал тетради. В основном — его одноклассники: Акоджа, Рэйни, Киана, Коприва, Каэл, Наим, Эдвин и Эстин теснились вокруг небольшого кухонного стола. Все дружно повернулись к нему, зазвучали приветствия. Ильза, разбиравшая бумаги — ей выделили чуть больше места за столом — коротко кивнула и вернулась к работе. Ночка, Кириэлле и Кана играли на полу в куклы, путаясь у всех под ногами. Решительно непонятно, почему здесь, а не в любой другой комнате — но раз остальные не возражали, то и Зориан промолчал.

Что до хозяйки всего этого безобразия — Имайя, напевая какой-то мотив, порхала у плиты и выглядела совершенно довольной жизнью. Да, Зориан понимал, что толпа постояльцев — не только сплошная головная боль, но и арендная плата, но всё же… Бывают же странные люди.

И тут он сообразил, что свободных мест не осталось.

— Ну так вставать-то надо пораньше, — ответила на его выразительный взгляд Коприва.

— В соседней комнате должны быть ещё стулья, — не оборачиваясь, добавила Имайя, помешивая что-то в здоровенной кастрюле.

— Тебе стоит сесть к тумбочке, или взять какую-нибудь доску, — посоветовал Эдвин. — За столом и так тесновато.

Сдержав вздох, Зориан сходил за стулом и стал отвоёвывать себе место. Было непросто, но он справился, втиснувшись между Каэлом и Наимом. Имайя немедленно бухнула перед ним тарелку и отошла, не дав шанса сказать, что не голоден.

— Тебе определённо надо научиться быть настойчивей, — сказал сидящий слева Наим.

Зориан поднял бровь.

— Не ты ли только что пытался прогнать меня на другой конец стола?

— В смысле — быть настойчивей с другими, не со мной, — хохотнул Наим.

— Как скажешь. А где Зак? — спросил Зориан.

— Твой друг уже ушёл, — Ильза на миг оторвалась от документов. — Сказал, что не может ждать, сегодня слушание в суде.

— Он сказал, ты знаешь, как с ним связаться, — добавил Каэл.

Зориан задумчиво кивнул, пробуя стряпню Имайи. Зак подал в суд на опекуна сразу после вторжения, хоть Зориан и советовал подождать, пока всё успокоится. С одной стороны, сейчас Тесену куда проще замять скандал — всем просто не до того. С другой — короне как раз нужен козёл отпущения…

Сам Зориан практически не участвовал в процессе, доверившись Заку. Напарник сказал, что справится сам, да и времени на подготовку у него было предостаточно.

— Тебя это не беспокоит? — нахмурилась Акоджа. — Ну, то есть Тесен влиятелен и наверняка знает, что вы с Заком друзья. Вдруг он решит дотянуться до него через тебя?

Зориан сдержанно улыбнулся. Забавно, он думал, хотя бы часть одноклассников решит, что Зак заливает про опекуна — но нет, поверили все, даже недолюбливающая Зака Акоджа.

— Всё в порядке, — ответил Зориан. — На улицах не протолкнуться от солдат и дознавателей. Лишь безумец решится что-то затеять в такое время.

Разумеется, это было не так. Люди Тесена уже подбирались к дому Имайи и пытались его подкараулить — но все они бесследно исчезли, вот же не повезло.

Больше Тесен никого не посылал.

— Вот именно, — сказала Ильза. — К тому же, того, кто попробует проникнуть сюда без спроса, ждёт неприятный сюрприз. Я запросила академию разместить в доме дополнительные обереги, раз уж здесь собрался почти весь класс. К слову, предлагаю начать занятие — сами понимаете, времени у меня немного, всех экспертов изменения привлекли к восстановлению города.

Выслушав нестройный хор голосов, Ильза приступила к демонстрации. Наверное, самыми внимательными зрителями были Кириэлле, Кана и Ночка — когда еще выдастся увидеть магию вблизи.

Академия не работала уже месяц, с самого вторжения. Её здания изрядно пострадали в ходе уличных боёв, к тому же профессоров, как опытных магов, направили помогать с ликвидацией последствий. Предполагалось, что занятия возобновятся через неделю — чтобы возмущённые родители не потребовали деньги назад; пока же студентам сказали просто ждать.

Большинство так и поступило, радуясь дополнительным каникулам — но нашлись и те, кто не захотел терять месяц оплаченного времени. Они собирались в учебные группы и занимались самостоятельно.

Группа Зориана была одной из ведущих, во всяком случае, на третьем курсе. Он предпочёл собрать свою — чтобы не выбирать между любителями проводить ночи за карточным столом и малолетними интриганами, набирающими себе свиту; к тому же он знал людей, действительно интересующихся магией. Поначалу его объявление о наборе в группу удивило одноклассников — раньше он не проявлял подобных инициатив, да ещё и прогулял почти весь первый месяц. Но когда он уговорил Ильзу и ряд других профессоров время от времени читать лекции — чем не могли похвастать большинство других групп — отношение переменилось.

Тем более, что Акоджа, известная своим ответственным подходом, ушла из своей группы и присоединилась к Зориану.

К нему даже просились студенты со старших курсов — правда, Зориану пришлось им отказать. Он не планировал тратить всё время на организацию обучения — о карьере учителя он точно не мечтал.

— Не понимаю, что я делаю не так? — пожаловался Каэл.

Зориан посмотрел на морлока, затем — в открытую книгу с описанием заклятья.

— Всё так, — ответил он. — К самому заклинанию никаких претензий. Тебе просто не хватает навыка плетения. Если хочешь, я покажу нужные упражнения.

— Здорово, — пробурчал Каэл. — Опять упражнения плетения. Ты всё больше напоминаешь этого своего Ксвима.

— Конечно, он же его куратор, — сказала Коприва. — Я слышала, если попал к нему — будешь до конца учёбы мучить плетения.

— Как будто Зориан мучается, — буркнул Эдвин. Его, как и Зориана, не спросив, записали к Ксвиму, и парень до сих пор был недоволен. Скорее всего потому, что его интересовали големы, а отнюдь не плетения. — Он, наверное, первый студент за всю историю академии, которого полностью устраивает обучение у этого типа.

— Вы не поверите, сколь многие благодарны урокам профессора Чао, — поддразнила Ильза. — Большинство не ценит его талант, но всегда найдутся один-два способных студента, для них его обучение идеально. Вы же не думали, что академия просто так держит его куратором?

— Понятно, что он разбирается, но обязательно быть таким грубым? — надулась Киана. — Мне он в прошлый раз сказал, что мои навыки плетения «совершенно неадекватны». Уверена, моё плетение не ниже среднего.

— Думаю, даже выше среднего, благодаря Ксвиму и его требовательности, — вставил Зориан.

— Профессорский любимчик, — фыркнула она.

Зориан был практически уверен — Киана занимается с ними только из-за Рэйни, а не потому, что её интересует магия… Но, к её чести, она старалась не отставать, и когда Ксвим критиковал её в своей обычной манере — обижалась, но прилагала усилия.

Сейчас она не ценит — но со временем поймёт, какую огромную услугу оказывал ей Ксвим. Вообще-то, частные уроки у архимага стоили бешеных денег.

Через некоторое время Ильза собралась и ушла — и группа тоже начала расходиться, за столом становилось всё свободнее. В конце концов остались лишь Зориан и Рэйни — Зориан тоже хотел идти, но, заметив взгляды девушки и излучаемые ей эмоции, решил дождаться.

Вторжение остановлено, Панаксет всё так же запечатан — в кои веки над ним не висит очередная смертельная опасность, можно потратить часок-другой на всякую ерунду.

— Я вдруг сообразила, что прошёл уже месяц, а я так и не поблагодарила тебя за помощь в поисках брата, — неуверенно сказала Рэйни.

Зориан понятия не имел, что ответить. Он-то считал, она просто хочет сделать вид, что ничего не было.

— Извини, — она неловко перебирала пальцами. — Я знаю, что уже поздно и…

— Ничего страшного, — заверил её Зориан. — Я ничего такого не сделал, просто свёл тебя с нужными людьми. Это ведь ты организовала спасательную группу перевёртышей.

— Ты знал? — удивилась она. Потом покачала головой. — Хотя о чём я, конечно ты знал. Как вспомню, что там видела — было бы странно, если б ты не знал.

— Я слышал, ты успешно спасла брата, — заметил Зориан.

— Его спасли кошки и голуби, — поправила она. — Я только свела их с полицией и убедила помочь. А потом просто ждала и надеялась. Хотя газеты приписывают всё мне — полиция настояла, чтобы я была лицом всей операции, уж не знаю, почему.

Что тут непонятного? Красивая молодая девушка с трогательной историей о спасении младшего брата. Полиция, вероятно, не хотела раскрывать детали, пока шло расследование, а тут отличный шанс отвлечь публику. Опять же — история со счастливым концом, а таких сейчас был дефицит.

Но вслух он, понятно, ничего этого не сказал.

— Думаю, ты преуменьшаешь свои заслуги — вряд ли убедить две диаспоры перевёртышей было легко, — сказал Зориан. — И что-то подсказывает, что тебя беспокоят не газеты. Что тебя так расстроило?

— Я не расстроена, я просто… — она вздохнула. — Семья приглашает меня домой.

— А, — кивнул Зориан, прикидывая варианты.

— И в чём проблема? Брата спасли благодаря тебе, разве нет? Они должны встретить тебя, как героиню.

— Возможно, — согласилась она. — Или обвинят, что я не имела права давать обещания от лица племени. Я не знаю, чего ожидать, и это меня пугает.

Зориан промолчал.

— Я даже не знаю, почему рассказываю это тебе, — помедлив, добавила она. — Не то чтобы я ожидала помощи, ты уже сделал более чем достаточно. Наверное, просто хотела пожаловаться кому-то кроме Кианы. Кажется, последнее время она мной недовольна. Считает, что хвалебные статьи в газетах — это круто, а я не понимаю своего счастья.

— Правильно делаешь. Газеты используют тебя, пока им выгодно, всё может перемениться в один миг, — ответил Зориан. — Но, думаю, всё будет в порядке. Скорее всего, твоя семья тоже не знает, что делать. Вот они и позвали тебя решить, как быть дальше, раз ты их так удивила.

Их разговор прервали — загудел висящий на поясе Зориана каменный диск. Парень раздражённо посмотрел на сигнальное устройство Дома Аопэ… Если дурацкий камень, вибрирующий при активации парного амулета, вообще можно назвать устройством. Его подмывало сделать настоящее переговорное устройство — компактный и незаметный телепатический передатчик — но так он всех переполошит.

— Извини, меня вызывают.

— Аранеа? — догадалась Рэйни.

Зориан кивнул.

— Всё ещё не могу поверить, чем ты занимался весь тот месяц, — сказала она. — Спускался в подземелья и учился у гигантских пауков магии разума…

— Другого выхода не было, — сказал Зориан. — Моя эмпатия была неуправляема, а они первые поняли в чём причина и предложили помочь. Я им действительно благодарен.

Увы, хоть Зак и Зориан сумели скрыть своё участие в сражении — с аранеа подобное не вышло. Паутина Сиории понимала, что не сможет скрыться от человеческих властей — и они попросили Зориана быть посредником. Переговоры стоили ему множества нервных клеток и продвигались лишь благодаря поддержке Дома Аопэ. Даже мастер-менталист уровня Зориана не справился бы с бюрократической машиной королевства — да он и не хотел прибегать к столь радикальным мерам.

Из этого следовал ещё один неприятный факт — ментальные способности Зориана постепенно становились достоянием общественности. Да, его считали новичком — но многие маги завели привычку держать ментальные щиты в его присутствии, а от некоторых отчётливо веяло страхом.

Страшно подумать, что начнётся, когда они узнают всю картину.

— Что же, — сказала Рэйни. — Не буду тебя задерживать. Мне и самой надо идти.

— Я так понимаю, на следующих встречах тебя не будет?

— Да, хотела сказать, но опять забыла, — ответила она. — Я выезжаю завтра и скорее всего не вернусь до открытия академии.

— Тогда до встречи в академии.

— Будем надеяться, — согласилась Рэйни.

Они вышли, и кухня наконец опустела.

Ненадолго — в последнее время кухня Имайи не пустовала.

Наверное, это прозвучит ужасно, но Акоджа сознавала — вражеское вторжение было лучшим, что случилось с ней за долгое, долгое время.

Эта мысль всегда сопровождалась уколом вины. Погибло столько людей, столь многие лишились работы, крыши над головой — она должна сопереживать их горю. И она сопереживала! Правда! Но факт остаётся фактом — миновавшее вторжение врага дало ей цель в жизни, прояснило приоритеты и открыло незаметные прежде возможности.

Месяц до трагедии был уныл и безрадостен. Она вложила столько сил в учёбу, стала старостой и образцовой студенткой — и всё это казалось бессмысленным. Два года упорного труда не открыли перед ней новые двери — всё, чего она добилась — враждебность и пренебрежение одноклассников. Иногда, будучи одна в общежитии, она задавалась вопросом — не тратит ли она свою жизнь впустую?

А потом было вторжение, и это было ужасно. Она видела лишь малую часть сражения — но и то, что увидела, заставило её ощутить себя букашкой во власти чудовищных сил, способных походя раздавить её, не заметив. Когда же пыль осела, Акоджа посмотрела на разрушенное общежитие, на свои погубленные вещи… Она не чувствовала гнева или горечи об утраченном. Внутри полыхал огонь, непреклонная решимость учиться изо всех сил, стать сильнее, чтобы подобное никогда не могло повториться. Когда война придёт к ней вновь — она будет готова.

А война приближалась, это знали все. Акоджа не особо интересовалась новостями — но даже она слышала, что Эльдемар собирает войска для карательного похода на Улькуаан Ибасу. Пусть даже это откроет тылы Суламнону и Фалкринее — гордость королевства требовала ответить ударом на удар. Неясно было лишь насколько далеко Эльдемар зайдёт в своей мести за Сиорию.

Наверное, будь она одна — эта новая решимость выветрилась бы за пару недель. Люди бежали из Сиории, в первую очередь — приезжие работники и такие же, как она, студенты. Пара девчат из Корсы, с которыми она изредка общалась, перевелись в другой город — их родители боялись, что за вторжением последует ещё одно. В конце концов — до сих пор неизвестно, как ибасанцы сумели атаковать город столь далеко от границы — как знать, вдруг повторят?

Родители Акоджи хотели, чтобы она тоже перевелась, но она отказалась. Может, в Сиории и опасно, но она должна остаться.

Потому что Зориан здесь.

И дело не только и не столько в её влюблённости. Она говорила с другими и успела убедиться — его учебная группа была лучшей в городе. Им читали лекции преподаватели академии и даже посторонние маги, да и сам Зориан был очень искусен для своего возраста. Он словно чувствовал, что другие делают не так, и всегда мог объяснить, как это исправить. Акоджа сравнивала свои результаты с двумя девочками, заплатившими немалую сумму, чтобы войти в одну из «лучших» учебных групп — и с удивлением обнаружила, что превосходит их наголову. Даже не близко.

Сказать по правде, она не знала, как к этому относиться. В Зориане ей нравилось, что он такой же, как она — простой парень из простой семьи, добившийся всего своим трудом. Она всегда завидовала именитым одноклассникам из Благородных Домов и носителям родовых способностей — а в Зориане словно видела своё отражение. И даже его нелюдимость и бестактность не мешали — про неё тоже говорили, что она унылая стерва.

Но этот новый Зориан… Порой ей казалось, что она его совсем не знала. Его мастерство и связи ошеломляли, а тут еще и врождённая способность к магии разума. Нечестно. Почему у неё нет знаменитого старшего брата и забытой родовой способности? И как простой девчонке вроде неё соревноваться с такими жуликами?

В итоге она решила, что всё это неважно. Да, может он понравился ей по ошибке — но ведь понравился же. И он помогал ей стать лучше. Она остаётся.

Жалко только, что она именно так и написала родителям — и теперь они хотят познакомиться с «этим Зорианом». Она знала своего отца — если пустить дело на самотёк, он сам явится в Сиорию и разыщет парня. Хорошо бы её следующее письмо ещё застало его дома…

Но об этом она подумает завтра. Сегодня она шла по магазинам с Копривой и Каэлом. Все её вещи были уничтожены во время вторжения, и даже сейчас, месяц спустя, многое приходилось докупать. Коприва была в той же ситуации, Каэл же изначально приехал в Сиорию, взяв минимум вещей.

До вторжения ни Коприва, ни Каэл не входили в круг общения Акоджи — одна была из криминальной семьи, второй был морлоком — приличные дамы не общаются с такими. Но в странные времена — странные союзы; она узнала их поближе, и оба оказались не так плохи.

— Постой, Зак что, купил тебе лабораторию? — изумилась Коприва.

— Ну, скорее, полуразрушенное, заброшенное здание, где можно организовать лабораторию. Но да, — довольно кивнул Каэл. — Я наконец перестану пугать мисс Курошка экспериментами в подвале.

— Честно говоря, меня ты тоже пугал, как и остальных, — заявила Коприва. — Неважно, какие обереги — не дело экспериментировать с алхимией под чьей-то спальней. Но надо же — не думала, что Зак сделает тебе такой подарок. Даже полуразрушенная недвижимость в Сиории должна стоить дохрена.

— Сейчас цены снизились. Многие уезжают из города и продают дома.

— Думаю, Зака убедил Зориан, — подавила вздох Акоджа.

Зак ей не нравился — да, она немного сочувствовала его ситуации с опекуном, но всё равно Зак воплощал все худшие черты магической элиты Эльдемара. Хуже того, он даже не пытался стать магом, лишь дурачился и транжирил наследство. Возможно Зориан, с которым они внезапно сблизились, повлияет на парня, но шансы, понятно, невелики.

— Вероятно, — согласился Каэл. — Я даже не поверил, когда узнал, что они сдружились только на летних каникулах. Кажется, словно они были друзьями всю жизнь.

— Ага, я сперва думала, что Зориан присосался к кошельку Зака, но теперь уже не уверена, — заметила Коприва. — У него и самого серьёзные доходы, зуб даю.

— И какие же? — заинтересовалась Акоджа. Откуда вообще подросток может взять серьёзные деньги?

— Продажи, — сказала Коприва. — Без понятия, что он продаёт, но это что-то редкое и дорогое. Им уже многие заинтересовались, пытаются связаться.

— Многие… из твоего круга? — забеспокоилась Акоджа.

— Да, из «моего круга», — хохотнула Коприва. — Извиняй, твой принц вовсе не такой чистенький, как ты воображала.

— Понятия не имею, о чём ты, — поспешно ответила Акоджа. — Мы просто коллеги.

— Да, разумеется, — Коприва закатила глаза.

— Не хочу вас прерывать, — внезапно вмешался Каэл, — но вы не находили у себя в комнате… книгу или стопку тетрадей?

— Какую книгу? — полюбопытствовала Акоджа. О чём он вообще?

— Книгу, которую ты точно не покупала, и тетради, в которых никогда не писала, — сказал морлок. — И они просто оказались у тебя на тумбочке, полные магических формул, словно специально разработанных для тебя…

Повисло молчание — девушки переваривали услышанное.

— Что, серьёзно? — спросила Коприва. — Ты нашёл у себя в комнате…

— У себя в запертой, зачарованной комнате, — уточнил Каэл. — И Ильза потом проверила — обереги не были нарушены.

— И там был подарок, магия, специально подобранная для тебя? — закончила Коприва. — Морлокский засранец! Как можно быть таким везучим — сначала тебе дарят лабораторию, теперь это?!

— И что самое странное, — проигнорировал её Каэл, — некоторые места в тетрадях… используют мои коды, сокращения и символы. Я даже не уверен, что кто-то мог бы это подделать.

— В смысле? — непонимающе спросила Акоджа.

— Мой стиль письма, — пояснил Каэл. — Словно я несколько лет вёл алхимические и медицинские исследования, но совершенно об этом не помню. Даже не знаю, что теперь думать.

Девушки молчали. Любой нормальный человек счёл бы, что это безумие.

Но они жили в безумные времена — когда возможно всё, что угодно. Запомнив новый кусочек мозаики, они продолжили свой поход по магазинам.

Его звали Элайер Инид, специальный дознаватель, направленный короной выяснить, что же произошло в Сиории.

…и ему это не нравилось. Совсем не нравилось.

Дело даже не в том, что враждебная держава нанесла удар в самую глубь страны. И не в том, что насквозь продажная верхушка этому способствовала.

Дело было в том, что кто-то остановил вторжение и спас город. И Элайер не знал, кто это сделал.

Среди обывателей гуляют слухи о загадочных магах-отшельниках и тайных организациях — но на деле это просто слухи. Чтобы вырастить первоклассного мага, нужны огромные суммы и обширные связи; чтобы создать организацию первоклассных магов…

К моменту, когда новая тайная сила сделает первые шаги — люди, подобные Элайеру, уже знают о ней всё. Когда случается нечто, подобное инциденту в Сиории, порой дознаватели не могут сразу сказать, кто это сделал — особенно если преступники тщательно заметали следы — но всегда знают, кто мог это сделать.

Сейчас же у Элайера огромное множество материала. Показания свидетелей, магические записи, доклады участвовавших военных и магов, даже вещественные доказательства.

И все они свидетельствуют — никто, известный Элайеру, не мог устроить подобного. Хуже того, его иностранные коллеги ничем не смогли помочь. Никто не представлял, кто это мог быть — словно загадочные «спасители» возникли из ниоткуда и туда же вернулись.

Дознаватель, заложив руки за спину, стоял перед остовом огромного голема. Слева от него нерешительно мялись два эксперта.

— Итак? — нетерпеливо спросил он. — Вы установили автора куклы?

— Ни один известный нам мастер не мог этого сделать, мистер Инид, — прокашлялся один из экспертов, нервно теребя одежду. — Хоть ядро голема необратимо повреждено, уцелело достаточно, чтобы сказать с уверенностью. Ни один известный мастер не мог сделать такого.

— Хмм? И почему же? — заинтересовался Элайер. Приятная неожиданность, он и не думал, что остов даст ему зацепку.