Глава 34. Зелень. Часть вторая
Внезапно раздавшийся странный стук бамбукового шеста по земле звучал то громко, то тихо; то рядом, то в отдалении, поэтому определить, где находился источник шума или кто его производил, было невозможно.
Вэй У Сянь сказал: «Все, подойдите сюда. Сбейтесь в кучу. Не двигайтесь и не нападайте».
Если, находясь в столь плотной дымке, ученики вздумают обнажить мечи и начать беспорядочно атаковать, то велика вероятность, что они поранят друг друга, а не врага. Однако уже через мгновение стук резко прекратился. Довольно долго прождав в тишине, один из учеников прошептал: «Это опять оно… Когда же оно прекратит преследовать нас!»
Вэй У Сянь удивился: «Оно следовало за вами по пятам?»
Лань Сы Чжуй ответил: «Войдя в город, мы обнаружили, что туман чересчур густой и поэтому, опасаясь отбиться от своих, мы решили передвигаться как можно ближе друг к другу. Потом вдруг до нас донесся этот звук. На тот момент стук не был таким быстрым, а напротив, — медленным и размеренным. Сквозь белую пелену мы смогли разглядеть лишь низкую тень, прошедшую прямо перед нами. Но когда мы пустились за ней в погоню, тень исчезла. С тех пор звук преследует нас».
Вэй У Сянь уточнил: «Насколько низкая?»
Лань Сы Чжуй показал рукой на уровне своей груди: «Очень низкая. И очень худая».
Вэй У Сянь спросил: «Как долго вы здесь находитесь?»
Лань Сы Чжуй сказал: «Около пятнадцати минут».
«Пятнадцать минут? – Вэй У Сянь обратился к Лань Ван Цзи. – Хань Гуань Цзюнь, а сколько времени здесь мы?»
Голос Лань Ван Цзи раздался позади них откуда-то из тумана: «Около получаса».
«Так, — продолжил Вэй У Сянь. – Мы здесь дольше, чем вы. Как так получилось, что вы, во-первых, оказались впереди, а во-вторых, наткнулись на нас, только когда повернули назад?»
Цзинь Лин не мог не встрять в их беседу: «А мы никуда и не сворачивали. Мы всегда шли только вперед, вот по этой самой дороге».
Если никто из них не сходил с пути и не менял направление, то, возможно, кто-то наложил заклятие на дорогу, превратив ее в круговой лабиринт?
Вэй У Сянь вновь поинтересовался: «Вы пытались воспарить на мечах и осмотреться?»
Лань Сы Чжуй ответил: «Я попробовал. Мне показалось, что я взлетел довольно высоко, но на самом деле до земли было рукой подать. Кроме того, я увидел, как в воздухе вокруг меня метались неясные расплывчатые тени. Не зная, что это за твари и опасаясь, что не справлюсь с ними, я спустился обратно».
После его слов на некоторое время повисла тишина. Провинция Шу Дун всегда славилась своей излишней туманностью, поэтому никто особо не задумывался, почему город И утопал в белой мгле. Теперь же выяснилось, что плотная дымка образовалась отнюдь не естественным путем, и туман действительно демонический.
Лань Цзин И испугался: «Он же не может быть ядовитым, правда?!»
Вэй У Сянь ответил: «Скорее всего, нет. Мы здесь уже весьма долго и до сих пор живы».
Цзинь Лин сказал: «Так и знал, что надо брать Фею с собой! А все из-за твоего дурацкого осла!»
Мурашки побежали по спине Вэй У Сяня, едва он услышал кличку собаки. Следом в его уши проник крик Лань Цзин И: «Да мы и слова ни сказали о твоем псе! А ведь он первым раскрыл пасть на Яблочко, за что и получил копытом в лоб! Ну и кто в этом виноват?! И вообще, все равно они оба пока не могут двигаться».
Вэй У Сянь всполошился: «Что?! Моего Яблочко укусила собака?!»
Цзинь Лин рассердился: «Да как ты вообще можешь сравнить осла с псом-оборотнем?! Фею мне подарил мой младший дядя, и если с ней что-то случится, и десять тысяч ослов не смогут возместить убытки!»
Вэй У Сянь сболтнул первое, что пришло ему в голову: «Даже не пытайся использовать имя Лянь Фан Цзуня, чтобы зашугать других! Между прочим, мой Яблочко — подарок от Хань Гуан Цзюня. И как вам только в голову пришло взять моего осла с собой на ночную охоту, тем более, позволить его покусать?!»
Ученики Ордена Гу Су Лань хором ответили: «Врун!» Они ни за что не поверили бы, что кто-то, обладающий вкусом и проницательностью Хань Гуан Цзюня, выбрал бы в подарок ездовое животное такого рода. И даже несмотря на то, что Лань Ван Цзи не высказывал никаких возражений, их убежденность в обмане была непоколебима. Лань Сы Чжуй попытался немного прояснить ситуацию: «Эм… Я прощу прощения, молодой господин Мо. Ваш Яблочко… В Облачных Глубинах он целыми днями шумел, поэтому старшие уже давно жаловались и в итоге приказали нам избавиться от него во время ночной охоты. Так что мы…»
Цзинь Лин тоже ни на секунду не верил, что животное подарил Лань Ван Цзи: «А я твоего осла вообще терпеть не могу. Что за имя такое – «Яблочко?» Глупое и дурацкое!»
Лань Цзин И тем временем подумал, что если все-таки осла преподнес Хань Гуан Цзюнь, то их всех ждут крупные неприятности, и торопливо заговорил: «Чем тебе не нравится имя «Яблочко»? Он любит есть яблоки, поэтому его зовут Яблочко, вот так, безо всяких изысков. По крайней мере, это в десять раз лучше, чем дать своей толстой псине кличку «Фея»!
Цзинь Лин возмутился: «С чего ты взял, что Фея толстая! Покажи мне хоть одного пса-оборотня, который в лучшей форме, чем…»
Неожиданно наступило гробовое молчание.
Спустя пару мгновений Вэй У Сянь спросил: «Все на месте?»
Со всех сторон раздалось сопение и мычание, из чего следовало, что юноши по-прежнему стояли на своих местах. Лань Ван Цзи холодно произнес: «Шум».
Лань Ван Цзи смог наложить заклятие на всех разом… Вэй У Сянь не сдержался и коснулся своих губ, поняв, как счастливо он отделался.
В ту же секунду из тумана послышались шаги, на этот раз слева от них.
Шаги принадлежали крайне неповоротливым и неуклюжим существам. Вслед за первой волной топота похожий звук раздался справа, позади и впереди людей. Непроницаемая дымка скрывала от глаз силуэты идущих, но тошнотворный смрад уже витал в воздухе.
Само собой, Вэй У Сянь не стал волноваться о кучке ходячих мертвецов и издал мягкий, короткий свист. Финальная нота трели легко взмыла вверх, принуждая тварей отступить, и те в самом деле замерли на месте, едва звук достиг их.
Однако через мгновение ходячие мертвецы ускорились!
Вэй У Сянь совсем не ожидал подобного поворота событий: его приказ не только провалился, но и, наоборот, подначил их! Он ни за что не перепутал бы команды «Назад!» и «В атаку!»
Так или иначе, сейчас было недосуг пускаться в пространные размышления. Семь или восемь перекошенных фигур выплыли из тумана, и, если их силуэты различались в столь плотной белой мгле, то выходит, мертвецы подобрались уже слишком близко!
Льдисто-голубой вихрь Би Чэня разорвал молочную пелену, описал в воздухе четкий круг, разрубив ходячих мертвецов пополам, и вернулся в ножны. Вэй У Сянь с облегчением выдохнул, а Лань Ван Цзи тихо спросил: «Почему?»
Вэй У Сянь и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Он задумался: «Почему приказы не подействовали на них? Для высокоуровневых мертвецов эти слишком медленно шли, да к тому же еще и отвратительно воняли. Лишь пара моих хлопков должна была заставить их разбежаться в ужасе. Мой свист не связан с духовными силами, поэтому невозможно, чтобы он вот так, на пустом месте, перестал работать. Ничего подобного раньше не…»
Внезапно Вэй У Сянь кое-что вспомнил, и капли мелкого пота выступили у него на спине.
Нет. Фраза «ничего подобного раньше не случалось» в корне неверна. Подобное как раз-таки уже случалось, более того, не единожды. Действительно, кое-какими мертвецами или духами Вэй У Сянь повелевать не мог…
Мертвецами или духами, которые уже находились во власти Стигийской Тигриной Печати!
Лань Ван Цзи снял заклятие молчания, и Лань Сы Чжуй вновь обрел способность говорить: «Хань Гуан Цзюнь, здесь и впрямь становится опасно? Нам стоит сейчас же покинуть город?»
«Но туман такой густой. Мы не сможем найти обратного пути или взлететь на мечах…»
Один из учеников вдруг воскликнул: «Кажется, приближаются еще мертвецы!»
«С чего ты взял? Я не слышу шагов».
«Мне вроде бы почудился звук дыхания…» Юноша понял, какую глупость он сморозил, только после того, как произнес ее, и в смущении закрыл рот. Еще один юноша заметил: «Ну ты и сказанул. Звук дыхания! Мертвецы — это ведь трупы, откуда же взяться звуку дыхания?!»
Прежде чем стих его голос, еще одна коренастая фигура возникла из тумана и врезалась в них. Би Чэнь мгновенно обнажился, и силуэт головы отделился от очертаний тела. Одновременно с этим раздался странный плеск, а ученики, стоявшие неподалеку, испуганно вскрикнули. Вэй У Сянь, опасаясь, что они ранены, поспешно поинтересовался: «Что случилось?!»
Лань Цзин И ответил: «Из тела мертвеца что-то брызнуло, думаю, какой-то порошок. На вкус сразу и горький, и сладкий. И протухший!» По несчастливому стечению обстоятельств, Лань Цзин И как раз открыл рот, намереваясь сказать что-то, и добрая половина порошка попала ему на язык. Он на некоторое время отбросил приличные манеры и хорошенько отплевался, ведь любые нечистоты, фонтаном извергшиеся из трупа, представляли собой нешуточные проблемы. Более того, порошок по-прежнему кружился в воздухе, и если кто-то случайно вдохнет его, он окажется в еще худшем положении, чем Лань Цзин И. Вэй У Сянь быстро приказал: «Все, сделайте несколько шагов назад! И подойдите ко мне, я вас осмотрю».
Лань Цзин И ответил: «Ага. Но я тебя не вижу. Ты где?»
В густой пелене тумана невозможно разглядеть и собственной вытянутой руки, не говоря уже о том, чтобы кого-то найти. Вэй У Сянь припомнил, что сияние обнаженного Би Чэня пробивалось сквозь белую мглу, и повернулся к Лань Ван Цзи, который стоял рядом: «Хань Гуан Цзюнь, на минутку вытащи свой меч из ножен, и тогда он сможет подойти ко мне».
Лань Ван Цзи стоял прямо подле него, но не ответил ни словом, ни действием.
Внезапно ясное, льдисто-голубое сияние меча осветило место примерно в семи шагах от Вэй У Сяня.
Лань Ван Цзи находился там?..
Тогда что же за человек все это время молча стоял слева от него?!
Неожиданно перед глазами Вэй У Сяня промелькнула тень, и затем к нему приблизилось темное пятно лица.
Лицо казалось неясным, темным пятном, потому что поверх него клубилась непроницаемая черная дымка!
Обладатель скрытого пеленой лица потянулся за мешочком Цянькунь, висящим на поясе Вэй У Сяня. Однако когда он схватил его, мешочек вдруг надулся, бечевка, что связывала его, лопнула, и три духа, клокочущих затаенной злобой, беспорядочно переплелись в один разъяренный ком, и нацелились прямо на него!
Вэй У Сянь захохотал: «Хотел стащить мешочек Цянькунь, да? Тогда ты совсем слаб глазами, раз вместо него вцепился в мою ловушку для духов!»
С тех самых пор, как на кладбище клана Чан они с боем отобрали у могильщика свежевыкопанный торс и вынудили его отступить с пустыми руками, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи всегда оставались начеку. Они догадывались, что могильщик просто так не сдастся и дождется подходящего момента, чтобы попытаться вернуть свою добычу. Так и получилось: когда они вошли в город И, злодей решил воспользоваться людской суетой и густой пеленой тумана и напасть. И в самом деле, его расчет был верным, но он не знал одной детали: Вэй У Сянь уже давно поменял местами содержащий левую руку мешочек Цянькунь со своим мешочком-ловушкой для духов.
Противник отскочил назад и со звоном обнажил меч. В ту же секунду послышались пронзительные, наполненные ненавистью визги духов, словно один лишь вид оружия могильщика рассеял их в пыль. Вэй У Сянь мельком подумал: «Значит, он действительно искусный заклинатель». Он выкрикнул: «Хань Гуан Цзюнь, могильщик здесь!»
Лань Ван Цзи не нуждался в предупреждениях, он полагался на свой острый слух и уже находился наготове. Он ничего не сказал, но его ответом стал яростный и стремительный взмах Би Чэня.
Тем не менее, нынешнее положение дел оптимизма не внушало. Черная дымка окутывала меч могильщика, и его сияние не проникало сквозь белую пелену, позволяя тому с ловкостью прятаться в густом тумане. Свет же Би Чэня, меча Лань Ван Цзи, напротив, ничем не скрывался. В результате он оказался на открытом, хорошо просматриваемом, пространстве, в то время как его враг, искусный заклинатель, хорошо знакомый со стилем фехтования Ордена Гу Су Лань, притаился во тьме. Кроме того, оба они нападали вслепую, однако могильщик мог действовать без оглядки, а Лань Ван Цзи приходилось быть крайне осторожным, чтобы по ошибке не задеть никого из своих. Таким образом, ситуация совсем не благоприятствовала Лань Ван Цзи. Вэй У Сянь услышал звон скрещенных мечей, и сердце внезапно сжалось. Он неожиданно для самого себя выпалил: «Лань Чжань? Ты ранен?!»
В отдалении раздался сдавленный стон, будто кто-то получил серьезное повреждение. Однако голос принадлежал определенно не Лань Ван Цзи.
Лань Ван Цзи сказал: «Разве это возможно?»
Вэй У Сянь ухмыльнулся: «И то верно!»
Могильщик, казалось, презрительно усмехнулся и продолжил наступать. Лязг сияющего Би Чэня и второго меча, сталкивающихся друг с другом, звучал все дальше и дальше. Вэй У Сянь понимал, что Лань Ван Цзи, опасаясь по ошибке ранить кого-то из них, намеренно уводил противника в сторону, чтобы спокойно разобраться с ним. А все остальное, безусловно, было за Вэй У Сянем. Он обернулся к ученикам: «В каком состоянии находятся те, что вдохнули порошок?»
Лань Сы Чжуй ответил: «Им становится трудно держаться на ногах!»
Вэй У Сянь приказал: «Подойдите в центр и посчитайтесь».
К счастью, с тех пор как Лань Ван Цзи расправился с волной ходячих мертвецов и увел в сторону могильщика, больше ничто не беспокоило их своим присутствием. Стук бамбукового шеста по земле также не возобновлялся и не доставлял им неприятности. Ученики собрались вокруг Вэй У Сяня и сделали перекличку. Все были на месте. Сперва Вэй У Сянь занялся Лань Цзин И и пощупал его лоб. Тот оказался немного горячим. Затем он дотронулся до лбов других юношей, вдохнувших порошок. То же самое. И наконец, Вэй У Сянь приподнял веки Лань Цзин И: «Высунь язык и скажи «ааа».
Лань Цзин И: «Ааааа».
Вэй У Сянь утвердительно произнес: «Ну что ж. Мои поздравления. Ты отравился <i>трупным ядом». </i>
Цзинь Лин воскликнул: «И с чем ты его тогда поздравляешь?!»
Вэй У Сянь ответил: «С приобретением нового жизненного опыта, конечно же. Будет что вспомнить в старости».
Отравление трупным ядом обычно случалось, когда человека кусал или царапал преображенный мертвец, или при контакте открытых ран с омертвевшей кровью. Заклинатели редко подпускают к себе ходячих мертвецов на расстояние укуса, поэтому никто не привык повсюду носить с собой склянки с противоядием от этой отравы. Лань Сы Чжуй весьма встревожился: «Молодой господин Мо, а с ними ведь ничего не случится?»
Вэй У Сянь ответил: «Пока нет. Но вот когда яд попадет в кровь, разнесется ей по всему телу и, в конце концов, дойдет до сердца, то тогда их уже ничто не спасет».
Лань Сы Чжуй заикнулся: «Ч-что с ними станет?»
Вэй У Сянь сказал: «Все то же самое, что происходит с трупами. Если ты везунчик, то просто сгниешь заживо. А если же нет – то у тебя есть все шансы превратиться в нечесаного зомби, который развлекается лишь тем, что скачет туда-сюда до конца своих дней».
Отравленные ученики судорожно втянули в себя воздух.
Вэй У Сянь спросил: «Стало быть, вы все-таки хотите исцелиться?»
Все энергично закивали головами. Вэй У Сянь продолжил: «Хорошо, раз так, то слушайте внимательно. С этого момента вы все ведете себя, как следует, и делаете то, что я вам говорю. Все до единого».
Большинство юношей до сих пор не были с ним знакомы, но увидев, как Вэй У Сянь мог свободно называть Хань Гуан Цзюня именем, данным при рождении, словно они принадлежали к одному поколению или находились в близких отношениях, и припомнив, что сейчас они сами стояли в центре города, захваченного злыми духами и окутанного непроницаемым демоническим туманом, к тому же, часть из них уже лихорадило от трупного яда; юноши впали в самый настоящий ужас, бессознательно желая опереться на кого-либо. Кроме того, Вэй У Сянь создавал впечатление полностью уверенного в своих силах человека, что чудесным образом растворяло все тревоги учеников, поэтому они хором ответили: «Да!»
Вэй У Сянь закрепил произведенный эффект: «Вы должны слушаться меня во всем. Никакого неповиновения. Ясно?»
«Да!»
Вэй У Сянь хлопнул в ладоши: «Поднимайтесь. Те, кто не вдохнул яд, несут тех, кто отравился, лучше всего, на спине. Если же вы можете поднять их только на руки, то убедитесь, что голова и сердце всегда находятся выше остального тела».
Лань Цзин И сказал: «Но я могу идти сам. Зачем же нас нести?»
Вэй У Сянь ответил: «Гэгэ, если ты вздумаешь порезвиться, то кровь в твоем организме будет перемещаться быстрее, а значит, скорее достигнет сердца. Вот поэтому вам всем нужно поменьше двигаться, а лучше всего, не шевелиться вовсе».
Юноши тут же застыли как вкопанные, позволив своим товарищам поднять их. Один из них, будучи взваленным на спину ученику из своего ордена, пробормотал: «Мертвец, который разбрызгал яд, и в самом деле дышал».
Юноша, державший его на плечах, тяжело отдуваясь, посетовал на него: «Я же тебе уже сказал. Если бы труп мог дышать, то он считался бы живым».
Лань Сы Чжуй доложил: «Молодой господин Мо, всех отравленных подняли. Куда теперь?»
Он был самым сообразительным, самым послушным и самым беспроблемным из них. Вэй У Сянь ответил: «На данный момент мы точно не сможем покинуть город, поэтому давайте постучимся в пару дверей».
Цзинь Лин спросил: «В двери чего?»
Вэй У Сянь на секунду задумался и сказал: «Разве у чего-то, кроме домов, есть двери?»
Цзинь Лин удивился: «Ты хочешь, чтобы мы вошли в один из этих домов?! Но ведь даже снаружи мы постоянно находимся в крайней степени опасности. А кто знает, что за твари скрываются внутри, выслеживая нас и ожидая, когда мы попадем к ним в лапы».
После его речи все вдруг ощутили, что и в плотной дымке тумана, и в домах действительно таилось несметное множество пар глаз, пристально наблюдающих за каждым их шагом, за каждым их словом, и невольно поежились от страха. Вэй У Сянь же ответил: «И то правда. Трудно сказать, где находиться рискованнее – снаружи или внутри. Но если на улице мы уже находимся в крайней степени опасности, то, значит, в доме никак не может быть хуже. Вперед, нам нельзя терять ни минуты. Мы должны успеть сделать противоядие».
Ученикам ничего не оставалось, кроме как безропотно повиноваться. По наказу Вэй У Сяня, дабы не разбрестись в густом тумане, каждый ухватился за ножны меча идущего перед ним человека. Так они и передвигались от дома к дому и стучали во все двери. В одном из дворов Цзинь Лин, довольно долго прождав ответа, сказал: «Похоже, тут никого нет. Давайте войдем».
Откуда-то издалека донесся голос Вэй У Сяня: «Кто тебе сказал, что ты можешь войти, если внутри никого? Продолжай стучать. Нам нужно попасть в дом, в котором как раз-таки кто-то есть».
Цзинь Лин удивился: «Ты хочешь найти дом с хозяином?»
Вэй У Сянь ответил: «Вот именно. И стучи помягче, не тарабань изо всех сил. Это невежливо».
Цзинь Лин так взбесился, что чуть было не вышиб деревянную дверь ногой, но, в конце концов, он лишь сердито топнул.
Каждая семья на этой улице крепко-накрепко запирала дверь, и как бы громко они ни стучали, никто не желал им отвечать. Чем больше Цзинь Лин бродил от дома к дому, тем более раздраженным становился, однако колотить в двери он действительно стал слабее. Лань Сы Чжуй же, напротив, оставался спокойным, и у тринадцатой лавки учтиво повторил фразу, которую произносил уже множество раз: «Прошу прощения, там кто-нибудь есть?»
Неожиданно дверь приоткрылась. Их взору предстала тонкая черная щель.
За дверью стояла непроницаемая тьма, не позволяя разглядеть, что находилось внутри. Человек, что открыл им, хранил молчание, и юноши, оказавшиеся ближе всех к нему, невольно сделали шаг назад.
Лань Сы Чжуй, вернув себе самообладание, спросил: «Еще раз извините, но вы хозяин этой лавки?»
Через мгновение из-за щели просочился странный старческий голос: «Да».
Вэй У Сянь подошел и похлопал Лань Сы Чжуя по плечу, дав ему знак отступить к остальным ученикам: «Хозяин, мы впервые оказались в ваших краях. Но туман тут такой густой, что мы сбились с пути и плутаем уже целую вечность. Мы очень устали. Не могли бы вы позволить нам ненадолго остановиться в вашей лавке и отдохнуть?»
Странный голос ответил: «Моя лавка – не приют для уставших путников».
Вэй У Сянь, казалось, не заметил ничего странного и продолжил как ни в чем не бывало: «Но в ваших замечательных краях больше нет ни одного обитаемого дома. Хозяин, вы в самом деле не хотите оказать нам столь незначительной услуги? Мы щедро вознаградим вас».
Цзинь Лин выпалил: «Где это ты собрался брать деньги на щедрое вознаграждение? Заруби себе на носу – я не дам тебе и медяка».
Вэй У Сянь помахал миниатюрным, изящным мешочком перед его глазами: «А это что, по-твоему?» Лань Сы Чжуй тут же возмутился: «Да как вы смеете?! Это Хань Гуан Цзюня!»
Пока они препирались, дверная щель еще чуть-чуть приоткрылась. Убранство комнаты по-прежнему не просматривалось, но зато они увидели седую женщину, с каменным лицом стоящую на пороге.
Несмотря на то, что пожилая дама довольно сильно горбилась и на первый взгляд казалась женщиной преклонных лет, лицо ее практически не имело морщин или старческих пятен, поэтому, возрасту она была, скорее, среднего. Пожилая дама продолжила неспешно тянуть на себя дверь, пока не распахнула ее. Затем она посторонилась, словно разрешая им войти.
Изумленный Цзинь Лин прошептал: «Она что, и вправду хочет нас впустить?»
Вэй У Сянь прошептал в ответ: «Конечно, хочет. Я просунул ногу в щель, так что закрыться она не смогла бы при всем желании. А если бы она меня не впустила, я бы просто вышиб дверь».
Цзинь Лин: «…»
Город И сам по себе был пугающим и непонятным, и местные жители тоже не отличались заурядностью, поэтому увидев, как подозрительно выглядела пожилая дама, ученики зашептались между собой. Им очень не хотелось в дом, но, в конце концов, выбора у них не оставалось, так что юноши подхватили своих отравленных товарищей, которые опасались шевельнуть хоть пальцем, и друг за другом вошли в комнату. Пожилая дама стояла в стороне, провожая их холодным взглядом, а когда все оказались внутри, тут же заперла дверь, и в комнате вновь стало темно, хоть глаз выколи. Вэй У Сянь попросил: «Хозяйка, почему бы вам не зажечь свет?»
Пожилая дама ответила: «Лампа на столе. Зажигайте сами».
Лань Сы Чжуй оказался как раз подле стола. Он осторожно ощупал поверхность, обнаружил масляную лампу, покрытую толстым слоем пыли, выудил огненный талисман и поджег его. Когда же он, поднося талисман к фитилю, невзначай окинул комнату взглядом, холодный пот прошиб его с головы до ног, а волосы на голове зашевелились от страха.
Центральная комната в доме оказалась битком набита людьми, так что и яблоку негде было упасть. И каждый из этих людей впился в них широко раскрытыми, немигающими глазами!
Примечания.
Не удивляйтесь, пожалуйста, в Древнем Китае были свои странствующие рыцари – ю ся.
Вэй У Сянь говорит о нескольких значениях иероглифа. В первом случае – «справедливый», во втором – «общинный».
Похоронный дом – значение немного отличается от определения в русском. Скорее, это больше похоже на морг: место, где мертвые и готовые к погребению тела лежат в гробах и ждут транспортировки на кладбище.
Китайские ритуальные деньги — бумажные деньги, выпускаемые с целью задабривания духов и передачи их умершим посредством сожжения.
Бумажные манекены – куклы в рост человека, изготовленные из бумаги и также сжигаемые в ритуальных целях, чаще всего для помощи умершему в загробном мире.
Феншуй — определение по условиям местности наиболее благоприятного места для могилы или для жилища.
Гора ножей – один из уровней китайской преисподней (диюй), где грешников принуждают пролить свою кровь при восхождении на гору, усеянную острыми лезвиями.
Паньгуань – чиновник при владыке подземного царства, ведущий учет жизни и смерти.
Трупный яд – вновь напоминаем, что мы в фэнтези-новелле, и не стоит думать, что ученики отравились кадаверином или чем-то подобным.