Глава 387. Лес, ведущий в будущее (часть 2)

Найя продолжала смотреть в небо своим опустевшим взглядом, а потому Теодор и Элленоя отправились восвояси.

Широкие, округлые ветви Мирового Древа казались отличными от тех, которые росли ближе к земле. А ещё здесь то и дело встречались пространственные двери, мгновенно переносящие совершенно в иное пространство.

Так пара и продолжала взбираться всё выше и выше, пока не достигла самих облаков.

– Это место…?

Здесь Теодор был впервые даже несмотря на то, что уже несколько раз посещал Мировое Древо. Итак, Элленоя прошла ещё несколько шагов, после чего остановилась и, смущённо взяв Теодора за руку, произнесла:

– Это вершина Мирового Древа. Помимо Теодора, лишь один человек смог получить доступ к такой высоте.

– Если вход так тщательно контролируется… В этом месте должно быть нечто особенное.

– Да, символическое значение достаточно велико, – сказала Элленоя, кивком головы указывая прямо вверх, – Видишь, вон там?

– Это…

От того, что Теодор увидел, его глаза невольно вздрогнули. И причиной тому было нечто, чего он никогда не видел на Мировом Древе, хоть оно и могло похвастаться своей зелёной листвой на протяжении всех четырёх сезонов.

Это была не почка и даже не цветок. Это было нечто округлой формы.

– Фрукты?

Это был плод мирового древа, Иггдрасиля. Когда-то давно Теодор получил семя мирового древа и отдал его Митре, но он даже не предполагал, что нынешнее мировое древо может приносить плоды. Во времена Эпохи Мифов плоды мирового древа были сопоставимы с эликсирами. Конечно, у большинства текущих плодов не было семян, а их эффективность была не такой хорошей, как раньше. Однако даже в таком состоянии такие плоды были намного лучше, чем передовые зелья.

– Да, но до его полного созревания осталось ещё восемьдесят лет. Вот почему это не то место, которое может быть показано посторонними.

– Ясно. Теперь понятно, почему путь был таким замысловатым.

Незрелые плоды не могли похвастаться особой эффективностью, но это не имело значения для людей, которые были ослеплены жадностью. Итак, эльфы приняли правильное решение, скрыв их от внешнего мира.

"Есть не меньше четырех-пяти проходов, ведущих к неправильному месту. С какой-то точки зрения, это место намного сложнее самого запутанного лабиринта".

Для трансцендентного человека, способного влиять на пространство и время, нахождение верного пути не составляло труда, однако на других людей бесчисленное множество ветвей и пространственных переходов было практически невозможным для понимания. Какой из магов нынешней эпохи сумел бы подобрать ключ к этому месту? Такой человек должен был обладать способностью чтения пространства, превосходящей мастерство Орты как минимум на целый этап.

Как бы там ни было, это было прекрасное и уединённое место. А это, в свою очередь, означало, что Элленоя была готова поговорить.

Итак, девушка села на пень, чем-то напоминающий стул, и назвала Тео по имени.

– Теодор.

В ответ Тео тоже сел и, посмотрев ей в глаза, произнёс:

– Элла. Ты помнишь моё обещание?

– Да, конечно. Каждое слово.

– … Ты стала Святой Дмитры. Той, кто оживляет Мировое Древо. Это бремя, которое я возложил на тебя, Элла. До тех пор, пока эта роль не будет выполнена, ты будешь прикована к Мировому Древу тяжелыми кандалами…

– Теодор…

Элленоя попыталась что-то сказать, но Теодор поднял руку, остановив её.

Он знал, что это было неизбежно. И она тоже.

Но, в отличие от Элленои, которая взяла на себя эту ношу по чистому стечению обстоятельств, Теодор чувствовал себя виноватым. Он хотел освободить её от столь сложных обязанностей как можно раньше, но даже он не мог отменить того, что уже произошло. Таким образом, Теодор дал обещание как самому себе, так и Элленое… В тот день, когда эти кандалы будут сброшены, они поженятся.

– Подожди, Элла. Мне есть, что сказать тебе.

Когда Элленоя услышала это, её лицо стало бледным, как воск. А ещё она не могла остановить последующие произнесённые им слова:

– Я должен нарушить это обещание.

– … Ах, ах…

Глаза Элленои моментально заполнились слезами. Её губы, которые всегда были слегка изогнуты в нежной улыбке, шокировано приоткрылись, производя печальные звуки. Её умиротворяющая красота сменилась полным отчаянием, от чего любой увидевший её человек почувствовал бысебя так, словно у него на душе повис неподъёмный камень. И Теодор, который вызвал такое состояние, тоже не был исключением.

– Элла.

Он осторожно взял Элленою за руку, и та схватилась за неё, словно это была её последняя надежда. А затем девушка начала плакать:

– Я… Я не хочу… Теодор, обещал… Ты обещал…

– Элла.

– Отвержение, *всхлип*, Тео…дор… *Всхлип*.

– Элла, просто подожди и успокойся, хорошо?

Пораженный реакцией, которая была куда большей, чем он ожидал, Тео притянул Элленою к себе. Зелёные волосы, уткнувшиеся в его грудь, то и дело вздрагивали, от чего одежда Тео моментально стала влажной. Элленоя плакала так, словно рухнуло само небо. Итак, Теодор сделал глубокий вдох, после чего ласково прошептал:

– Я не брошу тебя.

– … Л-ложь, *всхлип*…

Из-за неправильно выбранного подхода, Теодор почувствовал некоторое сожаление. Его слова вызвали недоразумение, которое он хотел поскорее исправить, но Элленоя лишь качала головой, не желая ничего слушать. Она могла выбрать партнёра только один раз, а потому для неё это был единственный и последний вариант. Вот почему Тео ненамеренно прибегнул к шоковой терапии.

– Элла, – подняв её руки, которыми девушка закрывала свои уши, произнёс Тео, – Давай поженимся.

– *Всхлип*… А-а?

– Я не могу ждать до того момента, когда это произойдет, так что давай поженимся в самое ближайшее время.

Элленоя оторвалась от его груди, обнажив свои мокрые глаза и широко раскрытый рот. Шоковая терапия оказалась лучше, чем ожидалось.

– Ты говоришь это искренне?

– Элла, – улыбнулся Теодор, исправляя свою ошибку, – Я хочу нарушить своё обещание, потому что делаю тебе предложение до того, как твои обязанности подойдут к концу.

– Ах…

– Элла, я хочу создать с тобой связь, о которой я мог бы вспоминать в любое время и в любом месте.

После этих слов Элленоя молча смотрела в пустоту на протяжении нескольких минут. А затем её бледное лицо прямо-таки покраснело. Возможно, так было из-за перенесённого потрясения или же просто из-за осознания того, что предложил Теодор. Подумать только, чтобы он захотел жениться на ней, причём в ближайшее время! Элленоя к такому была совершенно не готова.

– П-пожалуйста, подожди чуть-чуть… – вытянув перед собой руку, прошептала девушка.

Мировое Древо отреагировало на волю высшего эльфа и слегка качнуло своей ветвью. Это была та самая ветвь, на которой висели фрукты, которым для созревания требовалось более восьмидесяти лет. И вот, Элленоя без колебаний сорвала один из плодов. Возможно, этот фрукт уже был более-менее зрелым, или же Элленоя была сильнее, чем ему казалось, но плод лопнул, залив всё вокруг приятным ароматом.

Затем Элленоя передала кусочек Теодору и пояснила причину своих действий:

– Мы, эльфы, не уделяем особого внимания такому понятию, как "брак". В отличие от людей, мы не проводим роскошных церемоний. Для нас, эльфов, нет ничего необычного в том, когда два противоположных пола просто начинают жить вместе.

– Это свадьба, но не свадьба…

– Да, если два сердца нашли друг друга, нет необходимости проводить формальные ритуалы. Таким образом, у нас будет очень простая церемония.

Вот почему Элленоя взяла этот плод.

– Два любящих эльфа разделяют между собой один плод, после чего вырезают на семени свои имена и высаживают его в самом драгоценном месте. Так происходит наша церемония.

Теодор понял всё, за исключением одного.

– И это должен быть плод Мирового Древа?

– …

– Элла?

– … Я… Ну… Просто, рядом ничего не было… Да, я повела себя эгоистично.

Элленоя, которая всегда казалась бескорыстной, в настоящее время была переполнена жадностью. Она знала, что она не особенная, но все девушки хотели, чтобы их свадебная церемония была более особенной, чем у других. Вот почему атмосфера стала несколько игривой. Итак, два человека медленно положили кусочки плода себе в рот, от чего голубые глаза Теодора и зеленые глаза Элленои заблестели таинственными цветами.

– … Это вкусно.

Возможно, плод был связан с нейронной сетью Рататоска, но и Теодор, и Элленоя чувствовали, как их эмоции выходят за границы их тел и перемешиваются в разуме друг друга. Казалось, что Теодор Миллер превратился в Элленою, а Элленоя превратилась в Теодора Миллера. Возможно, это была своеобразная шутка от мирового древа для любовников, которые осмелились использовать его часть в своём бракосочетании.

– Я люблю тебя, Элла, – произнёс Тео, удивившись самому себе.

– Я тоже тебя люблю, Теодор.

Из его уст исходили по-настоящему честные слова, и их было больше, чем когда-либо прежде. Семя было невелико, и вскоре на одной из его сторон было написано имя "Элленоя". Затем Теодор написал возле него своё собственное имя, после чего семя было разломлено на две части. У каждого из них был свой собственный кусочек, и скромная свадебная церемония подошла к концу всего за несколько минут.

Положив семя в карман, Теодор задумался над тем, где же его посадить. И вскоре после этого он получил ответ.

"Позади поместья Миллеров".

Мировое Древо уже не могло родиться. Даже если семя, разделённое на две части, сумеет произрасти, оно будет не больше обычного деревца. Тем не менее оно будет рождено, наделённое силой Мирового Древа, а потому будет защищать всю жизнь и обогащать почву. Тео надеялся, что благодаря этому его семья будет хоть в немного большей безопасности.

– Уже ночь.

Услышав слова Теодора, Элленоя застенчиво кивнула и спросила:

– Да, пойдем?

– Пойдем моим путём. Я знаю, где находится комната Элленои, но где сплю я?

– …

– Элла?

– Н-ну, теперь Т-теодор – мой муж, – проговорила Элленоя, причём так тихо, что Теодор едва смог её услышать.

Менее чем через минуту после того, как их отношения изменились, лицо Элленои покраснело, и она, потянув Теодора к себе, так же тихо добавила:

– Я… Я имею в виду… Ты ведь должен остаться в моей… комнате?

В ответ на мужественную просьбу своей новой невесты, Теодор обнял её. Как и Элленое, самому Теодору было жарко. Вновь настали те самые дни, когда он спас её от воинов Остина, а затем и от посягательства Гордыни.

– … Пойдем.

Твёрдо держа свою невесту, Теодор ввёл знакомые ему пространственные координаты, оставив позади себя лишь одинокий свист ветра.