Том 4. Глава 2

Больше половины земель провинции Агнес представляют собой бедные водой бесплодные пустоши. Большая часть растений здесь расти не может, а песок делает воздух лишь суше.

Тут и там возвышаются похожие на башни холмы и песчаные дюны, которых бесконечные ветра никогда не оставляют покоиться в одном месте.

Однако на этих землях пролегают границы Брюна с Дзктедом и Муодзинелом, и пришлось здесь разместить довольно малопродуктивную пограничную крепость. Деревень и городов тут немного, да и те расположены в окрестностях форпоста, для защиты от грабителей караванов.

Армия Муодзинела объявилась тут примерно десять дней назад.

Она атаковала крепость почти сразу же после пересечения границы. Три тысячи рыцарей крепости попытались дать отпор, однако их усилия оказались тщетны: враг разбил их наголову, а большую часть воинов перебил. Избежавших клинка солдат Муодзинела и покинувших крепость было немного – менее сотни.

После этого армия Муодзинела разграбляла одни за другими деревни и города в окрестностях крепости.

Нападения муодзинельцев были до ужаса хладнокровны.

Например, при налётах на деревни они даже не устраивали поджоги перед атакой.

Используя численное превосходство, они атаковали волнами. Разрушали любые частоколы и стены, прорывались внутрь и уводили жителей одного за другим. Грабили их золото и имущество.

Если житель не был влиятельным аристократом, представлявшим политическую ценность, то он тут же становился собственностью схватившего его солдата — становился его рабом. И хоть цель нападавших — захватить как можно больше рабов, бесполезных и слабых детей и стариков они безжалостно убивали.

В конце концов они забирали у деревень все запасы провизии и разрушали дома, взгромождая годные на топливо обломки на спины рабам. А затем они уходили, оставляя за собой лишь руины каменных домов, в которых лежали трупы стариков, детей и посмевших сопротивляться.

Уже больше двадцати селений подверглось их налётам, и везде они разрушали, грабили и насиловали.

Знамя Муодзинела цвета кроваво-красной земли с нарисованными поверх золотыми шлемом с рогами и мечом. Считается, что эти шлем и меч символы Вахрама, их Бога Войны.

По сравнению со знамёнами других стран, их знамёна были в разы больше, и располагались на толстом металлическом шесте, отделанным сусальным золотом. Каждый раз при виде их издали солдаты других стран удивлялись заметности, вблизи же оказывались подавлены.

Под серым зимним небом развевалось знамя войск Муодзинела, своевольно продвигающихся вперёд по этой пустынной земле.

У солдат была смуглая кожа, их облачала кожаная броня поверх толстого слоя одежды. На поясе – изогнутый меч, в руках лук или копьё в два роста и овальный щит.

На голову намотана чёрная ткань, а поверх неё железный шлем. Войско состояло в основном из пехоты. Чисто кавалеристов не достигало и двадцати процентов от всей армии.

За войсками тянулись люди, закованные в цепи. Более двух тысяч.

Среди них — лишь молодые парни и девушки, покрытые запёкшимися ранами и синяками, в крайне потрёпанной одежде. Нередко одежда девушек была разорвана так, что выставляла их в крайне неприличном виде.

Схваченные солдатами Муодзинела и обращённые в рабство люди. Их лица уже покинула надежда, они шли бессильной походкой, быть может, отчасти и из-за надетых на них лохмотьев.

— Так это армия Муодзинела...

Спрятавшись средь песчаных холмов, за войском наблюдала группа людей. То были Тигре и несколько солдат Дзктеда.

Хоть Тигре, как командир, был не в том положении, чтобы бездумно соваться куда попало, но он надавил на противившихся этой идее Рюрика и Жерара и с условием «только в этот раз» присоединился к разведотряду.

Он был одет в кожаную броню поверх пеньковой одежды. В его руках был чёрный лук, а на поясе — колчан.

— У них и правда другой цвет кожи.

— Столь наивное замечание вполне в вашем стиле, Тигре-сан, — поддразнил его Арам, одетый похоже.

Его округлое лицо и тело было смуглым, а щетинистые волосы чем-то напоминали шерсть бобра. Он разведчик в войске Дзктеда, и Тигре подружился с ним, когда сам был военнопленным.

— Ну, ничего не поделаешь. Я впервые вижу кого-то из Муодзинела.

— Разве они не появлялись в Алзасе? Я слышал, множество муодзинельцев – торговцы.

— Даже приди они к нам, не думаю, что они смогли бы расторговаться.

Разыгрывая неведенье, Тигре не терял бдительности. Его чёрные глаза смотрели дальше армии Муодзинела – прямо на рабов.

Задержать врага непросто. Я хотел бы спасти их, всех, конечно, не выйдет, но столько, сколько смогу.

— Будете стрелять отсюда? С вашими-то навыками наверняка сможете попасть в них? — будто в шутку спросил Арам, на что Тигре покачал головой.

— Никак. Ветер слишком сильный.

Со скал на дорогу завывал слишком сильный и непредсказуемый ветер. Даже Тигре сложно читать потоки ветра на землях, на которые он только-только вступил.

Может, использовать ту силу?..

Он опустил взгляд на чёрный лук в руке. Лук, который смог сразить дракона, парящего в небе, пронзить массивные врата и победить Черного рыцаря Роланда, лук с загадочной силой.

Если он попадёт, то поразит офицеров, да и окружающих их солдат. Без сомнений это убьёт несколько дюжин солдат Муодзинела.

Нет...

Тигре покачал головой. Он ещё многого не знал о своём луке. Ещё ему не нравится тот факт, что он может иметь какую-то связь с Тир на Фа – Богиней, правившей смертью, тьмой и ночью. Тигре очень не понравилось, когда она взяла Титту в заложники.

И что важнее, когда он пользовался силой лука, рядом всегда была Эллен. А в бою с Роландом, рядом была ещё и Ванадис София Обертас. Один лишь раз он использовал силу лука в одиночку, и это было в храме самой Богини. У него не было уверенности, что он сможет сам справиться с этим.

А что если я, как и в бою с Роландом, потеряю сознание?

Если вдруг такое случится, то Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] может впасть в панику, которая в худшем случае приведёт к развалу армии.

Да и убей я их командующего, это поднимет лишь временный хаос.

Также остаётся возможность того, что они направят злобу на рабов. Этого надо постараться избежать.

— Возвращаемся. Рюрик и остальные уже должны начать приготовления. Сегодня, конечно, не выйдет, но завтра мы преподадим им урок.

Следуя словам Тигре, солдаты Дзктеда, начали осторожно спускаться с холма, стараясь не издавать громких звуков. Последним спустился Тигре. Он сделал это так ловко, что Арам улыбнулся от восхищения.

— Вот же… Твои родители, Тигре-сан, часом не горные коты?

— Если это так, то твои – непременно бобры, — тут же ответил шуткой Тигре.

От солдат послышался слабый смех.

— Тебе надо хоть раз увидеть его родителей, Тигре-сан. Они и впрямь как бобры.

— Да, его родители и правда такие. Сразу видно, что он – сын своих родителей.

Тигре и остальные вернулись к лошадям. Убедившись, что поблизости нет солдат Муодзинела, они весело переговаривались, пусть и шепотом.

Тигре сжал поводья и, привстав на стременах, замер. Арам с остальными тоже беззвучно застыли, ожидая приказа.

Какой-то звук... Шаги?

Сейчас они стояли на чем-то вроде тропы животных среди скал. Мало того, что земля была далеко не мягкой, так кругом возвышались ещё и сточенные ветром камни, ухудшая обзор. Форма камней варьировалась от округлой до насквозь продырявленной.

Погладив лошадь по шее, чтобы её успокоить, Тигре вновь обратился в слух.

Не ошибся – точно шаги.

Наверное, разведчики муодзинельцев, исследующие окрестности. Он знаками объяснил всё Араму и остальным и, взяв с собой пару солдат, отправился вперёд, вверив лошадей оставшимся.

Тигре наложил стрелу на тетиву и, прячась за скалами, приблизился к источнику звука. Убедившись, что его не видно за скалой, он осторожно выглянул.

Какой-то, судя по одежде, путешественник отчаянно бежал. Четверо солдат армии Муодзинела преследовали его, подняв высоко вверх изогнутые мечи. Они что-то кричали на муодзинельском. Хоть Тигре и не понимал их слов, но, судя по тону и выражению их лиц, это явно что-то недоброе.

Путешественник споткнулся, и солдаты быстро его окружили.

В этот же момент один из них пал на землю с простреленной головой.

Стрелу, естественно, пустил Тигре.

Солдаты Муодзинела опешили от атаки с неожиданного направления, Тигре же пускал в них всё новые стрелы. Одна стрела – один труп. Конечно, его соратники тоже были готовы стрелять, но, беспокоясь, что могут попасть в путешественника, предоставили дело Тигре и приглядывали за окрестностями.

Когда все солдаты пали на землю без движения, Тигре, убедившись, что поблизости врагов нет, вышел из-за скалы и направился к сидевшему на земле путешественнику, пока пара подчинённых осталась настороже.

— Ты в порядке?

Приблизившись достаточно, чтобы хорошо разглядеть путешественника, Тигре заметил, что тот оказался девушкой. Это было сразу видно по её груди, выглядывающей из-за толстой мантии, но из-за капюшона со скалы было сложно определить пол.

Девушка, словно в трансе, смотрела на трупы солдат, однако её лазурные глаза явно не теряли бдительности — она застыла, заметив идущего к ней Тигре. Он же развёл руки в стороны, чтобы успокоить её, и улыбнулся.

— Я не враг. Я – Тигревурмуд Ворн из Брюна.

Услышав слова Тигре, девушка несколько раз моргнула. Подул ветер и слегка приоткрыл её капюшон. Её лицо казалось изможденным, а золотистые волосы покрывала пыль, но она всё равно не теряла своей красоты. На взгляд Тигре, она одного с ним возраста или даже на год младше.

Но прежде чем Тигре очаровала её красота, он озадаченно склонил голову набок голову, пытаясь вспомнить.

Я видел её где-то... Но где? И, кажется, совсем недавно.

— Ты одна? Или с тобой кто-то ещё?

Девушка слабо покачала головой.

— Встать сможешь?

Тигре подал ей руку. Девушка почти ухватилась за руку, но вдруг её тело дрогнуло, и она покачнулась. Тигре подхватил упавшую на колени девушку прежде, чем она успела упасть на землю.

Похоже, потеряла сознание. Тигре поднес ухо к её рту, чтобы убедиться, что она дышит, а затем проверил пульс на шее. Напоследок, коснулся лба. Тот казался слегка горячим.

Думаю, её жизни ничего не угрожает. Наверное, из-за усталости...

Тигре озадаченно посмотрел на девушку, раздумывая как быть. Конечно, он не собирался бросать её, но мысль, что из-за этой стычки с солдатами Муодзинела, он только что получил себе обузу на шею, всё равно болталась где-то на краю сознания.

— Она такая милашка. Уверен, она будет ещё милее, если смыть всю эту пыль, — откровенно выразил свои мысли спустившийся со скалы подчинённый, увидев лицо девушки. Второй согласно кивнул.

— Интересно, откуда она сбежала? Что будем делать?

— Возьмём с собой, наверное, — ответил Тигре и взял её на руки.

Она оказалась легче, чем он ожидал, тело очень стройное. С помощью солдат он взвалил её себе на спину и привязал к себе, чтобы не уронить. После он посмотрел на четыре трупа, лежащие на земле.

— Осмотрите их, может, найдёте что-нибудь полезное. И заберите доспехи.

Он не жаждал уподобляться мародёрам, но сейчас не то время, чтобы беспокоиться об этом. Потому распределившись, они обыскали трупы, ища сумки солдат. Но ничего стоящего не нашли.

Трупы они спрятали среди скал, чтобы обнаружили не так быстро. Затем Тигре и остальные вернулись к основному отряду.

— Ты прихватил с собой большой сувенир, — этими ошарашенными словам встретил Рюрик Тигре.

◎ ◎ ◎

Таща за собой две тысячи рабов, двадцатитысячная армия Муодзинела маршировала по землям Агнеса.

Скорость их марша была низкой как из-за того, что основа их армии пехота, так и из-за того, что на территории противника требуется тщательная разведка и уничтожение небольших поселений, встречающихся по дороге.

Впрочем, особых препятствий на пути не попадалось, так что поход выдался на удивление лёгким.

— В самом деле... Тут вообще ничего нет, — прошептал с недовольством Кашим, лидер войск Муодзинела, сидя верхом на лошади и вдыхая сухой, полный песка, воздух. — Наша задача полное уничтожение всех городков и деревень… Но такими темпами, когда мы прибудем в точку назначения, нам, похоже, ничего уже и не останется на поживу.

Они нацелились на юг Брюна с его обширными, богатыми на урожаи землями и портовыми городами, имеющими выход к южным морям. Муодзинел давно жаждал заполучить эти земли, но возможность предоставилась лишь сейчас. Пользуясь раздором в Брюне, захватить эти территории себе – таковы их намерения.

Кашиму в этом году исполнилось тридцать. Его кожа была такого же тёмного цвета, как и у всех жителей Муодзинела. Внушительный человек с острым как лезвие клинка взглядом. На голове у него не шлем, но белый тюрбан, украшенный драгоценными камнями и серебром.

Раньше он был рабом. Однако его заметили как талантливого воина, и он получил свободу. За свои заслуги на поле боя его наградили званием генерала.

Когда-то я был рабом, а теперь – генерал. Если эта экспедиция окончится успешно, я получу звание повыше. Но если провалюсь...

Кашим тут же откинул прочь мрачные мысли. В его сознании мечты о высоком звании прочно соседствовали со страхом снова стать рабом, одинаково занимая его мысли.

Обернувшись через плечо, он узрел жителей Брюна, которые связанные и истязаемые зимними ветрами брели, склонив голову. Часть из них сопротивлялась при поимке, но сейчас они, в основном, стали послушными.

Я не стану таким снова.

Почти прошептал он и взглянул в небо. Время заката ещё не подошло, но опускавшееся на западе солнце уже, покраснев, частично скрылось за гребнями барханов. Небо, темнея, из лазурного становилось синим, окрестности постепенно погружались во мрак, холодные ветра крепчали.

Ещё немного и надо будет готовиться к ночлегу.

Стоило ему подумать об этом, как пришло донесение от авангарда.

— Ваше превосходительство, приближается противник. Армия Брюна, полагаю.

Кашим нахмурился, услышав слова о враге. Пусть он и находился в арьергарде двадцатитысячной армии, но это не значит, что он не должен быть в курсе положения дел в авангарде.

— Сколько их?

— Одна-две сотни. Все – всадники. Расположились по правому флангу, атакуют из пращ и луков. Мы, конечно, прикрылись щитами, но несколько человек уже ранены... — докладывал солдат, словно рассказывая о назойливой мухе, а не о чём-то важном.

— Раз их так мало, то просто отгоните их стрелами.

— Уже пытались... Но только мы подумали, что они сбежали, как они вернулись, продолжая свои нападения.

Ясно, — подумал Кашим.

В авангарде думали, что легко расправятся с противником, но тот, несмотря на численность, оказался на удивление назойливым, вот и пришлось идти на доклад. Кашим, скосил взгляд, продолжая обдумывать донесение.

Не похоже, что это остатки тех слабаков из крепости. К тому же вряд ли бы против наших многочисленных войск они пошли лишь сотней-другой. Скорее всего, они это приманка.

Последуй мы за ними – наверняка нас будет ждать большее число.

— Возьми три тысячи пехотинцев и перебей их всех до единого.

— Три тысячи – не слишком много? Там и пяти сотен хватит.

— Наша задача – сокрушить всех стоящих на нашем пути. Поторопись. Не заставляй меня повторять дважды.

С не терпящим возражений видом, Кашим цокнул языком на подчиненного, который озадаченно смотрел на него.

Будь поблизости большая армия, наши разведчики нашли хотя бы следы её присутствия. А раз ничего не найдено, и приманка всего сотня-две – основные силы где-то две тысячи.

В выдвинувшийся трёхтысячный отряд вошли тысяча лучников и две тысячи копейщиков. Солдаты Брюна тут же начали изо всех сил отступать в ущелье меж скал, и отряд Муодзинела яростно устремились в погоню.

Вскоре их окончательно зажало в теснине, и муодзинельцы растянулись в линию, заполнившую почти весь проход.

Но вот ущелье кончилось, и авангард отряда Муодзинела вышел на открытое место. Впрочем, с трёх сторон по-прежнему возвышались скалы, но для того, чтобы выстроить три тысячи воинов, места, скорее всего, достаточно.

Однако солдаты застыли в изумлении. На скалах со всех трёх сторон развевалось несчётное количество знамён, Вершины скал полностью покрывали черные силуэты неприятеля.

— Пять тысяч... Нет, шесть, — прошептал кто-то из солдат в изумлении.

Как ни погляди – противника гораздо больше.

Солдаты Муодзинела наконец осознали, что попали в ловушку. И от осознания этого факта замерли не в силах пошевелиться.

Небо на западе окрасилось алым, и с трёх сторон раздался боевой клич. С рёвом копыт и оглушительным топотом огромная черная волна сошла на муодзинельцев. Две сотни, которых преследовали муодзинельцы, тоже развернулись и ударили по врагу.

Командир отряда Муодзинела немедленно приказал отступать, но быстро передать приказ не удалось. Большая часть солдат ещё маршировала в колонне и не видела того, что открылось авангарду.

Пытавшиеся отступить в расщелину столкнулись со стремившимися вперёд. В сгустившихся потёмках, смятение лишь усилилось. Отряд Муодзинела застопорился, и противник забросал его стрелами и камнями.

Камни, пускаемые из пращ, были размером с кулак и, попав в лицо или руку, причиняли сильную боль, иногда даже ломали кости. Более того, командиров подразделений, отчаянно раздававших приказы охрипшими голосами, подстреливали одного за другим.

Без командиров отряд муодзинельцев потерял волю к борьбе, и солдаты, разрушив строй, в панике бежали, растаптывая своих же товарищей.

Прошло какое-то время прежде чем они смогли организоваться и сбежать через узкую расщелину.

Меньше чем за полкоку отряд Муодзинела потерял более тысячи солдат.

— А первый бой прошел не так уж и плохо... — устало пробормотал Тигре, осматривая расщелину, полную трупов муодзинельцев.

Если обернуться, то можно увидеть на скалах с трёх сторон чёрные силуэты, не теряющих на всякий случай бдительности, вместе с развеваемыми ветром знамёнами.

Это обманка. Он использовал тот же трюк, что и в битве с Зайеном в Алзасе. Повозкам и материалам для разбивки лагеря как-то удалось придать вид большого войска. Место и время выбирались особенно тщательно, чтобы солдаты Муодзинела не смогли различить ничего, кроме теней.

— Они могут вернуться. Поскорее заканчивайте и отходим, — приказал Рюрик солдатам, снимающим с муодзинельцев броню.

Целые стрелы тоже собирали. Впрочем, как и камни.

После того как они закончили, Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] под покровом ночи скрылся по другую сторону холма.

Как Тигре и сказал Массасу с остальными, он не намерен сходиться с двадцатитысячным противником в открытом бою. Он собирается и дальше атаковать как сейчас, мешая продвижению противника и постепенно уменьшая его численность.

Вернувшись на место стоянки, отдалённой от пути войск Муодзинела, Тигре отдал приказал разбивать лагерь. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, когда с этим было покончено.

В командирской палатке находились Тигре, Рюрик и Жерар. Торица расселась на ковре, разложив перед собой несколько карт.

— Поздравляю с первой победой.

— Жаль, что пока она лишь одна, — прервал Жерар Рюрика с невинным видом.

И хоть лысый рыцарь Дзктеда и выказал на эти слова недовольство, он не хотел перед Тигре затевать ссору. Кивнув в ответ на похвалу Рюрика, Тигре задал Жерару вопрос.

— Сколько у нас убитых и раненых?

— Убитых – нет, раненых – двадцать семь. Из них трое не могут продолжать сражаться. У остальных ранения незначительные.

Рюрик и Тигре вздохнули с облегчением, услышав доклад Жерара.

— Что насчёт стрел и камней?

— На каждого лучника по пятьдесят шесть стрел. На каждого всадника по одиннадцать камней, пехотинцы же смогут унести максимум по пять камней, — без запинки отвечал Жерар, не глядя ни в какие документы.

Следом он доложил об оставшихся запасах еды и дров, их распределении меж солдатами, а также о состоянии их брони.

— Частично мы, конечно, возвратили истраты, но даже с этим, ресурсов нам хватит ещё максимум на два боя. В случае крупного сражения – не хватит даже на одно. Особо недостаёт стрел, которые для нас, солдат Дзктеда, довольно значительны в бою, несмотря на то, что солдаты Брюна почти не пользуются луком.

Когда молодой человек с каштановыми волосами быстро и точно рассказал о своих подсчётах, Тигре и Рюрик застонали.

Не то, чтобы Тигре и Рюрик не владели такими навыками, но Жерар намного ловчее их. Что особенно ценно, поскольку он взял на себя полностью всю логистику, и Тигре с товарищами могли полностью сосредоточится на стратегии и командовании, за что были весьма ему благодарны.

Чтобы продолжать, крайне важно найти припасы.

Тигре ещё раз напомнили о трудности их положения. В Теритуар, рядом с Эллен, он мог не беспокоясь о затратах без проблем приобрести еду и дрова, лошадей и броню, починить сломанное или приобрести необходимое для этого.

Но сейчас всё иначе. Нельзя впустую тратить ни одной стрелы. Он даже раздал солдатам камни, чтобы восполнить их нехватку стрел.

Надеюсь, хотя бы с камнями, которых полно на обочинах дорог, проблем не будет...

— Как дальше поступим? — спросил Рюрик, скрестив свои руки, однако ответ он получил не сразу.

Тигре пристально всмотрелся в карту с напряжённым лицом. Она отображала всю местность провинции Агнес. Они составили её, обменявшись информацией со встречными городами и деревнями, добавив донесения разведчиков, так что она более менее достоверна.

Не будь её, он не смог бы подстроить сегодняшнюю ловушку или продумать план боя.

— Думаешь они снизили темп?

Жерар осторожно покачал головой, отвечая на вопрос Тигре.

— Насколько могу судить по докладам разведчиков – их скорость осталась прежней.

Он начинал волноваться. По приблизительным подсчётам армия противника не уменьшилась даже на 2 тысячи. Следом Тигре спросил Рюрика, что он думает о вражеском генерале.

— Превосходный, — последовал краткий ответ, но Рюрик тут же дополнил его объяснением. — Послал три тысячи солдат, чтобы разобраться с двумя сотнями, — он явно смутно представлял сколько нас на самом деле. Он пришел с намереньем сокрушить нас. То, что их скорость продвижение не замедлилась, говорит о том, что они с легкостью оправились, но...

Рюрик прервался и склонил голову набок.

— Я бы сказал, что это свидетельствует скорее не о его серьёзности, а, пожалуй, о его нервозности. По докладам разведчиков, они изничтожали даже маленькие деревушки. Да и сегодня, они слишком быстро отреагировали.

— Верно. Я подумал также.

Быть может мы сможем использовать это, – мелькнуло в мыслях Тигре.

Если он не сможет остановить их продвижение, то нужно сменить цель. Он должен подумать над тем, как сломить такую громадную мощь своей малой армией.

— Если возможно... Я бы хотел предпринять ещё два удара до того, как мы покинем Агнес.

Цель сегодняшнего боя это не только замедление противника. Атака должна вызвать у противника беспокойство. И чтобы закрепить это ощущение, следует провести хотя бы ещё один бой.

— Граф Ворн, как вы думаете, в чем заключается основная разница между нами и нашим врагом? – скривился Жерар, услышав это серьёзное бормотание Тигре, и посмотрел на красноволосого юношу с прищуром.

Удивившись такому резкому вопросу, Тигре ответил прямо:

— У нас много различий... Думаю, ты про различие в военной мощи?

— И это тоже... но сейчас я о другом. Враг может позволить себе проиграть несколько битв, мы же — нет. Непозволительна потеря даже нескольких дюжин.

Слова Жерара разом сменили атмосферу в палатке на крайне неуютную.

— Пусть люди и говорят, что поражение допустимо, если оно приведет к победе, но это бред. Слова «есть вероятность, что мы проиграем» лишь увеличивают количество боёв.

— Было бы хорошо, если б можно было лишь побеждать, — ответил Рюрик, выразив явно разочарование.

Тигре, чтобы несколько смягчить напряженную атмосферу, заговорил:

— Жерар. Слышал сказку о кролике и медведе? Это история о том, как маленький кролик смог одолеть могучего медведя умом и ловкостью.

Лим я бы так сказать не смог – промелькнуло у Тигре в голове, пока он продолжал говорить.

— Расскажу вкратце. Кролик отмахивался от атак медведя удар за ударом, пока наконец совсем его не измотал. В итоге медведь больше не смог двигаться, и ему пришлось сдаться.

— Я знаком с этой сказкой, — улыбнулся, словно разговаривая с откровенным идиотом, Жерар и продолжил: — У неё есть ещё одна концовка. Кролику следовало бы уже остановиться, но он зазнался и продолжил дразнить медведя. И в итоге, пропустил удар, после которого подняться не смог. Есть и такая история. Ему стоило знать, когда остановиться.

Жерар раскинул руки и изобразил кислую мину, а после добавил:

— Даже если ваш план гарантирует победу, если что-то пойдёт не так – проиграете. В момент, когда вы выбрали путь сражения, вместе с ним появилась и возможность поражения. Да и для начала, как я уже говорил, у нас недостаточно сил для сражений. И покинь мы Агнес, то встретим лишь пустые города и деревни. Впрочем, это мы их и предупредили, хех.

Рюрик отреагировал на слова Жерара резче Тигре. Похлопав по голове ладонями, он скривился пуще брюнца.

— Излагаешь неплохо, но как насчёт вместо жалоб и возражений предложить что-то дельное?

— Я всего лишь хотел убедиться, что всем ясна ситуация, лысеголовый.

— Придержи-ка язык, Жерар, иначе в Брюне станет на одного лысого больше, — резко осадил Тигре Жерара.

Хотя с отбытия из Теритуар он уже не раз сталкивался с этой его чертой, но ему до сих пор не верилось, что этот человек – сын доброго графа Аугре.

Пусть Жерар поклонился и извинился, но его выражение лица и поза не говорили о особом раскаянии.

Надеюсь, у нас не возникнет из-за этого проблем.

Бесспорно, Жерар возглавляет войска Брюна, но если присмотреться к их составу, то обнаружишь солдат Алзаса, воинов, приведённых лордом Массасом из Ооде, и солдат, набранных в Теритуар, так что это довольно разношёрстный отряд. Впрочем, как и их снаряжение.

Жерар неплохо справлялся с созданием мирной обстановки в войске.

Но, похоже, он так и продолжал относиться к Тигре и Рюрику с некоторой иронией.

Выпрямившись, Жерар вернулся к разговору, как ни в чём ни бывало.

— Кроме наших возможностей сражаться, есть ещё одна проблема. Войска Муодзинела тащат за собой рабов из граждан нашей страны. Если они используют их как живой щит, то ряды наших войск тут же расстроются.

Скорее всего, увидев рабов, солдаты Брюна не смогут бросить свой народ. И если войска Дзктеда без лишних раздумий атакуют рабов, то тут войска [Армии Серебрянного Метеора] и распадутся.

— Я понимаю, — мрачно ответил Тигре на слова Жерара, словно пытаясь прожечь карту взглядом.

Пусть он и хотел помочь им как можно скорее, но если [Армия Серебряного метеора] пойдет атакой в лоб, то хоть и как герои, но они все тут же погибнут. Так что он не намеревался предпринимать столь глупых действий.

— Кстати, — вероятно, ощутив изменения атмосферы, Рюрик сменил тему разговора, словно вспомнив о чём-то. — Лорд Тигревурмуд. Как себя чувствует та девушка?

Речь шла о спасённой Тигре от солдат Муодзинела. Юный граф покачал головой.