Том 2. Глава 2. Второстепенные персонажи двух наций

Девятый месяц 1547 года по континентальному календарю — Ван, столица княжества Амидония.

Город Ван, столица княжества Амидония, был окружен высокими замковыми стенами, и его архитектура была лишена стилистических излишеств или украшений. Выражаясь мягко, его можно было бы назвать строгим и суровым. Выражаясь более честно, он был скучным и однообразным. Суровый пейзаж этого города очень напоминали людей, населявших его.

Эта страна, потерявшая часть земель в войне с Эльфриденом в годы царствования короля два поколения назад, сделала идею возмездия Королевству своей национальной политикой. То, что они ценили превыше всего — воинский дух. От своих людей они требовали жизни без излишеств. От своих женщин они требовали услужливости своим мужчинам и благопристойности. Из-за этого на улицах нельзя было увидеть ни мужчин, ни женщин, разгуливающих в модных нарядах.

Такова была суть «тихого города» Ван, но с недавних пор в нем ощущалась атмосфера предвкушения чего-то хорошего. Это началось, когда в соседней стране, вражеском Королевстве Эльфриден, внезапно сменился король.

В 1547 году по континентальному календарю король Альберт Эльфриден отрекся от престола.

Альберт, теперь уже бывший король, был посредственной личностью, но благодаря своему мягкому характеру он пользовался уважением своих вассалов и народа. Однако и из-за этой мягкости он не проводил решительной политики, которая могла бы искоренить коррупцию среди испорченных дворян. Благодаря этому и множеству других, наложившихся друг на друга причин, Королевство постепенно приходило в упадок.

Но недавно Альберт внезапно передал свой трон герою, как заявлялось, вызванному из другого мира.

Героя, очевидно, звали Сома Казуя.

В то же самое время, когда Альберт передал трон Соме, он также устроил помолвку своей единственной дочери Лисии с новым королем, тем самым обеспечив легальность власти Сомы. Этот Сома, которому был передан трон, еще не был официально коронован, но он был, по сути, королем и приступил к ряду политических реформ.

В результате внезапной смены короля поначалу не мало людей подозревали узурпацию власти, но, при поддержке Лисии, он значительно улучшил эффективность работы государственных служащих, собрал новый талантливый персонал, облегчил проблему нехватки продовольствия и развил внутреннюю транспортную сеть для увеличения товарооборота. Благодаря целеустремленной реализации этих политик и многим другим мерам, Сома получил поддержку народа. Возможно, как герой он был довольно невзрачен, но как король — великолепен. Таково было мнение народа о нем.

Однако, правление Сомы не было гладким во всех отношениях.

Во-первых, три герцога, контролировавшие сухопутные силы, военно-воздушные силы и флот Эльфридена (кроме них существовала еще и другая сила, запретная армия, которая служила непосредственно королю), все еще не присягнули на верность Соме.

Зверочеловек-лев, генерал сухопутных сил — Георг Кармин.

Мизучи (морской змей), адмирал флота — Эксель Уолтер.

Драконит, генерал ВВС — Кастор Варгас.

С момента передачи трона Соме, эти трое отвели свои армии на подконтрольные им территории.

Все это происходило в другой стране и их истинные намерения оставались неизвестными для жителей Амидонии, но в любом случае было ясно, что их отношения с Сомой были весьма напряженными. В частности, ходили слухи, что генерал армии Георг Кармине собирал силы, чтобы выступить против Сомы.

Кроме того, дворяне, привлеченные Сомой к ответственности за коррупцию, так же выступали против него.

Лица, совершившие серьезные правонарушения, были лишены своих титулов, земли и имущества. Совершившие особо тяжкие преступления, подлежали тюремному заключению или иным видам наказания.

Коррумпированные дворяне были недовольны этим, попытались забрать свои сбережения и бежать из страны. Однако границы уже были закрыты, и, не имея другой альтернативы, они собрались под крылом Георга Кармина, который открыто выступал против Сомы.

Таким образом, когда раздор между Сомой и тремя герцогами подошел к апогею, граждане Амидонии были в приподнятом настроении. Ходили вполне правдоподобные слухи, что король Сома начал собирать войска, чтобы подчинить себе трех герцогов, которые не хотели отступать от своих мятежных позиций. Королевство переживало конфликт между королем и его вассалами.

В этой ситуации у княжества Амидония потекли слюнки. Это выглядело как беспрецедентный шанс реализовать свою национальную доктрину, «вернуть нашу украденную землю» и «отомстить этому Королевству».

Из-за этого, не только солдаты, но и простые граждане в большинстве своем единодушно заявляли: «Сейчас самое время напасть на Королевство!»

В этом милитаристском государстве армия стояла на первом месте, а жизнь народа — на втором. Главный приоритет распределения бюджетных средств отдавался военным, что негативно влияло на жизнь «гражданских». Конечно, общественность должна была быть недовольна этим, но людей учили, что «все наши страдания — вина Королевства Эльфриден, которое украло нашу землю».

Вместо того чтобы направить свой гнев на политиков или армию, они направили его на Эльфриден. Неважно, какие проблемы испытывали люди, неурожай или очередное повышение налогов — виновато в этом всегда было Королевство. С точки зрения государственного деятеля, не может быть более идеальной ситуации.

Более того, за верой в то, что «это Королевство ответственно за нашу трудную жизнь», естественно, следовала вера в то, что «наша жизнь станет лучше, если мы победим Королевство». Именно поэтому, получив эту, казалось бы, идеальную возможность, набирала популярность идея вторжения в Эльфриден.

Получив этот импульс, смелые слова можно было услышать на каждом углу улицы.

— Наконец-то пришло время сражаться с этим королевством!

— Вот именно! Мы больше не будем тянуть время!

— Храбрый и мужественный Лорд Гай никогда не проиграет этому щенку!

— Война, значит...

В то время как многие люди рвались в бой, были также те, кто чувствовал сомнения по поводу грядущей войны. Они боялись, что они сами, их дома или их семьи могут пострадать от этого.

Однако, сейчас общественное мнение в этой стране не позволит им озвучить эти опасения. У них не было другого выбора, кроме как подавить свою тревогу и плыть по течению.

Один человек молча наблюдал за людьми из тени переулка.

Этот человек был одет в плащ цвета охры, а капюшон полностью закрывал его голову, так что невозможно было разглядеть выражение его лица. Тем не менее, можно было заметить хрупкое телосложение и небольшой рост — 161 сантиметр. Человек вздохнул, увидев, как ведут себя жители города, и быстрым шагом удалился.

Человек направлялся к магазину. Судя по товарам в витрине, здесь продавали мужскую одежду. Вывеска на фасаде гласила: «Серебряный олень».

Человек вошел в лавку и откинул капюшон, явив миру прическу «хвостики». Под капюшоном скрывалось прелестное личико юной девушки.

Из глубины магазина вышел мужчина средних лет с седеющими волосами, одетый как бармен. Человек обладал манерами джентльмена, и, увидев молодую девушку, он приветствовал ее словами:

— С возвращением! Что думаете, Леди Ророа? Как настроения в городе?

— Без вариантов, Себастьян… это ужасно, — ответила девушка.

К владельцу этого магазина на торговом сленге (Кансайский диалект [1] ) обратилась Ророа Амидония, первая принцесса Амидонии.

— Многие с вожделением ждут войны, — продолжала она. — Они думают, что Король Сома слишком молод и не сможет разрулить ситуацию. Они даже не допускают мысли, что мой старик может проиграть.

— В конце концов, лорд Гай силен и мужествен, — сказал владелец магазина.

— Он просто выглядит крутым, вот и все. Даже если он действительно силен, это всего лишь один человек.

Несмотря на то, что они были отцом и дочерью, Ророа была беспощадна в своей критике. Между Ророой, с ее экономическим чутьем и желанием использовать деньги для восстановления страны, и милитаристом Гаем, вкладывающим все средства в армию, существовала непреодолимая пропасть в их образе мыслей.

Печально было видеть такую пропасть между родителями и детьми, но Ророа, как первая принцесса этой страны, не могла просто смириться с этим фактом. Как человек, обладающий властью над другими, она должна была подготовиться к любым неожиданностям.

Возможно, чтобы поддержать разговор, Себастьян спросил:

— Ну, Леди Ророа, как Вы воспринимаете характер этого Сомы?

— Не знаю. Что я слышу — так это не его личные достижения, а достижения его подчиненных. Потому его так трудно понять. Значиться, делаем вывод — он действительно похож на короля, который умеет слушать своих вассалов.

С этими словами Ророа уперла руки в бока и грустно вздохнула.

— Опасно начинать войну с кем-то, кого не можешь понять. Не суть важно, что король и три герцога не ладят друг с другом. Будь то территория, или влияние, или население — Эльфриден превосходит нас во всем. И это если не вспоминать о количестве солдат, которых они могут выставить, тогда вообще печальная картина. У нас есть много полезных ископаемых, поэтому качество нашего снаряжения хорошее, но… вот, пожалуй, и все, что у нас есть.

Когда Ророа дала эту пессимистическую оценку, Себастьян спросил:

— …Леди Ророа, вы верите, что наша страна проиграет?

— Я же сказала, не знаю, — ответила она, — Война — не по моей части. И все же я точно знаю, что, если мы проиграем — будет очень плохо. Мы должны беспокоиться не только о королевстве. Эта дурацкая теократия на Севере, Лунарское Православное Папское Государство, на юге Республика Тургис, жадная до любой возможности продвинуться на север. У нас есть союз с Государством Наемников Зем на Западе, но что-то я сомневаюсь, что они окажут нам большую помощь, если мы начнем проигрывать по всем фронтам.

Лунарское Православное Папское Государство было центром Лунарского Православия, религии, которая была одной из двух крупнейших религий этого континента, вместе с Культом Матери-Дракона. Эта страна управлялась Лунарианским Православным Папой, обладавшим одновременно светской и религиозной властью, и их система ценностей заметно отличалась от других стран. В Княжестве Амидония было много последователей Лунарского Православия, и при удачном стечении обстоятельств Лунарское Православное Папское Государство могло спровоцировать революцию в Амидонии.

Республика Тургис на юге была зависима от своего холодного климата. В течение долгой зимы их земли были погребены под снегом, а моря скованны льдом. Из-за этого в поисках незамерзшей земли и теплых водных портов они всегда внимательно следили за севером в поисках любой возможности для расширения.

Государство Наемников Зем было уникальной страной. Они придерживались вечного нейтралитета, но получали взаимные гарантии безопасности, посылая своих наемников в каждую страну. Они послали наемников и в княжество, как и в прочие страны, но… наемников интересовали лишь деньги. Если их наниматель когда-нибудь окажется в невыгодном положении, то неизвестно, насколько серьезно они отнесутся к этой войне.

Если случится худшее и они проиграют, как отреагируют эти три страны?

Вот что беспокоило Ророа.

— Сейчас в этой стране распространены плохие, рискованные настроения, — вздохнула Ророа. — Никто не думает о том, что будет, если мы проиграем. Хотя в худшем случае на нас могут напасть сразу трое наших соседей.

Ненадолго задумавшись, она сказала:

— Именно поэтому я и собираюсь сделать то, что собираюсь. Даже если это означает разрыв с моим стариком, я должна быть готова, если все пойдет наперекосяк…

Сказав это, она широко улыбнулась Себастьяну.

— Такие дела, Себастьян. Выручишь девочку, агась?

— …Полагаю, мне придется это сделать, не так ли? — Себастьян пожал плечами, словно стараясь придать своему голосу надменный вид. Именно так он и выглядел, но он уже решил последовать за этой девушкой. Иногда поступки Ророа выдавали ее юность, но она обладала определенным обаянием, притягивавшим к ней людей.

«Иногда я сожалею, что она родилась женщиной…» подумал он.

Если бы Ророа смогла занять трон, возможно, эта страна стала бы лучшим местом для жизни? Себастьян не мог не думать об этом.

Что же касается самой Ророа, то она уже начала думать о следующей задаче.

— Ну, теперь, когда мы более-менее определились с направлением, у нас все еще не хватает рук, — сказала она, — я бы хотела потратить немного больше времени на поиск союзников, я думаю.

— …И вы положили глаз на кого-то конкретного? — Спросил Себастьян, почувствовав что-то в манере Ророа говорить, и она озорно рассмеялась в ответ.

Несколько дней спустя…

В своем замке в столице княжества, Ване, суверенный правитель Амидонии Гай VIII, собрал в зале для аудиенций главных военачальников этой страны. Гай поднялся с трона, обращаясь к собравшимся.

— Время пришло! Собираем наши силы на южной границе с Эльфриденом!

Это была декларация начала войны с Королевством Эльфриден.

Гай получил донесение, что пропасть между Сумой Казуей и одним из трех герцогов, Георгом Кармином, стала непреодолимой и что столкновение между ними — лишь вопрос времени. Очень скоро королевство погрузится в хаос. И в этом хаосе они вернут себе земли, отнятые у них пятьдесят лет назад.

— Как только Георг поднимет восстание, мы начнем вторжение в Эльфриден! — объявил он. — Наша цель — плодородный регион на юге! Настало время вернуть земли, украденные у наших предков!

— Ура! — Собравшиеся командиры разразились радостными возгласами.

Наконец, пришло время отомстить Королевству за прошлые потери. Эти командиры, которые были военными до мозга костей, не могли не чувствовать, как кипит и бурлит в них кровь. В тоже время…

— Пожалуйста, подождите, ваше высочество!

…один человек выступил против, подойдя и преклонив колени перед своим повелителем.

Это был молодой министр финансов Гэтсби Колберт.

С его редким экономическим чутьем ему доверили пост министра финансов, несмотря на его относительно юный возраст — он был в середине второго десятка лет.

В то время как Ророа обладала талантом тратить деньги максимально эффективно, чтобы заставить экономику двигаться, Колберт занимался вопросами экономии и накоплений. Хотя у них были диаметрально-противоположные подходы, они отлично работали в паре, чтобы экономить там, где было можно экономить, и тратить там, где это было необходимо. Именно они удерживали экономику этой страны от падения в бездну.

— А, это ты, Колберт, — Гай строго посмотрел на него. Он был явно недоволен этим вмешательством.

Когда Гай, человек, которого даже генералы, пережившие много сражений, боялись рассердить, обратил свой взгляд на Колберта, простого бюрократа, последний задрожал. И все же он набрался храбрости, чтобы предложить говорить.

— Я говорю это со всем уважением, Сир, — выдавил он, — пожалуйста, подумайте о вторжении в Эльфриден! Народ нашей страны страдает от продовольственного кризиса и слабой экономики! Если мы сейчас начнем войну, наши люди начнут умирать от голода!

— Я это знаю, — отрезал король, — Вот почему захват плодородного региона так важен.

— Войны требуют огромных расходов со стороны государства! —протестовал Колберт. — Если у вас есть свободные деньги в бюджете, вы должны импортировать продукты питания из-за границы! Вместо того, чтобы вести войну, в которой мы не знаем, выиграем мы или проиграем, и которая, даже если мы победим, не дает нам гарантии, что наши усилия окупятся, разве это не то время, когда мы должны наращивать наши силы и…

— Молчать! — взревел Гай.

Он подошел к чиновнику и пнул его достаточно сильно, что бы тот отлетел в сторону.

— Ух…

Когда он посмотрел на распростертого на полу Колберта, на лице Гая отразилась ярость.

— Вы, гражданские чиновники и министры, всегда говорите одно и то же! Работа над внутренними делами, сейчас не время для этого — вот и все, что я от вас слышу! Посмотрите, к чему это привело! Больно осознавать то, как измучена наша страна! В отличие от нас, Королевство, несмотря на застой при болване, последнем короле, начало восстанавливаться с приходом на трон этого нового короля!

— Э-это потому… Что новый король, Сома, работает над обогащением своей страны…

— Ты все еще продолжаешь говорить?!

Гай снова пнул Колберта на пол.

Возможно, он прикусил язык, потому что из уголка губ Колберта текла кровь. И все же, он продолжал говорить.

— Ваше Высочество… Общая численность армии Амидонии составляет лишь половину армии Эльфридена. Это просто… слишком безрассудный план!

— Я знаю это и без того, чтобы какой-нибудь ничтожный чиновник говорил мне об этом! — взревел король. — Именно поэтому сейчас, когда король и три герцога конфликтуют, у нас есть такая возможность!

— Даже если так, неизвестно, как долго это продлится, — возразил Колберт.

— Бва-ха-ха! Не о чем беспокоиться! Георг Кармин начнет восстание. Этому молодому королевскому щенку будет нелегко подчинить его, я уверен. Гражданские войны тянутся очень долго. Все будет по-прежнему, даже если Георг проиграет. Если же мятежники добьются своего — страна не сможет остаться единой!

Колберт в отчаянии закусил губу. «Не потому ли Его Высочество так дерзко себя ведет?!»

Вероятно, именно Георг Кармин, прославленный и свирепый полководец, поднявшим флаг восстания против Сомы, подталкивал Гая к действию.

По правде говоря, не было никакой гарантии, что такая возможность когда-нибудь представится снова. Гай уже давно был не юношей, его возраст перевалил за пятьдесят. Он не мог позволить себе упустить такой идеальный шанс, особенно пока еще был в состоянии стоять во главе армии и отдавать приказы.

«Однако… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!» — Упрямо подумал Колберт.

— Пожалуйста, выслушайте меня, Ваше Высочество! — он взорвался. — Если вы вторгнетесь в Эльфриден, наша страна подвергнется критике со стороны всех остальных стран! Мы подписали имперскую Декларацию Об Общем Фронте Человечества Против Расы Демонов!

— …Декларация Человечества, да? — В первый раз за разговор у Гая был беспокойный взгляд.

Продвигаемая Империей Гран-Кэйос Декларация Единого Фронта Человечества Против Расы Демонов (также известная как Декларация Человечества) касалась декларации и вытекающего из нее международного договора, поддержанного самой большой и могущественной страной на континенте. В нем говорилось, что в свете расширения владений повелителя демонов все конфликты между людьми должны прекратиться. Чтобы помешать монстрам и демонам продвинуться дальше на юг, все человечество должно было работать как единое целое и сотрудничать.

Основные положения Декларации человечества были изложены в этих трех статьях:

Во-первых, не допускаются изменения границ человеческих стран вследствие военных действий между ними.

Во-вторых, должны соблюдаться права всех народов на равенство и самоопределение.

В-третьих, страны, находящиеся вдали от Владений Демонов, должны поддерживать страны, граничащие с Владениями.

Вторая статья была принята для защиты меньшинств в каждой стране. Учитывая, что насильственный захват территорий был недопустим, некоторые страны могут начать притеснять национальных меньшинств, с целью отобрать их богатства. Что бы не допустить подобного и была добавлена эта статья.

Кроме того, хотя это и не было прямо указано в тексте, если какая-либо страна нарушит хотя бы одну из трех статей — Империя, как лидер Декларации, вмешается военным путем.

Проще говоря, эта декларация человечества была договором о безопасности, в котором страны отказывались от возможности вторгаться в другие страны в обмен на защиту от Империи.

— Если мы вторгнемся в Эльфриден, — взмолился Колберт, — то, возможно, это вызовет вмешательство империи! Сир, умоляю Вас, пожалуйста, передумайте!

— Ах ты, шавка! — Гай положил руку на рукоять меча, висевшего у него на бедре.

Как раз в тот момент, когда все присутствующие были уверены, что этот человек сейчас умрет, кто-то проскользнул между Гаем и Колбертом.

— Сэр Колберт, об этом можно не беспокоиться, — тот, кто встал между ними, был наследный принц Юлий Амидония. Его холодные глаза, не выражавшие никаких эмоций, были устремлены на Колберта. — Причина этому в том, что Эльфриден не подписал декларацию человечества.

— Юлий… Господин, — сказал Колберт, — это довольно вольная трактовка Декларации! Мы подписали ее, встали под ее защиту, но в то же время нападаем на страну, которая ее еще не подписала! Если мы это сделаем, это будет словно мы бросаем грязь в лицо Империи!

— Однако в дипломатии важны только подписанные договоры, — холодно заметил Юлий. — Все это было вызвано упрямой глупостью Эльфридена, не поддержавшего возвышенные идеалы империи. Конечно, Империя не сможет винить нас в этой ситуации.

— Но…

— Довольно! — Гай убрал руку с рукояти меча и повернулся к собравшимся командирам. — Настоящим, я освобождаю Колберта от должности министра финансов.

— Сир! — Воскликнул Колберт.

— Колберт, я помещаю тебя под домашний арест на некоторое время, — отрезал король. — Ты будешь наблюдать со стороны. Смотри, как мы отвоевываем землю наших предков.

С этими словами Гай вывел своих командиров из зала аудиенций, даже не взглянув на Колберта. Колберт некоторое время стоял, закусив губу, но в конце концов в гневе ударил кулаком по ковру, поднялся на ноги и встал лицом к лицу с оставшимся позади Юлием.

— Юлий! Неужели это действительно… единственный путь?! — выкрикнул он.

Колберт говорил с Юлием немного свободнее, чем стоя перед Гаем. Отчасти потому, что они были примерно одного возраста, и несмотря на то, что занимали посты наследного принца и вассала. Юлий и Колберт были достаточно близки, что бы их можно было назвать друзьями.

— Он прав, — холодно сказал Юлий Колберту, — такой шанс выпадает раз в жизни. Помимо Георга Кармина, есть много дворян, имеющие тайные связи с нашей страной. Если мы будем координировать наши действия с ними, то сможем отрезать себе немного земли на юге.

— Но если мы проиграем, это может означать гибель нашей страны, — сказал Колберт.

— Однако, с другой стороны, если мы упустим этот шанс, то, возможно, никогда не сможем вернуть свою территорию. Если, как ты сказал, новый король работает над обогащением своей страны, не означает ли это, что разрыв только увеличится, если мы упустим этот шанс?

Было ясно, что Юлий смотрит на ситуацию более спокойным, более рациональным взглядом, чем Гай. Но даже в этом случае его решение оставалось неизменным.

— Это давнее желание княжеского дома Амидонии — вернуть утраченные нами земли и отомстить. Нет, не только княжеский дом, но и солдаты, и народ придерживаются этого желания.

— Это…

«Это потому, что у них нет выбора!» Колберт хотел это сказать, но… это было бы слишком для простого вассала.

Когда Колберт опустил глаза, не находя слов, Юлий положил руку ему на плечо.

— Пожалуйста, пока помолчи, Колберт. Я очень высоко оцениваю твои способности. Ради себя самого, как того, кто когда-нибудь будет править этой страной, я не хотел бы потерять тебя из-за вспыльчивости отца.

— Юлий… — Колберт посмотрел на него пристальным взглядом, но Юлий не ответил ему взаимностью.

Несколько часов спустя, когда подавленный Колберт еле волочил ноги по коридорам княжеского замка, из-за одной из мраморных колонн высунулось очаровательное лицо молодой девушки.

— Приветик, мистер Колберт. Что за угрюмая маска на лице?

— Принцесса?! Хм, это, ну…

Из-за колонны вышла Ророа Амидония, первая принцесса этой страны. Колберт слегка запаниковал, когда понял, что позволил Ророа увидеть, как он чувствует себя подавленным.

Ророа с юных лет имела хорошее чутье в экономике, и по мере взросления она все чаще общалась с владельцами крупных предприятий и чиновниками Министерства финансов. Для Колберта, министра финансов, Ророа была единомышленником, который понимал все тонкости экономики. Кроме того, для него она была чем-то вроде беззащитной младшей сестры.

— Судя по состоянию твоей физиономии… ты пытался вразумить моего старика, не так ли? — Извиняющимся тоном спросила Ророа, глядя на синяки на лице Колберта.

— А? Ах, нет... Это, э-эм…

— Нечего это скрывать, — сказала она. — Извини за моего идиота отца. Божечки мои... Если он отталкивает вассалов, которые пытаются дать ему хороший совет, он ведет эту страну прямо по дороге к гибели. Честно, о чем он думает?

Ророа не стеснялась показывать, насколько она зла. Как бы то ни было, говорить такие вещи в этой стране можно было лишь перед друзьями, которые точно не предадут. Даже для принцессы. Особенно для принцессы. Колберт был рад, что Ророа так про него думает.

— Спасибо, принцесса, — сказал он. — Со мной все будет в порядке.

— Будет? Хорошо. Ну что ж, тогда приготовься.

— Да…? Приготовиться к чему?

Не в силах уследить за этим внезапным поворотом разговора, Колберт несколько раз моргнул.

— Старик просто дал тебе все свободное время в мире, так что тебе нечего делать, верно? — Ророа со смехом помахала ему рукой, — Ну, тогда, может быть, ты поможешь мне с тем, что я делаю. Я уже поговорила со всеми бюрократами, которые могли бы согласиться на это, но я все еще хотела бы привлечь больше людей в помощь, в конце концов.

— А? Эм, принцесса? И что же Вы собираетесь делать?

— Это очевидно, — сказала она. — Мы все вместе исчезнем. Себастьян продвигает проект вперед, ну а мы, думаю, поедем погостить к дяде Герману в Нельву.

— А? А-а-а?! — воскликнул он.

Ророа схватила его за рукав и быстро пошла прочь, волоча за собой Колберта.

Несколько дней спустя, когда Гай VIII и Юлий покинули Ван, произошел инцидент, в результате которого принцесса Ророа и несколько чиновников исчезли.

Этот инцидент должен был бы вызвать большой переполох, но Ророа искусно прикрыла его, и ни Гай, ни Юлий так и не заметили этого.

◇ ◇ ◇