Том 2. Глава 3. Bcтрeча Императрицы и Принцессы (2)
Элеонора подошла к ней с довольно напряженным выражением.
— А? Что происходит?
— Произошло страшное... Надеюсь, что вы могли бы сэкономить минутку, чтобы услышать подробности.
— … Что случилось?
Увидев серьезное выражение Элеоноры, Серика выпрямилась. А потом…
— На самом деле……….
Элеонора прошептала подробности Серике на ухо.
— Ч-что!? Как это могло произойти!?
Лицо Серики побледнело. Ее удивленные глаза застыли на месте от слов Элеоноры.
— П-, П-, почему настолько важная персона здесь и без телохранителей!?
В ответ на внезапное появление Императрицы, Глен не мог не сдержать страха.
— Ах, нет… Э-э… я искренне извиняюсь за свое неуважительное поведение раньше!
Его обычное высокомерное и дерзкое поведение словно рукой смело.
Глен упал на колени, дрожа при этом, и опустил голову вниз.
— Пожалуйста, поднимите голову, Глен. Я сегодня не как императрица Алисия Седьмая, а скорее, как простой гражданин империи, Алисия. Теперь встаньте.
— Нет! Даже если вы говорите это... э-э… тогда, если простите меня...
Глен робко поднялся на ноги.
— Ху-ху, минул уже год, Глен. Как твои дела?
— Ах, довольно хорошо, я полагаю. В-, вы по-прежнему такая же, Ваше Величество...
— ... Я уже давно хотела извиниться перед тобой.
Говоря это, Алисия закрыла глаза.
— А? Извиниться…? Нет…
— Несмотря на то, что ты отдал свою жизнь ради меня, хотя ты отдал свою жизнь этой нации... ты стал позором в глазах императорских придворных магов... Я действительно не могу найти слова, чтобы выразить, как мне стыдно и жаль, что я втянула тебя в это...
— Нет, не надо. Я вообще не против! Нет! Честно говоря, я имею в виду, что ушел потому, что ненавидел работу. Я просто на самом деле ленивый!? Серьезно!
Встряхнув головой и руками, Глен категорически отказался от извинения Алисии.
— Верно... Все, что я когда-либо делала, полагалась на тебя. Поэтому я никогда не понимала, как сложно это было для тебя... Я неудачлива, как императрица. Теперь, когда я думаю об этом, три года назад...
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! Я не могу допустить, чтобы Императрица опустила голову перед таким дегенеративным человеком, как я! Что вы собираетесь делать, если кто-то это увидит??
Глен осторожно осмотрел окрестности. Сейчас, обстоятельства были прекрасными – возможно, слишком прекрасными; не было видно ни одного человека, хотя сам Глен этого не замечал.
— Итак, ваше величество... Хм, что вы здесь делаете?
— Хе-хе, верно, я пришла сюда...
Остановившись, Алисия посмотрела в сторону.
Ее глаза теперь навострились на Люмии, которая стояла в замешательстве.
— ... Сколько времени прошло, Алюмиана.
Алисия тепло поприветствовала Люмию.
— ............
Люмия безмолвно уставилась на Алисию, туда, где покоился нефритовый драгоценный камень ее золотого ожерелья. Затем, по непонятным причинам, Люмия закрыла глаза.
— У тебя все хорошо? Боже, в то время, когда мы были разделены, ты стал довольно высоким. Ху-ху, ты тоже выросла, чтобы быть довольно красивой, как когда я была молода♪.
— …… А…… Эм…….
— Семья Фебелл заботятся о тебе? Тебе неудобно? Ты хорошо питалась? Не заставляй себя садиться на сильную диету, иначе ты не будешь нормально расти! Кроме того, независимо от того, насколько ты занята, не забывай ежедневно принимать ванну! Ты – девушка уже в брачном возрасте, поэтому тебе нужно быть осторожным в этих вещах...
— ... Ах...... Ум-м...
Не заметив окаменевшего состояния Люмии, Алисия продолжала радостно гудеть.
— Ах, я чувствую, что мне это все снится. Я никогда не думала, что у меня будет возможность снова поговорить с тобой...
Затем Алисия схватилась за Люмию.
— Алюмиана…
Однако…
— ... Если бы вы позволили мне говорить, ваше величество.
Как будто вырвавшись из хватки Алисии, Люмия упала на одно колено.
— !!!
— Ваше Величество... Ум, извините за мое поведение, но я думаю, что вы принимаете меня за кого-то другого.
Тихо сказала Люмия. Алисия, которая пребывала ранее в радости, застыла от шока.
— Я Люмия. Люмия Тинцель. Боюсь, что Ваше Величество ошибся, приняв меня за принцессу Эль-Кель Альзано, которая скончалась три года назад. Должностные обязанности вашего величества должны быть напряженными, поэтому я умоляю вас позаботиться о себе...
Хорошо спланированная речь Люмии, оставила Алисию и Глена в недоумении.
— … Да… все верно…
Показывая одинокую, неявную улыбку, Алисия закрыла глаза и продолжила.
— Эта девушка... Алюминия… скончалась три года назад от болезни... Боже, как я могла допустить такое недоразумение? Ху-ху, я старею...
Слушая печальные слова Алисии, Глен смущенно почесал голову.
С другой стороны, Люмия просто продолжала стоять на колене.
— Это была ошибка, что я не могу подобрать слова, чтобы выразить свою благодарность за искренность Ее Величества, которая похожа сейчас на обычного жителя, как и я, и с такой любовью...
— Нет, я должна была сказать это. Прошу прощения, если я доставила вам столько проблем.
Казалось, что таилось у них на душе долгое время, область вокруг них начала принимать более торжественную атмосферу.
Люмия больше ничего не говорила. Алисия открыла рот, чтобы что-то сказать... но вскоре закрыла его. Это повторялся до тех пор…
— ... Пришло время вам идти.
Словно пытаясь покончить с затяжными сожалениями, Алисия повернулась к Глену.
— Глен, пожалуйста, стереги Алю-... Люмию, хорошо?
— ... Как прикажет Ваше Величество.
Под взглядом Глена, который хотел что-то вставить, Алисия покинула их.
Наконец, Алисия исчезла со двора академии.
— ............
Люмия, которая все еще оставалась стоять на одно колене, ни разу не подняла голову, чтобы посмотреть на уходящую фигуру...
— Конечно, она не примет меня как мать... да, это правильно...
Алисия уныло опустила плечи, возвращаясь на стадион.
Хотя она шла по проторенному пути, ни одна душа, казалось, не понимала, что она находилась здесь. Это было следствием магической защиты Серики.
— Алюмиана…
Алисия вспомнила, когда она собиралась обнять ее, как своего ребенка, но она избегала ее, словно она была ей чужой.
«Независимо от причины, остается правдой, что я предала ее. Когда я объявила, что девушка по имени Алюмиана умерла, ее жизнь, как принцессы, оставалось в далеко забытом прошлом.
Алюмиана – умная девушка. Я уверена, что она сообразила, почему я это сделала как мать и императрица, но даже если она понимает, но в уме она не может принять это в своем сердце. Когда она была изгнана, Алюмиана была еще молода. Из того, что я поняла из отчетов, на короткий период после изгнания, ее эмоции были неустойчивыми. Она была в возрасте, когда она требовала любви своей матери, но она уже покинула дворец. Разумеется, результат был бы таким же, независимо от того, кто это был.»
Несмотря на это, она превратилась в робкую девушку, которую любят все. Однако, это произошло не потому, что она продолжала жить как Алюмиана, чья мать отказалась от нее, потому что она предпочла жить своей новой жизнью, как член семьи Фебелл.
Конечно, если бы кто-то подумал об этом таким образом, тогда молодая девушка, которая стояла на коленях перед Алисией, была не Алюмианой, а скорее... Люмией.
— ... Какой позор...
«Если бы я знала, что окажусь такой жалкой, я не должна была слушать предложения Серики и Элеоноры, и позволить себе довольствоваться тем, на что смотрела издалека». Такие мысли плыли в голове Алисии.
Однако, это была не вина Серики и Элеоноры. В конце концов, желание встретиться с дочерью было только ее. Они просто заметили ее чувства и действовали сообща.
Увидев реакцию Систины, Глен нахмурил брови, почесал голову и приступил к честному мнению.
— ... Эй, если это то, что ты думаешь, тогда все в порядке, но разве это не слишком грубо для человека, который сделал эти сэндвичи? Это совсем не похоже на тебя. Ты, как правило, довольно добра ко всем, если это не я.
— Я... я уже поняла! Просто поторопитесь и идите!
«Боже, если она будет орать на меня, то как это было бы больно, высказав все это перед лицом!? Я не понимаю, почему она так сердиться, но из того, что я вижу, ее лицо краснее обычного.»
— Ах... Боже.
«Я серьезно ее не понимаю. Откуда мне знать, о чем она думает? Не говоря уже, что она легко разозлилась. Если бы она была хотя бы на один процент милой и понятной, как Люмия, моя жизнь была бы намного проще.»
Хотя, возможно, это было слишком много для него, чтобы просить об этом у нее. Таким образом, Глен покинул стадион.
Глен не нашел Люмию во дворе.
Не имея никаких подсказок, Глен мог полагаться только на свой инстинкт.
— Это плохо... Куда, черт возьми, она ушла...?
Глен осмотрел основное здание академии, западные и восточные в том числе. Затем он быстро проскользнул через библиотеку и площадь, которая была перед ней, и пробрался через территорию возле входа «Загадочного Леса», лечебного сада и волшебной экспериментальной башни. Однако Люмии нигде не было. Не разочаровавшись в этом, Глен продолжал бесцельно бродить по территории академии, и он казался довольно пустым из-за людей, которые наблюдали за играми на стадионе. Поиски, казалось, продолжались бесконечно.
В этот момент даже Глен начинал испытывать нетерпение. Затем, на юго-западном конце корпуса академии, рядом с ограждением, которое окружало академию, под тенью одного из равномерно посаженных деревьев, он наконец нашел проблеск знакомых золотых волос.
— …Наконец-то нашел тебя.
Глен подошел к этой тени.
В его место назначения сидела Люмия. Опираясь спиной к дереву, ее глаза зацепились за то, что она держала в руках.
— ... Люмия? На что ты уставилась?... Ах, это медальон?
Хотя Глен не собирался заглядывать, что она держит, но ему удалось увидеть, что у нее было в руках.
Затем она открыла медальон и посмотрела в него.
— Внутри ничего... нет…
Заметив подход Глена, Люмия закрыла медальон и крепко сжала его.
— У меня такое чувство, что внутри были портреты важных мне людей... но это исчезло некоторое время назад.
— ............
Люмия, ничего не говоря, показала одинокую улыбку Глену. Она соединила концы цепи медальона за шеей и подстегнула медальон под воротником.
— Это не особенно ценно... но даже сейчас я держу его близко к сердцу. Странно, не так ли?
— ... В этом нет ничего странного, – Глен отвернулся, немного почесал голову и глупо ответил. – Я не знаю обстоятельств относительно того, почему или что исчезло, но даже сейчас у тебя есть что-то важное в этой вещице, не так ли?
— ...... Сэнсэй… – Люмия резко спросила. – Вы знаете?... Обо мне и императрице.
— Ах, да… я слышал это от больших парней в правительстве после того инцидента некоторое время назад, – затем Глен повернулся спиной к Люмии. – Но кого это действительно заботит. Ой, пойдем, Люмия, тебя все ждут. Второй этап Фестиваля веселых и счастливых Магических Игр скоро начнется.
И начал уходить.
— Ху-ху, вы всегда такой простой, не так ли, сэнсэй? – Люмия не могла не улыбнуться. – Вы должны сказать какие-то добрые слова девушке, находящейся в депрессии прямо сейчас, вы должны это понимать.
— По правде, я не знаю, что должен сказать, – сказал Глен, не втирая слов.
Увидев Глена, Люмия начала хихикать, хотя казалось, что она пытается сдерживаться.
— Э-э... Тогда ты мог бы составить мне компанию еще немного?
— ... Ах.
Люмия снова прислонилась спиной к дереву, и Глен, бесцельно уставившись в небо, обратился к ней спиной.
Итак, Люмия начала говорить.
То, о чем она говорила, было действительно безоговорочно.
Речь шла о ее времени, как о принцессе. Ее робкая мама, которая несмотря на то, что была занята обязанностями Императрицы, всегда выделяла время, чтобы поиграть с ней. Про ее добрую сестру, которая всегда присматривала за ней. Хотя ее жизнь, как леди королевской родословной, действительно не вызывала неудобств. Это была определенно неудобная жизнь. Несмотря на это, она вспомнила о тех днях, когда она чувствовала, что она по-настоящему благословенна, но, будучи лишенным титула принцессы, будучи выгнанной из дворца, дом Фебелла покончила со всеми этими воспоминаниями. Однако, в конце концов, то, что должно было быть забыто, в конечном счете продолжало вытекать из глубины ее сердца.
— ... Что я должна делать?
Сказав все, что она должна была сказать, Люмия мягко спросила Глена.
— Я понимаю, почему императрица оставила меня... Ради королевской семьи, ради будущего нации, у нее не было иного выбора, кроме как делать то, что она решила правильным. Даже так... где-то глубоко в моем сердце, я не могу простить императрице за то, что она так поступила... Может быть, я просто злюсь...
— Ну… это потому, что это необоснованно.
— Но если я назову ее матерью, тогда я предала бы мать и отца Систи, которые обращались ко мне, как с их собственным ребенком... Я не могу так поступить с ними...
— Угу. Ну, конечно, это необоснованно.
— Я больше ничего не понимаю. Что делать? Что я должна сделать, чтобы снова все исправить...
Люмия закрыла глаза.
В грубой досадной манере, Глен вздохнул.
— Это мое мнение! Когда вы делаете очередной выбор в своей жизни, люди, как живые существа, склонны думать о том, как они могут сожалеть об этом. О том, как они могут пострадать от этого. Тогда естественным выбором было бы то, что они будут сожалеть о наименее правильном? Хорошо, я могу гарантировать, что все это ложь... или на самом деле невозможно.
— Это так…?
Глен кивнул головой и продолжил.
— Разве ты не думаешь, что бог действительно злой человек? Если ты видишь два пути перед глазами, то независимо от того, как долго ты волнуешься или думаешь об этом, ты, в конечном итоге, должна сделать выбор. Но после того, как это будет сделано, какой бы путь мы ни выбрали, мы оставляем за собой мысль, что «я должен был выбрать другой»... Бог просто заставляет людей, которые всегда сожалеют о том, что они сделали, но, в конце концов, просто не задумываться? Независимо от того, насколько тщательно ты пытаешься избежать выбора, тот факт, что выбор, сделанный тобою, всегда возвращается обратно, чтобы преследовать тебя. Какая дерьмовая работа, которую бог сделал.
Затем Глен вспомнил свое прошлое.
Однако, если он оставил свой сон и пошел другим путем, исчезли бы все его проблемы и страдания? Нет, «я не должен был отказываться от своей мечты и должен постараться изо всех сил»... Если бы он не выбрал этот путь, то он, несомненно, тоже пострадает от этого решения.
— Вот почему важно быть верным себе.
— … Верным себе?
— Угу, если ты в любом случае собираешься сожалеть, мне бы было немного лучше, если ты выберешь тот путь, который действительно захочешь, верно? Принимая твой выбор, который тебе понравится, но в конечном итоге ты не почувствуешь, что можешь продолжать двигаться по пути, который ты выбрала?
— Н-, но... я не понимаю, что я действительно ощущаю...
В ответ Глен сказал, почесывая свою голову:
— Раньше я был магом в Имперской Армии... Я знаю, что это может быть удивительно, но...
Люмия, не понимая намерения слов Глена, чувствовала себя неловко.
— В такой работе у меня было много возможностей посетить Имперский Суд, понимаешь? И ты знаешь, какую важную вещь ты видела всего лишь минуту назад? Я видел, как какой-то важный человек носил там точный образец. Вы понимаете, что я имею в виду?
— ...!
Ошеломленная Люмия рефлекторно прижала руки к груди.
— О том, что ты все время держала в себе. Разве у тебя не было множество шансов выбросить его?... Если это так, разве ответ уже не понятен, как ясный день?
— Ответ…
— Ты можешь ненавидеть, жалеть и жаловаться на все, что мне важнее, но давай начнем с того, чтобы быть честным с самим с собой, хорошо? Если ты продолжишь убегать, как ты это сделала сейчас, эти ничего не добьешься. Ну, я уверен, что это не кажется убедительным, когда я делаю то же самое все время... но давай, оставим это в стороне на время.
На короткое мгновение Люмия промолчала.
Как и прежде, Глен повернулся спиной к Люмии, когда он молча дожидался ее ответа.
Затем…
— Мне страшно, – пробормотала Люмия. Она говорила так тихо, что казалось, что ее голос исчезнет в любой момент. – За день до моего изгнания, она все еще была так добра ко мне. Тем не менее, в тот день, когда меня вызвали к ней, все там выглядели очень мрачными и ужасными... И все, что она делала, смотрела на меня с таким холодным взглядом... Она словно превратилась в кого-то другого...
— ............
— Она была добра ко мне всего минуту назад... но что, если она вдруг снова взглянет на меня таким взглядом...? Просто представьте себе это... Я боюсь... вот почему... э-э...
Уже приняв решение, Люмия посмотрела на Глена.
— Вы останетесь со мной, сэнсэй?
— ... О боже, что я могу сказать? Я не думал, что у тебя еще есть и такая детская сторона.
Пожав плечами с забавной улыбкой, Глен повернулся к Люмии.
— Меня это устраивает. Я пойду с тобой.
— В самом деле?
— ... Если бы я солгал тебе прямо здесь и сейчас, я просто был бы ужасным человеком.
— Боже, сэнсэй!
Когда Глен раздраженно вздохнул, Люмия рассмеялась необычным образом.
Итак, Глен сопровождал Люмию, и они отправились в пункт назначения.
Двое из них разделили между собой спокойную и успокаивающую атмосферу.
«Теперь, когда я все это сказал, как я должен это делать?» Заметив, что он навлек на себя неприятности, Глен начал тормошить своими мозгами, но…
— ... Хм?
Затем Глен заметил странную группу, которая была впереди пути, по которому он и Люмия шли.
Все члены группы были покрыты доспехами на важных участках тела, и носили алые цветные сюртуки с рапирами на талиях.
Их было всего пять.
Сгруппировавшись в форме полумесяца, они моментально метнулись к Глену.
— Эти сюртуки... они из королевской гвардии?
Лучшие из лучших Имперской Армии. Состоящие из войск, которые были очень преданы Императрице, они стояли, как хранители, которые прежде всего защищали царскую семью; это была королевская гвардия.
Поскольку императрица в настоящее время посещает академию, им было велено, чтобы они патрулировали окрестности и выполняли одновременно свои обязанности телохранителей Императрицы.
— Что, черт возьми, они делают, оставляя Императрицу позади?
Когда Глен с недоумением наклонил голову, королевская гвардия приближалась и остановилась перед Гленом. Словно окружая Глена и Люмию, охранники молча и ловко разбрасывались словами.
— Люмия Тинцель... не так ли?
Человек, стоящий перед двумя, который, казалось, был их командиром, спросил тихим голосом.
Глен и Люмия обменялись взглядами.
— ... Если я не ошибаюсь, вы и правда Люмия Тинцель?
— Э? Д-, да... верно...
Когда вопрос снова повторился, словно он читал по сценарию, Люмия с недоумением ответила.
В тот момент, когда Люмия ответила… Словно по команде, охранники вытащили свои рапиры и направили ее на Люмию.
— !? – столкнувшись с многочисленными лезвиями, Люмия инстинктивно вздрогнула. – ... Что это все значит?
Глен, который стоял перед Люмией и прикрывала ее, вопрошала охранников пугающим голосом.
— Слушайте внимательно. Мы агенты, несущие слово Императрицы.
Охранник, который был их командиром, презрительно взглянул на Глена и смело объявил об этом.
— Люмия Тинцель. Вы собрались убить Ее Величество Императрицу Алисию Седьмую и планировали уничтожить империю. Для вас нет оправдания! Против «оскорбления» ее Величества и твоих предательств нации, я приговариваю тебя к смерти! Это императорский приказ, переданный императрицей!
Перед лицом реальности, которая, казалось, словно и не была самой реальностью… Глен и Люмия не могли сдвинуться с места.