Глава 50. У нас у всех есть истории

На углу дороги за задними воротами Университета Цветка Груши стоял полностью черный наземный летательный аппарат. Его корпус выглядел особенно массивным, а тонированные стекла отражали прекрасный небесный свет, скрывая все, что находилось внутри. Внутри этого полностью черного наземного летательного аппарата, как ни странно, не было сидений, зато он был забит всевозможным электронным оборудованием и… походной кроватью. Еще более странным было то, что несколько сотрудников в серой форме бдительно следили за электронным оборудованием, а на походной кровати лежал ленивый молодой человек. Этому молодому человеку было около двадцати четырех или двадцати пяти лет, в ушах у него были высококачественные наушники, и неизвестно, что он слушал, но, глядя на его прищуренные глаза, можно было подумать, что он давно уже спит.

Если бы Сюй Лэ увидел этого молодого человека, он бы непременно вспомнил того ленивого учителя, который тоже всегда выглядел расслабленным в любой ситуации. Сохранять такое состояние в такой напряженной и загруженной рабочей обстановке – либо он устал от мира, либо ко всему относился слишком легко.

Один из сотрудников снял наушники с молодого человека и с горькой улыбкой сказал: — Лидер команды, даже если вам лень слушать, пожалуйста, не используйте государственное оборудование для прослушивания музыки, ладно? Иначе начальник узнает, и вам снова достанется.

Молодой человек открыл глаза и зевнул. На его красивом лице читалась усталость после похмелья, и он пробормотал: — Такую хорошую вещь жалко не использовать для прослушивания музыки.

Затем он взглянул на маленький голографический экран электронного оборудования и равнодушно спросил: — Что случилось? С этой горячей девушкой ничего не произошло?

— Ничего не произошло. Много молодых людей вернулось из S2, почему Бюро велело нам следить за ней? — сотрудник пожал плечами и, указывая на Университет Цветка Груши, спросил, — студентка, какие у нее могут быть проблемы?

— Чжан Сяомэн, вот так запросто вернулась. Если у нее нет проблем, значит, я идиот, — снова зевнул молодой человек. Его звали Ши Цинхай, он окончил Первую военную академию и сейчас работал в Федеральном бюро расследований. Все сотрудники в этом полностью черном наземном летательном аппарате были его подчиненными.

Он равнодушно смотрел в сторону задних ворот Университета Цветка Груши и, казалось бы, небрежно сказал: — Заблудшая овечка, которая вернулась на путь истинный?… Ее родители — государственные служащие Федерации. Если бы у нее действительно не было проблем, эта овечка должна была бы плакать и броситься в объятия родителей в Столичном аэропорту, а не одна пересаживаться и возвращаться прямо в Университетский город, тяжело работая больше десяти дней, чтобы снова получить студенческий статус.

— Почему она не встретилась с родителями? Все еще бунтует, еще не выросла, как она может быть просто несчастной девушкой с разбитой головой? — на красивом лице Ши Цинхая мелькнула тень насмешки, — хотя в Бюро полно бесполезных людей, выбор этой цели для наблюдения не так уж плох.

По мере того как он говорил, все шестеро сотрудников в двух рядах черного наземного летательного аппарата прекратили свои действия, слушая анализ своего лидера команды, и одобрительно кивнули. Один из них, улыбаясь, сказал Ши Цинхаю: — Лидер команды, мы, конечно, знаем, что вы не идиот.

Ши Цинхай, конечно, не был идиотом. Окончив Первую военную академию с высшим баллом, он в первый же год работы в Федеральном бюро расследований успешно раскрыл несколько шпионских дел, его способности были очевидны. Если бы он продолжал идти по этому пути, все в Бюро расследований считали бы, что может появиться самый молодой заместитель директора в истории. Но никто не ожидал, что такой молодой и талантливый человек так быстро деградирует — чиновник Бюро расследований, который целыми днями погряз в алкоголе и женщинах, по сути, отказался от своего будущего.

— Не пейте больше столько, какая разница между этими женщинами, когда свет выключен? Зачем менять их каждый день? — с головной болью сказал подчиненный Ши Цинхая, — не обижайте постоянно начальство, иначе вы бы давно продвинулись, и мы бы тоже получили выгоду.

— Хватит мне тут рассказывать, кто из моих людей сейчас не продвинулся? Мне просто лень переезжать, этот Университетский город не так уж плох, много красивых женщин… особенно много молодых красивых женщин… — Ши Цинхай чмокнул тонкими губами, его взгляд стал затуманенным и восторженным, — свежее, живое дыхание юности окружает меня, как я могу уйти?

Он слез с односпальной кровати, потер лицо, которое забыл умыть утром, и невнятно сказал: — Вся эта карьерная лестница — собачье дерьмо. Я бы с удовольствием перевелся в Бюро Хартии, эти ублюдки, целыми днями обслуживают один компьютер, ни о чем не нужно беспокоиться, это чертовски хорошее место для пенсии.

Несмотря на эти слова, работу все равно нужно было делать, даже если это была только видимость. Ши Цинхай взял наушник, приложил его к уху и долго слушал. Сначала все шло как обычно, но постепенно выражение его лица стало меняться, а затем он не смог сдержать громкого смеха.

— Привратник? Умираю со смеху… Знает ли он, что студент, которого он попросил вытереть слюну, сын сенатора? — Ши Цинхай смеялся, держась за живот, и хлопая себя по бедрам, сказал, — этот маленький привратник интересен, интересен. В этом собачьем обществе сейчас редко встретишь такого серьезного человека.

— Тише, лидер команды, потише! — один из членов команды сердито уставился на Ши Цинхая, который не контролировал себя, и понизив голос, крикнул, — мы под наблюдением! Мы не в кинотеатре!

— О, верно, — Ши Цинхай пришел в себя, усмехнулся, с грохотом распахнул дверь машины и, выходя, сказал, — Университет Цветка Груши нужно будет наблюдать как минимум семестр, это слишком скучно. Пойду посмотрю на этого забавного маленького привратника.

Сотрудники Бюро расследований, оказавшиеся под солнечными лучами, переглянулись, не зная, что делать с этим сумасшедшим и абсурдным лидером команды. Глядя на молодого лидера команды, который лениво и по-хулигански шел под солнцем, сотрудники невольно смущенно прикрыли глаза.

Один из них пробормотал: — Снова нарушил правила… Но почему, вы говорите, лидер команды так похож на маленького хулигана?

— Лидер команды вырос в деревне, его отец — фермер.

— Правда? Это такая редкая профессия, но какое это имеет отношение к тому, что лидер команды — хулиган?

— Джордж Карлин однажды сказал: Корень хулиганства лежит в несправедливом распределении богатства.

…

У задних ворот кампуса Университета Цветка Груши не произошло классовой борьбы между богатым студентом и бедным маленьким привратником. Студент, проповедовавший калинизм, ушел, полный гнева, а Сюй Лэ не стал его возвращать и силой заставлять вытирать слюну с земли на коленях — если бы он так поступил, Сюй Лэ сам усомнился бы в своем интеллекте. Он просто, согласно правилам, написал заметку об инциденте, отправил ее по электронной почте в специальный почтовый ящик студенческого отдела, а затем вытащил шланг и снова промыл тротуар, который только что убрал утром.

Ранее он вышел, потому что заметил, что студент, кажется, собирался продолжать приставать к девушке, поэтому он придумал способ остановить его. Если бы он не увидел эти очки в черной оправе, Сюй Лэ действительно не смог бы сразу вспомнить, что эта девушка была той, кто ел его печенье в автобусе. Сюй Лэ совершенно не понимал, что такое калинизм, и не интересовался переговорами между правительством и антиправительственной стороной. Он просто чувствовал, что так много студентов равнодушно смотрят на одну девушку, что девушка выглядела слишком одинокой, и ему стало еще более не по себе от того, что студент преградил ей путь.

Конечно, главная причина заключалась в том, что он знал эту девушку… хотя девушка, возможно, его уже не помнила, хотя девушка тогда была с ним не очень вежлива.

Убрав дорогу, Сюй Лэ взял стул, сел рядом с воротами и добросовестно приступил к своей работе. Он прищурился под теплым солнечным светом, слушая, как монитор рядом с ним время от времени издает звуки проверки чипов, и чувствовал себя так комфортно, что почти заснул. На самом деле, он все еще думал о том, когда наконец получит разрешение на посещение занятий, когда сможет попасть в библиотеку, когда сможет посетить эти экспериментальные площадки?

Ши Цинхай, будучи чиновником Бюро расследований, конечно, не хотел знакомиться с этим неприметным маленьким привратником. Он просто прошлой ночью провел всю ночь с той блондинкой и выпил слишком много, поэтому чувствовал себя слишком уставшим. Он плохо спал на походной кровати в наземном летательном аппарате, поэтому решил просто прогуляться. Он купил пачку сигарет в круглосуточном магазине рядом с воротами кампуса, закурил одну, присел на корточки у дороги и небрежно взглянул на молодого маленького привратника краем глаза.

Этот взгляд заставил зрачки Ши Цинхая слегка сузиться, и он долго не мог отвести глаз. Он встал, подошел к Сюй Лэ, сидевшему на стуле, помолчал немного, а затем с улыбкой сказал: — Я завидую вашей работе, вы можете целыми днями открыто греться на солнце.

Сюй Лэ с некоторым удивлением поднял голову. Он не ожидал, что на этой незнакомой планете, в незнакомом месте, кто-то заговорит с ним, таким неприметным. Подняв голову, он увидел, что на всей улице растут зеленые деревья, небо чистое, а красивый молодой человек в мятом черном костюме с улыбкой смотрит на него.

— Э-э… возможно, это довольно удобно, — Сюй Лэ не знал, как ответить на этот вопрос. Он прищурился, прикрываясь от солнца, и осторожно сказал.

— Хотите сигарету? — Ши Цинхай с улыбкой протянул сигарету с длинным фильтром. Сюй Лэ сначала хотел отказаться, но вдруг вспомнил сигареты, которые всегда были в руке у дяди-хозяина, и внезапно что-то екнуло в его сердце. Он взял сигарету, поднес ее к зажигалке, закурил и сказал спасибо.

Разделенные большой железной дверью Университета Цветка Груши, двое мужчин курили сигареты с каким-то непонятным чувством. Под ярким солнечным светом, казалось, у обоих было бесконечное количество забот.

Ши Цинхай бросил окурок на землю и растоптал его, провел пальцами по растрепанным волосам, внезапно уставился на Сюй Лэ и сказал: — Сидите на стуле, но тело висит в воздухе. Вы так усердно тренируете стойку всадника.