Том 7.5. Глава 17. Год другой, но всё по-старому (Часть 17)

В отличие от обычного мирного начала дня в офисе магистрата в Линьане, этот начался с шума толпы забивающих улицы из-за их стремления увидеть, как закончится дело Цзю Шаочжана. Даже Се Дучжэ был там рано и бодрячком.

Хун Цзю доставил шестерых молодых мастеров в офис магистрата в соответствии с инструкциями Мин Фэйчжэня, а затем в ритме вальса вышел оттуда. Отныне это была действительно сложная часть. К счастью, отсутствие Лин Циншу означало, что тот, кто отвечал за это дело, не должен был вступать в прямой конфликт с Кланом Лин или унижаться, когда Клан Лин нагло ворвётся, чтобы забрать его домой.

Магистрат прятался, молясь каждому божеству на земле и на небе, чтобы чудо освободило его от участия в деле. Магистрат управлял округом. При этом, когда появилась проблема связана с обидами в боевом мире, последнее, что он хотел бы сделать, — это попытаться втянуть себя в это. Они не могут публично противостоять магистрату, но кто знает, что происходит ночью, когда грабитель, одетый в чёрную одежду и маску, по совпадению решает забрать его имущество и по совпадению пронзает его лезвием? В этом сценарии также присутствовал Се Дучжъ, то есть он был вторым по важности после первого.

Хотя не было конкретных доказательств, подтверждающих утверждение о том, что Лин Ханьчжун покинул Ханчжоу из-за старой травмы, которая вновь дала о себе знать, Братство Тёмной Одежды предположило, что это правда, когда силы Святилища Меча Горы Лу покинули Ханчжоу, и решило завербовать бывшие секты под командованием Святилища Меча Горы Лу. Честно говоря, ход Братства Тёмной Одежды ничем не отличался от ограбления; это просто выглядело более культурным.

Се Дучжэ не мог противостоять воле своего клана. Тем не менее, он не мог просто так отпустить убийц. В связи с этим он был вынужден обратиться в императорский двор с просьбой о прекращении дела из-за серьёзной травмы, о которой, к счастью, знало много людей и они могли дать показания от его имени. По той же причине, Братство Тёмной Одежды также не могло заставить его исполнить их волю.

Поскольку Се Дучжэ умыл руки из дела, а окружной магистрат не мог позволить себе сунуть нос в дела боевого царства, он искал другого члена одного из трёх правоохранительных органов боевого мира, чтобы заменить его. Достаточно скоро у входа застучали барабаны. Шестеро властных молодых мастеров вошли внутрь в приподнятом настроении. Вскоре после предварительного заключения они были переведены в лучшие камеры. Вскоре за ними побежали их родители, сообщив об этом их начальнику. С тех пор их считали Вип-гостями в роскошной гостинице.

Родственники шести молодых мастеров подмигивали им извне, указав им, что всё, что им нужно было сделать, — это смириться с обязательными процедурами до освобождения. Они бы праздновали, если бы им сказали об этом после ареста, но они были в ярости, когда вспоминали о необходимости провести ночь в тюрьме. Соответственно, они намеревались преследовать магистрата или инквизитора, унижая их, чтобы высвободить свою злость.

«Ого, довольно большой зал, а?!» крикнул один из молодых мастеров, поразив магистрата

Шестеро грубо засмеялись тому факту, что они руководили шоу.

«Правильно, давайте послушаем, что вы хотите сказать. Напугайте меня, ия сделаю вас посмешищем нации!»

«Эхе, я не отвечаю за это дело», — ответил магистрат.

Дерзкие взгляды шести молодых мастеров превратились в морщины на носу. Один из них спросил: «Когда придёт судья? Я занят…»

«Я здесь.»

Не было ни одного человека, которые бы не моргнул, не протёр глаза и даже не проверил свой нос. Если бы она не показала свой жетон, Се Дучжэ бы выгнал её за препятствие правосудию.

Придворный магистрат встала со стула — привлекательная девица, которой едва исполнилось пятнадцать лет. Люди всё ещё не могли поверить, что такая восхитительная девушка, одетая в облегающую военную форму, должна была быть судьёй по делу. Обычно, входя в здание, они снимали плащ, но она взяла медный чайник и налила себе напиток, отставив его обратно, не прополоснув чашу. Она грубо вытерла рот, ведя себя так, словно выпила вина.

Она взяла заявление и, как будто она кого-то нехотя принимала на работу, спросила: «Какие преступления вы все совершили?»