Глава 7.9. Легко

* * *

– Тогда настала очередь третьей группы… дать обратную связь…

Невнятно выговаривая слова, учитель Ан Ки Бон пристально смотрел на нас, видимо, опасаясь, что мы снова будем драться. Подавив едва заметную улыбку, которая вот-вот должна была исчезнуть, я оттолкнул Ю Мин Чи в сторону.

"Не волнуйтесь, сэр, мы не будем драться. Мы просто даем обратную связь".

Встав с кресла, Ю Мин Чи кашлянула один раз, прежде чем открыть рот.

– Кухум. Ким Сок Вон. В твоей песне модуляция не была слишком внезапной в середине? Там должно было быть достаточно накоплений…

– Это потому, что я хотел внести в песню достаточно напряжения…

– ... Хорошо, но в середине я обнаружила, что композиция аккордов была в беспорядке…

– Это всего лишь субъективный вопрос, не так ли? Ты можешь сказать, что она была в беспорядке, но ты также можешь сказать, что в ней было нервное очарование. Или, может быть, вы говорите, что это совершенно неправильно?

– ... Я не это имела в виду.

– Если ты закончила, может, перейдём к следующей группе?

Глядя на расстроенное лицо Ю Мин Чи, я тихонько вздохнул. Поскольку они находились на одном уровне, она не могла указать на многие вещи, а даже если бы они и были, все они были легко заблокированы.

– Подожди секунду.

Я кивнул Ю Мин Чи, которая угрюмо уставилась на меня.

"Дай я попробую".

Ю Мин Чи тоже кивнула в ответ, прежде чем открыть рот:

– Исполнителю нашей группы есть что сказать.

Услышав это, я встал со стула и оглядел широкую аудиторию. Старшеклассники второго класса с любопытством смотрели на то, что исполнитель даёт обратную связь, наслаждаясь войной нервов между нами, в то время как Ким Сок Вон хмурился в сторону.

– О, неужели? Исполнитель? Разве ты не первокурсник с оперного отделения?

– Да, это так.

Он сморщил лицо.

– И всё же ты хочешь указать на что-то в моей песне, песне члена композиторского отделения?

– Нет, – ответил я с улыбкой. – Это просто обратная связь.

– … Хорошо, действуй.

Увидев, как он скрестил руки на груди, я ещё раз представил себе, что произойдёт. Сработает ли это? Нет, так и будет, и я должен заставить это работать. Сделав глубокий вдох, я медленно опустил приманку.

– Ты же знаешь, что самое интересное в середине. Часть "для тебя".

– Конечно.

– Этот... такт был неправильным.

– Что?

Подёргав глазами, Ким Сок Вон огляделся, видимо, желая проверить, правильно ли он расслышал. Заметив растерянные взгляды окружающих, Ким Сок Вон быстро сменил выражение лица.

От недоумения к сомнению и…

Улыбка появилась во всей красе.

– Что? Такт? Пухахат! Ты хочешь сказать, что я неправильно понял ритм? Основа основ? Этот парень очень забавный. Кухуп.

– Нет, я имел в виду, что исполнитель неправильно выбрал ритм. Только не говори мне, что ты этого не понимал.

С улыбкой он хлопнул в ладоши.

– О, неужели? Но я ничего не слышал? Может ли наш дорогой младший студент-оперник поделиться с нами, где именно он ошибся?

Хорошо.

Внутренне улыбнувшись, я подошёл к сцене. Я увидел Ким У Чу, стоящего перед классом с закрытыми глазами и улыбкой на лице.

... Мне было немного жаль его. К счастью, я подключил Ким Сок Вон и изменил фокус темы, но…

Постояв на месте, я вежливо подозвал аккомпаниатора, и он заиграл.

– Это аккомпанемент. Это исполнялось в режиме три четверти, верно? В то время как мелодия писалась на четыре четверти.

– И что же?

– Таким образом, они должны совпадать только один раз в двенадцати тактах, но именно тогда они встретились дважды в одном куске из двенадцати тактов. Вот почему это было неприятно слышать.

– ... Что?

– Другими словами, ритм был неправильным.

Когда я повернулся к нему, Ким Сок Вон сделал смущённое выражение лица, прежде чем снова сменить его.

– Что за шутка. Неужели ты думаешь, что я не смог бы это уловить? Если бы ритм был неправильным, это было бы очевидно.

– Это... потому что все было сделано "слишком хорошо".

Посмотрев в сторону, я увидел, что Ким У Чу наклонил голову, спрашивая, где он ошибся. Правильно, сказать, что это было неправильно, было слишком приятно слышать, потому что он прошёл через эту переплетающуюся часть с трюком.

Трюк, который сбивал ритм с толку.

Для оперных певцов, которые разделяли один слог "Данг" на " да " и "нг", чтобы облегчить пение, это был шаблон, используемый как привычка.

Но иногда стандартные способы звучали лучше, чем уловки.

Отведя взгляд от Ким У Чу, я жестом попросил ещё один аккомпанемент и, согласившись с аккомпанементом, вошел непосредственно перед проблемной частью.

– Для тебя... Вот как пел тогда Ким У Чу.

Когда я повернул голову, то увидел озадаченные лица смотрящих на меня, любопытствующих, в чём проблема.

– Тогда это было неправильно?

– Я так не думаю.

– Что он говорит?

Поглядев немного на шумных людей, я снова сделал жест, требуя того же аккомпанемента. Я слышал мягко струящийся фортепианный аккомпанемент, и на этот раз, немного по-другому, я пошёл быстрее, совсем чуть-чуть.

– Для тебя... Это правильный ритм.

В это мгновение в классе воцарилась тишина.

– Э-э...?

Я видел, как старшеклассники в шоке моргают глазами. Да, конечно, всё будет по-другому. Прелесть этой песни заключалась в лёгком несоответствии мелодии и аккомпанемента, и всё же он проделал над ней фокус, оставив её довольно безвкусной.

Но, если бы мы исполнили его честно, это могло бы привести к более красивому звуку, который никто не мог бы отрицать.

– Правильно?

– ... Подожди секунду.

Перебирая ноты, Ким Сок Вон застыл на месте, не в силах вымолвить ни слова. Он, вероятно, был удивлён, потому что я сумел указать на совершенно определённую ошибку в его песне.

– Это... Его ошибка. Это он совершил ошибку!

Уставившись на заикающегося сонбэ, я дал ему обратную связь.

– Да, ошибка. Конечно, исполнители могут ошибаться, но до этого ты сказал, что не знал, что он неправильно понял ритм.

– ...

– Ты не знал, что он неправильно понял ритм – основы основ – несмотря на то, что сам являешься композитором?

Я наблюдал, как его лицо сморщилось, когда учитель Ан Ки Бон удовлетворённо улыбнулся из угла, где сидел.

– Право. Это правильные слова. Композитор должен взять на себя ответственность за свою собственную песню, и если исполнитель ошибается, он должен, по крайней мере, пройти через это, как это сделал наш первокурсник. Ты понимаешь, студент Ким Сок Вон?

– … Что…

– Я спрашиваю, понял ты или нет.

Учитель Ан Ки Бон открыто оттеснял Ким Сок Вона в угол, по-видимому, не радуясь его действиям раньше. Перед лицом ситуации, которая внезапно изменилась, Ким Сок Вон ответил, кусая губы:

– … Да.

Взглянув на него, учитель Ан Ки Бон перевёл взгляд на меня.

– Между прочим… – спросил он, сверкнув глазами. – Как тебе удалось обнаружить такие вещи?

Хм?

Что всё это значит?

Моргнув, я наклонил голову и ответил:

– Простите...? Я мог просто сказать, после прослушивания произведения.

– Ха-ха. Ты что, дразнишь здешних старшеклассников, которые ничего не могут понять, услышав это? Тебе не нужно нервничать, можешь просто сказать это.

– Ммм... Это…

Я сразу почувствовал на себе взгляды – взгляды, полные любопытства и просящие поделиться секретом метода.

– Но никакого секретного метода не существует.

... Внезапно мне показалось, что я могу понять чувства мальчика, который кричал Волк.

Я просто указывал на неправильный ритм, и даже если вы спросите меня, откуда я это знаю…

Когда я молчал, не отвечая, учитель Ан Ки Бон улыбнулся и огляделся.

– Каждый. Я уже говорил о том, что сочинительство и музыка в целом были подобны математическому уравнению, верно? Даже группа нот может быть либо хорошей, либо плохой для прослушивания, из-за того, как они формируются, и методы их формирования в основном уже определены. Вот почему я сказал, что это похоже на математическое уравнение.

Он заговорил так, словно у них была лекция. Я думаю, что он пытался чему-то научиться, используя эту возможность, но... для меня это была довольно загадочная ситуация. Я надеюсь, что он просто сделает это позже, когда меня здесь не будет, потому что я просто говорил о том, что слышал, и в этом не было ничего особенного.