Глава 37. Милость короля
Столица королевства Гордония.
- Сэр Рэдхард, сэр, Хардред, на ваши плечи была возложена поистине трудная задача. Сейчас вы не на официальном приеме, поэтому можете расслабиться.
После церемонии чествования победителей Центральная армия вернулась в гарнизоны, и повсюду вновь воцарились мир и спокойствие, как было и до начала войны.
Эйрих и я были приглашены на «частный обед» к королю, дабы разделить трапезу с Его Величеством.
Официально же королю не позволялось сидеть за одним столом с аристократами столь низкого статуса.
- Услышав о полном поражении Арнольда, не только должники из южных земель, но аристократы со всей страны сразу же отправили весь удержанный чрезвычайный налог.
Король пробежался взглядом по длинному списку собранной подати.
Несомненно, эту бумагу еще не показывали никому кроме министра финансов.
Казалось, король был опьянен вкусом победы.
- В конце концов, стоило показать этим трусливым крысам настоящую силу, как они тут же выплатили все!
Король сдержал довольную улыбку и махнул рукой слугам.
Видимо, этот жест был знаком удалиться – прислуга поспешно вышла из комнаты, за столом осталось лишь мы трое.
- До Нас дошли слухи, что граф Роланд бежал из резиденции Арнольда.
- Это правда, Ваше Величество. Однако говорят, что во время бегства через лес, на графа и сопровождавшего его сына напали разбойники, и потому сейчас их дальнейшая судьба неизвестна… Может, их и в живых уже нет.
- Вот как. Это было бы хорошо.
Король заметно повеселел, услышав об успешном исходе дела.
- Господа, вы вновь доказали Нам свою преданность, за что вам будут пожалованы титулы. Отныне, Гордония полагается на вас как на благородных аристократов. Но до официального указа вы должны держать свое повышение в тайне. Ведь нынешний ужин – всего лишь королевский ужин.
- Наша благодарность не знает границ.
- Мы и впредь будем всецело преданы Вам.
Я все отчетливее видел перед собой титул наследственного аристократа.
Нонна будет прыгать от радости. Тем не менее, даже из-за этого не стоит позволять ей накупать новых платьев.
- Поначалу Мы хотели даровать вам и земли, но свободные земли есть лишь на юге… Мы не можем позволить себе быть настолько бессердечными, чтобы забросить вас туда.
Вряд ли не принявшие участие в восстании южные аристократы с распростертыми объятиями примут новых поселенцев, еще недавно вырезавших тех, кто из поколения в поколение соседствовал с ними, и будут безропотно терпеть их присутствие.
Это уже будет не награда, а скорее мучительное землевладение.
- Вы получите спокойные земли. А пока лучше подождать.
Закончив говорить, король не позвал обратно слуг, а сам наполнил вином наши бокалы.
Редко случалось, чтобы владыка был в столь прекрасном расположении духа.
Другого такого шанса начать нужный разговор, возможно, не будет.
- Ваше Величество, могу я дать Вам совет?
Выражение лица Эйриха стало серьезным.
По его лицу было понятно, что он бы не хотел моего присутствия при этом разговоре, но иначе не вышло.
- Совет? Ну говори.
- Касательно приговора для схваченных изменников. Им ведь вынесли обвинение в государственной измене?
Король изумленно посмотрел на Эйриха, но затем расхохотался.
- Аха-ха-ха-ха! Да разве здесь могут быть хоть какие-то сомнения? Их преступление очевидно. Лорды не стоят на поле боя, но это не освобождает их от закона. Запомните хорошенько! Это же знает даже последний оборванец из бедняцких трущоб.
- Я премного благодарен Вам, Ваше Величество, за Ваш выговор. При государственной измене казнят всех прямых потомков обвиняемого, но…
- Это решено.
- Но… у графа Арнольда осталась внучка, дитя его второй дочери Катрин, схваченная в Заре.
Воздух в зале словно застыл.
Похоже, что Эйрих не собирался возвращаться к трапезе.
- Ее отца, виконта Берульда я убил на поединке. Катрин оказывала сопротивление при захвате графского замка и тоже погибла. К тому же, меня гложут сомнения, не будет ли убийство всей семьи вплоть до грудного младенца расценено Вашими подданными как серьезное злодеяние?
Побагровевший было от нарастающего гнева король, задумался, выслушав мои доводы.
- Хм… Мы согласны, что одной жестокостью государства не построить. Простой народ и так считает меня безжалостным тираном.
- Ваш противник – неразумный младенец. Даже если Вы сейчас освободите его, не думаю, что в будущем он сможет доставить проблем.
- Тут же поддержал Эйрих.
- Однако, поступив вопреки закону, можно предоставить лишний повод для упреков и недопонимания.
- Я далек от мира знати и мало, что в этом понимаю, но уверен, что горожане обязательно поддержат Вас, Ваше величество, если Вы помилуете ребенка.
Продолжение спора могло лишь испортить представление.
Мы должны были до последнего надеяться на милость короля.
- Закон более чем столетней давности не может связать Нам руки… Я пощажу этого ребенка, но только его. Путь эта девочка живет, как обычный простолюдин, и в будущем не будет иметь никаких привилегий аристократа.
Отлично, удалось!
Но не исключено, что когда вскроется правда о Катрин, настанет конец и для меня.
- Сказать по правде, Мы и сами несколько озадачены этой ситуацией. Вы знали, что при совершении государственной измены наказание, именуемое «клеймом бесчестья», затрагивает и непрямых родственников преступника, и породнившиеся с его домом семьи?
- Да, Ваше Величество.
- Арнольд был ключевой фигурой среди южной аристократии. Множество знатных родов породнились с его домом через брачные узы. Среди них есть и имена тех высокопоставленных дворян, кто далеко не последнюю роль играет в Центральных землях.
Аристократы, что сватали некогда графу своих детей, позарившись на его завидный титул и обширные владенья, теперь, наверно, дрожат от страха.
- Если «клеймо бесчестия» коснется всех, то велика вероятность не только возникновения беспорядков в королевстве, но и раскола его на два враждующих лагеря и разжигания гражданской войны. Освобождение от наказания невинного младенца, а вместе с ним и всех аристократов, кто раз и навсегда отречется от всех связей с родами изменников, вполне может предотвратить такой исход.
- Было бы неплохо предоставить им и возможность «выкупа» своей свободы.
- Превосходная идея! Сэр Рэдхард, кто бы мог подумать, что Вы обладаете таким талантом относительно внутриполитических дел.
Цель была достигнута, и поэтому я не видел необходимости продолжать беседу.
Я хотел скорее вернуться домой, чтобы вновь вкусить тела Катрин.
Всего лишь за десять дней я распробовал ее тело. Катрин перестала сопротивляться после одного поцелуя.
Когда я вхожу в нее, меня захлестывает волна возбуждения только от осознания того, что я бесстыдно обладаю чужой женой, у которой уже есть ребенок.
- А что касается недавнего разговора, вскоре будет издан официальный приказ. Что ж, на сегодня на этом завершим.
Низко поклонившись, мы покинули королевский дворец.
- Рядом с тобой, паршивец, холодный пот прошибает.
Обращение Эйриха, который после получения мною титула, называл меня «сэр», снова стало таким же, как и во времена наёмничества.
Неужели его так нервирует разговор о младенце?
- Все не перестану переживать, когда ж ты, наконец, прекратишь совершать бездумные поступки.
Если скажу ему, что спрятал Катрин, старик, возможно, упадет в обморок.
◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇
- По этой причине до официального указа нельзя выходить наружу. Зато больше можно не беспокоиться за свою жизнь.
Катрин и Роуз были немедленно доставлены в мой дом.
В части я сказал, что Катрин – оставшаяся после сожжения города без крова шлюха, которую я взял себе в наложницы, поэтому никто не счел ее подозрительной.
Похоже, я прослыл большим любителем женщин, который трахает каждую приглянувшуюся девку без разбора.
Я рассказал сидевшей на диване Катрин о согласии короля на помилование.
- Что ж…
- Однако, естественно, что вы не сможете наследовать свое имя и восстановить положение аристократов. Вам надлежит жить как простолюдинам.
Катрин кивнула, обреченно потупив взор.
- Еще немного… Пока безопасность не подтвердится…
- Пробормотала она себе под нос.
- Когда выйдет официальный указ?
- Должно быть, в течение двух-трех дней.
- Еще три дня… Значит… как-нибудь.
- Итак, солнце уже зашло. Пойдем.
Я подхватил Катрин на руки и направился в сторону спальни.
Ее соски выпирали из-под ткани платья в предвкушении соития.
Мой член тоже уже затвердел от возбуждения и заметно выпирал из штанов.
Оказываясь в постели, Катрин моментально преображалась в похотливую женщину и уже не могла остановиться.
Сильные мужские руки переносят меня в спальню.
Разумеется, после этого меня жестоко насилуют.
Сегодня он так глубоко вошел в меня, до самой матки.
Он усаживает меня сверху, и с каждым толчком я чувствую, как глубоко он в меня входит.
Я так хочу облизать его огромный член.
Мне так нравится чувствовать его во рту, ощущать, как он извергает в меня свое семя…
Нет, я трясу головой и прихожу в себя.
Зачем я ублажаю его?
Ужасно! Как же низко я пала.
Я должна быть сильной!
- А!..
- …
В его доме я столкнулась с невообразимо большегрудой женщиной.
Этот развратник окружил себя сразу пятью любовницами.
Нет, я не сомневаюсь и в том, что этот полузверь использует для своих развратных утех и прислуживающих ему детей.
Среди слуг был маленький мальчик. А я слышала, что некоторые мужчины любят забавляться с мальчиками.
Я отвожу взгляд, когда он насыщается мной.
Само собой, ревность любовницы не поднимет ему настроения.
- Теперь ты пойдешь в постель к ней?..
Но ее осуждающий взгляд будет направлен на него.
Даже если он нагрубит мне в ответ, я понимаю, что моем случае это нормально. Всю жизнь меня окружал разврат, творимый отцом и старшим братом, и множество раз приходилось наблюдать конфликты между подругами.
Уж лучше побить соперницу, чем перечить собственному хозяину.
Нет, мне нет до этого дела. Моя участь будет решена через три дня.
Я не буду думать об этом.
Глаза Нонны полыхали огнем.
Столь тяжелый взгляд был вызван просьбой умалчивать о благородном происхождении Катрин до тех пор, пока беспорядки не улягутся.
Мария и Мелисса также одарили меня ледяным взглядом. Все из-за недопонимания, возникшего с появлением в доме Катрин, и недостаточных разъяснений от Селии.
По возвращении в столицу я был занят подготовкой к празднованию победы, поэтому поручил Катрин Селии и отправил их домой первыми.
Женщины тут же набросились на новенькую с расспросами.
- Простите мне такой нескромный вопрос, но как Вы познакомились с господином Эйгилем?
- Он… убил моего мужа, и изнасиловал меня в обмен на спасение жизни моего ребенка!
Женщины скривили недовольные лица.
- Прошу вас проявить сострадание ко мне и Роуз и оставить все в тайне. Я не могу отказать этому человеку, но у меня не было и мысли намеренно становиться для вас соперницей.
Не сказав больше ни слова, Катрин прислонилась к стене и, обняв ребенка, зарыдала.
Само собой, удивившись такому повороту, женщины стали выпытывать разъяснения у Селии.
- Эта женщина приходится дочерью главному предателю, ее муж так же был причастен к восстанию. Господин Эйгиль убил ее мужа, а отец был схвачен и отправлен в столицу.
- Поначалу и ей грозила смертная казнь, но эта участь миновала ее. Разве можно возжелать женщину, и так настрадавшуюся от войны?
- Я не знаю подробностей о ее ребенке, но господин Эйгиль пообещал Катрин попросить о его помиловании самого короля. С тем условием, что леди отдастся господину.
Последний ответ в особенности подлил масла в огонь.
Селия и сама не знала наверняка, как обстояло дело, потому и ответ ее был неточным. Однако из-за этого в глазах женщин я стал злодеем, продолжающим насилие над несчастной матерью, отчаянно пытающейся защитить свое дитя.
Катрин все рыдала, забившись в угол комнаты, всхлипывая и бормоча о своем погибшем муже. Ее поведение окончательно сбило с толку остальных женщин.
И только Карла не приняла злоключения Катрин близко к сердцу:
- Один самец убил другого из-за приглянувшейся самки – что в этом необычного?
Несколько дней я терпел равнодушные взгляды троих из шести женщин, пока, наконец, король не огласил во всеуслышание свой личный указ на главной площади перед дворцом.
- Мы официально объявляем о полном подавлении восстания и усмирении Южных земель. Это несчастье навлекли на нас одержимые захватом власти граф Арнольд и его приспешники.
Реакция аристократов на услышанное поделила их на тех, кто сильно поразился, и тех, кто был поражен словами короля еще сильнее.
- В ответ Мы обвиняем этих подлых предателей в государственной измене и выносим им приговор с соответствующим столь ужасному преступлению наказанием. Все преступники, а также их семьи и ближайшие родственники лишаются своих титулов, владений и привилегий.
На установленный посреди площади помост вывели преступников, так обильно затянутых веревками, что их путы скорее напоминали кокон.
В идущем впереди грязном человеке, одетом в лохмотья, сложно было узнать прежнего Арнольда – от былого величия и стати не осталось и следа.
- Привести приговор в исполнение!
В толпе один за другим зазвучали гневные крики и возгласы отвращения – кричали мужчины, женщины, старики.
Я и сам не любил наблюдать сцены казни. И потому решил перевести взгляд на гораздо более приятные мужскому взору округлости попки и груди стоящей рядом красотки.
Толпа собравшихся горожан завопила, голоса множества людей слились в один шумный рев.
После того, как тела казненных убрали с помоста, и простолюдины, и знать воззрилась на своего правителя с неподдельным страхом.
- Зло наказано! Подданные Наши, вы, должно быть, теперь боитесь вашего безжалостного правителя. Но знайте же, что Мы оставили жизни невинным детям предателей!
Подле короля собрали несколько маленьких детей, среди которых были и грудные младенцы подобно Роуз, и дети постарше – лет до пяти.
- Все эти дети являются родственниками преступников! Мы не намерены карать даже младенцев, без разумения следуя устаревшим законам. Мы не станем сами совершать бессмысленное злодеяние, отнимая жизнь согласно законам глубокой древности!
- Мы смягчим наказание этих детей и даруем им свободу!
- Милосердие короля не знает границ!
- Боже, храни короля!
- Его Величество Александр I – истинный правитель!
- Долгих лет правителю, любящему своих подданных!
- Взорвалась толпа радостными возгласами, славящими короля. Вслед за этим весь собравшийся на площади народ разразился хвалебными криками и рукоплесканием.
Сдается мне, что тех парней, которые закричали первыми, я уже видел в палатке Эйриха.
Думаю, они получили за свою искреннюю любовь к королю неплохие деньги. Но хорошо, что я не видел этого лично.
Пока простонародье воодушевленно хлопало представлению с помилованием детей, король заговорил о главном.
- Мы считаем, что подобно этим детям, приспешники предателей и представители их родов, не имеющие с изменниками кровного родства, не по своей воле были ввязаны в подготовку восстания. И потому, если они разорвут всякие связи с семьями преступников и в качестве доказательства своей преданности Нам уплатят определенный налог, то Мы уже более не будем сомневаться в непричастности этих благородных аристократов и избавим их от «клейма бесчестия».
Один из присутствовавших аристократов издал громкий вздох облегчения и опустился на землю.
«Клеймо бесчестья» не оставило бы ему даже малейшей надежды на продвижение по службе и успешный брак.
А для потомственного аристократа это равно долгой и мучительной смерти.
После этого король продолжил свое обращение, в заключение, призвав собравшихся формировать многочисленные военные отряды для подкрепления сил Центральной армии, а также объявив о присвоении наград и пожаловании титулов за боевые заслуги.
Однако аристократов больше занимал вопрос об избавлении от «клейма бесчестия» и уплате соответствующего налога, а также о конкурентной войне за положение и привилегии освободившейся в связи со смертью Арнольда должности.
Я же покинул площадь, попутно раздавая советы, чтобы отвлечь внимание.
Я должен был сообщить Катрин о приказе короля.
- Королевский приказ огласили, как и предполагалось?
- Ага, теперь за жизнь Роуз можно не волноваться.
Я отдал Роуз в руки Катрин.
Обычно она вырывала у меня из рук ребенка так, словно ни за что не собиралась расстаться с ним снова. Но сегодня Катрин уложила младенца на мягкий диван, а сама повернулась ко мне.
- Что ж… приготовься!
Катрин схватила со стола нож для фруктов и замахнулась им в мою сторону.
Женщины подняли крик, Селия не успела выхватить из-за пояса кинжал.
Нож вонзился мне в грудь, по одежде вокруг лезвия начало расплываться темное пятно крови.
- Я отомщу за мужа! И за отца! Как тебе это?!
- С ненавистью кричала Катрин, отчаянно вонзая нож снова и снова.
Однако даже исколотый ножом я не упал, и уж тем более не умер.
Катрин хватило сил лишь на то, чтобы прорезать мою одежду маленьким ножом для фруктов и оставить на теле несколько не особо глубоких ран - она бы не смогла убить меня.
Подоспевшая Селия быстрым движением словно собираясь пронзить озлобленную женщину, схватила ее за плечо и оттолкнула от меня,.
Однако для Катрин этого оказалось достаточно, чтобы упасть и покатиться кубарем по полу.
- …все тщетно!.. А!.. я знаю, что делать!
Катрин схватила нож другой рукой и приставила к своей шее.
- Роуз, прости свою глупую мать. Я всегда буду приглядывать за тобой из царства теней!
Мелисса заслонила собой Роуз, чтобы ребенок не увидел последних минут жизни своей матери. Остальные женщины в оцепенении наблюдали за происходящим.
Селии не было дела до Катрин, она подбежала ко мне.
Брызги свежей крови разлетелись в стороны.
◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇◇
Без изменений
Имя: Эйгиль Хардред, 19 лет (лето).
Звание: командующий кавалерией королевства Гордония, командир первого кавалерийского эскадрона Центральной армии.
Ежегодный доход – 80 золотых монет.
Имущество: 257 золотых монет (монеты мельче серебра не учитываются).
Оружие: Двойной кратер (длинный меч), Большой бердыш (копье).
Амуниция: стальные латы, черный плащ (проклятый).
Спутники: Нонна Электра, Мелисса, Мария, Карла.
Катрин, Роуз.
Наемные работники: Мити, Альма, Кроуль.
Подчиненные: Селия (сопровождающий), Агор (адъютант), Кристоф (мелкая сошка), Карл.
Шварц (лошадь).
Количество партнеров: 29 человек.