Том 8. Глава 5. Повсеместные явления. Часть 7

В ночь на шестой день тренировочного лагеря наша группа была в дурном настроении. Если мы позволим этому дню закончиться вот так, то мы, вероятно, даже не соберёмся завтра целым составом. Полагаю, что эта ужасная атмосфера затянется.

В таком случае, нам будет трудно получить высокий балл на экзамене, который ждет нас через два дня. Даже после того, как я, помывшись, вернулся в комнату, настроение здесь было такое же скверное, как и всегда.

Ишизаки ни с кем не разговаривает, словно возводит вокруг себя стену. Кейсей винит во всём себя, из-за чего все время молчит. Ученики класса В, в попытке приободрить нас, продолжали оживлённо болтать, но в какой-то момент тоже притихли, не выдержав гнетущую атмосферу вокруг себя.

В итоге, подтвердив, что время отбоя практически настало, Яхико выключил свет в нашей комнате. Так он хотел поскорее положить этому дню конец.

— Эй, Ишизаки. Можешь уделить немного своего времени?

Это долгое молчание нарушил Хашимото. Мы по-прежнему находились в темноте.

— Нет, не могу.

Хашимото окликнул его с верхней койки, но Ишизаки отказался слушать. Судя по шуршанию простыней, он повернулся к нам спиной.

— Если будем продолжать в том же духе, наша группа, вероятно, окажется в большой беде. Мы обладаем некоторыми преимуществами, потому что нас не так много, но взамен мы несем несколько недостатков, когда дело доходит до содержания экзамена. В худшем случае, Юкимура и кто-то еще могут быть исключены.

Если это произойдёт, то разве не Ишизаки будет тем, кого потащат за собой вниз? Вот что подразумевалось под этими словами.

— Заткнись. Мне плевать, кончится это исключением или чем-то еще.

— Боже…

Несмотря на то, что Хашимото попытался протянуть Ишизаки руку помощи, последний отверг её. Хашимото вздохнул, словно сдавшись.

— ... Фуух…

В темноте я не видел его лица. Значит ли это, что наша группа больше не сможет вернуться в своё рабочее состояние? Пожалуй, это так.

— В начальной и средней школе я играл в футбол. Это была престижная школа, поэтому каждый год наша команда играла в национальных соревнованиях. Мы не были профессионалами, но играли матчи на регулярной основе, из-за чего чувствовали себя относительно хорошо.

Хашимото говорил это не кому-то конкретно, а всем присутствующим в комнате.

— Но сейчас ты ведь не в футбольном клубе, верно? Да и не кажется, что у тебя была травма.

Приметил Яхико, говоря это в темноте.

— Верно. Знаю, что это не так уж популярно в наши дни, но было время, когда я курил.

— Так тебя выгнали, когда школа узнала об этом?

— Нет. Я позаботился о том, чтобы сохранить это в тайне. Только моя семья знала об этом.

— Даже если курить нехорошо, это не повод бросать играть в футбол.

Сомнения Яхико были прямо в точку. Если никто не знал об этом, то и не было никаких проблем.

— Я чувствовал себя отчужденным. В то время как все были едины в своей цели выиграть национальные соревнования, я один относился к этому холодно. Казалось, что мне там не место. И, кроме того, я, наверное, не так уж сильно любил футбол. Вот почему мне удалось с легкостью бросить его и взяться за учебу. Я был вполне способным, так что мне не составило труда подтянуть свои знания.

— Ты что, хвастаешься? Я не могу это слушать.

Холодно вмешался Ишизаки.

— К лучшему или к худшему, все, что я мог делать – продолжать своё сносное существование. Но иногда я чувствую сожаление. Когда я вижу Хирату или Шибату, которые усердно тренируются, мне начинает казаться, что там мог быть и я. Несмотря на то, что мне все это не очень-то и нравилось. Разве это не странно?

Хашимото самоиронично рассмеялся.

— Что насчет тебя? Каким было твое детство, Ишизаки?

— Хах? Почему ты спрашиваешь меня?

— Нет особой причины.

— Хах... мне нечего сказать.

Ишизаки отказался говорить. Впрочем, теперь к разговору присоединился и Кейсей.

— С самого раннего возраста, я только и делал, что учился. Возможно, на меня повлияла моя старшая сестра, которая стремилась стать учительницей и всегда заставляла меня быть образцовым учеником. Ещё с начальной школы она давала мне задачи, которые до абсурда тяжело решать. Невероятно безрассудная сестра.

— Значит так ты стал так хорошо учиться?

Хашимото, словно растягивая разговор, спросил это у Кейсея.

— Да. И, кроме того, я не очень хорош в спорте. Независимо от того, какие упражнения пытался выполнять, я лишь попросту тратил время. По этой причине я решил не превозмогать свою слабость, а вместо этого улучшить свои сильные стороны. Мне казалось, что развивать свои физические способности бессмысленно, если ты не стремишься стать профессиональным спортсменом. После поступления в эту школу на этот счёт у меня появились некоторые сомнения. Тогда я был совершенно уверен, что кто-то вроде меня, кто превосходен в учебе, идеально подходит для класса А.

Словно предаваясь воспоминаниям, Кейсей замолчал и на некоторое время задумался. Класс, в который он в итоге попал, оказался классом D. Отчаяние, которое он тогда почувствовал, наверное, было неизмеримо.

— События, которые я не мог принять, происходили одно за другим. Я не мог принять систему совместной ответственности класса, и не мог как-то осмыслить образ жизни, который мы должны были вести на необитаемом острове... в нашем классе, Судоу был моей полной противоположностью. Несмотря на успехи в спорте, он совсем не способен учиться. Сначала мне показалось, что на меня свалилась нелепая ноша. Но на необитаемом острове и во время спортивного фестиваля Судоу был гораздо полезнее меня. Я видел его сияющую фигуру рядом с собой.

В его словах было некоторое разочарование.

— Честно говоря, есть еще некоторые вещи, которые я не могу принять. Но я постепенно начинаю понимать. Что если учеба – это единственное, что ты можешь делать, или если спорт – это единственное, в чем ты хорош, так далеко не уедешь. Это относится и к данному экзамену. Если мы не сможем прийти к общему мнению, то не сможем получить хороший результат на экзамене. Разве я не прав, Ишизаки?

Затем Кейсей перевел разговор на Ишизаки.

— Тогда почему ты…

— Так же, как во время спортивного фестиваля и необитаемого острова, я полон чувства унижения. Неся ответственность перед группой, я повредил свою ногу и в конечном итоге увеличил нагрузку на кого-то другого. А самое главное, что в итоге это сказалось на нашем моральном духе. Мне не удалось ничего доказать Ишизаки, который, несмотря на свои жалобы, внес в группу гораздо больше, чем каждый из нас.

Ишизаки, который уже готов был продолжить издеваться над ним, внезапно прекратил. Именно потому, что мы в темноте, где невозможно видеть лицо собеседника, мы и можем говорить такие вещи.

— Мне очень жаль, Ишизаки... что лидер, который должен подавать пример, находится в таком состоянии.

Он пытался подавить это чувство, но я могу с уверенность сказать, что сейчас Кейсей плачет. Никто не был настолько груб, чтобы вмешаться. Он плачет, не потому хочет этого. Это были слезы разочарования.

— Не валяй дурака, зачем ты извиняешься... ведь, это я винил во всём тебя...

Ишизаки презрительно рассмеялся над собой и продолжил:

— Во-первых, ты принял на себя роль лидера, когда никто другой не вызывался на это.

Даже если бы его подтолкнули на это, он мог бы запросто отказаться. Собственно говоря, Ишизаки и сам отказался от такой ноши.

Выслушав это, он, вероятно, осознал доброжелательные намерения Кейсея.

— Мне не нравилось получать приказы от тебя, но без этих приказов, группе, вероятно, было бы еще хуже. Особенно когда дело доходило до приготовления завтрака и тренировок.

— В этом нет никаких сомнений.

Сказал Хашимото, смеясь.

Ученики, которые преуспевают и не преуспевают в учёбе. Ученики, которые преуспевают и не преуспевают в спорте. Все эти учащиеся собираются, чтобы сформировать один класс или группу.

У нас есть множество проблем. Вроде тех, кого считать врагом, а кого союзником. Тем не менее, и тут, и там, Яхико и другие ученики начали общаться между собой.

В этот день и в эту ночь, наша группа впервые начала действовать как настоящая группа. Вот что я почувствовал.