Том 8. Глава 2. Испытание человеческой натуры. Часть 5

Занятия физкультурой или, точнее сказать, упражнения для поддержания физической формы проводились во второй половине дня.

Согласно полученному нами объяснению, основное внимание будет уделено марафонской подготовке; похоже, на последний день пребывания в летнем лагере запланирован эстафетный забег на дальнюю дистанцию. Результаты наверняка повлияют на общую оценку за специальный экзамен.

Судя по всему, нам предстоит несколько дней тренироваться на свежем воздухе, и только потом на трассе для гонки.

– Кха, хаах.

Кейсей задыхается. С самого утра мы участвовали в нескольких тренировках, изнуривших нас физически, поэтому сейчас ему очень плохо.

Если бы полученное задание было ориентировано на знания, я мог бы дать Кейсею какой-нибудь совет, но, когда дело доходит до чего-то вроде базовой физической подготовки, мне остается только наблюдать.

С другой стороны, Ишизаки и Альберт следят за своим здоровьем и физически сильнее среднего ученика. Поэтому они могут справляться с заданиями без особых проблем.

"... я начал думать обо всём этом только с сегодняшнего утра".

Мне кажется, я в каком-то смысле уже устал от своего нынешнего положения. Похоже, придётся забыть о желании не предпринимать никаких действий. Ячувствую, что должен хотя бы улучшить показатели группы, дабы не стать одним из кандидатов на исключение.

Если мы займем последнее место и покажем результаты ниже установленного школой порога, то Кейсея исключат из школы. Вероятность того, что он потащит меня вниз за собой, крайне низкая, но это всё равно не гарантированно.

Потому что я могу вызвать обиду своего друга тем, что не протянул ему руку помощи, хотя и знал, что он страдает.

Следует ли мне предоставить Кейсею минимальную поддержку, необходимую для того, чтобы он не получил красную карточку? Или я должен принять определенные меры, чтобы вся наша группа «взлетела вверх»?

А может, мне стоит просто ждать и надеяться, что эта проблема решится сама по себе.

Впрочем, я быстро отмёл мысль о том, что могу лишь наблюдать.

Есть ещё кое-кто, от кого, по всей видимости, в будущем можно ждать проблем. Полагаю, мне нужно поторопиться и сделать ход. Я притормозил и пристроился рядом с Коенджи, непринужденно бежавшим за мной. Однако, тот не удостоил меня и взглядом, даже когда я приблизился.

Похоже, он не сделает ни шага за пределы своего мира, пока кто-либо не постучится к нему.

– Эй, Коенджи. Ты не мог бы относиться к ним немного мягче?

– Под «ними» ты подразумеваешь нашу группу, малыш Аянокоджи?

– Да. Остальные ученики сейчас в замешательстве. Не все ведь такие же невероятные, как ты.

– Ха-ха-ха. Определённо, я единственный и неповторимый. Однако, не кажется ли тебе, что для меня будет крайней глупостью замедлять темп просто для того, чтобы массы могли не отставать?

– Ну... я не знаю, что правильно, а что – нет.

– О чём же ты тогда толкуешь?

– Я думаю, что было бы здорово, если бы группа смогла получить хороший результат. Мне хочется избежать исключений.

– Если ты так хочешь этого, тебе остаётся только работать на результат, верно?

– Именно поэтому я сейчас веду этот диалог.

Наши ноги. Я слышал звук, с которым ступни опускаются на землю. Коенджи, похоже, вернулся в свой собственный мир, поэтому перестал отвечать.

Как я и думал, управлять им невозможно, и непродуманные угрозы и призывы совершенно бессмысленны. Это становится очевидно, если оглянуться на нашу школьную жизнь до сих пор.

Даже если все ученики или, возможно, даже все учителя попытаются убедить его — раз уж его ответ «нет», то это «нет».

Просто такой уж он человек.