Том 8. Эпилог. Слепое пятно. Часть 3
После Дзадзэна все направились на выход без каких-либо перешептываний и обсуждений. До того момента, пока мы не окажемся за пределами додзё, скорее всего, нас еще оценивают. Под наблюдением учителей ученики выходили из помещения и направлялись в свои классы согласно полученным инструкциям.
Как только вся наша группа собралась в классе, Кейсей занял свое место и облегченно вздохнул.
– Нога чувствовалась онемевшей все это время...
– Тебе удалось с этим справиться?
Возможно, у Ишизаки была такая же ситуация, поскольку он задал этот вопрос Кейсею, потирая свою ногу.
– Каким-то образом. Возможно, из-за этого мне поставили несколько минусов.
– Ну, слезами горю не поможешь. Теперь, когда все закончилось, ничего не поделаешь. Ты тоже так думаешь, Аянокоджи?
Сказав это, Хашимото посмотрел на меня.
– Верно. Следующим будет письменный экзамен. В этом Кейсей особенно хорош. Лучше сосредоточиться на нем.
То, что он услышал от Нагумо прошлой ночью, видимо все еще сидело в мыслях Хашимото. Но вряд ли он станет прямо меня об этом спрашивать.
Прежде всего, Хашимото даже не знает, что именно во мне Хорикита-старший считает особенным.
Помимо нас в классе собрались еще две малые группы 1-го года. Одной из них была группа, возглавляемая Акито, в состав которой входил Рьюен. Я увидел, как Ишизаки и Альберт обернулись в его сторону.
Но вместо того, чтобы взглянуть в ответ, Рьюен в одиночестве занял одно из свободных мест. Не общаться ни с кем другим. Быть одному. Он – часть группы, но в то же время выглядит изгоем. От него веяло ощущением полной изоляции.
– Это странно, не так ли?
Прошептал Хашимото рядом со мной, словно говоря сам с собой. Было бы просто взять и проигнорировать его, но я решил немного подыграть.
– О чем это ты?
– Я говорю о поведении Ишизаки и Альберта. Они смотрят на кого-то, кого ненавидят, но я не чувствую этого в их взглядах. Словно домашние животные, смотрящие печальными глазами на хозяина, вышвырнувшего их за порог.
– Я не совсем понимаю. Разве Ишизаки и остальные не начали драку, будучи сытыми по горло его тиранией?
– Это правда, но... может быть, за свержением Рьюена скрывается что-то еще?
У Хашимото нет ни единой улики, связывающей меня с этим человеком. Однако, принимая во внимание интерес Нагумо к Рьюену, неудивительно, что он пришел к подобному предположению.
– Не знаю... Я не знаком с делами других классов.
– Ясно. Извини, что спрашиваю такие странные вещи.
Вскоре, как только завершился 10-минутный перерыв, мы перешли к письменному экзамену. В нем не было ничего особо примечательного. В тесте были все те предметы, что мы изучали во время летнего лагеря.
Я без сомнений смогу набрать наивысший балл, но для ученика-середнячка результат в 50-70% был бы в самый раз. Что же делать...
Пока все остальные выкладывались по полной на этом экзамене, я пытался понять, сколько же баллов мне следует недобрать. Не думаю, что они будут объявлять индивидуальные результаты, но не очень-то хочется, чтобы школа видела, как я получаю такие высокие результаты. Слишком много людей в последнее время стало обращать на меня внимание. Откровенно говоря, хочется уже отбросить идею о получении наивысшего результата.
А затем решение было принято.
Я намеренно отвечу на выглядящий сложным вопрос неправильно. Это значит, что для меня будет трудно набрать больше 95%. Стоило закончить со всем, как мне захотелось посмотреть в окно. Но было бы хлопотно, подумай они, что это попытка списать. Поэтому я закрыл глаза и дождался окончания экзамена.
По окончании теста группы вновь собрались и подвели свои итоги. Что ж, ничего не изменится только потому, что нам нужно самим подсчитывать свои очки. Правильно ли я поступил?
Что ж, полагаю, менять свои решения в какой-то мере может оказаться полезным. Нам недоставало одного человека, поскольку Коенджи покинул класс, как только закончился тест. Ишизаки, похоже, не смог ответить на большую часть вопросов, что было неудивительно. Похоже, я был прав, решив перестраховаться.
Так или иначе, сам письменный экзамен в целом был довольно простым, поэтому каждая группа должна была набрать высокий балл. И, судя по тому, что я видел в додзё, после "Дзадзэна" и "Письменного экзамена" никакого значительного отрыва в результатах не образовалось. Кажется, все относительно неплохо сдали Дзадзэн.
Поскольку и "Речь", и "Дзадзэн", по сути, простое повторение того, что мы уже знаем, вряд ли после них возникнет разница в баллах, если все делать должным образом. Это значит, что "Эстафета на дальнюю дистанцию" окажет самое большое влияние на результаты групп на этом экзамене.
Если соотнести результаты напрямую с местами, то лучшая группа должна набрать 100%, но... 1-ое место=100% – эта формула может быть слишком прямолинейной. Время, которое покажет каждый ученик во время эстафеты, окажет свое влияние.
Например, даже если придешь шестым, до тех пор, пока результат по времени хороший, можно набрать дополнительные баллы.
Все зависит от того, каким по очереди и с каким временем пересечешь финишную черту. Выйдя на улицу, я заметил множество припаркованных фургонов. По всей видимости, они намереваются доставить каждого ученика туда, где он должен будет принять эстафету.
Мы получили указание сесть в фургоны. Минимальная дистанция для каждого ученика составляет 1,2 километра.
Эстафету можно передавать другому ученику именно через каждые 1,2 километра. Если в результате несчастного случая участник не сможет продолжить бежать или по какой-либо причине не выполнит это минимальное требование, он будет дисквалифицирован.
Тщательно проинформировав нас, они высадили Кейсея, который побежит первым, после чего мы поехали дальше.
Наш план состоит в том, что сперва побегут неспортивные ученики. Первым пойдет Кейсей, затем Сумида из класса B, за ним Токитоу, после чего Морияма. Яхико пятый.
На старте не так много подъемов и спусков. К тому же будет отсутствовать психологическое давление из-за того, что тебя обогнали. Эти пятеро пробегут минимальное расстояние в 1,2 километра. Всего 6 километров. Затем эстафета перейдет к Хашимото, и он пробежит 3,6 километра, включая разворот в обратную сторону. Далее палочку возьмет Альберт и пробежит 1,2 километра, прежде чем передать её Ишизаки, который пробежит 3,6 километра. Я был не против, чтобы принять эстафету у Альберта, но Кейсей настоял на том, что если одноклассники будут друг за другом, то все пройдет гладко и плавно. Коенджи будет бежать последним, всего 1,2 километра. Я передам ему эстафету, пробежав свои 2,4 километра.
Таков был план Кейсея. Причина, по которой он поставил Коенджи последним – придать ему мотивации, поставив прямо перед целью, и избавиться от волнений на его счет.
В том случае, если он станет намеренно замедлять свой бег и этого не заметят учителя, то минус могут поставить всей группе. Ишизаки вышел из фургона, и теперь остались только я, учитель за рулем и Коенджи.
Было бы вовсе не странно, если бы первыми высадили именно нас, но, видимо, они делают это согласно нашей распределенной очередности.
Все, что мне осталось – стоять на расстоянии 3,6 километра от финиша и ждать своей очереди. Фургон начал двигаться по направлению к месту, откуда мы стартовали.
– Малыш Аянокоджи, позволь мне спросить кое-что. Если мы займем первое место в эстафете, то каков будет общий результат?
– ... даже если ты спрашиваешь, я ничего не могу ответить. В первую очередь, результаты экзамена будут зависеть от среднего балла нашей большой группы. Все зависит от того, насколько хорошо выступят наши старшеклассники, ведь так?
Все наши старания теряют смысл, если остальные не выполнят свою часть работы. В таком случае, будет трудно занять первое место.
– Значит, ты не станешь говорить, что есть шанс того, что мы сможем занять первое место, и даже не солжешь, чтобы обнадежить меня?
– Ты не из тех людей, которым можно придать мотивации подобным образом, верно?
– Интересный вопрос. Как насчет того, чтобы отдать мне 1,2 километра своего расстояния? Если я побегу изо всех сил, то очень высока вероятность обеспечить нашей группе победу.
Встав, Коенджи прошептал мне это на ухо.
– Что на тебя нашло?
– Просто моя прихоть. Я говорю тебе о том, что могу помочь вам всем. Неплохое предложение, да?
– Другими словами, ты возьмешь на себя ответственность за 2,4 километра и обеспечишь нам результат?
– Не нужно быть таким формальным. В конце концов, это просто моя прихоть.
– Ясно. Прости, но я отказываюсь. Я не собираюсь самовольно изменять план Кейсея.
– Хе-хе-хе. В самом деле? Очень жаль.
Сказал Коенджи и вернулся на свое место.
Не знаю, что он задумал, но я не собираюсь рисковать. Если Коенджи помогает нам из-за своей прихоти, то это значит, что во время бега он может внезапно передумать. Единственная вещь, которую Коенджи пообещал сделать – это пробежать минимально необходимое расстояние.
Другими словами, он может перестать стараться после того, как пробежит эту оговоренную дистанцию. Особенно если учесть тот факт, что Коенджи отмахнулся от вопроса о том, возьмет ли он на себя ответственность.
Кроме того, если из-за этого возникнут какие-либо проблемы, то это может привлечь ко мне ненужное внимание.
– Похоже, ты сообразительнее, чем я думал. Однако, вместе с этим ты скучный человек.
Если эти его слова означают, что он станет обращаться со мной так же, как и с другими учениками, то это лишь к лучшему. Я вышел из фургона и занял позицию в ожидании Ишизаки в 3,6 километрах от финиша.
– Эй, Аянокоджи-кун.
Конечно, здесь были и другие парни. Ко мне обратился Хирата.
– На этот раз ты бежишь не последним?
– Да. Последним будет Коенджи. А у вас кто? Судоу?
– Да. В конце концов, ему, похоже, не терпится побегать. Но когда в группе 15 человек, не все идет так, как рассчитываешь.
На последних 1,2 километрах соперничество Судоу с Коенджи, вероятно, достигнет своего пика.
– Лично я бы предпочел побольше людей в группе. Так было бы немного легче.
– В любом случае, давайте сделаем все возможное. Потому что если мы пересечем финишную черту, то никто не будет исключен.
– Да уж.
Во время этого ожидания можно было либо поболтать, либо просто помолчать. Поскольку пункты с питьевой водой расположены через каждые 1,2 километра, можно также пойти и попить.
Хотя, если обпиться перед забегом, то есть риск того, что заболит живот... Один из учеников, полностью игнорируя такие опасения, судорожно глотал воду из бутылки.
– Ахх... Я нервничаю...
Прошептал парень, прежде чем повернуться и встретиться со мной взглядом. Профессор.
Он подошел ко мне. Вероятно, ему хочется с кем-то поговорить.
– Значит, ты тоже на этой точке, Аянокоджи-кун.
– Аянокоджи-кун? На этой точке...?
Я не мог поверить своим ушам. Обычно Профессор сказал бы: "Аянокоджи-доно, ты тоже расположился в этой локации?". Ну, или что-то в этом роде.
– Ахх... нет, я перестал так разговаривать. Это было просто подражание одному персонажу, но после того предупреждения во время Дзадзэна я решил прекратить так делать.
– Эмм, ясно.
Я не мог скрыть своего удивления от нормальной речи Профессора. Будто исчезла его индивидуальность. Сейчас он производит впечатление ученика из класса А.
Мы с Профессором поболтали какое-то время, но, честно говоря, едва ли я что-то вспомню из содержания того разговора. Простая смена манеры речи может изменить многое, что даже не сразу осознаешь.
В любом случае, интересно, смог ли Кейсей успешно передать эстафетную палочку. Неважно, сколько времени это займет, главное – остаться в гонке.
Это может прозвучать не очень хорошо, но даже если наша большая группа окажется последней и не сможет достичь требуемого порога, то я ни в коем случае не пострадаю.
Но все равно искренне считаю, что будет лучше, если никого не исключат. Не знаю, сколько минут прошло, но, в конце концов, я увидел приближающегося к нам ученика. Но это оказался не Ишизаки, а член группы Канзаки.
Затем начали один за другим появляться и другие. Ишизаки пришел четвертым после напряженного сражения с бегуном на третьем месте.
– Хах, кхаахх. Аянокоджи, держи! Займи первое место!
Прокричал он и передал мне палочку. Сможем ли мы перехватить инициативу – это зависит от Коенджи, но я спокойно принял эту просьбу и побежал.
– Я убью тебя, если станешь сдерживаться!
Прокричал из последних сил Ишизаки перед тем, как рухнуть на землю. Наверное, это естественно, учитывая, что он только что пробежал больше 3 километров по пересеченной местности.
Я решил потихоньку сократить разрыв между мной и теми, кто впереди, побежав немного быстрее остальных. Но я не позволил при этом сказаться данному факту на моем дыхании. Вместо того чтобы обгонять других на высокой скорости, я сначала позволил выносливости подвести их, прежде чем опередить. Так будет легче всех обмануть, заставив думать, что я обогнал других бегунов из-за того, что они снизили темп.
Несмотря на спуски и подъемы, расстояния в два с лишним километра недостаточно, чтобы заставить меня задыхаться. И вот так в итоге мне удалось обогнать бегуна впереди и оказаться на третьем месте. Затем я передал эстафетную палочку Коенджи.
Она прошла через девять рук, прежде чем достичь этой точки. Её судьба теперь зависит от того, кто стоял передо мной.
– А теперь, давайте немного попотеем.
Зачесав волосы назад, человек, стоявший передо мной, принял палочку и начал бежать с невинным выражением на своем лице. Вероятно, Коенджи не старается изо всех сил, но он более чем достаточно быстр.
Если Коенджи и дальше будет так бежать, то все в порядке. Конечно, только если не перейдет на шаг, как только исчезнет из моего поля зрения. Несмотря на мое беспокойство, Коенджи успешно достиг цели и занял второе место.
Я не знаю, не смог ли он поспеть за бегуном на первом месте или просто не стал утруждаться. Скорее всего, последнее.
Речь, которую мы будем произносить после этой гонки, может показаться сущим адом, превосходящим все то, что первогодки уже пережили. Потому что им придется произносить её после этого изматывающего марафона.
Вряд ли в этом есть что-либо примечательное. Хоть у того же Коенджи есть склонность к драматизму. Я почти уверен, что все остальные смогут благополучно преодолеть это испытание.