Том 2. Эпилог. Только одно решение. Часть 5

(От лица Хорикиты Сузуне)

Судо-кун и я прибыли в комнату студсовета за 10 минут до начала слушания. Здесь находилась одна только Тачибана-сан.

— Боже, я так нервничаю. А ты как, Хорикита? — спросил Судо.

— Ничего такого.

Этот инцидент завершится уже сегодня. Я знала, что это будет нелегко. Особенно для меня. Но все же заявила, что Судо-кун невиновен. Если моя стратегия провалится — все окажется напрасно. Если такое действительно произойдет, это превратится в словесную перепалку, когда каждый будет пытаться оскорбить друг друга. И итоговый результат будет все равно гораздо хуже, чем если бы мы согласились на компромисс. После такого Судо-кун меня возненавидит. Несмотря на то, что он сам в этом виноват, я все-таки должна взять на себя ответственность, потому что обращение в студсовет было моей идеей.

Я также думаю, что если Судо-кун сам того пожелает, то мы все еще можем пойти на компромисс. Таким образом, мы сможем смягчить его наказание.

Только вот правда в том, что «примирение» — это практически синоним к слову «поражение». Хотя если бы он сам захотел, у нас не осталось бы выбора.

Скоро двери кабинета студсовета открылись. Мое сердце забилось с удвоенной скоростью. Мой старший брат…

Слова застряли у меня в горле, и я ничего не могла вымолвить. Чувствую себя разбитой. Руки начали дрожать, появилось головокружение. Но я не могу повторить вчерашних ошибок.

Я поспешно отвела взгляд от брата. В помещение также вошли и другие люди.

— О! Я вижу, что того парня сегодня нет.

Следующим зашел учитель класса C, Сакагами-сенсей. Следом за ним и Чабашира-сенсей.

— Что-то случилось с Аянокоджи, Хорикита? — поинтересовалась она.

— Сегодня он не будет участвовать.

— Хм?

Чабашира-сенсей с озадаченным выражением лица посмотрела на свободное место. Она казалась обеспокоенной тем, что он не придет, будто без него все происходящее было бы бессмысленным.

Нет, это не совсем так, но… У меня возникло какое-то странное чувство, будто Чабашира-сенсей понимала важность Аянокоджи-куна.

— Вообще, даже если его здесь и нет, результат все равно не изменится, — я не хотела этого признавать, но все же произнесла вслух.

— Ну, неважно. В любом случае, это уже вам решать.

Оба учителя заняли свои места.

Как только придут ученики класса C, мы начнем наше обсуждение. Как только слушания начнутся, что мы должны будем предпринять? Все просто. Надо отрицать все, что скажет другая сторона. Мы можем снова обвинить их во лжи. Затем надо попытаться доказать, что сами мы говорим чистейшую правду. На этом все.

Таким же образом будет поступать и другая сторона. Битва между правдой и ложью. Есть лишь одно решение…

Спустя время явились парни из класса C. Они вспотели, как будто бежали всю дорогу.

— Вы прибыли почти в самый последний момент… — сказал Сакагами-сенсей, легонько вздохнув.

— В таком случае, давайте возобновим вчерашнее обсуждение ровно с того момента, на котором мы и остановились. Пожалуйста, займите свои места, — предложила Тачибана-сан.

Только вот парни даже не сдвинулись с места, а остались стоять рядом с Сакагами-сенсеем.

— Не могли бы вы присесть? — повторила свою просьбу Тачибана-сан.

Несмотря на это, они все еще стояли рядом с учителем.

— У-ум… Сакагами-сенсей…

— В чем дело?

Не только я, но и остальные заметили, что они ведут себя странно.

— Можно ли… не проводить это слушание?

— Ч-что… что ты имеешь в виду?

Услышав эту неожиданную просьбу, Сакагами-сенсей встал со своего места.

— Вы бы хотели прийти к соглашению? Или, уже пришли к нему? — спросил мой старший брат, пристально посмотрев на учеников класса C.

Трое парней почти синхронно замотали, словно давая понять, что они не то имеют в виду.

— Мы поняли, что на самом деле никто в этой ситуации не был виноват… Наше заявление было ошибкой, поэтому, мы бы хотели его забрать.

— Вы отзываете свое заявление? — спросила Чабашира-сенсей, презрительно усмехнувшись.

— Что смешного, Чабашира-сенсей?

Кажется, Сакагами-сенсею не понравилось ее отношение.

— Хо, прошу прощения. Я просто немного удивлена такому поступку. Думала, что мы будет спорить почти целый день, пока одна из сторон не устанет или же, пока не придем к какому-нибудь компромиссу. Только вот оказывается, что они хотят забрать заявление…

— Учителя и члены студсовета, извините, что отняли у вас время, но мы так решили после тщательного обдумывания.

Они говорили довольно уверенно.

Похоже, Аянокоджи-кун и Ичиносе-сан справились с задачей. Я старалась вести себя спокойно и сдержанно, не выказывая никаких признаков облегчения.

— Но если вы не сделали ничего плохого, не можете этого так просто оставить. Судо-кун прибегнул к насилию, и ты планируешь просто спокойно забыть об этом?

Будто осознав что-то, Сакагами-сенсей перевел свой взгляд, полный ненависти, на Судо-куна и меня.

— Что вы сделали? Вы что, угрожали им, чтобы они отозвали заявление?!

— А? Чего? Не валяй дурака, ничего мы не делали! — ответил Судо.

— Мои ученики ни за что бы не стали отзывать жалобу, если бы только вы как-то этому не поспособствовали. Скажи уже правду! Может, если ты признаешься, мы бы смогли к чему-нибудь прийти.

— Сакагами-сенсей… мы уже все решили и хотим забрать заявление. Наше решение не изменится.

Учитель класса C опустил голову и сел на свое место, явно не понимая, что происходит.

Старший брат, президент студсовета, оставался спокойным и невозмутимым.

— Если вы говорите, что хотите отозвать жалобу, то мы сделаем это. Конечно, это не всегда можно делать, но в вашем случае еще возможно.

— Подождите! Я не понимаю, почему вы так просто решили отсту…

Я схватила Судо-куна за руку, прерывая его.

— Хорикита?

— Заткнись.

Так как у меня не было времени объяснить все, я потянула его за руку, призывая сесть обратно.

— Ладно, если вы хотите сдаться…

Недовольство Судо-куна можно понять. Его обвинили во лжи. Но если жалоба все-таки будет отозвана, не будет ни победителей, ни проигравших.

Именно это нам и нужно.

— Однако, согласно регламенту, мы потребуем определенное количество баллов для покрытия различных расходов. Есть ли возражения?

Мы впервые услышали об этом. Ученики из класса C выглядели расстроенными, но все же почти сразу согласились.

— Д-да, мы поняли… И все оплатим.

— Хорошо. Так как разбирательство подошло к концу, можно считать дело закрытым.

Пока мы ожидали окончания этого процесса, все гадала, мог ли кто-то предсказать такой исход. Тем не менее, я заметила, как Чабашира-сенсей странно улыбнулась мне.

— Судо-кун, тебе больше не грозит исключение. Школа не считает тебя «проблемным», и ты также сможешь участвовать в клубных мероприятиях, — сообщила я ему, а затем обратилась к Чабашире-сенсей: — Верно, учитель?

— Да. То же самое относится и к ученикам класса C. Юношеское рвение — это хорошее качество, но в следующий раз, опираясь на этот опыт, постарайтесь не попадать в такие ситуации, ладно?

Учитель намекнула, что это касается не только нас. Судо-кун выглядел недовольным, но все же согласился. Я полагаю, что радость от возможности играть в баскетбол перевешивала его недовольство.

Это также была заслуга Кушиды-сан и Хираты-куна.

Сакагами-сенсей ушел вместе со своими учениками. Когда дверь закрылась, кажется он начал требовать от них ответы на некоторые вопросы. Правда теперь уже это не имело никакого значения. Скорее всего, нам больше не придется иметь с ними дело.

— Я рада, что все разрешилось, Судо, — сказала Чабашира-сенсей.

— Ох, ну, д-да!

— Но все же считаю, что ты должен быть наказан, — резко добавила она, осуждая поведение Судо, радующегося победе. — Причина, по которой произошел этот инцидент – твое поведение. Кто врет, а кто говорит правду – не важно. Главное, чтобы ты не позволил случиться этому снова, понимаешь?

— Да…

— Однако, признавать свои собственные ошибки — не так «круто». Даже если ты и признаешь, что виноват твой характер, ты по-прежнему ведешь себя жестоко. Ты становишься сильнее. Пока все в порядке, но если ты будешь продолжать себя так вести, то не сможешь завести настоящих друзей. И даже Хорикита однажды бросит тебя.

— Э-это…

Я бы не назвала нас друзьями…

— У тебя должна быть сила не только для признания вины, но и для исправления своих ошибок.

Чабашира-сенсей впервые пыталась наставлять одного из своих учеников. Мне кажется, даже Судо-кун понял это, пусть и неосознанно. Он низко опустил голову и сел на свое место.

— Да, я понимаю… Если бы я не вел так себя с самого начала, то не стал бы бить тех парней. Где-то в глубине души я понимал, что этого не нужно было делать.

Когда об этом инциденте стало известно, он заявил что класс C солгал и продолжал наставить лишь на этом.

— Я всегда делал то, что хотел, просто ради собственного удовольствия. Но… сейчас я ученик класса D, и мои действия могут влиять на весь класс. Теперь я это понял…

Судо-кун справлялся со стрессом своим способом.

— Я постараюсь больше не создавать проблем, сенсей, Хорикита.

Это были первое извинения от Судо-куна. Интересно, удивилась ли этому Чабашира-сенсей? Хотя она и не должна испытывать это чувство. Независимо от его слов, человек не способен изменится за один день.

— Тебе не следует давать такие «громкие» обещания вот так небрежно. Скорее всего, скоро ты снова станешь причиной каких-нибудь неприятностей.

— Тч…

Учитель отвергла его обещание.

— А что ты думаешь, Хорикита? Считаешь, Судо станет образцовым учеником?

— Нет, я так не думаю, — ответила без колебаний, — Но… сегодня он определенно добился некоторого прогресса. Он признал, что был виноват. Уверена, со временем он «вырастет» еще больше.

— Д-да, точно… — подхватил он.

— Рада это слышать. Судо, похоже Хорикита еще не бросила тебя.

— Нет, это не так, я его ненавижу. Просто не позволю ему делать все, что хочется.

— Ч-что?! — Судо-кун почесал голову и улыбнулся. — Ну, в любом случае, мне пора идти. У меня же клубные мероприятия… Увидимся позже, Хорикита!

Попрощавшись, Судо-кун вышел из комнаты. Он определенно станет причиной наших неприятностей в ближайшем будущем. Такой уж он человек.

— Могу я тоже уйти, Чабашира-сенсей?

— Задержись ненадолго. Я хочу кое о чем с тобой поговорить, — сказала мне учитель, после чего обратилась к моему брату и Тачибане-сан. — Но вы двое, должны уйти.

Когда они вышли, учитель выглядела очень заинтересованной. Она скрестила руки и спросила меня.

— Какие же методы ты использовала, Хорикита?

— Что вы имеете в виду?

— Не пытайся уклониться от ответа. Они бы не стали просто так отзывать свое заявление.

— Я оставлю ответ на ваше усмотрение.

Мы сфабриковали улики, потому что нас загнали в угол.

— Значит, это секрет, да? Тогда, позволь мне изменить свой вопрос. Кто придумал стратегию, с помощью которой вы победили класс C?

— Почему вас так это волнует?

— Аянокоджи здесь нет, так что мне немного любопытно.

Чабашира-сенсей была очень заинтересована Аянокоджи-куном с самого момента поступления. И теперь я стала понимать, почему.

— Я не хочу признавать, но… в Аянокоджи-куне есть что-то удивительное…

Сама удивилась, когда произнесла это. Но я должна признать, что без него победа не была бы такой легкой.

— Хм, так значит, ты все же сама понимаешь это, да?

— Разве не вы были тем человеком, который свел меня с Аянокоджи-куном, Чабашира-сенсей? Вы сделали это потому что смогли разглядеть какой-то потенциал в нем?

— Потенциал, хм?

— Хотя он по какой-то неизвестной причине пытается скрыть свои способности, притворяясь идиотом.

Я действительно не могла понять его поведение. Скорее думала, что это просто нелепо.

— Всегда нужно принимать во внимание несколько вариантов. Если ты хочешь попасть в класс A, я дам тебе небольшой совет.

— С-совет?

— У всех учеников в классе D есть недостатки. Если я буду выражаться словами других людей в этой школе, то: «Класс D — сборище дефективных людей». Ты тоже это поняла, верно?

— Нет, я не признаю, что у меня есть какие-нибудь недостатки. Но, допустим…

— И как ты думаешь, в чем недостаток Аянокоджи?

Его недостаток… есть кое-что, сразу пришедшее мне на ум.

— Мы уже выяснили это. Он прекрасно осознает, в чем его недостаток.

— Да? И в чем же?

— Как он выразился, он «не любит неприятности», — уверенно ответила я.

Только почему-то я испытала какое-то странное чувство дискомфорта, которое я не могла объяснить.

— «Не любит неприятности»? Ты тоже так считаешь, наблюдая за ним?

— Не то чтобы… просто он сам так сказал.

Чабашира-сенсей криво усмехнулась.

— Хорикита, постарайся узнать, как можно больше об Аянокоджи, пока не стало слишком поздно. Кажется, ты уже попалась в его ловушку.

— Что? Что вы имеете в виду?

Какая «ловушка»? Звучит как какой-то бред.

— Как ты думаешь, почему Аянокоджи намеренно набрал 50 баллов на вступительном экзамене? Какова причина тому, что Аянокоджи помогает тебе? Почему он не выдвигает себя в качестве «превосходного» ученика, несмотря на свои способности? Действительно ли он тот человек, который всего лишь «не любит неприятности»?

— Э-это…

Если он действительно желает провести время в спокойствии, то зачем ему было набирать 50 баллов, и в тоже время лезть в сегодняшнее разбирательство, привлекая к себе лишнее внимание? Или может, он специально сунул свой нос в это дело? Нужно ли начинать следить за ним, как за учеником, который может перевернуть все с ног на голову? Как и говорила Чабашира-сенсей, он определенно не соответствовал образу человека, который «просто не любит неприятности». Это противоречие и вызвало у меня чувство дискомфорта.

— По моему личному мнению, самым «испорченным» учеником в классе является именно Аянокоджи.

— Ха?

— Сложнее контролировать наиболее активный «элемент». Если ты неправильно будешь с ним обращаться, класс может быть полностью разрушен.

— Чабашира-сенсей, вы действительно считаете его настолько «испорченным»?

— Просто узнай его получше. Пойми о чем и как он думает. Ты определенно увидишь в нем что-то.

Зачем вообще Чабашира-сенсей говорит мне об этом? Как наш классный руководитель, она казалась довольно равнодушной к своему классу. Но если кто-то столь незаинтересованный говорит такое, то…

Чабашира-сенсей больше ничего мне не сказала.