Том 12. Эпилог Правда в том, что…

Вступление

(от лица Рьюена)

Перед началом специального экзамена.

Я первым пришел в туалет и, прислонившись спиной к двери последней кабинки, стал ждать Аянокоджи.

Скрестил руки, подчеркивая свою настороженность, и мысленно сосредоточился на предстоящей битве с Сакаянаги. Правила нам раскрыли несколько минут назад, и теперь я прокручивал в голове варианты стратегий.

Увы, большинство задумок отпали, потому что представителей полностью разделили с участниками, но Сакаянаги в тех же условиях. Жаловаться не на что.

Кроме того, будь у нас экзамен, который требовал бы лишь академические способности, исход был бы ясен уже сейчас. Можно сказать, первое препятствие преодолено.

Неопределенность, вот в чем крылась изюминка. Давно я не ощущал этих покалываний кожи, этого возбуждения.

Если проиграю Сакаянаги на этом экзамене, что ж, значит, такова судьба. В худшем случае отомщу Аянокоджи, когда мы оба будем вне стен школы.

Вот и он, кстати, пришел чуть позже меня.

Как всегда, на лице ноль эмоций — раньше я едва замечал эту жуткую атмосферу вокруг него. Но сейчас чувствовал ненормальность как никогда прежде.

— Вижу, откликнулся на мой знак.

— Говори, что хотел сказать. Я не в настроении тратить на тебя свое время сегодня.

Он даже бровью не повел.

— Я хочу попросить тебя передать сообщение Сакаянаги во время экзамена.

— А? Сообщение? Сам передавай. Ты прикалываешься или что?

Эта Сакаянаги, она же, после того, как составила группы, молча сидит в кабинете для ожидающих. Он мог переговорить с ней кучу раз.

— Это особое сообщение. Передать его надо только во время самого экзамена.

То есть оно как-то связано с противостоянием между мной и Сакаянаги?

— Ха, что-то не догоняю.

— Тебе и не надо. Просто передай Сакаянаги.

Ну и что он затеял?

Сомнительно, конечно, но, может, он заодно с Сакаянаги?

— Расслабься. Я ни на чьей стороне. Так, всего лишь наблюдатель, — добавил Аянокоджи, будто прочитав мои мысли.

— Зачем мне делать то, что ты хочешь?

— По сути, незачем. Можешь ничего не передавать. А если победишь Сакаянаги, так и вовсе не нужно этого делать.

Я не собирался слушаться Аянокоджи, но меня зацепило то, что он сказал.

— Намекаешь, что я проиграю?

— Нет. Просто само сообщение немного своеобразное.

Какую-то чушь несет.

— Если поймешь, что тебе не победить, вспомни о моей просьбе, только и всего.

Как бы мне ни хотелось этого признавать, но есть у него чудная способность смотреть далеко вперед. Обратился он ко мне явно не просто так.

— Проигрывать в планах у меня нет, но ладно, выслушаю тебя. Что за сообщение?

Мне стало интересно, что он хочет передать Сакаянаги таким окольным путем.

Однако…

— Я все сказал Хашимото.

— А?

Аянокоджи снова выбил меня из колеи.

— Мне только нужно, чтобы ты сказал Сакаянаги услышать сообщение от Хашимото.

— Сбрендил? Как ей поговорить с ним во время экзамена?

— Просто. Выбери Хашимото предателем. Так она сможет вызвать его на диалог.

Долго еще он будет чушь нести?

— Да это же смешно! Полудурок этот, Хашимото, он же летучая мышь*, ему веры никакой. Сакаянаги ни за что не задействует его в битве со мной.

[П/Р: Выражение «летучая мышь» отсылает на басню Эзопа, где это животное ради своей выгоды притворялось то птицей, то мышью.]

Делать Хашимото предателем уже глупо, но главное, что до него даже очередь не дойдет.

— Почему же. Зависит от ситуации.

Вроде он не заставляет, а все равно бесит.

— Забудь. Не знаю, есть ли хоть какой-то смысл в этом твоем сообщении, но передай его сам, как закончится экзамен. Времени у тебя будет полно.

— Мое сообщение связано только с этим специальным экзаменом, и поймет его тоже только Сакаянаги.

— Мне что, нельзя будет по-своему использовать право на предателя?

Сакаянаги почти наверняка не пустит в ход Хашимото, но мне придется сохранять право на случай, если все-таки пустит. Иначе никакое сообщение он не передаст.

— Получается, что так.

— Бред. Сообщение до Сакаянаги не дойдет.

Буду я еще думать об этом всерьез. Я задвинул непонятную загадку Аянокоджи в самый дальний угол сознания.

— Используй право как пожелаешь. Я не заставляю, — сказал он и, быстро со всем закончив, развернулся ко мне спиной и ушел.

Я не смог удержаться и щелкнул языком.

— Сообщение, ага. На хрена все так усложнять.У меня тут битва на носу тяжелая, еще он тут со своей дурацкой просьбой.

Часть 1

Рьюен воспользовался правом на предателя, и представитель отправился на диалог.

— Ох и плохое у меня предчувствие, — пробормотал Хашимото, когда в комнату, улыбаясь, вошла Сакаянаги. — Когда ты выбрала группу со мной, Рьюен сразу ввел предателя. Добром это не закончится, — сказал он и откинулся на спинку.

Сакаянаги, опираясь на трость, подошла к стулу напротив него.

— Не знаю, что у вас там происходит между представителями, но что-то мне подсказывает, вы достигли кульминации.

— Возможно. Жаль, но я не могу вдаваться в подробности.

Хашимото хотел услышать, что Рьюен выигрывает. Он надеялся на такое развитие. Но он не мог ничего понять по лицу девушки, сидящей напротив.

— Что ж, пусть будет так… Похоже, придется потерпеть до конца. Кстати, почему ты выбрала группу со мной, Сакаянаги? — спросил Хашимото, не желая переходить к главному.

— Ого. Что, раз мы враги, теперь никаких принцесс или суффиксов?

— Тут только ты и я, притворяться не нужно.

— Твоя правда. Я предполагала, что ты наберешься решимости.

Хашимото держался спокойно, но сердце у него билось намного быстрее, чем обычно. У него пересохло в горле, он изо всех сил старался сохранить самообладание.

— Ты выбрал сторону Рьюен-куна. К сожалению, на этом исключительном специальном экзамене от тебя мало что зависит.

— Это да. Я-то надеялся, что предательством смогу изменить положение, — намеренно преувеличил он, дав понять, что его задумка не удалась. — Так почему ты выбрала группу со мной? Даже если помешать я не могу, ты не дашь своему противнику даже крохотного шанса. Мир, он такой, никогда не знаешь, что может случиться.

В том, чтобы задействовать Хашимото, нет преимуществ, одни лишь минусы.

— Ты прав. На этом специальном экзамене я правда не собиралась тебя использовать.

— Тогда почему? Для чего этот разговор? Не ради ведь того, чтобы загнать меня сейчас в угол и исключить?

Это невозможно. Хашимото даже не сомневался.

— Не хочу портить твои ожидания, но, может, мне просто признаться? Ну, что я предатель?

— Мне это не нужно. Твое признание меня не интересует. Я вызвала тебя затем, Хашимото-кун, чтобы услышать сообщение Аянокоджи-куна.

— Сообщение?..

— Тут только ты и я, притворяться не нужно, разве нет?

— Погоди. Я реально не понимаю, о чем ты.

Хашимото, явно озадаченный, скрестил руки на груди и задумался.

— Ты встречался с ним перед специальным экзаменом?

— Да. Но он ничего не передавал тебе.

— У нас мало времени. Если он тебе все-таки что-то сказал, не вижу причин прикидываться.

— Нет-нет, я не вру! Погоди немного, надо подумать, дай вспомнить.

Хашимото встречался с Аянокоджи, это правда. Но он не помнил никакого сообщения, это тоже правда.

Хашимото перебирал их разговор в памяти.

— А-а, хотя… Может…

— Я так понимаю, ты что-то вспомнил?

— Вряд ли это сообщение, но… — сказал Хашимото и умолк.

— Но что?

— Перед специальным экзаменом он дал мне совет: перестать врать себе.

— Хороший совет — как раз для отъявленного лжеца.

Тем не менее это не казалось тем самым сообщением для Сакаянаги, от того Хашимото и сомневался.

— А я о чем? Больше он ничего не говорил, честное слово! Ни намека на некое сообщение.

Сакаянаги задумалась. Не похоже, что Хашимото врет. Но и Рьюен вроде тоже не врал. Он уже сдался, судя по тому, что за обсуждением не следил вовсе. Раз так, то напрашивался лишь один вывод.

— Аянокоджи-кун сказал тебе сообщение, но не указал, что это было оно. Поэтому ты не можешь вспомнить.

— В смысле? И что тогда делать? Я понятия не имею, что это может быть.

— Об этом не волнуйся. Я выясню.

Для начала ей нужно получить максимум из диалога.

— Предупреждаю экзаменатора: я спрошу у участника, предатель ли он, но лишь затем, чтобы самой услышать ответ. Не принимайте его слова за признание, хорошо? — сказала Сакаянаги. После обратилась к Хашимото: — Говори, ты предатель?

Хашимото посмотрел на экзаменатора. Тот кивнул, обещая, что признанием это не будет.

— Для чего тебе это?

— Я хочу просто поговорить. Что тебе сказал Аянокоджи-кун? Перестать врать себе. Вот и посмотрим, воспринял ли ты его совет. Если ты занял сторону Рьюен-куна, то должен дать только один ответ.

— Я не поведу себя опрометчиво даже с подтверждением экзаменатора. Раз хочешь моего признания, то скажу так: возможно, я не предатель.

Он не сказал прямо, страхуя себя. Нельзя назвать это чистосердечным признанием.

— Вот как. То есть я напрасно вызвала тебя?

— Ага, я сказал, как есть на самом деле.

— Что же, пока меня устраивает твоя позиция. Если будешь честен, думаю, до сообщения как-нибудь доберемся. Отложим признание, давай немного поговорим.

Между Сакаянаги и Хашимото начался разговор, который не имел отношения к специальному экзамену.

— Что ты хочешь узнать от меня?

— Расскажи то, о чем я ни разу не спрашивала. Раньше меня это не заботило, но что-то мне подсказывает, на твою личность и образ мышления повлияло прошлое.

— Как знать… Может, и повлияло, а может нет.

— Не врешь, но и говорить правду не намерен?

— Мы не настолько близки, чтобы делиться жизненными историями.

— Мне сделать шаг первой? Вообще-то я тщательно изучаю не только врагов, но и союзников. Я знаю о твоей странной привычке. Когда у тебя проблемы, или ты чем-то обеспокоен, то, как правило, идешь в уборную и запираешься в кабинке.

Хашимото вздрогнул. Он считал, что никто не в курсе про его привычку, но Сакаянаги знала.

— Ничего себе… Как и когда ты узнала?

— Думаю, ты догадывался об этом, но я уже давно посылаю Ямамуру-сан изучать всякое разное. Тебе тоже было уделено время, учитывая твои регулярные встречи с Рьюен-куном.

— И что, ты и в мужской туалет ее послала?

— Ей нелегко пришлось, признаю, — кивнула Сакаянаги, не отрицая. — Ты запирался в кабинке, но не чтобы справить нужду. Думал о чем-то в одиночестве? Или сбегал от реальности? Предположу, что последнее.

С теми немногими подсказками, которые у нее были, она запросто нашла ключ к сокровенным мыслям Хашимото и отперла дверь.

— Что-то произошло в начальной или средней школе, из-за чего в тебе появилась эта привычка. Если еще посмотреть на твой характер… кое-что становится очевидным.

Хашимото в ответ похлопал в ладоши и усмехнулся.

— Такое происходит сплошь и рядом. Когда-то ко мне цеплялась одна компашка. В школе, где я учился, был грязный туалет, рядом с которым никто не желал ошиваться. Там я запирался и думал о своем. До сих пор не избавился от этой привычки.

Он мог соврать, но вместо этого поделился правдой — хотя бы сейчас. Все-таки Аянокоджи посоветовал. Хашимото не хотелось подводить его.

— Говоришь об этом таким будничным тоном, но на самом деле для тебя это было тяжелым временем, не так ли?

— Не знаю…

Он ушел от ответа. Не хотел копаться в плохих воспоминаниях.

— И тогда ты кое-что осознал. Предать до того, как предадут тебя — ключ к выживанию. Способ победить. В этом весь ты, Хашимото Масаёши.

— Вот не надо, не делай вид, будто знаешь меня! Ты не проходила через ад, тебе не понять, так что не притворяйся.

Хашимото от подступающей злости невольно хлопнул себя по колену.

— Передал ли мне Аянокоджи сообщение или нет, мне все равно. Для меня важно выпуститься из класса A. Я должен на деле показать, что все те, кто поливал меня дерьмом, ошибались.

Еще меньше его заботили Сакаянаги, Рьюен или Аянокоджи. Он преследовал одну цель, выпуститься из класса A.

— Хорош уже обо мне говорить. Давай переходить к признанию.

— Допустим, мы перейдем. Тебе посоветовали не врать себе, готов признать, что ты предатель, хотя это и будет значить, что ты не на стороне Рьюен-куна?

— Само собой. Черта с два я скажу, что не предатель. Ты же с радостью исключишь меня. Знай, до этого не дойдет…

— Конечно. Не буду разыгрывать сцену и говорить, будто я так не поступлю. По поводу тебя я уже все решила.

— Раз так, то пора заканчивать диалог. Я… — Хашимото хотел сам подвести черту, но вдруг умолк, когда заглянул в глаза Сакаянаги. — Что… Почему ты так смотришь на меня?

Она никогда прежде не показывала такой мягкости на лице. И улыбка у нее была не издевательская или снисходительная, а как у матери, приглядывающей за своим ребенком.

— Может, дело в том, что я теперь лучше понимаю тебя, Хашимото-кун. Я пообещала Масуми-сан выгнать тебя, но… теперь спрашиваю себя, не стоит ли передумать.

— Э? Я тебе не верю.

— Я не говорю, что уже передумала. Будешь дальше предавать класс, и мое решение точно не изменится. Но если доверишься мне и последуешь… возможно, все будет по-другому.

— Надеешься, что я тебе поверю?.. Я прямо вижу, как мне всаживают нож в спину.

— Вот какого ты обо мне мнения?

— Что, хочешь обмануть и заставить расслабиться, чтобы потом отомстить?

— Подумай как следует, Хашимото-кун.

— Ты предашь… Точно предашь. Я… тебе не позволю…

Внезапно капля скатилась по его щеке.

— Что?..

Это было до того неожиданно, что он даже не понял, что происходит.

До него дошло лишь когда потер лицо — это были слезы.

— Как так? Расплакался тут… безо всяких причин.

Его настолько позабавила реакция собственного организма, что он невольно посмеялся.

— Никто и никогда не понимал тебя по-настоящему, и казалось, так оно будет всегда. Но смотри, инстинкты говорят, что это неправда.

Сакаянаги смотрела на Хашимото, но оглянулась на себя.

Она сама до сих пор никому не доверяла. Верила только своим размышлениям, остальные отталкивала. Но из-за этой незрелости потеряла Камуро.

Внутренняя тьма Хашимото. Прошлое, в котором он, наверное, не поступался любыми средствами, лишь бы выжить. Если они сблизятся, он, быть может, откроется ей полностью. Так думала Сакаянаги.

Ей по-прежнему сложно простить Хашимото, но в исключении Камуро также ответственна и она.

Может, надо дать еще один шанс. Может, нужно вернуть Хашимото в строй после победы в этом специальном экзамене. Вот какие мысли крутились у нее в голове.

Хашимото признается в том, что он предатель. Затем Сакаянаги подтверждает это, диалог заканчивается. Он не получит награду, но не более того. Она продолжит наблюдать за обсуждением, определит участника со специальностью, лишив жизни Рьюена, и специальный экзамен завершится.

Однако…

Сакаянаги начала колебаться.

Что Аянокоджи хотел передать?

Что за сообщение, которое он якобы вверил Хашимото?

Может, это было что-то вроде «прости человека напротив себя»? Прийдя только к такому ответу, Сакаянаги тем не менее не могла избавиться от ощущения, будто что-то не так.

Она закрыла глаза.

Это точно не сообщение Аянокоджи.

Прощать или не прощать Хашимото, вопрос не конкретного специального экзамена. Это можно решить после того, как исключение Рьюена станет событием предрешенным, а не когда существовала неопределенность.

Значит, его сообщение о чем-то таком, что важно донести именно в этот момент.

Что он хотел донести?.. Своим несравненным, выдающимся умом она начала допытываться до ответа.

Думай. Думай. Думай. Думай. Думай.

— А-а…

Наконец, Сакаянаги увидела скрытый, истинный смысл.

— Это ты… хотел донести до меня?..

Нет. Она не хотела принимать его. Не хотела признавать.

Потому и спросила. Но спросив, она уверилась в своей правоте.

Какое сообщение Аянокоджи передал Сакаянаги? О нем не узнают ни Рьюен, ни Хашимото.

Истинные намерения Аянокоджи оказались видны только после столкновения с Рьюеном.

Сообщение было слишком жестоким, чтобы Сакаянаги его приняла.

— Получается, он… лжец?

Битва между Сакаянаги и Рьюеном, в конце которой один должен уйти из школы. Ее цель — дать возможность кому-то из них сражаться с Аянокоджи, ни на что не оглядываясь. То есть она нужна, чтобы избавиться от препятствий.

Узнав про это, Аянокоджи решил не принимать чью-либо сторону. Тем не менее он четко определил для себя, кого бы хотел видеть оставшимся.

Аянокоджи надеялся, что соперником будет Рьюен Какеру.

Само собой, это не значит, что он хотел вмешаться в их бой. Да, он намекнул, что может вернуть должок, но вместе с тем понимал: Сакаянаги откажется.

Все было сделано затем, чтобы невзначай помочь Рьюену, чье поражение казалось неизбежным.

Сакаянаги давно вообразила себе будущий бой против Аянокоджи.

Но что думал он сам?

Она узнала, что он хочет уравновесить четыре класса. Поэтому мешала его планам, желая увидеть его беспокойное выражение лица — или хотя бы отдаленно на это похожее.

Но в корне ее действий лежала вера, что Аянокоджи ждал финального противостояния с ней. Вера — надежда, что именно она была для него достойным оппонентом.

Оказалось, то было односторонним желанием Сакаянаги.

Своим выдающимся умом она увидела правильное будущее: Аянокоджи продолжает наблюдать за развитием Рьюена и принимает его вызовы. Прямо как Сакаянаги, которая хотела подольше насладиться нынешней схваткой с Рьюеном.

Покончить с ним сейчас будет просто.

Один толчок, и она победит. Потом может сказать, что снова помешала планам, и попросить о бое.

Но… как жалко она будет выглядеть?

Аянокоджи Киётака не желал видеть Сакаянаги Арису.

Правда в том, что даже если она победит сейчас, он не обрадуется. Впервые в жизни ей стала ненавистна собственная способность видеть далеко вперед, о которой остальные могли только мечтать.

Как бы она хотела ничего не знать, просто забыть.

Если ее правда заботил класс, то победа была нужна.

В ее голове пронеслись образы Ямамуры, одноклассников. Она может выполнить обещание Камуро или вернуть все как было, объединившись с Хашимото.

Было бы неплохо жить школьной жизнью дальше.

Но на этом пути ее больше не ждало «то, чего по-настоящему желала Сакаянаги».

И для нее это была невыносимая болезненная правда.

«Проиграй». Вот оно, сообщение Аянокоджи.

Сообщение, о котором никто не знает, все-таки дошло до нее.

Несмотря на жестокие слова от человека, дорогого ее сердцу, она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Пришлось закрыть — если бы она этого не сделала, то могла расплакаться, как Хашимото.

— Время вышло. Хашимото-кун, пожалуйста, признавайтесь.

Диалог подходит к концу.

Хашимото при разговоре с Сакаянаги не врал себе.

Теперь от него ждали ответ.

— Точно… Я…

Хашимото заговорил через силу, но признаться не успел, потому что его тихо перебила Сакаянаги.

— Ясно. Ты не предатель. Я заявляю, что ты не предатель.

Глаза Хашимото широко раскрылись.

— Э, Сакаянаги?.. Что ты…

Что он собирался сказать, останется неизвестным.

Может, признал бы, что предатель, чтобы избежать исключения. Может, остался бы верен себе, заняв сторону Рьюена, и сказал бы, что не предатель.

Теперь уже без разницы.

— Для окончательного решения нужно признание Хаши…

Сакаянаги перебила объявление от школы:

— Не нужно. Я говорю, он не предатель. Он уже признавался. Свой ответ я также не изменю. Так ведь, Хашимото-кун?

— Почему… ты…

— Из-за сообщения Аянокоджи-куна. Только из-за него.

Таков был выбор Сакаянаги. Она не передумала даже когда школа захотела подтвердить его.

Наконец, был вынесен вердикт.

— Сакаянаги-сан не смогла выявить предателя, поэтому теряет пять жизней…

На этом специальный экзамен в конце учебного года завершается, из школы уйдет еще один ученик.

Рьюен Какеру проиграл.

И Сакаянаги Арису тоже проиграла.

Несмотря на эту двойственность, был определен как проигравший, так и несомненный победитель.