Том 11. Короткие истории
Короткая история Шиины Хиёри. Воспоминания, которые не хочется забывать
Моришита-сан вытянула руки вперед, в левой была одна-единственная карта, в правой — четыре.
— Шиина Хиёри, вот, бери любую карту, какую пожелаешь.
В этой карточной игре проигрывает тот, у кого в конце останется Джокер.
И карта в левой руке… выглядит очень подозрительно, нет?
— Что же выбрать… Тут одна из карт привлекает мое внимание.
— Правда? Так вот знай, это часть продвинутой стратегии. Сама придумала.
Но стала бы она так открыто показывать Джокера?
— Как же поступить…
Меня подсознательно тянуло выбрать карту из тех четырех, тем не менее спокойствие Моришиты-сан делало свое дело. Возможно, она не давала мне выбирать из пяти карт затем, чтобы сократить мои шансы до одного к четырем, удалив карту какой-нибудь масти. Или нет, может, именно на то и расчет, и та единственная карта — Джокер.
Без понятия…
Серьезно задумавшись, я невольно посмотрела на Аянокоджи-куна, сидящего позади Моришиты-сан, его взгляд был прикован к ее руке.
И в этот самый миг… хотя его лицо ничего не выражало… но появилось необъяснимое ощущение, словно я различала, о чем он думал. И вот, как мне кажется, о чем: та одна карта в самом деле была Джокером.
— Пожалуйста, выбери любую.
Теперь, чувствуя, что нарушаю правила, я не могла выбирать из тех четырех карт. Поэтому взяла одну из левой руки.
Я перевернула карту… и это оказался Джокер. Удивилась, конечно, но также испытала облегчение. Ведь выяснилось, что мне вовсе не показалось.
После я продолжила наслаждаться игрой.
Школьная жизнь, драгоценное время с друзьями, которых на момент поступления я даже представить себе не могла. Драгоценное время, проведенное с тем, кто мне интересен. Воспоминания, которые не хочется забывать.
Я желала и надеялась, чтобы наша жизнь в школе продлилась больше хотя бы на день.
Короткая история Моришиты Ай. Послушай вместо меня
Третий день совместного мероприятия.
Я приглядывала за Аянокоджи Киётакой, чтобы отслеживать передвижения Хашимото Масаёши, теперь же повезло оказаться с ним в одной группе. Но собрать информацию не получалось, возможностей выпадало мало.
Какая между ними связь?
Они решили объединиться? Или я беспокоюсь почем зря?
Я хотела прояснить этот момент.
Не чтобы обезопасить Сакаянаги Арису, и не чтобы защитить класс A.
А для себя.
И чтобы унять желание получить подтверждение.
Уверена, детективы, попадающие на места преступлений, борются с этой жаждой каждый день.
— Совместное мероприятие вот-вот начнется, — послышалось сзади. — Моришита?
Я не отвечала, поэтому меня окликнули.
Однако я продолжала игнорировать, держа руку на стволе дерева и настраиваясь на его голос.
— Тишину, пожалуйста. Сейчас я слушаю… голос леса
Я убрала отвлечение сзади и сконцентрировалась.
— Хм-м?.. Голос леса?
Он что, не может молчать? В ловушку-то он попал, за что огромное спасибо, но прямо сейчас только мешается.
— Неужели ты не понимаешь? Лес — живой, — начала я объяснять. — — Положи руку на дерево, закрой глаза, успокой свой разум и слушай. Тогда, возможно, поймешь, о чем я говорю.
— Ясно…
Кажется, до него не дошло.
Ну и ладно. Зато я заманила его.
Аянокоджи Киётака — очень занимательная личность. Как бы близко я к нему не подбиралась, у меня не получалось уловить его истинную сущность. Не получалось определить, когда он был серьезен, а когда нет.
Я хочу знать. Хочу знать о нем больше. Жажду узнать.
Но пусть пока прислушается к голосу леса вместо меня.
Короткая история Чабаширы Сае. Ученик передо мной
Личное собеседование с Коенджи Рокуске, начавшееся после занятий, закончилось, в кабинете вновь воцарилась тишина.
— Фух… Коенджи — это что-то с чем-то, конечно.
Разговор вышел бессодержательным, в полях, которые я, учитель, должна заполнять, не было записано ничего дельного.
Уставившись на экран планшета, пробуждающего желание отвернуться, я вздохнула.
Желаемая карьера — быть свободным, межличностные отношения не нужны, беспокоится только по поводу атлетизма и все такое прочее.
— Да уж, представляю, что скажет мне начальство, если передам как есть.
Тем не менее я не могла искажать содержание ложью.
Наверное, подчищу немного и хватит.
— Было бы намного проще, если бы он был единственным чудаком…
Остался последний ученик, Аянокоджи, с которым, возможно, будет также трудно.
Откровенно говоря, я даже представить не могу, как пройдет наш разговор с глазу на глаз.
Пока я поправляла записи о Коенджи, раздался стук по двери в кабинет для карьерных консультаций.
— Прошу прощения.
Затем вошел Аянокоджи.
— Уже пришел? Присаживайся.
Я переключилась на его пустой профиль. Интересно, сколько я заполню после собеседования?
— Вижу, у вас много дел.
— В это время у классных руководителей дел невпроворот. Хотя мысль о том, что сегодня собеседования закончатся, успокаивает. Все же оставить двух чудаков напоследок было верным решением.
Сперва я жестом велела Аянокоджи сесть напротив меня.
— Двух… чудаков?
— Неужели удивлен, что тебя поставили в один ряд с Коенджи?
Вели они себя по-разному, но оба были чудаками, отрицать этого было нельзя.
— Совру, если скажу, что мне все равно.
— По-твоему, Коенджи больший чудак? Понимаю, почему тебе хочется в это верить, но, как по мне, между вами не такая уж и большая разница. Ты и сам тот еще чудак.
Ну, одно стало ясно: Аянокоджи не хотел, чтобы его сравнивали с Коенджи.
— Итак. Нечасто выпадает возможность побеседовать с каждым учеником один на один. Прежде чем мы перейдем к обсуждению планов на будущее, давай поговорим сперва о твоей жизни ученика. По твоему мнению, есть ли в школе что-то, что тебе хотелось бы улучшить?
— Вроде нет. Лично меня все устраивает.
— Правда? Проблемы с друзьями? Хочешь о чем-нибудь поговорить?
— Проблем нет, и говорить не о чем.
Чудак, самый настоящий. В отличие от Коенджи, он говорит кратко и по делу, но все сводится к той же бессодержательности.
— Большинство учеников либо выскажутся, либо хотя бы для вида задумаются, даже если им нечего сказать. Дело в твоей сдержанности… Нет, это вряд ли.
Я хотела слегка подтолкнуть Аянокоджи, как учитель, но его непоколебимые ответы не изменились.
— Мне действительно не на что жаловаться.
— Ну, раз так, то будь по-твоему, но… Тебе точно нечего сказать?
— Нечего. В школьной жизни меня все устраивает, с проблемами, в основном, не сталкиваюсь.
— Понятно… Что же, рада это слышать.
— Вы сильно изменились, Чабашира-сенсей.
Моя рука зависла над экраном планшета. Все из-за чувства, будто теперь Аянокоджи проводил собеседование.
— Сама не ожидала. Только, наверное, вернее будет сказать, что я стала честнее с собой.
Ученик передо мной младше меня на более чем десять лет. И все же временами я воспринимала его как человека одного со мной возраста или даже старше.
Нужна была смелость, чтобы принять это чувство.
Я должна протянуть руку тем, кто испытывает трудности. Я должна направить на верный путь тех, кто пошел по неправильному.
Учитель обязан одинаково относится ко всем ученикам в своем классе.
Однако…
Аянокоджи спокойно выходил за эти рамки.
Иногда мне хочется, чтобы он узнал о моих слабостях. Хотя на это желание должен надеяться ученик, а не учитель.
— Кхм… Как бы то ни было, если впредь тебя будет что-то беспокоить в этой школе, не стесняйся, дай знать.
Я прочистила горло, чтобы избавиться от посторонних мыслей.
Передо мной сейчас был драгоценный ученик.
Ни больше, ни меньше.
— Скажи, ты уже определился с дальнейшими планами? Пойдешь дальше учиться или будешь устраиваться на работу? — перевела я разговор на другую тему, чтобы стряхнуть непонятное чувство.