Том 11.5. Глава 5. Подозрения Мацушиты. Часть 3

(От лица Аянокоджи)

В этот день я пришёл в торговый центр Кёяки один. Так как скоро уже начало нового учебного года, я планировал купить что-нибудь новое из одежды. Однако не всё шло по плану.

Внезапно произошло два «события». Одно спереди, а другое – позади меня.

— Можно ли тебя на минутку?

Именно в тот момент, когда я думал о том, какой магазин мне посетить, возле меня очутились четыре взрослых человека. Трое из них были в обычной одежде рабочих, а в руках же у них были папки-планшеты. Четвёртым же человеком, который не был так одет, являлся временным директором Цукиширо.

— Тогда, уважаемые, я скоро подойду, можете пока продолжать без меня, — сказал директор, после чего взрослые прошли вперёд.

— Кажется, Аянокоджи-кун наслаждается своими весенними каникулами, да? Прямо как обычный ученик школы, забавно, не так ли?

Мягким голосом он произнёс столь саркастические слова.

— Хм, директор Цукиширо, вам что-то нужно от меня?

— Ох-хо, не очень-то похоже на вежливость, тебе так не кажется?

Цукиширо намеренно повысил свой голос. Конечно, этого было недостаточно для того, чтобы люди вокруг нас обратили на это внимание, но он показал тем самым, что может так сделать.

— Когда директор напрямую обращается ко мне, это привлекает слишком много внимания к такому неспособному ученику, как я.

Сейчас я бы хотел просто услышать то, что хочет другая сторона. К тому же… Меня также беспокоит Мацушита, следящая за мной.

— Я всё же повторю. Вам что-то нужно от меня?

Вероятно, она не может услышать то, о чём мы разговариваем, но даже если и так, это может создать возможность для угадывания информации.

— Я буду говорить лишь тогда, когда захочу. Конечно, это не очень приятно, но у тебя ведь нет иного выбора, правда? Или ты хочешь мне что-то сказать?

У Цукиширо действительно нет никаких причин для того, чтобы хоть как-то беспокоиться обо мне. И не только это, лучше будет сказать, он намеренно задерживает меня здесь для того, чтобы окружающие иногда обращали на нас внимание.

— Я понял. Тогда, пожалуйста, можете не торопиться.

— Вот это уже лучше. Ну, тогда давай сначала поговорим о погоде.

Внезапно временный директор Цукиширо хлопнул в ладоши и моментально сузил свои глаза. Вероятно, он хотел понаблюдать за моей реакцией, но это точно не те действия, которые могут хоть как-то заставить моё сердце пропустить удар.

— Шутка! У меня ещё есть дела, так что давай перейдём к главной теме.

Тем не менее, несмотря на его слова, он всё равно сделал что-то подобное. Казалось, что он специально меня провоцирует, а также ему определённо есть что сказать.

Школа и ученики. Неважно, что происходит, но эти две позиции не могут измениться. Будучи лишь учеником, у меня просто нет возможности сопротивляться его власти. И именно это он мне демонстрирует.

— Что насчёт следующих моих слов? Пусть эти весенние каникулы будут последней частью твоего «отпуска». После его окончания ты вернёшься к своему отцу. Ну как?

Цукиширо вообще не заботил тот факт, что он обсуждал подобную тему в таком общественном месте. Даже если наш разговор кто-то и услышит, то для него это не проблема. Возможно, я могу оказаться в невыгодном положении, но… На «этого» человека это всё равно не окажет никакого влияния.

Говоря об этом…

— Уверен, ты хочешь проигнорировать меня и просто уйти, но мой тебе совет, лучше не делай этого. Я всё-таки в данный момент занимаю пост директора этой школы, так что за подобное ко мне отношение я могу отплатить тем же, — сказал Цукиширо, после чего улыбнулся.

— К сожалению для вас, но у меня нет никаких намерений добровольно покидать эту школу.

— Ты не хочешь этого делать из-за того, что после этого вернёшься в Белую комнату?

— Мне просто нравится эта школа, и я хотел бы побыть здесь в качестве ученика, а после чего выпуститься из неё. Это единственная причина.

— О, да, эта школа действительно хороша. Благодаря огромным денежным средствам, выделенным правительством, здесь даже построили подобный торговый центр. Если кто-то узнает правду, то многие будут возмущаться, что это просто пустая трата денег. Сотни миллионов долларов вливаются в это место, словно обычная вода. Тем не менее, большинство думает, что эти деньги нужны исключительно для воспитания детей, из-за чего так небрежно соглашаются с этой тратой, — сказав это, Цукиширо вздохнул, а затем осмотрелся вокруг. — Вот почему у меня, как у директора этой школы, есть большое количество дел, которые мне нужно сделать.

Интересно, именно поэтому несколько минут назад я видел этих рабочих рядом с ним? Пусть он сейчас действительно исполняет роль директора лишь поверхностно, но ему необходимо исполнять свои обязанности.

— Кстати, та девушка, что преследует тебя… Её ведь зовут Мацушита Чиаки, верно? — сказал Цукиширо, немного понизив свой голос, но всё ещё смотря прямо на меня. — Пусть буквально на мгновение, но я увидел её, прячущуюся за стеной. Ты, кажется, становишься довольно популярным, не так ли?

Цукиширо не должен был узнать об этом, потому что в ту сторону он так и не посмотрел. Однако, похоже, он тщательно следил за окружением, когда ещё находился в кругу рабочих.

— Вы даже знаете имена…

— Ну, нет ведь ничего плохого в том, что я знаю их, учитывая, что она твоя одноклассница.

Это можно было бы назвать своего рода психологической атакой, направленной на меня.

— Скорее всего, она узнала о твоём ответе во время «Устной арифметики». Разве сейчас ты не чувствуешь себя несколько скованно? Ты ведь хотел просто побыть обычным учеником старшей школы, но в последнее время тебе явно становится труднее.

Он словно пытался внушить мне, что во всём виновата именно эта школа.

— Я просто смирюсь с этим.

— Если честно, я беспокоюсь не о тебе. Знаешь, сейчас я испытываю довольно сильную неприязнь из-за того, что мне приходится тратить на тебя столь драгоценное время.

— В таком случае, не думаете, что просто должны остановиться прямо сейчас? Сомневаюсь, что речь здесь идёт о том, что вас заставляют это делать.

— Твой отец не позволит. Если я попытаюсь пойти против него, то просто не смогу жить в мире, в котором я нахожусь прямо сейчас. В конце концов, я человек, всё ещё желающий взобраться выше.

Цукиширо продолжал говорить, даже не думая о том, чтобы уйти.

— Однако не нужно удивляться этому, ведь я могу оправдываться так, как пожелаю, не так ли?

— Да, вы правы.

— Так вот, я также просмотрел твои результаты в Белой комнате. И я могу признать, что ты действительно удивительный ребёнок. Учитывая, что тебе чуть более шестнадцати лет, но обладаешь способностями, которые можно было бы счесть ненормальными. Если взять обычного взрослого человека, то ты превосходишь его в знаниях, физической подготовке и мышлении, — улыбаясь, произнёс Цукиширо, приближаясь ко мне всё ближе. — По определённым причинам в течение года ты был в безопасной зоне. Так, может, сейчас ты всё-таки отступишь? Именно это называется «зрелостью».

Пробыв в этой школе лишь один год, меня засылают обратно в Белую комнату…

— Но ведь я всё ещё ребёнок, не так ли? Я не собираюсь так просто отступать.

— Ох, думаешь, ты сможешь сбежать от меня?

— По крайней мере, я буду сопротивляться до самого конца.

— Есть такая поговорка про лягушку на дне колодца, никогда не видевшей океана. Понимаешь, ты, кажется, слишком высоко себя оцениваешь. Именно поэтому твоё решение может быть ошибочным, — Цукиширо немного развёл свои руки. — Я не так уж и много знаю об этой школе, но ты точно не номер один. После тебя в Белой комнате уже появились «ученики», которые равны или же гораздо способнее тебя. Ты просто должен уяснить, что ты один из созданных проектом людей, но не более того.

— Если это так, то вам тогда не нужно так сильно «заботиться» обо мне, не так ли?

— Тут ты действительно прав, но ты являешься сыном «этого» человека. Похоже, твой отец планирует вывести тебя на большую высоту, пусть даже со стороны и кажется, что он холоден по отношению к тебе. Он никогда не перестанет верить в то, что ты можешь быть образцом для подражания, а также человеком, который сможет повести всех за собой.

Цукиширо не скрывал своей неприязни к «этому» человеку. Он, скорее, показывал мне своё положение, которого он смог достичь.

— Что думает временный директор Цукиширо о существовании Белой комнаты?

— А? К чему ты ведёшь?

— Считаете ли вы, что этот проект необходим? Что именно вы думаете о нём?

Если он не хочет отступать, то тогда, возможно, сможет дать мне определённые знания.

— Ты понимаешь, что я не обязан отвечать на твой вопрос?

— Услышав ответ, я могу изменить своё текущее мышление.

— Хм, если решение Аянокоджи-куна действительно может измениться, то почему бы и нет. В этом же нет ничего сложного.

Несмотря на то, что Цукиширо прекрасно понимал, что мои слова были ложью, он всё же согласился.

— Если уж ты хочешь поговорить про этот проект, то нужно сперва оглянуться назад, в прошлое. Ты знаешь, что Белая комната была построена около двадцати лет назад?

— Да, конечно. Я ведь считаюсь учеником «четвёртого поколения».

— Именно. Ты уже знаешь о том, что каждый год, начиная с первого поколения, формируется новая группа. Каждая группа обучается под руководством одного руководителя, проверяющего, какая из них была воспитана наиболее эффективно. Из-за «перерыва» в прошлом году лишь девятнадцать учеников дошли до нужного уровня… Однако общее количество детей, получивших образование по системе Белой комнаты уже исчисляется сотнями.

Несмотря на то, что дети находятся в одном и том же учреждении, никто ни разу не пересекался с другими поколениями.

— Похоже, вы обладаете какой-то информацией о Белой комнате…

— В общих чертах.

Из этого можно сразу сделать вывод о близости Цукиширо к моему отцу. Вероятно, он даже хочет, чтобы я понял это.

Может показаться, что он всего лишь пешка в руках одного человека, но если посмотреть на это с другой точки зрения, то можно увидеть, насколько его значимость высока. И в определённой ситуации он спокойно может менять свою текущую роль.

Видимо, именно из-за этого качества ему и доверили шпионаж.

— Каждый ребёнок может достичь лишь определённого уровня, упираясь в границу, которую невероятно трудно преодолеть. В результате, за двадцать лет работы этого проекта никто так и не смог достичь нужного показателя. Никто, кроме тебя. Правда, так было ещё два года назад.

Сколько за это время денег было вложено в Белую комнату? Наверняка это больше сотни миллионов долларов, но этого всё ещё недостаточно. И лишь я один смог достичь цели, из-за чего у меня и возникли некоторые сомнения насчёт этого проекта.

— Дети ведь смогли получить из этого что-то? Что сейчас с ними?

Эта та часть, о которой я ничего не знаю. Я просто не могу представить себе, где и что они сейчас делают.

Цукиширо, казалось, немного удивился моему вопросу, но всё же решил ответить.

— Да, ты действительно не можешь узнать о детях после того, как ушёл с проекта. Дети, способные вырасти до таких высот, принесли бы огромный вклад в общество… Если бы это было именно так, то, конечно, это было бы просто отлично. Однако большинство всё-таки имеют определённые проблемы, из-за чего становятся бесполезными. Видимо, они просто неспособны вырасти в такой среде, а их сердца уже окончательно разбиты, — рассказывал Цукиширо со скучающим видом. — Обучать детей с самого рождения по системе управления образованием. Если удастся достичь этого, Япония сможет продемонстрировать ужасающий рост, из-за чего весь мир обратит на нас внимание. Однако в реальности всё не так просто. Существуют таинственные факторы, влияющие на рост человека. Даже если обучать всех одинаково, это не означает, что один человек будет полностью соответствовать другому. Тем не менее, мы всё же смогли получить хоть какой-то результат, который можно назвать стабильным. Если посмотреть на пятое и шестое поколения, что были после тебя, то мы уже получили детей, обладающих невероятным талантом. Если улучшить эту систему, Белая комната может в течение уже десяти лет стать незаменимым учреждением. Знаешь, план твоего отца действительно можно назвать великим и грандиозным… и в то же время – ужасным.

Таким образом, Цукиширо подвёл итог своего рассказа:

— Вот что я думаю о Белой комнате. Одновременно смешно и страшно.

— Благодарю за ответ, это действительно ценная информация для меня.

— «Ученик четвёртого поколения»… Поколения, прозванного «дьявольским». Пока один человек за другим покидали этот проект из-за слишком строгого обучения, ты единственный выполнял все инструкции без какого-либо труда. Я правда думаю, что ты являешься очень ценным образцом. Лучше тебе вернуться назад, прежде чем твой послужной список «пострадает», — сказав это, Цукиширо достал свой телефон и передал его мне. — Вот, позвони своему отцу прямо сейчас и скажи, что уйдёшь из школы. Этот способ является самым простым для того, чтобы сохранить свою гордость и ответить на любовь своего отца.

— Временный директор Цукиширо, то, что вы сказали до этого, безусловно, правда…

Неважно, речь идёт обо мне или же Белой комнате.

Услышав мои слова, Цукиширо улыбнулся.

— Временный директор, которого я представлял у себя в голове, словно постоянно носит железную маску, не позволяя мне читать эмоции. Однако в этом рассказе вы почему-то решили её снять.

Другими словами, он намеренно манипулировал впечатлениями от этой истории, чтобы содержание казалось правдивым. Именно поэтому его слова не вызывают сомнений, а, скорее, становится слишком очевидно, что он лжёт.

Такому человеку, как он, просто нет никакой необходимости смешивать правду и ложь. Он легко может превратить чёрное в белое и наоборот. Это означает, что даже если эта история на 100% ложная, он может создать впечатление, что она правдива.

— Кажется, ты мне не доверяешь, да?

— К сожалению, но да.

— Ох-хо-хо…

— Временный директор Цукиширо, почему бы просто не остановиться на этом? Если вы не сможете выгнать меня из школы, то потеряете доверие со стороны моего отца. Вероятно, вы всё же получите небольшой выговор, но самым лучшим и разумным вариантом было бы отступить именно сейчас, потому что иначе вы явно будете опозорены в будущем.

— Спасибо, конечно, за заботу, но твои слова не имеют никакого смысла. Я не потерплю неудачу.

Я не знаю, насколько серьёзны слова Цукиширо, но сейчас на его лице была довольно страшная улыбка.

— К тому же, я считаюсь зрелым человеком. Мне нет смысла бояться какого-либо провала с моей стороны. Даже если из-за тебя меня уволят, я просто могу найти другую работу, так что ничего страшного со мной не произойдёт.

— Но несмотря на ваши слова, вы всё-таки пришли в эту школу, потому что явно боитесь моего отца. Каковы же ваши истинные чувства?

— Хм, действительно, где же правда?

Цукиширо будет продолжать сражаться на передовой в течение десятилетий. Его железная маска может быть гораздо более прочной, чем я думал.

Учитывая тот факт, что его послал «этот» человек, я уверен в том, что он не является таким двухсторонним.

— Ну, если ты не можешь согласиться с другой стороной, то тут уже ничего не поделаешь. Всё же лучше уважать мнения друг друга.

— Да, вы правы.

В результате, Цукиширо, казалось, был удовлетворён этой беседой и расстоянием между нами, которое всё ещё оставалось таким же, как и раньше.

— Так, мне уже пора уходить. Было бы невежливо с моей стороны заставлять других ждать.

Вероятно, он говорил про тех людей, которые были возле него совсем недавно.

— Однако если ты всё же не покинешь эту школу добровольно, то твоя школьная жизнь может намного усложниться в будущем.

— Ну, пусть я и хочу мирной жизни, но тут уже ничего не поделаешь. Я готов к этому.

Сделав один шаг, Цукиширо решил обратиться ко мне в последний раз, продолжая улыбаться.

— Не хотел бы ты сыграть в игру, в которой лишь твоя сторона будет в выигрыше?

— Игру?

— В новом учебном году один «ученик» из Белой комнаты поступит в эту школу в качестве первогодки.

Думая о том, что он хотел предложить мне… Его слова определённо были неожиданными.

— А вы можете делиться со мной этой информацией?

— Да, скрывать это просто не имеет никакого смысла. В конце концов, ты, наверное, уже обдумывал подобное развитие событий. Однако я думаю, что когда ты поймёшь личность ученика, твоё исключение из школы уже будет предрешено.

Это заявление, которое я просто не могу так легко принять. Моя бдительность всё ещё остаётся на прежнем уровне.

И хотя я принял к сведению слова Цукиширо, но это не значит, что я ему поверил.

— Ох, похоже, ты мне не веришь. Думаешь, я мог бы заслать сюда четверых или пятерых человек? Ну, эта школа не такая уж и податливая, чтобы сделать такой ход, так что тебе не нужно так много думать об этом.

— Даже если бы вы сказали, что зашлёте сюда одного или же сотню человек, я бы поверил вам.

Если он захочет послать сюда столько-то человек, то обязательно это сделает. Таков «этот» человек.

— Ну, возможно…

— Ну и, в чём суть этой игры?

— В следующем году в качестве первогодок будет зачислено 160 человек. Если ты сможешь за апрель узнать, кто из них является учеником из Белой комнаты, я уйду в отставку. Ну как? Это ведь удивительная игра, не так ли?

Естественно, эту «игру» действительно можно назвать удивительной. Если Цукиширо уйдёт, то мне станет намного спокойнее.

— Не так-то просто в это поверить.

— Ну же, ты слишком предвзято относишься ко мне. Здесь ведь нет никакого риска для тебя.

Если не считать психологической войны, то да, здесь действительно нет никакого риска. К тому же, если я соглашусь, то ничего не потеряю.

— Хорошо, я приму эту «игру». Похоже, вы очень уверены в способностях ученика из Белой комнаты, но… Я также кое в чём уверен.

— Хох? И в чём же?

— Пусть лягушка в колодце не знает про океан, но зато она знает о том, насколько высоко находится небо.

— Ты имеешь в виду… Из-за того, что ты обучался в Белой комнате, думаешь, ты знаешь глубину этого мира лучше, чем кто-либо другой?

Именно обучение в Белой комнате позволило мне не сомневаться в себе. Независимо от количества детей, получающих образование в том же месте, они никогда не смогут достичь той же высоты. Даже если это третье или же пятое поколение, это не имеет никакого значения.

Столкнувшись с непонимающим взглядом Цукиширо, я продолжил свою мысль.

— Естественно, в этом мире будут люди, которые лучше меня. В конце концов, на планете живёт более семи миллиарда человек. Однако это неверно для Белой комнаты.

Именно в «этом» мире нет никого лучше меня. И это единственное, что я могу сказать так уверенно.

— Эти глаза… Они такие же, как и у твоего отца. Жуткие глаза, в которых отображается настолько глубокая тьма. В Белой комнате просто невозможно получить этот взгляд…

Судя по всему, Цукиширо понял, что данный разговор просто не имеет никакого смысла, так что, бросив эти слова, он развернулся и ушёл.