Том 1. Глава 4. Со стороны виднее
Вступление
Утро, на следующий день после церемонии начала учебного года.
Я вышел из общежития и спокойно дошел до школы, не столкнувшись по пути с кем-либо из бывших одноклассников. Хотя этого и следовало ожидать — я отправился раньше обычного, примерно на полчаса. И не для того чтобы избежать лишнего внимания, или просто потому, что мне так захотелось.
Первым делом я должен разузнать подробнее о классе C. То есть внутреннюю кухню. Оценки в «ОИС» — это одно дело, но я хочу своими глазами и ушами получить все детали от самих учеников. Бездействие тут не поможет, придется перейти к активным действиям.
Кто приходит раньше всех, кто с опозданием? Кто болтлив, кто немногословен? Кто улавливает атмосферу, кто нет? Ответить на эти вопросы значит сделать первый шаг на пути к составлению картины.
Я добрался к месту назначения, к кабинету класса 3-C, и медленно открыл дверь, уверенный, что внутри никого. Однако…
Нечто неожиданное нарушило мои планы. Я собирался прийти в класс раньше всех, тем не менее первым не оказался.
На глаза попала девушка с соседней парты, смотревшая в свой планшет. Она обернулась на звук открывающейся двери с явно удивленным видом.
Я старался не шуметь. Скорее всего, она не ожидала, что кто-то еще придет так рано. Но стоило ей увидеть меня, как с ее лица тут же сошло напряжение.
— Доброе, — после небольшой паузы сказал я Шираиши — моей соседке по парте и по совместительству первой пришедшей в класс.
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она.
***
Шираиши Аска
Академические способности — B+ (76)
Физические способности — D (34)
Социальное взаимодействие — C+ (57)
Внесённый вклад — C– (44)
Общая оценка — C (54)
***
Академические способности выше среднего, физические — низкие, еще она не из тех, кто жаждет пообщаться, и не создает впечатление девушки, которая дружит с ребятами из других классов. Немного, но все это я извлек из «ОИС» и двух прошедших лет.
Теперь надо еще раз пройтись по ее внешности и отличительным чертам и как следует запомнить.
Первым притягивали взгляд небольшая родинка под левым глазом и красивые длинные светлые волосы, которые удерживал на месте ободок. Кажется тихой и спокойной девушкой, не любящей шумиху.
И верно, за те немногочисленные случайные встречи за эти два года я не заметил за ней примечательных черт характера. Не совсем то, что входило в мои планы, но, думаю, искомый результат я получу.
Не знаю, когда нас будут пересаживать, но вряд ли скоро. А раз так, подружиться со своим соседом по парте — классика школьной жизни. Как это было два года назад, когда я начал свою школьную жизнь с разговора с Хорикитой. Мне предстояло пройти тот же путь, но с учетом накопленного опыта. Вопрос в том, как завязать разговор…
Я кое-что знаю о ней, но не характер, интересы или увлечения. Зацепиться мне не за что, так что придется действовать наощупь.
Я подошел к своей парте и заметил, что Шираиши, похоже, занимается с утра: она держала в руках стилус и решала какое-то задание в планшете. Сначала немного подожду, а потом начну разговор.
За эти два года мы не раз проходили мимо друг друга, однако заговорить с ней я пытаюсь впервые.
— Даже не думал, что здесь кто-то будет. Ты довольно рано.
— Да… Просто проснулась чуть раньше. Но и ты тоже пришел задолго до звонка, Аянокоджи-кун.
Ответ Шираиши был таким же вежливым, как и ее приветствие.
Она немного запнулась в начале, может, еще не привыкла ко мне. Или не хотела разговаривать, но пришлось, поскольку нас тут было только двое. Такие моменты я пока не научился распознавать.
— Я перевелся в другой класс, а ощущение, будто в другую школу. Подумал, будет лучше не ждать, пока меня примут, а взять дело в свои руки.
Я решил говорить с Шираиши до тех пор, пока ей это откровенно не надоест, примешивая в процессе долю правды. В любом случае от молчания в классе, когда мы наедине, будет неловко.
— Какое забавное совпадение. Два соседа рано проснулись и первыми пришли в большой безлюдный кабинет.
— Пожалуй.
Совпадение. Забавное стечение обстоятельств, лишенное умысла.
По крайней мере Шираиши не выглядит так, будто ей некомфортно.
Что же, как мне тогда продолжить разговор?
Как дошло до дела… подбирать слова стало сложнее, чем я ожидал. Многое пришло на ум, однако не уверен, можно ли с этого начинать.
Хирата Йоске на моем месте наверняка бы не стал ждать собеседника и завязал непринужденный разговор. Сделал бы это естественно, даже не задумавшись.
— Скажи, Аянокоджи-кун, почему ты решил перевестись в наш класс? — Шираиши задала очевидный вопрос, пока я колебался, и сразу продолжила: — Вы наконец-то стали классом A, но ты по своей воле ушел в отстающий класс. Просто не верится.
— Если смотреть под таким углом, то да, сомнения возникают сами собой.
— А если взглянуть под другим?.. Почему ты решил перевестись? — спросила Шираиши, глядя на меня красивыми и честными глазами. Она искренне хотела знать.
— Хашимото и Моришита ведь уже объясняли. Я пришел в этот класс, чтобы поддержать его.
— Это я понимаю. Но ты говоришь, что получим мы. И ни слова про то, какая тебе от этого выгода, Аянокоджи-кун. Ходят слухи, что ты в тайне получил большую сумму приватных баллов или собираешься ее получить в будущем, — беззастенчиво спросила Шираиши то, что другой бы вряд ли стал спрашивать.
Должно быть, сказалось отсутствие людей вокруг.
Ответ на этот вопрос довольно прост: чтобы поставить все четыре класса в равные условия. Для этого нужно подтянуть классы D и C, чтобы они могли нагнать ушедшие в отрыв классы. Снаружи такое сделать невозможно, а вот изнутри — вполне.
Однако об этом не следует говорить, пока союз не афиширован.
— Откровенно говоря, не всех, но многих одолевают сомнения. Как ты повлияешь на класс? В лучшую ли сторону?
— Не могу их винить за это.
— Даже начались споры, нужен ты нам или нет.
— Уже поздно для этого. Что мешало поспорить раньше и отказаться?
— Весьма жестокие слова, скажу я тебе. Просто класс был в замешательстве на весенних каникулах после ухода Сакаянаги-сан.
Одним из условий моего перевода было согласие всех в классе C.
Оставшись без Сакаянаги, ученики ослабевшего класса C были морально раздавлены, и им срочно нужен был план по возвращению в строй. У них не стоял вопрос, способный ли ученик Аянокоджи Киётака, сама идея переманить ученика из класса A, восполнив им потерю, наверняка казалась неплохой.
Пусть Хашимото вложил большую часть, все равно для каждого в отдельности сумма отнюдь не была маленькой. Вполне ожидаемо, что они хотят увидеть, что эти затраты стоили того.
— Я согласен, не так много учеников от большого желания отправятся из класса A в класс C.
— Думала, твой случай похож на ситуацию Кацураги-куна, но он лишился своего места в нашем классе. Да и нельзя было забывать о его желании отомстить Сакаянаги-сан.
— То есть ты не считаешь, что у меня конфликт с классом A?
Я не отвечал, а, наоборот, спрашивал.
— Нет, не считаю. В классе A на тебя полагались, и предположу, что ты там был своим.
Этакая тонкая линия между искренностью и надуманной похвалой. Нет, лучше продолжить разговор, исходя из того, что она говорит искренне.
— Не помню, чтобы это как-то демонстрировалось другим классам.
— Со стороны оно виднее. К тому же тебе доверяли важные роли на экзаменах в конце учебного года, что первого, что второго. Это требует и веры, и уверенности в тебе.
— Понятно. Тогда скажи, Шираиши, какие у тебя мысли насчет моего перевода?
— Как и сказала, я высокого мнения о тебе, Аянокоджи-кун, поэтому искренне возлагаю на тебя надежды. Есть еще Хашимото-кун и Моришита-сан. Ученики, способствовавшие переводу, как я успела заметить, оценивают тебя даже выше, чем я. И… — Шираиши многозначительно умолкла.
— И?..
Она не договорила из-за появления одного ученика.
— П-привет, Шираиши. Утра тебе.
— Доброе утро, Йошида-кун.
Хоть их парты и расположены далеко друг от друга, тем не менее Йошида сразу, как только вошел в класс, поздоровался с Шираиши. После чего бросил на меня, сидящего рядом, злобный взгляд, оставил свою сумку и подошел к нам.
— Ого, Аянокоджи? Смотрю, ты сегодня рано.
— Не особо. Хотел прийти первым, но меня опередила Шираиши.
— Раз так, с завтрашнего дня приходи с открытием школы. Будешь всем показывать пример. Продолжай до тех пор, пока тебя не признает весь класс!
— Понятно.
Самое раннее, когда ученики могут войти в школу, — пятнадцать минут восьмого. Сурово, но можно попробовать походить так какое-то время.
— По-моему, это немного перебор, — мягко сказала Шираиши, когда я уже собирался согласиться. — И насколько его должен признать весь класс, по-твоему?
— Э, ну… Об этом я еще не думал…
Столкнувшись с внезапным отпором, Йошида не смог скрыть замешательства.
— Ты еще можешь специально его не признавать, если захочется поиздеваться над ним, да, Йошида-кун?
— Е-еще чего!
— Значит, я ошибаюсь? Тогда можешь сначала взять свои слова обратно?
— Л-ладно, я понял. Беру свои слова обратно, забудь о них! — воскликнул растерявшийся Йошида.
— Вот и славно. Я знала, что ты все поймешь.
— Н-ну, да, я и сам подумал, что немного перегнул палку.
— Точно. Йошида-кун, ты популярен у нас в классе. Может, поможешь Аянокоджи-куну подружиться с остальными одноклассниками?
— А? Э? П-помочь Аянокоджи-куну, я?
— Ты же не против?
— Еще чего! Я тебе не мальчик на побегушках!
Йошида популярен в классе. Хорошо бы это запомнить, только сейчас не узнать, правда это или нет.
— Вот как? Ладно, тогда позволь мне побыть волонтером. Свести тебя с мальчиками у меня не выйдет, но вот с девушками, думаю, все получится. Давай в ближайшее время, может, даже на выходных, встретимся где-нибудь, и я представлю своих подруг, что скажешь?
Как говорится, кто рано встает, тому бог подает. Может, доля истины в этом есть.
У меня нет причин отказываться от своеобразного спасательного круга Шираиши.
— Я воспользуюсь твоим предложением.
— С-стойте! Делать нечего, так и быть, Аянокоджи, я тоже тебе помогу!
Йошида, который буквально только что бросил «еще чего», подавшись вперед, снова взял слова обратно.
— Правда, Йошида-кун?
— Ну, я слегка чувствую себя виноватым за отказ идти на вечеринку. Да и перевод в класс, который еще недавно был твоим противником, требует немало смелости. Так что поддержка необходима. Какие выходные выберем? Лично я готов в любое время, — спросил Йошида, глядя не на меня… а на Шираиши.
— Я поняла. Я сообщу, как определимся.
— Окей! Даже не думай к этому времени разболеться, Аянокоджи.
Он был крайне воодушевлен, поэтому я решил послушно согласиться.
Сразу после этого ученики класса C начали появляться в кабинете один за другим, и Йошида в спешке вернулся к своему месту.
— Йошида-кун такой простачок, — проронила Шираиши, поглядывая в сторону одноклассника. Затем снова посмотрела на меня. — Он влюблен в меня.
— Похоже на то…
Его чувства к ней видны невооруженным взглядом, но то, что сам объект симпатии говорит об этом с такой уверенностью, — большая редкость.
— Поэтому он не мог допустить, чтобы я на выходных вышла куда-то с другим мальчиком. Или понадеялся, что сможет сблизиться со мной. Но даже если на планете из всех людей остались бы только я и Йошида-кун, то не выбрала бы его.
Она осознает свою популярность у противоположного пола, однако нисколько этому не рада. Для нее подобное внимание уже стало рутиной, или ей просто не интересен человек, к которому у нее нет чувств?
— В следующий раз расскажешь, почему перевелся, хорошо?
Отведя от меня взгляд, Шираиши слегка улыбнулась, как бы говоря «смотри, не забудь».
Возможно, анализ Шираиши не закончится формулировкой «добрый сосед».
Часть 1
Суббота, первый выходной после моего перевода.
Изменился год обучения, класс, но мой распорядок в основном остался прежним.
После завтрака я подумывал пойти в спортзал. Взяв телефон, заметил одно непрочитанное сообщение. Оно было от моего товарища по залу, Ичиносе.
[Ичиносе: Сходим сегодня в зал вместе?]
Написала бы она это сообщение или нет, я в любом случае собирался пойти в зал, поэтому согласился в ответном сообщении, которое сразу отметилось прочитанным.
Мы еще немного переписывались, определили место встречи, после чего я начал собираться.
Возле входа то тут, то там стояли ученики, ожидающие открытия торгового центра Кёяки. Я не хотел присоединяться к ним и уже собирался отойти подальше, чтобы скоротать время, как вдруг ко мне подошел ученик класса 2-D, с кем я обычно не пересекаюсь — Хосен Казуоми.
Новоиспеченные первогодки, находившиеся рядом, при виде такой пугающей, большой фигуры начали расходиться, убираясь от него подальше.
Мы, тогда еще второгодки, столкнулись с первогодками в самом начале учебного года. В этом году такой возможности пока не представилось, и я еще не знаю никого ни в лицо, ни по имени. Не удивлюсь, если среди поступивших найдется кто-то, кто из-за своих способностей будет выделяться на общем фоне…
Пока я думал об этом, Хосен уже подошел вплотную ко мне. И он был одним из тех учеников, кто прошлой весной выделялся сильнее других.
— Здорово, Аянокоджи-пайсем. Тут недавно начали ходить интересные слухи. Типа, нашелся настолько тупой семпай, что решился перевестись в летящий в пропасть класс C. — Дожидаться ответа он не стал и сразу продолжил: — Ну и что ты затеял?
Глаза его при этом не улыбались. Не похоже, что ответ ему был так уж интересен.
— Да, интересно, и что же я затеял, — ответил я, будто дело касалось кого-то другого.
Хосен усмехнулся и подошел еще ближе.
— Ха, да мне все равно плевать.
Как я и думал, его интересовало не это. Хосен продолжил:
— Знаешь, у меня в последнее время руки затекают, сил нет. Вот и ищу кого-нибудь на роль боксерской груши. Есть кто на примете? — многозначительно сказал он, сделав широкий взмах рукой.
— Извини, я не собираюсь участвовать в драках.
— Тц, ты скучен.
— Если тебе так неймется, попроси Рьюена.
Я, вроде как, поделился с ним отличной информацией, однако Хосен сделался недовольным и тяжело вздохнул.
— Эта трусливая цыпа не станет драться со мной один на один.
— Тогда пусть будет не один на один. Так ведь интереснее.
— В первый раз, может. Но смерть как неохота быть на стреме двадцать четыре часа в сутки.
Весьма вероятно, что в драке Хосен победит Рьюена. Однако тот в любое время может отомстить каким-нибудь нечестным способом. Хосен, похоже, это понимает.
На экзамене на необитаемом острове они вступили в прямую схватку, однако с тех пор он не устраивал переполох, в который нужно было бы вмешаться школе.
В этой школе никто, если не считать неосведомленных первогодок, не осмелится по своей воле полезть с кулаками на Рьюена. Его репутацию можно назвать действенной защитой.
— Кстати, вы сможете подняться до класса C?
Все время говорить о насилии толку мало, поэтому я поинтересовался делами второгодок. Классы на параллели Хосена за целый год так и не изменили свои позиции. Тем не менее все, включая его класс D, имеют хорошие шансы на победу.
— Кто знает? Мне главное получить денег. Остальным пусть Нанасе занимается.
— Нанасе? Не думал, что ты из тех, кто полагается на других. Но решение правильное. Из нее лидер будет получше, чем из тебя.
— Смотри, как заговорил. Так ты все-таки хочешь подраться? Ну давай… — Хосен снова хотел вернуться к теме насилия.
— Аянокоджи.
Стоило только Хосену завестись, как вдруг показалась Чабашира-сенсей, не на шутку обеспокоенная. Из-за появления учителя он негромко щелкнул языком и собрался уйти, раздраженный тем, что нас прервали.
— Еще увидимся, пайсем. Я пока развлекусь с первогодками, если найду кого интересного, а как закончу, мы с тобой подеремся.
— Этого не будет, — ответил я так, чтобы он не услышал.
В следующее мгновение меня потянула за руку Чабашира-сенсей.
— Отойдем на минутку.
Не дав сказать и слова, она повела меня за угол.
— Что-то случилось?
— Я хотела поговорить с тобой… Как твой классный… точнее, бывший классный руководитель, я сомневалась, стоит ли искать встречи у всех на виду, но кое-что мне нужно узнать у тебя, — высказала Чабашира-сенсей накопившиеся чувства.
На ее лице не было честолюбия, и она, должно быть, всю эту неделю только и делала, что обдумывала все у себя в голове.
— И поэтому вы шли за мной от самого общежития?
— Ты заметил?..
— Да, было довольно очевидно.
Ее умение слежки сравнимы с уровнем Моришиты, а его даже с натяжкой не назовешь хорошим.
— Вы не знали наверняка, что я сегодня выйду с утра. Сколько же вы меня ждали?
Погода с каждым днем становилась теплее, но утром все еще прохладно. Если просто стоять, то можно и простудиться, хотя ее это, судя по всему, не волновало.
— Сейчас это неважно. Я хотела спросить про… про твой перевод. Как можно уйти и никому ничего об этом не сказать? Что ты задумал?..
— Опять про перевод? Честно говоря, меня уже неделю мучают с этим вопросом. Его задают и парни, и девушки, и со всех параллелей.
Однако Чабашира-сенсей — первая из учителей, кто решился меня расспросить. Учителя и не должны реагировать на переводы и исключения каждого ученика.
— Объясни мне, что происходит?
— Ваше требование ставит меня в тупик. Ученик может воспользоваться правом на перевод в другой класс, так какие проблемы?
Меня ничто не обязывает объясняться. Чабашира-сенсей это прекрасно понимает, но мои слова ее не остановили.
— Скажи хоть что-нибудь… Может, возникли обстоятельства, которые не оставили тебе выбора, кроме как перевестись?
— Какие, например? — спросил я.
— Какие… — Чабашира-сенсей так и не смогла внятно ответить.
— Забыл вам кое-что сказать, о Хошиномии-сенсей можете теперь не беспокоится, с ней все улажено. Не думаю, что она станет устраивать разборки и досаждать учителям или школе.
— Так ты!.. — заговорила она под влиянием эмоции. Она пыталась их сдержать, но все же сорвалась и схватила меня за плечи. — Это все из-за меня? Моя проблема с Чиэ поставила тебя в тупик… и ты решил пожертвовать собой?
— Я догадывался, что вы могли подумать в таком ключе, Чабашира-сенсей. Но не беспокойтесь. Я собирался перевестись еще до того, как возникла проблема с Хошиномией-сенсей.
Учитель посмотрела мне в глаза, пытаясь понять, говорю ли я правду. Она не могла отбросить опасения, что я выгораживаю ее при помощи лжи. Но понимала: во мне нет ни капли сомнений или сожалений.
— Не похоже, что ты… просто пытаешься меня успокоить.
— Не пытаюсь. Я уже давно выбирал между классами C и D. У меня нет претензий ни к вам, ни к классу.
— Тогда почему? Зачем делать что-то настолько лишенное смысла?..
— Есть смысл или нет, зависит от точки зрения. Я не стремлюсь выпуститься из класса A, и вы это знаете, не так ли?
— Да…
— Я перевелся только ради самого себя. Решил, что будет трудно воплотить свою задумку, если останусь в вашем классе. Но что именно я задумал — рассказать не могу.
Такого объяснения вполне хватит, чтобы она осознала, что мой перевод был добровольным.
Но я обойдусь без лишних подробностей. Чабашира-сенсей может случайно проговориться о нашем разговоре кому-нибудь из класса Хорикиты.
— С вашего позволения, мне пора в зал.
Как бы то ни было, учителю не позволено заходить дальше.
Отчаянно пытаясь сохранить выражение лица, она кивнула.
— Ладно, я поняла тебя… Прости, что задержала.
Я оставил Чабаширу-сенсей и отправился в тренажерный зал на втором этаже.
Часть 2
Миновал полдень, и к обеду ученики начали заполнять торговый центр Кёяки.
Расставшись с Аянокоджи перед входом в зал, Ичиносе спустилась на этаж ниже по эскалатору. В двенадцать тридцать она договорилась пообедать вместе с подругами из класса.
— Ичиносе-семпа-ай!
Однако по дороге ее окликнула Амасава Ичика, ученица класса 2-A.
Они не были особо близки, но, бывало, говорили на отвлеченные темы.
Ичиносе улыбнулась в ответ на невинную улыбку подошедшей Амасавы.
— Сегодня в зальчике была? — обойдясь без приветствия, спросила Амасава, бросив взгляд в сторону тренажерного зала на втором этаже.
— Да. Позанималась немного, примерно час.
— Может, и мне начать ходить? А то в последнее время чувствую себя какой-то вялой.
— Правда? Если интересно, можешь записаться на пробное занятие. Я даже не против пойти с тобой, что скажешь?
— Знаешь, я та еще транжира, и каждый месяц расходы выходят внушительные.
— Есть и дешевые программы.
— О, серьезно? А, кстати, Аянокоджи-семпай ведь тоже ходит в зал? — вдруг упомянула Амасава с блеском в глазах.
— Да, Аянокоджи-кун тоже интересовался походами в зал. Я предложила, и он сразу записался.
— Во-о-от как? Тогда непременно подумаю над этим.
Не теряя улыбки, Ичиносе посмотрела в лицо Амасавы.
— М-м? Как связано, ходит ли в зал Аянокоджи-кун, с твоим желанием записаться?
— Напрямую! Я просто обожаю Аянокоджи-семпая!
С этими словами Амасава сделала милое личико и пальцами рук показала сердечко.
— Э?
Ичиносе от удивления раскрыла глаза. Это что, внезапное признание от кохая?
— А, но я люблю его как семпая! Никакой романтики.
— Понятно.
Тем не менее Ичиносе, не меняясь в лице, продолжала с улыбкой смотреть на Амасаву.
Но почему внезапно всплыло имя Аянокоджи, и что за намеки слышатся в ее словах? Раньше они о подобном едва ли разговаривали, поэтому Ичиносе и обратила внимание.
Амасава увидела малозаметные перемены в Ичиносе, и ее глаза сверкнули.
— Да ладно, я шучу! На самом деле я обожаю его в самом что ни на есть романтическом смысле!
Она перестала говорить намеками и высказалась прямо.
— И ты хочешь, чтобы я… помогла тебе?
Признание в любви старшекласснику. Ичиносе сможет уловить нить разговора, если Амасава правда желала попросить помощи. Но та качнула головой.
— Мне не хватит смелости признаться ему. Просто вы с недавних пор весьма сблизились, и я даже начинаю ревновать, когда гляжу на вас. Подумалось, а вдруг ты с Аянокоджи-семпаем в отношениях…
— Я? Нет, между нами ничего такого нет! — спокойно возразила Ичиносе, что лишь усилило сомнения Амасавы.
— Пра-а-а-авда? Семпай, ты очень симпатичная, и что-то мне подсказывает, что шансов у меня не будет, если дойдет до соперничества.
Когда Амасава наигранно расстроилась, Ичиносе серьезно ответила:
— Честное слово! Можешь не волноваться.
— Ты… не врешь? Точно не врешь, Ичиносе-семпай?
— Конечно же не вру! Но раз такое дело, начать ходить в зал — неплохая идея. Там ты сможешь сблизиться с Аянокоджи-куном.
От начала и до конца Ичиносе продолжала вести себя, как взрослая, однако Амасава упорно навязывала разговор о любви к Аянокоджи, что заметно отличалось от сложившегося о ней впечатления.
Очевидно, она догадывается о моих делах и пытается копнуть поглубже.
Продолжая свою игру, Амасава с довольным видом кивнула несколько раз и придвинулась к Ичиносе.
— Ичиносе-семпай, а немного ли ты на себя берешь? — тихо плюнула ядом Амасава, до сих пор изображавшая перед Ичиносе пай-девочку.
Любой бы отреагировал сразу на столь внезапную перемену в поведении — либо удивлением, либо потрясением. Амасава приставала целенаправленно, чтобы снять с Ичиносе маску добродетели, но та повела себя как обычно.
— Извини, если тебе так показалось. У меня даже в мыслях не было…
Амасава подумала, что Ичиносе оставалась слишком спокойной для той, кто вряд ли предвидела настолько резкий вопрос.
— Я очень проницательна! Нехорошо спрашивать о таком прямо, но… у тебя что-то было с Аянокоджи-семпаем?
— «Что-то»? Ничего особенного… Как погляжу, тебе сильно интересен Аянокоджи-кун.
— Я ведь сказала, у меня любовь к семпаю! Поэтому мне видно то, что не видно другим. Ичиносе-семпай, тебя не занесло, а?
— Занесло?
Амасава проигнорировала Ичиносе и продолжила:
— Ты… переспала с Аянокоджи-семпаем?
«Конечно же не вру!», — говорила Ичиносе, и Амасава тут же подорвала эту бомбу.
Ей неоткуда знать, в самом ли деле между ними была интимная связь, но она постоянно следила за окружением Аянокоджи. Она в курсе о том, что Ичиносе оправилась после итогового специального экзамена, поражение в котором разбило ее; об их близости; об улыбке, демонстрируемой той в кафе после церемонии начала учебного года. Сомнений нет, что-то позволило ей воспрять духом, и это «что-то» связано с Аянокоджи. Вполне возможно, между ними произошло нечто, о чем не объявляют открыто.
Амасава пыталась ее разговорить. Правда ее не интересовала, она лишь хотела увидеть волнение Ичиносе.
— Как это связано с тем, что меня, по твоим словам, занесло?
— О-о?.. Ты не отрицаешь? Я реально удивлена.
— Ты сама просила не врать тебе, Амасава-сан.
Ичиносе почти сразу догадалась, что Амасава заговорила с каким-то злым умыслом, но как семпай и самопровозглашенная подруга постаралась не задеть ее чувства.
— Понятненько. Ну да, тоже верно.
Нетрудно улыбаться до последнего и разыгрывать доброту, однако смысл ответа оказался непонятен, и Амасава посчитала, что должна не увиливать.
— Так ты признаешь, что переспала с ним?
Ичиносе лишь улыбнулась в ответ.
— Получается, ты соврала. Вы встречаетесь.
— Я не встречаюсь с Аянокоджи-куном
— Э-э?! Но это явное противоречие! Вы переспали, но в отношениях не состоите?
— Я скажу так, между нами сформировались крепкие узы.
— К-крепкие узы… Пха-ха-ха. — Амасава прищурилась и открыто засмеялась. — Все-таки тебя занесло, Ичиносе-семпай. Пора бы посмотреть правде в глаза.
— Ты о чем?
— Аянокоджи-семпай просто пользуется твоим привлекательным телом. Наивно считать это узами. Я бы даже сказала, что легкомысленно. Он попользуется тобой, потом ему надоест, и все, нет больше этих уз. Я уже предвижу это, поэтому прошу, не зазнавайся. Как перестанешь быть полезной, он, скорее всего, просто выкинет тебя словно мусор, как поступил с Каруизавой-семпай.
Стало ясно, чего добивалась Амасава своими провокациями. Она предостерегала: если слишком сблизишься с Аянокоджи, сильно пожалеешь.
— Амасава-сан, у тебя есть любимое блюдо? Например, какое-нибудь угощение, которое не ешь каждый день?
— Э? Любимое блюдо? — с улыбкой переспросила Амасава. Неожиданный вопрос Ичиносе не вписывался в их разговор. — Тортики, наверное, — честно ответила она, выбрав один из вариантов, пришедших на ум.
— Если съедаешь кусок тортика, тебе наверняка хочется еще, так?
— А как иначе?
— Но когда начинаешь есть любимые сладости каждый день в любое время… Рано или поздно устанешь от них, как бы ты их не любила.
— Устану, не спорю. Может, какое-то время даже смотреть на них не смогу.
Их мнения совпали, и они кивнули друг другу.
— Вот поэтому нельзя часто ими лакомиться. Любимые блюда должны оставаться таковыми, чтобы можно было угощаться в особых случаях. А до тех пор надо держаться. Только когда они мельтешат перед глазами, и их не съесть, желание с каждым днем все растет. Затем, стоит лишь раз попробовать… тебе захочется еще.
Улыбка, обращенная к кохаю, оставалась прежней. Но Амасаве показалось, что она смогла разглядеть скрывающуюся за ней суть.
— Хочешь сказать, ты и есть тот самый торт? Самомнение просто зашкаливает! Думаешь, все так хорошо сложится? Мы говорим про Аянокоджи-семпая, не забыла? Считать его обычным парнем еще более наивно, чем себя — тортиком!
— Многое ли ты знаешь об Аянокоджи-куне, Амасава-сан?
— Да, многое. Побольше тебя, Ичиносе-семпай. Он из тех, у кого много секретов.
И тут впервые за весь разговор Ичиносе оглянулась по сторонам. После чего все тем же взглядом посмотрела на Амасаву.
— Между мной и Аянокоджи-куном больше нет секретов.
Ичиносе открыто демонстрировала свою веру в Аянокоджи, и что она не сомневается в нем.
Услышав это, Амасава не смогла сдержаться и захохотала, двумя руками схватившись за живот.
— А-ха-ха-ха, смешная шутка, Ичиносе-семпай. Ты считаешь, что переспать с ним достаточно, чтобы все знать о нем? Какая ты милашка. Да я так скоро в тебя влюблюсь!
— При одной физической близости невозможно узнать все. Но Амасава-сан, про тебя и твою, как я поняла, особую связь с Аянокоджи-куном можно сказать то же самое. Это не значит, что тебе все о нем известно.
— Послушай-ка, по крайней мере в этой школе я лучше всех понимаю Аянокоджи-куна…
— Он рассказал мне намного больше, чем ты можешь себе представить. — Увидев полные сомнения глаза Амасавы, Ичиносе тут же продолжила: — Хм… О Белой комнате, например.
— А?
Все это время Амасава улыбалась, потому что она верила в свое превосходство в этом разговоре, но теперь ее выражение лица застыло от напряжения. Оцепенение, однако, скоро прошло.
— Не шути так, Ичиносе-семпай. Аянокоджи-семпай… никогда бы не рассказал об этом посторонним.
— Возможно.
Ничто, кроме серьезных передряг, не заставляло сердце Амасавы застучать быстрее. Но тут было произнесено словосочетание, которое не может просто случайно всплыть.
— Погоди! Ты серьезно? Аянокоджи-семпай правда рассказал тебе про «Белую комнату»?
Невозможно.
Это не запрещалось строго, тем не менее Амасава была уверена: в размеренной школьной жизни абсолютно точно никто не станет говорить с непосвященными учениками о Белой комнате.
— Кажется, у нас появился общий секрет, Амасава-сан.
— Нет, подожди! Что именно семпай рассказал тебе?
Амасава сама не заметила, как улыбка пропала с ее лица. Однако видимая паника кохая не изменила отношения Ичиносе.
— А вот этого уже сказать не могу. Разве что я теперь знаю то же, что и ты, а может даже больше.
— Этого не может быть. Чтобы он… и рассказал…
Ичиносе в глубине души улыбнулась.
Все, что она знала, — это незнакомые слова «Белая комната», которые случайно услышала на экзамене на необитаемом острове на втором году обучения. Аянокоджи сказал, что не в курсе об этом, и до сих пор не раскрыл ей правду. Однако Амасава вела себя так, будто знает его таким, каким никто не знает, и Ичиносе предположила связь с «Белой комнатой». В любом случае, даже если этой связи не было бы, она могла сделать вид, будто ей известно больше. Что подразумевалось под этими словами, ее не волновало.
Если понимать «Белая комната» не буквально, то это могло быть обычное название или сокращение для какой-нибудь элитной подготовительной школы. За разговор выяснилось, что Амасава, скорее всего, тоже там училась.
Ичиносе окутало теплое чувство: она смогла узнать что-то новое об Аянокоджи.
— Я пойду, у меня скоро встреча с подругами. А, если надумаешь записаться в зал, можешь обращаться за советом, буду ждать, — сказала напоследок Ичиносе и ушла.
— Вот черт… Теперь меня занесло.
Амасава горько улыбнулась и больно ущипнула себя за щеки. Изначально она окликнула Ичиносе, просто чтобы поиздеваться над ней, а все вышло с точностью да наоборот.
Амасава поняла, ей не только дали сдачу, но и поизмывались над ней.
— Пробрала до мурашек. Получается, она не просто грудастая семпай, на которую Аянокоджи-семпай наложил свои руки? — Амасава сделала шаг, но тут же остановилась. — Хотя Аянокоджи-семпай все же парень… А вдруг эта грудастая семпай тянет время, и теперь он пляшет под ее дудку?.. Нет, вряд ли.
Тем не менее ей пришлось пересмотреть мнение о той, с кем она раньше не считалась.
Да, именно Аянокоджи изменил Ичиносе. Но эти изменения произошли благодаря ее собственным силам.
— Везет же третьегодкам, интересное сражение у них будет. Ладно, мне тоже надо всерьез взяться за это дело. Чтобы порадовать моего любимого Аянокоджи-семпая.
Только ради этого она осталась в этой школе. И чтобы не упускать шанс, она вновь двинулась к своей цели.