Том 8. Последняя битва (часть 12)

Точка зрения Катии

Тело упавшего Киоуйи рассыпалось в пыль и исчезло. Сразу же за ним, начал падать Шун, потеряв сознание еще в полете.

— Шун!?

— Похоже, мы тоже достигли своего предела.

Спокойно сказал Дракон Тьмы Рейс. Затем он подошел к все еще лежащему на полу Дракону Молнии Гоуке.

— Есть последнее желание?

— Я... Жрать хочу.

— Прости, что говорю тебе это, но ты больше никогда, ничего съесть не сможешь.

Гоука после мощнейшего удара Киоуйи превратился в кучу переломанных костей. А учитывая, что Шун без сознания, восстановить его не сможет никто. Кроме того, воскрешение Шуна имеет ограничение по времени. Если не уложиться в этот срок, то потом оно уже не сработает.

— А где Бияку!?

— Занят он. Времени у нас не хватит.

Вдалеке от того места, где стоит Рейс, вспыхнул свет магии восстановления. Только что, Дракон Света Бияку и Суе были отправлены в полет мощнейшим ударом. И пусть Суе и использовала Силу Бияку во время боя, но даже так, пережить удар Киоуйи без последствий она не смогла. Силу полученного удара можно оценить просто по тому расстоянию, на которое она улетела. Специалист по лечению Бияку сейчас там, лечит Суе. Иными словами, она не может вернуться сюда для лечения.

— Ох... Когда я умру... Вы... Можете меня съесть. Я уверен, что я очень сытный.

— Дурак. Ты же мелкий, естественно ты не сможешь насытить нас всех.

Не уверена, сказал Гоука это в шутку или серьезно. А вот Дракон Ветра Хиуван говорил свой ответ шутливым голосом. Но при этом, его голос дрожит.

— Ага. Но прежде чем я умру, думаю, мне нужно пожертвовать собой.

Сказав эти слова, тело Гоуки рассыпалось в пыль, как и тело Киоуйи.

— ... Придурок. Как мы тебя теперь есть должны. Ты до самого конца так и остался идиотом....

— ...

Сказал Хиуван в слезах, наблюдая за тем, как Гоука ставший пылью исчезает, Огненный Дракон Гуен, тоже прикрыл свое лицо лапой.

— Кто-нибудь, свяжитесь с Ронантом. Нам надо отступить на перегруппировку.

Среди драконов, только Рейс сохраняет спокойствие. Можно даже сказать, что его все происходящее не интересует.

— Может быть подождем немного?

Из-за его поведения, мне так и хочется наорать на него.

— Даже сейчас Иена сражается, чтобы дать нам время. Получается, Вы хотите сделать так, чтобы ее жертва была бессмысленной?

А вот на этот довод ответить мне нечего.

— Рейс прав. Я свяжусь.

Гуен сказал это, сжимаю в лапе свою вторую лапу которую Киоуйя оторвал ему. Шун вырубился, все изранены, начиная с Гуена. У меня практически нет маны, я всю ее потратила на поддержание барьера Целомудрия. Если уж я в таком состоянии, то, что говорить о Гуене и остальных, кто сражался изо всех сил.

— Отлично. Мы наконец-то сможем свалить из этой печки.

Внезапно, появился Ледяной Дракон Ниер. И где ты пряталась все это время?

— Ниер. Прошу, сходи к Бияку и Суелесии.

— Чего всегда я-то?

Продолжая что-то бурчать, Ниер послушно пошагала туда, где виден свет от заклинаний исцеления Бияку.

И затем, благодаря Телепорту Ронанта, мы отступили из Великого Лабиринта Элро.

— ---------------------------

— Как дела у малыша?

— Все еще не очнулся.

После возвращения на нашу базу, все сумели немного отдохнуть. Я сижу рядом с кроватью, на которой лежит Шун, наблюдая за его состоянием.

— Тебе тоже надо бы поспать.

— ... Я не могу уснуть.

Ронант беспокоится обо мне, но когда я закрываю глаза, сон ко мне не приходит. Хоть я и устала как собака.

— Ты перенапряглась. Такое часто бывает на поле боя. Но если ты не отдохнешь, то в какой-то момент ты просто вырубишься. Как ребенок.

Ронант пожал плечами, говоря это. Даже просто поглядев на Шуна, становится понятно, что воскрешение других с помощью Доброты сильно его подкосило. Он продолжал воскрешать Гуена и остальных, пока сам не вырубился.

— А вот на счет его отключки, тут же что-то большее. Не так ли?

Ронант бросил взгляд на вход в комнату. Там стоит Дракон Тьмы Рейс.

— А ты умен.

— Я прожил долгую жизнь. Хотя, конечно, не настолько долгую, как древние драконы.

Судя по поведению Рейса, складывается ощущение, что он что-то скрывает.

Что-то... что касается Шуна.

— Что это все значит?

— Не стоит меня так буравить взглядом. Я ни в чем точно не уверен.

Сказав это, Рейс подошел к кровати Шуна и вгляделся в его лицо.

— Это плата.

— Чего?

— Ты не думала, что происходящее выглядело странным? Воскрешение мертвых — это чудо, которое должно быть невозможным. Даже при наличии Системы в этом мире, такого добиться нельзя. Точнее, именно из-за наличия Системы в этом мире, воскрешение и не должно быть доступно. Но разве ты не думала, почему такое чудо как воскрешение, стоит по мане не так уж и много?

— Это...

Теперь, когда он об этом упомянул, это кажется странным. В прошлом мире, в играх, воскрешение было обычной вещью, поэтому я и не придала этому значения, но в реальности, это ничем кроме чуда и назвать нельзя. Поняв это, у меня появилось нехорошее предчувствие. Переходящее в нехорошую уверенность.

— Он... истощил свою душу.

Я всхлипнула. Картина, когда Киоуйя рассыпается в пыль встала перед моими глазами.

— Если он продолжит использовать воскрешение, то его душа рассыплется. И если это произойдет, неважно, есть Система или нет, то он больше не сможет реинкарнировать. Он просто умрет, превратится в ничто.

— Не может быть....!?

Смерть пугает. Но уход в ничто пугает еще больше. И это случится с Шуном?

— У реинкарнировавших, похоже, есть какая-то защитная стена вокруг их души. Но сейчас ее больше не осталось, из-за того, что он использовал Доброту. Он смог так часто использовать ее именно из-за того, что вокруг него была эта защитная стена. Используя свою способность, он сам помог своим врагам. Хотя думаю, что он не такого хотел.

Слова Рейса прошли мимо меня. Киоуйя сам, своим собственным желанием, пожертвовал своей душой. Он решил превратиться в ничто, что намного страшнее смерти. Он вступил в эту битву, будучи абсолютно уверенным в своей правоте. А что насчет меня? Нет у меня такой уверенности в своих действиях. И еще, это именно мои действия подтолкнула Шуна к тому, чтобы он рисковал своей душой. Мой мозг заело на этой мысли.

— Как много раз я еще смогу использовал Доброту?

— Шун!? Ты проснулся!?

Я даже не заметила, когда Шун очнулся.

— ...Так. Я вообще-то не эксперт по душам. Может быть, и одного раза не сможешь использовать, а может быть, сможешь продолжать и дальше много раз.

— Понятно

— Шун, ты не должен больше использовать Доброту.

— ... Я не смогу этого не делать.

Шун сел на кровати.

— Именно я принял решение сражаться. А Киоуйя показал мне, что именно значит выйти на бой, я больше не могу убегать.

Шун сжал свой кулак и смотрит сейчас на него.

— Я был слишком не уверен в себе и своей цели. А теперь, я принял решение.

В его глазах больше нет сомнений. А вот у меня сомнения есть и крупные.

— ... Извините. Могли бы Вы оставить меня одного на минуточку.

Как только Шун это сказал, я тут же встала. Я не могу подобрать слов, чтобы убедить его.

— Я принесу тебе что-нибудь покушать.

— Да. Спасибо большое.

А затем, мы все покинули комнату.

— Ты сказал, что не знаешь? Но, ведь ты предполагал, что так и будет, не так ли?

Ронант задал вопрос Рейсу.

— Иначе, ты бы не смог поставить диагноз чему-то невидимому — например, душе, верно?

— Какой умный.

— ...Ты что!?

Грубо говоря, он знал, что каждое использование Шуном Доброты будет стачивать его душу, но все равно решил позволить ему это.

— Ты зря пытаешься повесить всех собак на меня. Я же не заставлял его использовать Доброту. Он принял сам это решение.

— Пусть ты и не заставлял его, но ты позволил ему это.

— Конечно, позволил. Иначе нам было не победить того демона.

Как же бесит, но он прав.

— Ты же видела, что сделал Гоуку в самом конце? В этой битве, неважно победим мы или проиграем, мы решили принести себя в жертву.

— Э...Это.

— Такое решение приняли мы все. Я не ожидал, что и враг будет действовать так же. А Вы люди, готовы на такое?

— ...

— Вот видишь, именно поэтому мы и не могли себе позволить проиграть. Поэтому мы и использовали все доступные нам возможности.

Я не могу ему возразить. Поскольку мне не хватает уверенности в своих действиях.

— Ха! Да ты же просто морочишь нам головы?

Ронант, который до этого стоял и молчал, неожиданно сказал это.

— Ты можешь сам для себя решать все, что тебе угодно. Но что в этом такого? Разве это причина для того, чтобы рушить все будущее маленького ребенка? Разве ты можешь честно, глядя нам в глаза, заявить, что использовав его в темную, ты сделал верный поступок?

— ...

Теперь Рейсу нечего ответить на эти слова.

— ... Я привык, что меня считают злодеем.

— Ха! Да плевать. Уверен, чтобы я не сказал тебе, ты со своего пути уже не свернешь. Но, должен тебя предупредить, что ты меня сильно разозлил.

— Приму это к сведению.

Сказав это, Рейс развернулся и ушел от нас.

— Малышка, если ты собираешься выйти из игры, то сейчас самое время, что скажешь?

Не могу сказать, что слова Ронанта не задели что-то в моей душе. Но.

— Я последую за Шуном.

Я втянула его в эту битву, поэтому, мне за это и отвечать.

— --------------------------

Плата за способности: Обычно, способности не используют энергию Системы. Это потому, что если бы способности использовали энергию Системы, то это привело бы к совершенно противоположному результату, чем тот, ради которого Система была построена. За использование способностей расплачивается тот, кто ею воспользовался. Звания, например, звания Героя, тут являются исключением.