Глава 3.5. Парные духи

Когда Тан Хао начал двигаться, его действия ничем не отличались от тех, что он показывал ранее: с ног к талии, с талии до спины, далее к рукам, и с лязгающим звуком молот ударял кусок железа.

Как только молот отскочил из-за силы отдачи, Тан Хао, задействовав силу голеней, резко повернулся. Он размахнулся над головой поднятым молотом, создав резкий порыв ветра, и опять с громким звуком ударил по железу. У этого удара была не только выдающаяся скорость, но и сила куда больше, чем у первого.

Железный молот отскочил ввысь, и движения Тан Хао, казалось, достигли идеальной гармонии с высотой молота. Не слишком рано и не слишком поздно, прямо в ту мельчайшую долю секунды, когда молот достиг пика своего подъёма, его тело провело его по кругу и ударило снова.

Глаза Тан Саня загорелись. Нет сомнений, это был способ использовать силу отскока от столкновения молота и металла, как рычаг, чтобы обратить её опять по направлению вниз. Это действие должно было быть идеально скоординированным, дабы самому не пострадать от силы отскока, а перевести её в удар. Начиная со второго, сила каждого удара превосходила все возможности Тан Хао, но всё, тем не менее, находилось под его контролем.

Тан Хао двигался быстрее и быстрее, и кузнечный молот, будто яростный шторм, хлестал по куску постоянно деформирующегося железа. Это было поразительно, точность ударов Тан Хао была невообразимой. Каждый раз, когда по куску железа проходил удар, тот уменьшался наполовину своей прошлой толщины, а когда он начинал становиться плоским, молот ударял по краю железа, из-за чего тот переворачивался. Поэтому кусок железа равномерно переносил удары молотом, а не просто забивался в лепешку.

В мгновение ока количество ударов молота достигло тридцати шести, и обе руки Тан Хао провели им вокруг головы полные три круга. Только когда сила молота полностью развеялась, он опустил его. Лицо Тан Хао не покраснело, дыхание не отяжелело, будто и не было предыдущего сумасшедшего шторма ударов.

Весь кусок железа всего после тридцати шести ударов, такого маленького цикла, почти очистился от примесей, их уже нельзя было заметить невооружённым взглядом.

Это было истинное кузнечное искусство, по-настоящему красивое владение молотом.

– Понял?

Тан Хао посмотрел на Тан Саня, безостановочно качавшего мехи.

Тан Сань подумал и сказал:

– Рычажная сила, я понял принцип. Только на вид это совсем не просто.

Тан Хао равнодушно сказал:

– Если ты хочешь достичь моего уровня, есть только один способ: практикуйся. Кроме того, если ты бьёшь по обычному металлу, помни, когда в нём больше всего примесей, больше вероятность того, что он разрушится. В такие моменты ты должен использовать меньше силы, и примеси постепенно выйдут, потом постепенно бей сильнее и сильнее, чтобы сохранить силу ударов. Ключом является именно контроль этого процесса. Медленно осваивай его, хорошо? Не увеличивай скорость и силу бездумно: точность не менее важна. По крайней мере, ты должен понять, как бьет молот, если ты не можешь ударить в любое место, в чём смысл бить сильнее?

Руки Тан Саня вновь ощутили тяжесть кузнечного молота, и Тан Хао повернулся, чтобы уйти.

«Отец сдержал обещание, он и вправду научил меня методам ковки, и ещё, судя по точке зрения, с какой отец учил всему этому, в каждой профессии есть свои тайны, и все они не так просты» .

В течение следующего полутора месяца Тан Сань каждый день практиковал метод ковки с заимствованием силы, которому его научил Тан Хао. Несмотря на то, что в контроле силы ему помогал Контролирующий Журавль Захватывающий Дракон, и у него был Фиолетовый Глаз Демона для определения позиции ударов, этот метод ковки освоить было куда сложнее, чем он представлял.

Поскольку во время удара требовалось использовать всю его силу, даже ее одну было крайне сложно контролировать. Черпать силу с отскока, а затем регулировать баланс тела для нанесения повторного удара было невероятно трудно. С увеличением количества ударов требовалось всё больше контроля, а постоянное вращение тела вызывало головокружение, и при этом силу удара опускающегося молота становилось все сложнее и сложнее контролировать.

К счастью, он уже бил этот кусок железа довольно продолжительное время, так что в нём было совсем мало примесей, и его нельзя было легко разрушить. Иначе он бы не смог контролировать вес кузнечного молота и, наверно, разбил бы кусок вдребезги.

Но в процессе практики умения Тан Саня в использовании Навыков Мистических Небес, Журавля, Хватающего Дракона, а также координации Мистической Нефритовой Руки и Фиолетового Демонического Ока незаметно возросли.

Начиная с первого дня, когда он мог сделать только два удара, прежде чем начинал терять равновесие, и до сегодняшнего дня, полмесяца спустя, когда он уже был способен сделать семь последовательных ударов, точно ударяя по железу, прогресс был очевиден. В то же время кусок железа становился меньше и меньше; каждый день приносил новые результаты.

Конечно, немалой в этом была заслуга метода использования силы голеней. С помощью такого метода создания силы он мог серьёзно сократить потребление Навыков Мистических Небес, из-за чего у него оставалось больше времени на работу мехами и ковку.

Первоначально его отец сделал тридцать шесть ударов молотом, и при том у него ещё оставался запас сил. Сам он был способен только на семь ударов, и не ясно было, когда он достигнет уровня своего отца. Каждый раз как Тан Сань думал об этом, у него прибавлялось мотивации на практику.

В эти дни, будто бы забыв о духах и духовных кольцах, пока ранним утром он культивировал Фиолетовое Демоническое Око на вершине горы, он также размышлял о том, как надо махать молотом.

Три месяца прошли очень быстро, и как только Тан Сань наловчился делать тринадцать ударов, Тан Хао начал учить его ковке фермерских инструментов. Метод обучения у него был совершенно прямым: как и раньше, он один раз делал сам, затем позволял Тан Саню повторить, и до тех пор, пока тот не осваивал самые основные умения. После он никак больше не вмешивался в его практику и ничем не наставлял. Только для самых важных моментов он уделял несколько слов.

Именно из-за этого каждый раз, когда Тан Хао давал указания, Тан Сань запоминал их столь ясно.