Глава 3.3. Парные духи
Тан Сань никогда не видел, чтобы у его отца было столь богатое на выражения лицо. Множество различных сложных эмоций появлялись на нём, и через долгое время он медленно проговорил:
– Запомни, в будущем ты должен использовать молот, держа его в своей левой руке, чтобы защищать траву в правой. Всегда.
Тан Сань кивнул, не поняв его слов. Тан Хао встал и двинулся прямо во внутреннюю комнату.
Готовя обед, Тан Сан размышлял о том, как он сегодня вступил в связь с миром духов. Парные духи, похоже, в этом мире они были большой редкостью, иначе его отец не был бы так шокирован.
Касательно того, что он сказал, что еще было не менее важно, так это то, что его духи были связаны с Навыком Мистических Небес. В его случае, раз духовное кольцо наверняка было тем самым ключом, который позволил бы ему прорваться сквозь его неспособность культивировать Навык Мистических Небес, он любой ценой обязан был придумать, как бы раздобыть его и протестировать.
Во время обеда Тан Хао был крайне неразговорчив, его аппетит тоже сильно поубавился. Его взгляд периодически падал на Тан Саня, будто он никак не мог решиться на что-то.
Пообедав, Тан Сань как обычно начал убирать посуду, но Тан Хао сказал ему остановиться.
– Погоди пока с уборкой, ладно? Малыш Сань, скажи, ты хочешь стать Мастером Духа?
Тан Сань на секунду замешкался, он смотрел на Тан Хао, не желая обманывать своего отца. Он помялся немного и, наконец, кивнул.
Тан Хао вздохнул, его лицо будто стало ещё старее:
– В конце концов, ты все равно выбрал этот путь.
Он произнёс только эту фразу, после чего вернулся в свою комнату.
Тан Сань осознал, что когда Тан Хао вздохнул, он хоть и был разочарован, тем не менее выражение его лица скорее было удовлетворённым. Он понял, что в своём сердце его отец хранил множество тайн.
Убрав тарелки, Тан Сань вернулся в свою комнату и продолжил работу. При каждом ударе кузнечного молота о кусок железа раздавался звон. Хоть он и не знал, когда кусок железа достигнет размера кулака, чего требовал Тан Хао, процесс ковки имел вполне неплохой эффект на закалку его тела, и оказывал Навыку Мистических Небес поддержку, которую нельзя было списывать со счетов. Тан Сань уже начал пытаться тратить по возможности как можно меньше внутренней силы при использовании молота. Так он мог еще дольше, не прерываясь, продолжать махать молотом.
Начиная с полудня, он сделал три сотни ударов, время от времени замечая, как из куска железа выгонялись примеси. Подняв дверной занавес, вошёл Тан Хао. Сегодня он, похоже, не выковал никаких фермерских инструментов после полудня, по крайней мере, Тан Сань не слышал знакомых звуков ударов.
– Отец.
Тан Сань посмотрел в сторону своего отца, придержав молот в руках и опустив его.
Тан Хао дал ему знак продолжать. Он подошёл ближе и спокойно встал в сторонке. Он не стал ничего говорить и просто смотрел на него.
Только тогда Тан Сань продолжил бить молотом. К этому времени его одежда уже была пропитана потом. С его текущей внутренней силой, он всё ещё был не в состоянии привыкнуть к температуре, не говоря о тяжёлой физической работе.
*Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь…*
Безостановочно раздавались звуки ударов, маленькое тело Тан Сана было не пропорционально железному молоту в его руках, но при каждом замахе молот тем не менее ударял с силой.
Тан Хао сказал про себя:
«Врождённая сверхчеловеческая сила и врождённая полная духовная сила, неудивительно, что он, даже будучи столь мал, в состоянии махать железным молотом».
Наверное, старый Джек прав; он должен не позволить своей подавленности сказаться на росте ребёнка, и дать ему уйти, даже если самому ему придётся остаться.
Посмотрев на обливающегося потом Тан Саня, Тан Хао, наконец, решился.
– Остановись на секунду, - заговорил Тан Хао.
Тан Сань, несколько запыхавшийся, опустил молот в своих руках и спокойно начал манипулировать Навыком Мистических Небес, чтобы привести в порядок дыхание и восстановить физическую силу.
Тан Хао встал перед Тан Санем, взял из его рук молот и посмотрел на печь, где в огне лежал пылающий ярко-красным кусок железа,
– Если ты продолжишь так бить, даже через год он не станет размером с кулак.
Тан Сань поднял взгляд, глядя на высокую и большую фигуру отца,
– Как тогда нужно делать?
Тан Хао равнодушно сказал:
– Скажи мне, когда ты размахиваешься молотом для удара, из какой части тела сперва идёт сила?
Тан Сань подумал и сказал:
– Наверно, из талии, да? От талии через спину, и затем по руке, которая поднимает молот?
Тан Хао ни подтвердил, ни опроверг Тан Саня, но продолжил спрашивать:
– В человеческом теле, кроме мозга, какая часть самая важная?
– Сердце, - не колеблясь, ответил Тан Сань.
Повреждения сердца или мозга могут привести к мгновенной смерти, и, хотя у мозга для защиты есть череп, у сердца - только кожа да мускулы. Как ученик секты Тан, он был близко знаком со строением человеческого тела, и использование скрытого оружия для прокалывания вражеского сердца было наиболее эффективным и быстрым методом умерщвления.
Тан Хао помедлил секунду, а затем сказал:
– Тогда скажи мне, сколько у человека сердец?
– Аа?
Захваченный врасплох, Тан Сань растеряно посмотрел на отца. Сказать, сколько сердец у человека?
– Ответь.
Тан Хао холодно взглянул на него, его фигура давила на Тан Саня, не давая ему дышать.
– Одно.
Тан Хао, качая головой, сказал:
– Нет, ты не прав. Запомни: у человека три сердца, а не одно.
– Три?
Тан Сань тупо уставился на Тан Хао, не понимая, что тот имел в виду.
Тан Хао перехватил молот за навершие и рукояткой указал на икры Тан Саня:
– Здесь. На человеческих икроножных мышцах, другими словами, втором и третьем сердцах. Если человек хочет использовать всю свою силу, он должен использовать три сердца одновременно. Поэтому, когда сосредотачиваешь силу, она идёт определённо не из поясницы. Три сердца – вот правильная точка отсчета.
– Когда сердце в твоей груди бьётся, сила идёт из икроножных мышц, поднимается, достигает бедра, проходит через талию, спину, руку, и, наконец, выходит. Вот как надо бить со всей силы. Сердца дают силу, талия — это ось. Смотри.