Глава 6. Без следа
Глава 6: Без следа
“Уа уа, уа уа, уа уа! - Его громовые крики эхом разнеслись по всей каюте.
Это было действительно громко! Даже их звуконепроницаемые наушники не могли полностью блокировать его.
Первоначально Лан Сяо планировал сохранить одну треть яичной скорлупы, но тот ребёнок, который родился из яйца, продолжал плакать и кричал до хрипоты. Нань Чэн действительно не могла смотреть на него в таком состоянии, поэтому она решила дать ему еще немного поесть. Он перестал плакать всякий раз, когда ел.
Когда от скорлупы осталась только пятая часть, он снова заплакал. Его крики были громкими и отчетливыми, совсем как у певца-тенора.
Одна шестая, одна седьмая, одна восьмая... одна десятая!
Наконец, осталась только десятая часть яичной скорлупы - это был их предел. Это было не то решение, которое Лан Сяо мог принять самостоятельно; он должен был нести ответственность за всю команду. Поэтому он ожесточил свое сердце и оставил ребёнка плакать.
Нань Чэн поняла его решение; в конце концов, они делали это ради исследования. Хотя она продолжала использовать свои большие водянистые глаза, чтобы посмотреть на Лан Сяо, она не просила его позволить ребёнку продолжить свою трапезу.
Сначала все они думали, что этот ребёнок перестанет плакать, как только устанет. Но кто же знал, что он действительно одарен! Он плакал и кричал во весь голос, но никак не мог остановиться. Его голос был очень пронзительным, и он плакал так три дня и три ночи.
Три дня назад разведывательный самолет уже завершил зачистку, но исследовательская группа была крайне истощена. Никто из них не мог нормально отдохнуть от криков этого ребёнка; будь то медитация или сон, никто из них даже не мог подумать об этом.
В самолете наблюдения имелась комната, специально предназначенная для отдыха, но металлическая дверь не могла заглушить его голос. Поэтому, когда самолет начал свой обратный путь домой, они включили режим автопилота, так как были совершенно измотаны.
Плач ребёнка эхом отдавался в голове Нань Чэн. Она заботилась об этом ребёнке каждый божий день. Ребёнок безостановочно плакал и отказывался есть и даже пить. Из-за этого Нань Чэн был физически и морально истощена.
- Положи его в защитный барьер и немного отдохни. Звукоизоляция в защитном барьере немного лучше, и внутри он очень безопасен. Он не сможет убежать." Сердце Лан Сяо болело, когда он смотрел на свою возлюбленную, чья кожа стала бледной.
“Эн. - Нань Чэн действительно больше не могла этого выносить.
Защитная оболочка немного лучше изолировала звук его криков, и общий звук был уменьшен; все наконец смогли вздохнуть с облегчением. Кроме водителя, которому приходилось постоянно бодрствовать, чтобы на обратном пути не возникло никаких проблем, все остальные уже через несколько секунд погрузились в свой сонный мир.
Они слишком устали за последние несколько дней. Кроме того, их основная работа была завершена, и теперь они были более расслаблены. Естественно, им было легче спать. Это прошло много времени, прежде чем все уснули, включая Лан Сяо.
- Ва-ва-ва... - продолжал кричать ребёнок, и его большие круглые глаза были полны горя.
Оставшуюся десятую часть яичной скорлупы также поместили на экспериментальный стол внутри другого защитного барьера. Внутреннее пространство было изолировано от воздуха и сохранялось в вакууме при низкой температуре, чтобы убедиться, что его качество не изменится. Как только они вернутся в исследовательский институт древних Духовных зверей, они будут использовать гораздо более крупное оборудование для проведения более тщательных испытаний и исследований своего образца.
Попытка медитировать, пока ребёнок плачет, оказалась довольно сложной задачей. Поэтому Лан Сяо, Нань Чэн и остальные члены команды предпочли поспать. Они погрузились в глубокий сон, и в самолете воцарилась тишина-только эти едва различимые крики все еще звучали громко.
Пилот управлял самолетом, и круиз-система работала нормально. Сразу же после того, как он покинул Крайний Север, он немедленно поднялся в стратосферу высотой 10 000 метров и совершил крейсерский полет. При такой скорости они должны были вернуться в аэропорт станции примерно через семь-восемь часов. На этот раз их экспедиция подошла бы к концу.
Водитель зевнул. Он также был встревожен криками и находился в летаргическом состоянии. Убедившись еще раз, что крейсерская и оборонительная системы работают без ошибок, он закрыл глаза и погрузился в сон.
Нынешние самолеты были очень продвинутыми. Даже если круиз-система выйдет из строя, сигнализация сработает мгновенно. Кроме того, обычно не должно быть никаких проблем.
Внутри самолета было спокойно, если не считать ребёнка, который все еще плакал. Золотые и серебряные декоративные узоры на оставшейся десятой части яичной скорлупы были едва различимы. В этот момент никто не заметил, что вместе с плачем ребёнка частота мерцающего свечения на оставшейся яичной скорлупе немного изменилась.
Каждый раз, когда крики были самыми громкими, серебряный узор становился ярче, а когда крики были тише, свечение уменьшалось.
Яичная скорлупа постепенно становилась прозрачной, соответствуя крикам ребёнка, и на поверхности этой прозрачной яичной скорлупы появилось несколько трещин. Сначала их было очень трудно различить, но со временем они продолжали расти.
- Динь! - Раздался звук, и яичная скорлупа треснула. Он не разбился на куски, а вместо этого превратился в порошок, прежде чем в конечном итоге превратиться в облако света.
Золотое и серебряное сияния вылетело из защитного барьера. Затем он начал входить в защитный барьер, в котором находился ребёнок, и когда он вошел в рот и нос ребёнка, плач, наконец, прекратился.
Весь самолет наконец-то обрел покой. После того, как Золотое и Серебряное облака света вошли в ребёнка, он наконец заснул.
Спустя довольно продолжительное время…
- Венг, Венг, Венг! Низкий крик курицы раздался на весь самолет, и все постепенно очнулись от глубокого сна.
- О, этот сон был просто фантастическим! Может быть, это признак того, что мы вот-вот приземлимся? Мы скоро вернемся? Нань Чэн изумленно открыла глаза и посмотрела на сигнал перед входом в каюту.
Пилот уже проснулся раньше остальных. Он рассмеялся и сказал: "Да, мы скоро прибудем.”
Нань Чэн вдруг почувствовал, что что-то изменилось, и инстинктивно повернулся к экспериментальному столу.
Этот маленький ребёнок был закутан в одеяло, его напудренная и светлая кожа, казалось, мягко светилась. Он был таким крошечным и казался таким одиноким.
Нань Чэн вдруг подумала: "Где его отец и мать? Они, должно быть, очень скучают по нему”.
- Эх! - Она вдруг поняла, в чем дело. Этот маленький мальчик больше не плачет?
Нань Чэн быстро встала и подошла к ребёнку. Его маленькая грудь все еще двигалась, а маленькие щечки время от времени двигались, показывая сладкую улыбку на его лице.
Неужели он действительно спит? Нань Чэн с облегчением вздохнула.
- Э-э, Мы скоро приземлимся? - Лан Сяо вытянул руки и встал.
- Лан Сяо, быстро подойди. Смотри, он больше не плачет. Он такой милый, когда не плачет! - Нань Чэн улыбнулась.
“Он больше не плачет? О да, если бы это было так, мы бы так долго не спали, а? - Лан Сяо улыбнулся. Он повернулся, чтобы посмотреть на свою сторону, пока говорил, и тут же остолбенел.
- Яичная скорлупа? Где яичная скорлупа? - Он снова повернулся и уставился на Нань Чэн.
- А? Нань Чэн был ошеломлен и посмотрел в том же направлении, куда была помещена яичная скорлупа. Там было совершенно пусто, и от яичной скорлупы не осталось и следа. Она полностью исчезла.
“Это была не я, я этого не делала! - Быстро сказала Нань Чэн.
В этот момент проснулись и остальные члены клуба, и когда они поняли, что яичная скорлупа исчезла, они быстро подошли к ней.
Лан Сяо помахал рукой Нань Чэн. “Не паникуй, если ты сказала, что это не так, значит, ты действительно этого не делала. Мы посмотрим, не открывал ли его кто-нибудь.”
Нань Чэн вздохнула с облегчением. Вот именно! Там будут записи, показывающие, была ли открыта защитный барьер, и пароль, который был у каждого из них, был уникальным. Подожди, я довольна тем, что Лан Сяо сразу же поверил мне без всяких сомнений, но где же яичная скорлупа?
Камера наблюдения в самолете очень скоро даст им ответ.
Все повернулись, чтобы посмотреть друг на друга, прежде чем они повернулись к Лан Сяо. Лан Сяо горько рассмеялся. “Не смотрите на меня, у меня тоже нет выбора. Это тупик, и нет никаких доказательств или следов, которые мы могли бы изучить.”