Глава 84. Уголь в снегу
Сильнее, чем одарённые
На берегу реки двое всё ещё обменивались ударами, не прекращая движений, но разговаривая только тогда, когда сближались.
Цинь Мин ранее говорил, что не убил Нин Сици в небесах из-за старой дружбы, а из уважения к кому-то другому. Очевидно, это было неправдой.
Если бы это был кто-то другой, он бы давно пронзил его стрелой, не произнеся ни слова.
На самом деле, когда Нин Сици увидел, что его летающее средство подстрелено, он испугался и чуть не закричал, говоря ему не делать этого по-настоящему.
Только когда он понял, что Цинь Мин просто хочет, чтобы он упал в грязную яму, он сдержался.
— Я изучил Зал Веры и Праведности. Такие люди, как Гэ Цяньсюнь, не заслуживают жизни, поэтому я попросил его помочь, — сказал Нин Сици.
Прежде чем прибыть сюда, он уже заранее отправил сообщение Мэн Синхаю, так что старик Гэ был обречён.
Но он всё ещё беспокоился и, будучи закулисным заказчиком, лично прибыл на место.
— Из старых знакомых Чжэн Маожун самый коварный. Хотя он не будет действовать лично, один его взгляд или намёк — и кто-то сделает это за него, — Нин Сици предупредил его о некоторых людях.
Цинь Мин всё понял, хорошо зная характер Чжэн Маожуна.
Дядя Цуй когда-то, выпив, "откровенничал", говоря, что Цуй Чунхэ обладает почти бессмертным талантом и станет учеником одного из старейшин, чьё имя будет известно во всём мире Ночной Тьмы.
Цинь Мин был окружён всеобщим вниманием, и если его ореол будет разрушен, он не удивится ничему, что произойдёт.
Более того, в те годы некоторые люди уже испытывали к нему неприязнь.
— Один из двоюродных братьев моей кузины Ван Цайвэй самый глупый, — Нин Сици даже стал ругать своего дальнего двоюродного брата по материнской линии.
Он прошептал: — У Чжэн Маожуна сильные намерения, он тайно подливает масла в огонь, вынашивая злые планы, возможно, он хочет использовать тебя, чтобы в итоге выманить настоящего Цуй Чунхэ из мира смертных. А мой недальновидный двоюродный брат, напротив, хочет лично найти людей, чтобы убить тебя, полагая, что если тебя устранить, то твоё прошлое с Ван Цайвэй будет полностью перевёрнуто и не оставит следа. Он, должно быть, одурачен до беспамятства, и даже не задумывается, что если он так поступит, то после этого будет ещё больше разговоров. Конечно, он также может быть гнилым до мозга костей, умышленно…
Цинь Мин спокойно слушал, узнавая все скрытые детали, чтобы справиться с возможными будущими проблемами.
— Пока я достаточно быстро продвигаюсь по Пути Перерождения, эти люди и события будут лишь небольшими пейзажами по пути, которые могут исчезнуть, прежде чем я успею их рассмотреть, — сказал Цинь Мин.
В благодарность Нин Сици он снова отправил его в грязь.
— Поблизости не должно быть говорящих ласточек, следящих за нами! — Нин Сици был чистюлей и с трудом выносил такую грязь.
— У тебя недостаточно развито восприятие, — сказал Цинь Мин, а затем заботливо спросил о его Пути Перерождения.
Нин Сици ответил: — Моё седьмое Пробуждение достигло предела, и моя семья приготовила для меня высокоуровневую духовную субстанцию, но она не может позволить мне достичь восьмого Пробуждения.
Чтобы продвинуться дальше, ему оставалось только принять великое лекарство и вступить в область внешнего Небесного Света.
Седьмое Пробуждение было пределом мечтаний для других, но для Нин Сици этого было недостаточно. Если бы он заложил такой фундамент и вступил на уровень Внешнего Мудреца, его перспективы в клане были бы весьма туманны.
Цинь Мин нахмурился, услышав это.
Нин Сици сказал: — Мой отец в течение последнего года водил меня в Шесть Великих Тайных Сект, и там есть путь, который очень подходит мне. После того как все местные экзамены полностью закончатся, я отправлюсь в далёкое путешествие. Не знаю, когда мы снова увидимся, потому что этот путь требует частого вхождения в особые области, приближаясь к некоторым необыкновенным "феноменам". Поэтому я пришёл сюда, чтобы попрощаться с тобой.
Цинь Мин обеспокоенно сказал: — Тайные секты в конечном итоге имеют дело с ужасающими существами, близкими к богам. Хотя это очень сильный путь, он также очень опасен.
Нин Сици не придал этому значения, сказав: — Это произойдёт только после того, как человек сам достигнет вершины. Тогда он может привлечь внимание этих ужасных существ. На начальных этапах в этом нет ничего.
Затем он снова улыбнулся и сказал: — В будущем, если у меня будет возможность подняться на вершину и меня заметят существа, подобные богам, тогда ты придёшь и спасёшь меня. С этого момента ты должен сражаться изо всех сил, и тогда мы встретимся на вершине!
— Хорошо, если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, просто передай сообщение, — Цинь Мин кивнул, а затем отправил его в реку.
Нин Сици с мрачным лицом выбрался на берег и напоследок ещё раз напомнил: — Даже если ты сейчас юный одарённый, будь осторожен, в тысячелетних кланах наверняка тоже есть такие.
— Ты знаешь не всё. На самом деле, я немного сильнее сверстников-одарённых, — признался Цинь Мин, ранее сохраняя свои силы.
Нин Сици тут же был сильно удивлён. По его пониманию старого друга, это "немного" определённо было не так просто. Это превзошло уровень юных одарённых?
Он предостерёг: — Ни в коем случае не будь самонадеянным. Лица из-за пределов мира смертных начинают с использования силы сознания, тем самым развиваясь, а наш путь Перерождения гораздо более примитивен.
Казалось, он что-то вспомнил и сказал: — Кстати, Ли Цинюэ начала блистать в мире за пределами смертных. Хм, Ли Цинсюй, кажется, тоже чрезвычайно силён, и его учитель очень доволен, говоря, что для него в возрасте чуть старше десяти лет вступить в мир за пределами смертных в самый раз, не раньше срока. Это для него величайшее подтверждение, и оно имеет определённое значение.
— Конкуренция в мире за пределами смертных очень жёсткая, — сказал Цинь Мин.
Нин Сици сказал: — Конечно, разные школы постоянно борются друг с другом. Кстати, в последнее время атмосфера между выдающимися учениками внешнего мира напряжённая. Многие говорят, что они собираются соревноваться за легендарный предмет, получив который, можно будет в будущем приблизиться к бессмертным, и это может повлиять на всю их жизнь. На этом пути группа основных учеников активно готовится к битве, и все они хотят заполучить его, и некоторые из наших старых друзей, вероятно, тоже примут участие.
— Звучит так, будто их мир очень захватывающий, — с некоторым чувством сказал Цинь Мин.
— Есть и другие области, которые на самом деле тоже очень яркие, просто у тебя не было возможности приблизиться. Ты должен присоединиться к какой-нибудь могущественной традиции или поступить в какое-нибудь особенное высшее учебное заведение, чтобы испытать всё на себе. Тайные книги нужно тщательно изучать, и этот мир тоже нужно постигать.
В конце концов, Цинь Мин отвёл покрытого грязью Нин Сици в резиденцию главы города, где Мэн Синхаю предстояло "избавиться" от этого, казалось бы, горячего картофеля.
Это не было чем-то сложным, достаточно было разыграть "сцену".
— Береги себя!
— И ты береги себя, увидимся на вершине!
В конце концов, Нин Сици ушёл.
...
В бронзовой курильнице медленно тлел успокаивающий благовония, способный унять суету и стряхнуть пыль с души.
Мэн Синхай пил чай и сказал: — Ты действительно удивил меня. Тремя ударами молота и двумя ладонями одолел опытного мастера, и это ещё ты сдерживался.
На этот раз Цинь Мин не стал скромничать: — Гэ Цяньсюнь уже стар, но его определённо нельзя назвать мастером. Кстати, дядя Мэн, он был Золотым Разбойником.
Мэн Синхай кивнул и сказал: — Я уже отправил людей допрашивать его.
Он посмотрел на Цинь Мина и спросил: — На каком уровне находится твоё телесное Пробуждение?
— Я достиг четвёртого Пробуждения, я немного сильнее одарённых, описанных в книгах, — сообщил Цинь Мин.
Мэн Синхай резко встал; эта информация не давала его сердцу покоя.
Он внимательно осмотрел Цинь Мина и, наконец, рассмеялся: — Жаль, что у меня нет дочери.
Цинь Мин тоже хихикнул.
Мэн Синхай вздохнул: — Такое дарование уже близко к почти бессмертному таланту лиц из-за пределов мира смертных. Но, к сожалению, наш путь не может привести к бессмертию. Наши методы совершенствования совершенно отличаются от их.
После шока он был очень тронут и сказал: — Ты действительно преподнёс мне сюрприз, ты оказался ещё выдающееся, чем я думал.
Он встал и стал расхаживать по старинной гостиной, затем положил руку на большой бронзовый треножник и сказал: — Не тренируй больше эти бессмысленные низкоуровневые Силы Небесного Света. Я найду для тебя редкий секретный свиток.
Цинь Мин понял, что, продемонстрировав свою исключительную ценность, старик Мэн стал ещё больше доверять ему и уже начал строить для него планы.
Мэн Синхай сказал: — На стадии Пробуждения обычные люди не до конца понимают, но тысячелетние кланы прекрасно знают, что не следует допускать более пяти мутаций тела в год, иначе это повлияет на дальнейший путь.
Цинь Мин вздрогнул. Неужели его план быстрого развития будет ограничен?
Мэн Синхай спросил: — Ты, должно быть, почувствовал, что после каждой мутации, помимо огромной пользы, словно возвращаешься в утробу матери, в краткосрочной перспективе возникают и другие неприятные ощущения, требующие периода адаптации. Это сопутствующие побочные эффекты.
— Дядя Мэн, я ничего не чувствовал, — покачал головой Цинь Мин.
Мэн Синхай ударил в колокол и сказал: — Твоё состояние, превосходящее юных одарённых, упоминалось и в древних свитках. Я читал один документ, в котором описывалась подобная ситуация. Для тебя шесть Пробуждений в год, вероятно, не будут иметь никаких скрытых опасностей. На самом деле, тебе не стоит спешить. Стадия Пробуждения — это самый быстрый участок нашего пути, не нужно больше ускоряться.
Но Цинь Мин чувствовал, что время поджимает, и не желал терять ни дня.
Он считал, что у него действительно нет никаких проблем. В других книгах упоминалось, что нельзя просто так сливать Силу Небесного Света, нужно, чтобы она подходила. Однако в древнем свитке на шелке, наоборот, это поощрялось.
Самое главное, что в древнем свитке на шелке не было упоминаний о том, что можно проходить Пробуждение только пять или шесть раз в год.
Мэн Синхай сказал: — Не торопись. В последнее время тебе нужно хорошо совершенствоваться в покое. Я поручил найти и приготовить для тебя более продвинутые духовные субстанции…
Цинь Мин не стал возражать. Хотя он хотел показать свою силу, он не мог раскрыть некоторые ключевые секреты.
Он вернулся в гостиницу, чтобы пересчитать трофеи.
В свёртке Гэ Цяньсюня было четыреста двадцать одна дневная золотая монета. Это богатство можно было назвать весьма впечатляющим, но оно не соответствовало его статусу главы зала, его было слишком мало.
— У этого старика определённо больше одного логова, — Цинь Мин был уверен, что, будучи Золотым Разбойником, этот человек часто бывал в отдалённых убежищах, и самое главное, у него здесь не было семьи.
У Гэ Цяньсюня было пять книг, три из которых предназначались для Пробудившихся Зала Веры и Праведности и содержали даже какой-то тайный язык, но Цинь Мин их не оценил.
Четвёртая книга описывала технику молота из семьи Сунь, но она уже не была полезна для Цинь Мина, так как он полностью овладел ею.
— Алмазная Броня? — Цинь Мин пролистал ещё одну древнюю книгу, которая вызывала у него ментальный резонанс.
Она была переплетена неизвестной звериной кожей и с первого взгляда выглядела как древний артефакт с многолетней историей. Она была сильно изношена, но содержащиеся в ней эмоциональные колебания всё ещё были интенсивными.
Несомненно, это был кристалл усердия его предшественников!
— Техника закалки тела, которая значительно увеличивает защиту и также позволяет атаковать, — Цинь Мин бегло просмотрел её и обнаружил, что эта техника действительно непроста.
Неудивительно, что Гэ Цяньсюнь был полон обиды. Обладая этой техникой закалки тела, он без проблем достиг бы уровня Внешнего Мудреца, но его основа была разрушена, когда он только достиг малого успеха.
— Вздутие тела указывает на то, что он ещё не освоил её в совершенстве. На высоком уровне можно игнорировать удары мечей и сабель, а при полном освоении внешний вид тела не отличается от обычного человека.
Цинь Мин предчувствовал, что эта техника очень сильна. Он был очень заинтересован, сосредоточился и полностью погрузился в неё, резонируя с оставшимися эмоциями.
Он видел старика, который игнорировал атаки бесчисленных мутировавших птиц, а затем одним ударом заставлял этих существ взорваться.
Картина изменилась, и старик своим телом разбил на куски огромную мутировавшую черепаху.
Затем Цинь Мин увидел, как, сражаясь с гигантским зверем размером с небольшую гору, старик излучал Небесный Свет по всему телу. Он использовал своё тело как оружие, врезаясь в тело зверя и пронзая его сердце.
— Это… действительно жёстко! — он не мог не восхититься.
Старик выглядел очень худым, но его тело было твёрдым как алмаз, демонстрируя эстетику силы. Он нёсся напролом, и никакие чудовища не могли его остановить.
Тем временем Цинь Мин однажды покидал гостиницу и незаметно вернул секретную книгу, оставленную ему Нин Сици.
— Очень продвинутая, на ранних стадиях можно развить особый Истинный Огонь, это довольно сложно. Лучше всего практиковать её в Храме Громового Пламени и Алхимии! — Цинь Мин временно убрал её. Он понял, что это чудесная техника, ценность которой невозможно оценить.
В течение следующих нескольких дней он всем сердцем практиковал эту технику закалки тела.
В книге описывалась только одна техника Силы Небесного Света — Алмазная Броня. Без сомнения, это была комплексная и чрезвычайно властная техника, которую можно было назвать чудесным методом защиты тела.
Через несколько дней Цинь Мин попробовал, и его тело раздулось, как воздушный шар. Это Небесный Свет циркулировал, наполняя мышцы и кожу.
— Всего лишь малый успех, она пока не может блокировать серьёзные атаки, но может немного изменить внешность, — Цинь Мин посмотрел на себя в зеркало. Благодаря его усилиям, лицо стало круглым, а тело располнело.
Ещё через два дня он изучил карту местности в горах и решил отправиться туда в одиночку.
Хотя Мэн Синхай просил его не торопиться и подождать, он чувствовал, что время не ждёт, и ему нужно было как можно быстрее стать сильнее, чтобы лучше выжить.
Нин Сици также через связи отправил сообщение Цуй Хао, который находится за пределами мира смертных. Если седьмой дядя Цуйвыйдет, это должно изменить опасное положение Цинь Мина.
Но он не возлагал надежды на других. Быстрое усиление самого себя было настоящей уверенностью.
Кроме того, если бы Цуй Хао не получил сообщение или не вышел из уединения, его положение не изменилось бы.
На этот раз Цинь Мин замаскировался, приклеив густую бороду и надев свободную одежду. Он не взял с собой большой молот, а лишь нож из нефритового железа из овечьего жира за спину и отправился в горы.
В некоторых местах гор полыхали огненные всполохи, что было удивительно красиво, поскольку Огненные источники полностью оживали и бурлили.
В некоторых районах не только прорастали травы и деревья, но и распускались бутоны цветов.
— Хм, этот вор? — Цинь Мин не собирался любоваться пейзажами. Вскоре после входа в горы он увидел человека в сером, который в прошлый раз перехватил у него, Сюй Шэна и сестры Фанфань снежный лотос.
Со свистом он бросился в погоню.
Человек в сером был очень бдителен. Он тут же почувствовал присутствие Цинь Мина, развернулся и скрылся в лесу, прекрасно зная горы, петляя и извиваясь, очень скользкий.
Когда они добрались до района озера, Цинь Мин увидел вдалеке мутировавшего зверя, всё тело которого было пурпурным. Он только что вышел из тёплого озера, любуясь своим отражением в воде.
— Разве Зверь Пурпурной Молнии не редкий мутант? Почему я встречаю двух подряд в последнее время? Неужели этот вид собирается расплодиться?
Цинь Мин был быстр как молния. Он бросился вперёд со спины и оседлал этого мутанта.
— Ты временно мобилизован мной. Поторопись, помоги мне догнать кое-кого!
Зверь Пурпурной Молнии, прошедший уже четыре мутации, только что с наслаждением принимал термальную ванну, но теперь он был в полном беспорядке. Этот голос он слышал не впервые!