Глава 72. Чуть не ожил
В это время года повсюду поднималось земное сияние, по дикой местности опускался световой дождь. На небе уже виднелись тяжёлые тёмные тучи, раздались первые раскаты весеннего грома, и вдалеке мелькали слабые вспышки молний.
С шумом вокруг Цинь Мина собралась большая толпа мужчин и женщин. Все они бросились в Храм Громового Пламени и Алхимии, и все были крайне напряжены.
— Чего вы торопитесь? Весенний гром только начался, до настоящего удара ещё есть время. Как будут развиваться небесные явления, зависит от Земного света, — сказал семидесятидвухлетний старик Чжао. Он действительно пришёл. Когда-то в Башне Пьянящих Облаков он говорил, что в этом году он будет сражаться за свою жизнь в Храме Громового Пламени и Алхимии, надеясь возродиться, как сухое дерево весной.
— Вы ещё слишком молоды, — продолжил он. — В обычные дни вы не входите в огненные поля, не наблюдаете земное сияние, не различаете смены времён года. Хотя световая морось, поднимающаяся на поверхность из скрытых под землёй Огненных источников, уже привлекла небесные явления, ей всё ещё не хватает определённой степени зрелости.
Группа стариков подошла, и, к удивлению, все они заранее надели саваны. Это вызвало у молодёжи в Храме Громового Пламени и Алхимии уныние, сочтя это крайне неблагоприятным предзнаменованием.
— Не торопитесь, нам определённо придётся ждать, — сказал один. — У всех ещё есть время написать завещание, заодно перекусить и выпить. Не отказывайте себе ни в чём перед уходом. Можете даже подумать, стоит ли вообще умирать.
Возглавляемые стариком Чжао, более десяти стариков, помимо саванов и красивых нефритов, также носили свои любимые предметы, которые собирались "взять с собой".
— Вы что, собираетесь кремировать себя с помощью Храма Громового Пламени и Алхимии? — спросил широкоплечий мужчина с густой щетиной на лице. У него был не самый лучший характер, и он почувствовал, что его только что оскорбили.
— Молодой человек, рассердились? — Старик ответил. — У меня нет дурных намерений. По прошлому опыту, за несколько лет выживает лишь один, если вообще выживает. Похоже, нам суждено быть попутчиками на Пути Жёлтых источников, так что давайте познакомимся заранее и наладим отношения.
Молодёжь лишь ошарашенно уставилась на него, потому что, хотя его слова были неприятны, они были чистой правдой.
— Знал бы я, тоже заранее надел бы на себя золото и серебро, — вздохнул молодой человек. — Если вдруг умру здесь, то хоть не обидно будет.
В этот момент старик, у которого почти все зубы выпали, спросил у людей за пределами зала: — Мой гроб из золотистого наньму уже принесли?
Молодёжь в Храме Громового Пламени и Алхимии безмолвствовала. Эти старики, вероятно, уже приготовили даже погребальные дары и места для захоронений.
— Не стесняйтесь, все, — пригласил другой старик. — Давайте выпьем и закусим вместе. Мы же "друзья по смерти", все свои. — Он уже велел принести много изысканных вин и яств.
Молодёжь молчала. Они чувствовали, что им далеко до такого спокойствия, как у стариков, которые, казалось, воспринимали жизнь как великий сон, готовые спокойно отправиться в далёкое путешествие и с достоинством завершить свой век.
— Вы даже саваны и гробы приготовили, зная, что надежды почти нет, — спросил кто-то. — Зачем же вы бежите сюда, чтобы страдать? Разве не лучше не подвергаться ударам молний и сохранить тело целым?
— А как мы узнаем, если не попробуем? — ответил старик. — А вдруг получится? В этом мире ни в чём нет полной уверенности. Разве каждый из нас не хочет стать тем "одним"?
Группа людей села. Тщательно подсчитав, их оказалось шестьдесят девять человек, примерно столько же, сколько и в прошлые годы. "Друзья по смерти" расслабились: независимо от пола и возраста, все начали есть и пить, а некоторые даже заговорили о своих былых временах.
Цинь Мин постоянно выглядывал из Золотого Зала. Куда же запропастился тот "сборщик трупов", которого нашёл ему Сюй Шэн? Лишь бы он не испортил всё дело. Цинь Мин чувствовал, что этот человек немного ненадёжен.
— Братишка, ты ещё молод. Почему ты так рано пришёл сюда рисковать жизнью? — спросил один из стариков.
В этот момент длинные чёрные волосы Цинь Мина рассыпались, закрывая большую часть его лица, а само лицо было грязным. Однако старик всё равно почувствовал, что он очень молод.
Цинь Мин вздохнул: — Ничего не поделаешь. Издалека за мной хладнокровно наблюдает тысячелетний зверь, и я не знаю, что он хочет со мной сделать. Если я не смогу быстро поднять свой уровень жизни, то не смогу контролировать свою судьбу.
В любом случае, все они скоро разойдутся по разным мирам, поэтому ему было всё равно, что говорить сейчас.
— Мальчик, тебе ведь всего пятнадцать или шестнадцать лет, да? Ты ещё младше. Почему ты тоже здесь? — спросил старик Чжао у неразговорчивого юноши рядом с собой.
Юноша по имени Цянь Чэн бесстрастно сказал: — Они говорили, что я глуп, всегда издевались надо мной, били и заставляли работать на них. Я не хочу, чтобы меня снова пинали ногами и били по лицу. Моя бабушка умерла, я остался совсем один, так что пришёл сюда попытать счастья.
— Это... Эх! Дитя, — сказал старик Чжао. — Уходи отсюда. Можешь прийти ко мне домой, я устрою тебя конюхом.
— Нет, — сказал неразговорчивый юноша Цянь Чэн. — Если меня будут жалеть, то со временем привязанность всё равно иссякнет.
Цинь Мин удивился, чувствуя, что юноша вовсе не глуп.
— Весенний гром уже гремит, почему же молния всё не ударяет? Это настоящая пытка! — сказал свирепый здоровяк с татуировкой на лице, похожий на заключённого.
Почувствовав на себе чужие странные взгляды, он заговорил: — Не смотрите так. Я приговорён к смерти, и меня прислали сюда, чтобы вынести удар молнии. Если выживу, меня не казнят.
— Это же подопытный, громовое мясо! — тихо пробормотал один старик.
— Что ты сказал? — спросил здоровяк.
— Каждый год знать так и поступает: отправляют сюда приговорённых, и в них остаётся хоть немного Небесного Света. Потом их тела скармливают мутантам.
— И не факт, что их всех скармливают мутантам, — добавил кто-то. — Те, у кого хорошие зубы и кто достаточно свиреп, возможно, и сами едят.
Услышав такие слова, свирепый здоровяк сразу же почувствовал себя не по себе. Он тяжело опустился на землю, думая, что это даже хуже, чем просто ждать казни!
Теперь его участь такова: сначала его ударит молния, а затем либо скормят мутантам, либо он попадёт в желудок старому аристократу. Это было поистине ужасно.
— Нет, я не могу так! Я ухожу из Храма Громового Пламени и Алхимии! — воскликнул он, вскакивая на ноги.
— Что ты кричишь? — послышался голос издалека. — Твоя семья уже получила деньги, а твой сын пошёл в школу. Собираешься передумать в последний момент?
Здоровяк обессиленно опустился на землю, больше не говоря ни слова и не двигаясь.
Было очевидно, что он не исключение. Более десяти человек в Храме Громового Пламени и Алхимии выглядели так же мертвенно-бледно, все они были отправлены сюда аристократами или богачами.
Насытившись, Цинь Мин снова погрузился в чёрное море эмоций, чтобы выловить сокровища. Но даже если ничего не находил, это было неважно, потому что он обнаружил, что в этих "ужасных волнах" можно тренировать силу своего сознания.
— Хм? — Когда он перестал беспокоиться и стал воспринимать этот резонанс как форму тренировки, произошло нечто неожиданное: он столкнулся с очень сильной вибрацией.
В этом кромешном море эмоций молодой человек яростно кричал, и от всего его тела исходило слабое серебристое сияние.
— Я не смирюсь! Я пережил два весенних грома, на третий год стал сильнее, но теперь должен умереть здесь? Почему Небесный Свет из-за пределов мира, нисходящий с громовым пламенем, так силён на этот раз?!
В представшей перед ним сцене волосы молодого человека встали дыбом, когда он использовал особую технику энергии, чтобы противостоять вторжению Небесного Света.
Вокруг него повсюду лежали трупы: одни были почерневшими, другие — багрово-красными. Некоторые тела были разорваны Небесным Светом, словно это был уголок ада.
"Как жаль! Я смог освоить лишь Силу Взрыва, но это ещё не настоящая Сила Молний, — прозвучало в его мыслях. — Я так ненавижу себя! Уникальное учение моего клана, его сокровище, должно было быть открыто мне, но я, стремясь к быстрому прорыву, был слишком нетерпелив и опрометчив, сам разрушив своё блестящее будущее".
Все это были его мысли в последний миг. Тогда он уже не мог пошевелиться, и сбежать было совершенно невозможно.
Юноша сожалел и винил себя, но в последний момент он отбросил негативные эмоции. Из всех его пор вырывалась Сила Взрыва, подобная электрическим разрядам, и он изо всех сил сопротивлялся Небесному Свету.
— Я должен выстоять!
Затем он взорвался, погибнув ужасной смертью.
Цинь Мин пережил это так, словно сам там был, и волосы у него встали дыбом. Это было слишком кроваво и ужасно.
После этого он начал практиковать эту Силу Взрыва в Золотом Зале. Эта техника энергии была очень мощной; из неё можно было развить прославленную Силу Грома.
Цинь Мин удивился: Сила Взрыва оказалась сложной техникой, объединяющей несколько видов Силы Небесного Света. Её мощь была огромна: если её применить к телу гигантского зверя, то при активации она разрывала большие участки плоти и крови.
— Цинь, ты ещё можешь передумать, — сказал Сюй Шэн, который подошёл. Он явно изменил свою внешность и выглядел совершенно иначе, чем обычно, и привёл с собой того "сборщика трупов", который чуть было не проспал.
Цинь Мин покачал головой и тихо сообщил, что его состояние было лучше, чем когда-либо, и что он уже освоил начальные формы Техники Молота и Техники Кнута семьи Сунь.
Ранее он уже откровенно всё рассказал Сюй Шэну. В конце концов, нужно было предупредить "сборщика трупов", чтобы тот, независимо от того, жив Цинь Мин или мёртв, поскорее вытащил его из Золотого Зала после того, как он примет четыре потока Небесного Света.
Весенний гром рокотал, появившись вдалеке.
Подождав ещё два дня, настоящие электрические вспышки начали появляться над этим районом. Шёл мелкий дождь, земное сияние поднималось со всех сторон, и мир между небом и землёй был необыкновенно великолепен, почти как днём.
На гору Чися прибыло немало людей. Все знали, что каждый год в это время, после весеннего грома, здесь выстраивалась очередь из желающих умереть.
Многие спешили посмотреть на это "чудесное зрелище", большинство из них просто из любопытства. Конечно, были и аристократы, ожидающие, когда вынесут их "громовое мясо".
В Храме Горного Бога снова было людно, все наблюдали за молниями на горе Чися.
Наконец, весенний гром обрушился, раздаваясь над Храмом Громового Пламени и Алхимии. На ярких металлических черепицах переплетались электрические дуги, ослепляя глаза. Перекатывались шары громового пламени, создавая устрашающее зрелище.
Но самым ужасным был Небесный Свет из-за пределов мира, нисходивший вместе с молниями. Он был невероятно ослепителен, проникал сквозь здания и погружался в горную породу.
Строение Храма Громового Пламени и Алхимии было чрезвычайно сложным: оно могло проводить электричество, ослабляя удары молний, но ему было трудно противостоять Небесному Свету из-за пределов мира.
Небесный Свет в сочетании с громовым пламенем порождал чрезвычайно редкое духовное вещество, которое, увлекаясь ими, опускалось в Золотой Зал.
Цинь Мин собственными глазами видел, как после первой волны громового пламени и Небесного Света половина людей упала. У некоторых лица стали чёрными, и они лежали без движения, другие же покраснели, словно их сварили.
Цинь Мин ощутил ужас. Он действительно почувствовал яростную мощь Небесного Света: войдя в его тело, она потекла, как кипящая вода, грозя сварить его заживо.
С грохотом, когда обрушилась вторая волна Небесного Света, в Золотом Зале почти никто не остался стоять. Цинь Мин видел, как старик Чжао, семидесяти двух лет, взорвался.
Когда пришла третья волна Небесного Света, Цинь Мин почувствовал острую боль по всему телу. Он тоже лёг на землю, не желая выделяться, потому что все остальные уже упали, и на земле всё равно можно было принимать Небесный Свет и духовную субстанцию.
Снаружи, издалека, люди уже начали тянуть верёвки, и доносились плачущие голоса — знак того, что их близкие в зале не выдержали.
Когда обрушилась четвёртая волна Небесного Света, Золотой Зал превратился в кромешный ад. Некоторых трупов, которые не успели вытащить, Небесный Свет разорвал на части. Рядом с Цинь Мином лежала отрубленная нога старика Чжао и рука другого старца. Их изорванные саваны были сожжены до неузнаваемости.
Небесный Свет из-за пределов мира действительно был ужасен и представлял угрозу даже для Цинь Мина. В то же время он почувствовал, как в его тело вошла концентрированная духовная субстанция.
Он активировал технику, описанную в древнем свитке на шёлке, чтобы регулировать состояние своего тела и использовать Небесный Свет для своих нужд. Этот Небесный Свет из-за пределов мира мог сливаться с Небесным Светом, рождённым в его собственном теле.
Внезапно Цинь Мин почувствовал, что что-то не так: пятая волна Небесного Света уже обрушилась, а "сборщик трупов" всё ещё не подавал признаков жизни? Он видел, как половину тела старика Чжао, тоже достигшего третьего Пробуждения, уже оттащили, а он сам всё ещё лежал здесь.
Что этот "сборщик трупов" там делает? Цинь Мин готов был материться!
Затем обрушилась шестая волна громового пламени и Небесного Света, смешанная с редкой духовной субстанцией. Цинь Мин пришёл в ярость: этот тип что, действительно собирался отправить его на тот свет?
Он больше не мог терпеть и уже был готов вскочить и убежать.
Он же живой человек, не мог же он умереть из-за ненадёжного "сборщика трупов", в конце концов. Ну и пусть, что придётся перестать быть незаметным.
Вдалеке кто-то обратился к "сборщику трупов" Цинь Мина: — Брат, мы уже вытащили всех наших нанимателей, будь они целыми или разорванными, мы сделали всё, что могли. А ты почему до сих пор бездействуешь?
— Всё равно не выживет, рано или поздно — какая разница, — ответил "сборщик трупов". — Но всё-таки вытащить нужно, чтобы его не разорвало на куски окончательно, а то семья покойного начнёт скандалить и урежет мне плату.
"Сборщик трупов" наконец-то принялся за дело.
Цинь Мин в этот момент уже готов был сесть. Он не хотел "оживать", но другого выхода не было. Выбравшись наружу, он собирался изрубить того "сборщика трупов" в капусту!
Как только он собрался встать, верёвка из особого материала, обвязанная вокруг его талии, натянулась и потащила его наружу. Он стиснул зубы и вытерпел!
Затем он снова захотел проклинать: почему его так медленно тянут, будто не ели? Ему очень хотелось прикончить того "сборщика трупов".
Когда обрушилась седьмая волна громового пламени и Небесного Света, Цинь Мин ухватил часть "остаточного сияния" и, наконец, был вытащен из Великого Зала.
Он немедленно активировал тайную технику "Слиться со светом и пылью" и начал притворяться мёртвым.
Цинь Мин вздохнул с облегчением. С таким количеством концентрированной духовной субстанции, вошедшей в его тело, четвёртое Пробуждение должно пройти без проблем, и он восстановит утраченные воспоминания.