Глава 33. Возвращение души

Весь Лавовый Божественный Дворец сотрясался в сильной дрожи!

Нин Чжо упёрся обеими ладонями в пятигранный каменный столб, а сила его души утекала с ужасающей скоростью.

Его душа покинула тело.

Физическое тело оставалось в городе Огненной Хурмы, а душа была втянута в Лавовый Божественный Дворец. Тело и душу связывала божественная Нить Судьбы.

Нин Чжо был всего лишь культиватором на уровне Укрепления Духа, в то время как Печать Сердца Будды и Демона была артефактом уровня магического сокровища. В обычном состоянии ему и так было крайне трудно управлять мощью печати.

Теперь же, когда его душа и тело были разделены, ему приходилось чувствовать и управлять Печатью Сердца Будды и Демона через Нить Судьбы. Сложность задачи возросла более чем в десять раз!

Духовная сила и сила души Нин Чжо стремительно падали, словно прорвало плотину.

Он поднял голову и посмотрел на рейтинг, но в его сердце была радость.

Он видел, как его имя медленно погружается в камень. Если так пойдёт и дальше, то, как только выпуклые иероглифы его имени сравняются с поверхностью столба, он сможет скрыть свою личность!

Однако погружение имени внезапно прекратилось.

Марионетка Нин Чжо упала на колени, рухнув перед каменным столбом.

Его сила души была почти полностью исчерпана. Душа ослабела до предела, готовая вот-вот развеяться.

Нин Чжо больше не мог держаться.

Он изо всех сил управлял мощью печати, словно младенец, размахивающий огромным молотом, — его хрупкое тело не выдерживало такой нагрузки.

В следующий миг его душа больше не могла удерживаться в марионетке, она стремительно взмыла вверх, пронеслась сквозь пространство по Нити Судьбы и мгновенно вернулась в физическое тело.

С глухим стуком.

Его тело-марионетка, лишённое души, рухнуло на землю и замерло.

Нин Чжо снова потерял сознание.

Главный зал Лавового Божественного Дворца.

Огненный дух драконочерепахи метался в воздухе, и повсюду, где он пролетал, вздымались могучие огненные волны. Зрелище было ужасающим!

Внезапно всё его тело замерло — он почувствовал, как душа Нин Чжо покинула дворец.

Он открыл пасть и яростно взревел!

Звуковая волна разнеслась по всему Лавовому Божественному Дворцу, сметая на своём пути густые облака дыма и раздвигая бурлящую лаву.

— Это ревёт Огненный дух драконочерепахи! Что с ним стряслось?

Главе города Огненной Хурмы ничего не оставалось, кроме как приложить все силы и вновь экстренно активировать великий массив города.

Бесчисленные изумрудно-зелёные руны массива очертили небо и землю, переплелись, словно сеть, и создали мощную блокаду.

Глава города Огненной Хурмы, нахмурив брови, с развевающимися одеждами, изо всех сил пытался противостоять бушующему Лавовому Божественному Дворцу. Лишь спустя время, равное сгоранию половины палочки благовоний, ему удалось постепенно стабилизировать ситуацию.

— В прошлый раз Божественный Дворец атаковал демонический культиватор уровня Золотого Ядра, и дворец едва не взмыл в небо.

— Что же случилось на этот раз?

— Неужели его снова кто-то атаковал?

Глава города Огненной Хурмы прищурился, его лицо помрачнело.

С тех пор как появился Божественный Дворец, он находился высоко в небе над вершиной горы, не отлучаясь ни на мгновение.

Он — могущественный культиватор уровня Зарождения Души, правитель этих земель, и он лично стоит на страже. Кто осмелится переоценить свои силы и проникнуть в Лавовый Божественный Дворец?

Глава города Огненной Хурмы был уверен, что с тех пор, как он занял свой пост в небе над горой, ни один посторонний не входил во дворец.

— Даже если бы кто-то попытался проникнуть через толщу горы, ему пришлось бы столкнуться с блокадой и проверкой великого массива, а также с нескончаемым жаром земли и огненной ша, оставшимися после ужасного и ещё не утихшего катаклизма.

— Может, этот Огненный дух драконочерепахи потерял терпение?

Нин Чжо медленно очнулся.

Прошло немало времени, прежде чем его затуманенный взор постепенно прояснился.

Он чувствовал, что веки у него невероятно тяжёлые.

— На этот раз повреждение души гораздо серьёзнее, чем в прошлый.

Нин Чжо, подавляя желание снова уснуть, с трудом поднялся.

Несмотря на то что он намеренно замедлил движения, у него всё равно потемнело в глазах и закружилась голова.

Он с трудом сел.

От этого простого движения его бросило в холодный пот, в глазах двоилось, а неподвижные столы и стулья, казалось, непрерывно качались.

Ему оставалось лишь закрыть глаза. В темноте стук его учащённого сердца превратился в оглушительную барабанную дробь.

Спустя долгое время он медленно открыл глаза и почувствовал себя немного лучше.

— Моё тело и душа — единое целое, оригинальный комплект.

Тело может питать душу.

Именно поэтому Нин Чжо почувствовал себя лучше.

Но восстановление шло слишком, слишком медленно. Чтобы выиграть время, Нин Чжо нужно было принять лекарство.

Он медленно встал, сошёл с кровати, активировал механизм и открыл вход в подвал.

Он цеплялся за всё, что могло служить опорой, и передвигался медленно, как улитка. Ему нельзя было двигаться слишком быстро, чтобы снова не потерять сознание.

Дойдя до середины лестницы, он больше не мог держаться на ногах и медленно опустился на ступеньки.

Он свернулся калачиком, прислонив голову к перилам.

Тошнота, тяжесть, слабость, головокружение до рвоты и непреодолимая сонливость!

Он опустил голову, чувствуя, будто она распухла в несколько раз, а позвоночник стал хрупким, как готовая сломаться сухая ветка.

Он снова закрыл глаза и в темноте молча слушал своё сердце, бьющееся словно боевой барабан.

Он ссутулился, словно на него давил невидимый груз весом с гору.

Готовый его раздавить!

— Хе-хе-хе, — Нин Чжо, наоборот, тихо усмехнулся.

Чем сложнее был механизм, тем сильнее ему хотелось досконально в нём разобраться. Чем труднее было положение, тем сильнее в нём пробуждалось боевое желание, обычно скрытое глубоко внутри!

Его лицо было бледным как бумага, покрыто холодным потом, но уголки губ слегка изогнулись в безумной улыбке.

Вскоре его улыбка исчезла.

Он снова открыл глаза, и в его зрачках вспыхнул холодный свет решимости.

— Это возможно!

— С помощью Печати Сердца Будды и Демона я смогу и дальше скрывать своё имя.

— Это то, что оставила мне матушка, и это мой единственный шанс.

— Если я не смогу им воспользоваться, я подведу матушку и окажусь совершенно бесполезен!

Нин Чжо снова с трудом поднялся. Каждое, даже самое незначительное движение, отнимало у него все силы.

Он спустился по лестнице, прижимаясь к стене, и наконец добрался до шкафа.

Превозмогая головокружение, он дрожащими руками открыл дверцу шкафа, достал флакон с пилюлями и с трудом вытащил пробку.

Высыпая пилюли, он не мог совладать с ослабевшими руками, плохо видел и просыпал многие на пол.

Но в конце концов ему удалось съесть несколько штук.

Приняв лекарство, Нин Чжо прислонился к стене и медленно опустился на пол. Он опустил голову и в следующее мгновение провалился в глубокий сон.

Когда он снова очнулся, была уже глубокая ночь.

Его состояние значительно улучшилось.

Раньше у него всё двоилось в глазах, а от малейшего движения начиналось головокружение.

Теперь же зрение было лишь немного затуманено, и в глазах двоилось, только если он слишком резко поворачивал голову.

Сила пилюль действовала гораздо эффективнее, чем сон. Иначе как бы алхимия считалась главным из ста искусств совершенствования?

Нин Чжо подобрал рассыпанные по полу пилюли, очистил их и ссыпал обратно во флакон.

Этих пилюль оставалось немного, нужно было их экономить.

— Лучше бы закупить их побольше.

— Во время всего процесса пребывания души во дворце сила души расходуется. Поэтому потребность в пилюлях, питающих душу, будет только расти.

— В моём случае ситуация ещё серьёзнее.

— Даже если я куплю много пилюль для души, я не смогу пронести их в Лавовый Божественный Дворец и принять их там.

— Я должен укрепить саму основу своей души, увеличить её силу как минимум вдвое. Только так я смогу продержаться дольше и скрыть своё имя в рейтинге.