Том 1. Бонусная история. Семейный сон
Приятнейший аромат жаренного мяса и соевого соуса витал в доме. Как это бывает, на кухне стояла женщина сорока с лишним лет, фартук облегал её талию, а волосы были завязаны в конский хвостик.
Женщина, звали её Сумире Нагумо, в данный момент умело готовила еду. Она запрокинула голову и прокричала:
– Хадзиме, дорогой, пришло время кормёжки!
После небольшого затишья послышался гулкий топот двух пар ног, и кто-то спустился вниз.
– Мам, не могла бы ты, как все нормальные люди, называть это обедом, пожалуйста? – на лице Хадзиме отчётливо промелькнуло раздражение, когда он пришёл на кухню. Под его ласковыми глазами с лёгкостью можно было различить два тёмных мешка. Он украдкой бросил взгляд на то, что приготовила его мать, и стал помогать с сервировкой стола, его глаза тут же зажглись.
– Офигенно, сегодня ты забабахала гамбургский стейк! Теперь понятно, почему дом пропах таким чудеснейшим ароматом.
Тут показался отец Хадзиме, Шу Нагумо, и сразу же внёс свои два пятака в семейное дело. Довольно тощий мужчина с короткими стриженными волосами. Как и у его сына, два тёмных круга так же красовались под глазами отца.
Их парочка закончила сервировку стола и с остервенением вгрызлась в мясо, приготовленное для них Сумире. Они набили полные рты гамбургскими стейками и белым рисом, да так, словно пришли с голодного края. Сумире тем временем подхихикивала над ними, наблюдая за тем, как любимые мужчины уплетают её готовку и одобрительно ворчат при этом.
– Нет, ну уже в который раз я убеждаюсь, что время кормёжки подходит вам обоим просто идеально. Так вы двое-таки смогли справиться с тем багом до дедлайна?
– Ммммгх… Ммммвях… Угужь, гое-гаг. Иггжа нежеоятно гжутая.
Глоть.
– …чтоб оно так и было, как ты говоришь, ведь будущее всей компании целиком и полностью основывается на этой игре. Вы хоть представляете, сколько средств было вложено в её разработку? Не сносить мне головы и не сохранить работы, если игрушка не будет крутой. Хотя, с другой стороны, если я их лишусь, то смогу тратить всё своё время играя, как одурелый, и пытаясь понять, что пошло не так.
– Пап, этих людей называют нитами [1].
– Не нитами, сынок, а затворниками. Затворники, которые могут обеспечить себе жизнь, это те, кого мы называем победителями по жизни, – возразил Шу, превосходно парируя. Таков его взгляд на вещи. Однако и мать в этом отношении ушла не далеко.
– Разумеется, – послышался её ответ. И это так привычно для семьи Хадзиме – особенно если учесть, что его отец – владелец игровой компании, а мать – сёдзё-мангака… Умы их были не от мира сего.
Вообще, когда они узнали, что Хадзиме обижают в школе, их наставление, если вообще его можно назвать наставлением, прозвучало как-то так:
«Делай что хочешь. Если хочешь перевестись – переводись. Хочешь дать сдачи – давай сдачи. Хочешь стать затворником – становись затворником. Да насрать в тетрадь, пусть тебя хоть исключат. Я найму тебя. Неважно, что ты вылетел из школы или что у тебя десятка в спорте, в итоге победители те, кто гребут деньжища лопатой».
Хадзиме, естественно, подходил к вещам более практично.
– Важно иметь запасной план для обеспечения собственной финансовой независимости и самодостаточности, в виду всего этого подчёркиваю – значение школы неоценимо, – только в их семейке вы увидите ребёнка, рассказывающего своим родителям о важности пребывания в школе.
Но, чего уж там, он рад тому, что мама с папой такие, какие они есть, иначе было бы крайне неловко, если бы они в этой ситуации раздували из мухи слона.
Тем временем его родители вели чрезвычайно нелепую беседу.
– Я начинаю верить, что у нашего сына появились наклонности лоликонщика.
– Он определенно любит лоли-персонажей.
Хадзиме же поскорее привёл свои мысли в порядок и послал родителям сердитый взгляд.
– Эй-эй, не стоит так на нас пялиться. Это же ты ввёл блондинку-лоли-мага в игру, не я, – возмутился Шу.
– И что? Это не делает меня лоликонщиком. Ты вроде бы взрослый человек, должен же уметь различать игры и реальность, в конце-то концов!
– Всё верно, тебе ещё нравятся звериные ушки. Особенно заячьи. Я так счастлива, что мой сын вырос аристократом столь благородных и изящных вкусов, – подлила масла в семейный огонь Сумире.
Хадзиме угрюмо вернулся к поеданию обеда, пока предки ехидно над ним потешались. Они довольно часто вот так объединяли силы для лобовой «атаки» на своего сына.
– Я готов поставить состояние на то, что твоим компаньоном обязательно станет лоли… ежели тебя вообще когда-нибудь призовут в другой мир. Только не забывай, что насильственные действия по отношению к несовершеннолетним девочкам всё ещё преследуются законом. Я уверен, и в других мирах есть жёсткие меры против секса с малолетними детишками. Они даже к играм с недавних пор стали серьёзно подступаться, по вопросам защиты «самых маленьких» от непредназначенного для них содержания.
– Да, но это не повод ходить вокруг да около и строить собственные умозаключения. И может перестанешь уже обзывать меня лоликонщиком? – сытый по горло насмешками родителей, бросил в запале Хадзиме.
Сообразив, что он немного перегнул палку с шутками, его отец принялся извиняться, в то же время посмеиваясь.
– Ну что же ты, ты же у нас такой энергичный и взрослый парень, в самом расцвете сил, я уверен, твой ум определенно будут занимать все эти фэнтези миры меча и магии. Разве поход за приключениями с милой героиней, любовь с первого взгляда и, наконец, свержение богов, владык демонов и прочих в этом духе не то, о чём ты мечтал всю свою сознательную жизнь?
– Это звучит как совсем уж мейнстрим [2], который любому придётся по душе, дорогой. О, кстати, о перерожденцах в другой мир или попаданцах туда же, лайт-новеллы по ним недавно снискали большую популярность среди читателей. Но, по правде говоря, мне будет совсем не по нраву, если нашего сына призовут в другой мир. Что бы мы делали, если бы он никогда не вернулся …
Сумире погрузилась в размышления, восприняв мысль о призыве Хадзиме довольно серьёзно. Они оба владели бурным воображением, что нет-нет, да изредка сулило Хадзиме быть втянутым в общий мозговой штурм. Он неуклюже улыбнулся, смотря, с какой серьёзностью они приняли на веру гипотетическую идею его призыва в другой мир.
– Во всяком случае, я сомневаюсь, что во мне есть что-то, что может спасти тот мир от угрозы…
Шу остался недовольным столь низкой самооценкой сына.
– Ты, по крайней мере, мог бы вообразить, что сильнейший в мире, разве нет?
Тревожная улыбка Хадзиме растянулась ещё больше после этих слов, но он дал ответ полный решимости.
– Я уверен, что в моих силах будет лишь вернуться обратно домой. И если я найду кого-нибудь важного для себя, то я наверняка заберу и их тоже. Может я и не спасу мир, но точно вернусь назад.
Его родители почему-то свели свои головы вместе, как это обычно делают взрослые, когда смотрят, как растёт их сын. Хадзиме пожал плечами, чтобы скрыть смущение, прежде чем продолжил:
– К тому же мне нравятся другие миры только тогда, когда они остаются внутри книг и игр.
И в этот раз родители не стали издеваться над ним и по-доброму улыбнулись.
– Так точно. Лучше быть в безопасности, чем в опасности спасать мир. Но, будь ты достаточно силен для этого, то ты мог бы и спасти его на обратной дороге, верно? Хмм, может мне сбацать игру с таким протагонистом…
– О, вот это и вправду гениальная идея. Есть в этом некие сюрреалистичные элементы, когда протагонист хочет лишь уйти домой, но избивает по пути и владыку демонов, и богов, и всех прочих в придачу.
Креативный настрой захватил родителей с головой, и их беседа плавно перешла на тему того, как им воплотить эту идею в работе. Может Хадзиме изредка и сокрушался о том, что его родители часто забывают о реальности и всецело уходят в работу-хобби, но, тем не менее, он всё же оставался их сыном; без дальнейших расспросов Хадзиме принялся вносить свою лепту в общее дело. Так прошёл ещё один день в семье Нагумо.
* * *
Слегка постанывая, Шу открыл глаза и взглянул на лунный свет, льющийся сквозь окно.
– Что-то не так, дорогой?
– Сумире… Мне приснился сон о Хадзиме. Сон о том, как мы обсуждали с ним другие миры за пару дней до его исчезновения.
Сумире поднялась с кровати и стала заверять своего подавленного муженька:
– Он обязательно вернётся… Я в этом уверена. Куда бы он не запропастился, даже если в другой мир, я абсолютно уверена, что он найдёт дорогу домой.
– Сумире…
– Поверь мне. Обычно он не прикладывает много усилий и плывёт по течению, но, если есть что-то, во что Хадзиме твёрдо верит… он будет до самого конца и изо всех сил идти к своей цели. Поэтому я могу спать спокойно, зная, что он в порядке.
– Ты права. Я уверен, с ним всё будет хорошо.
Они оба прижались поближе друг к другу, размышляя о своём сыне, исчезнувшем вместе с одноклассниками.
Примерно в это же время глубоко внутри бездны Хадзиме медленно очнулся ото сна. Он вгляделся в даль, его силуэт озарял свет искусственной луны. Юи села к нему поближе, в её глазах застыл немой вопрос.
– Мне приснился сон о маме и папе. Поверить не могу, что все те смехотворные вещи, о которых мы рассуждали, сбылись наяву.
– Хадзиме, всё будет хорошо. Пока мы вместе, мы справимся с чем угодно. Мы точно вернёмся в твой мир, – Юи ободряюще улыбнулась ему, в её голосе не было ни тени сомнений, а Хадзиме с любовью похлопал её по головке, затем кивнул в ответ.
– Да, ты права. Мы определенно вернёмся домой.
На долю мгновения вид родителей, прижавшихся друг к другу, промелькнул в сознании Хадзиме. Они обнимались в печали, исхудавшие и измученные. По какой-то причине они оба взглянули наверх, когда он решительно заявил о своём намерении не останавливать ни перед чем, словно услышали.
Эта сцена их, похоже, обрадовала, и они вернулись к прежнему состоянию, хоть и на долю мгновения… Или так ему показалось.
____________
1) Ниты (от англ. Not Employment Embattled Team, сокращённо NEET) – можно перевести как «необразованные, нетрудоустроенные и нетренированные». Одним словом, безработные.
2) Мейнстрим – преобладающее направление в какой-либо области (научной, культурной и др.) для определённого отрезка времени. Часто употребляется для обозначения каких-либо популярных массовых тенденций.