Том 8. Глава 4. Меняющееся сердце

Тихий закат освещал улицы Вербергена. Вскоре солнце перевалилось за горизонт, и щебетание птиц разбило тишину. Листья начали шелестеть, тогда как и другие создания начали пробуждаться. Все эти звуки смешивались вместе, создавая знакомую лесную симфонию. И пока столица леса была мирной, небольшая поляна на её окраине таковой не была.

— Хьее! Хн! Хааа!

Каждый крик сопровождался звуком чего-то просвистевшего по воздуху. Чёрная вспышка разрезала туман один раз, второй, а затем и третий. Проблеском черноты была катана, которой взмахивали с безупречной отточенностью и контролем. Движения её владелицы были отполированы до предела, а её фирменный чёрный хвостик раскачивался взад и вперёд с размеренным ритмом, пока она продолжала исполнять свои тренировочные взмахи. Её резкий образ выглядел мистически в свете глубоких сумерек. Её катана грациозно пролетела по воздуху, разрубая любой листок, достаточно неудачливый, чтобы оказаться на пути. Капли пота блестели на её коже, давая ясно понять, что она занималась этим уже многие часы.

Девушка по имени Шизуку, не обращала никакого внимания на сотни разрезанных листков, усеявших землю вокруг неё. Её внимание было целиком и полностью сфокусировано на поддержании стойки и объединения каждого из ударов со следующим.

— Тц! — внезапно дрогнул её бесконечный танец. Её руки дёрнулись, и её удар прошёл мимо листа, в который она целилась. Пока лист крутился по направлению к земле, Шизуку потеряла баланс и прокрутилась вокруг себя. К счастью, она сумела удержать себя от падения, но для этого ей пришлось воткнуть ножны в землю. Шизуку горько улыбнулась себе.

— Хааа… Хааа… Уфф, достало! — раздражённо помотала она головой, и её хвостик закачался туда-сюда следом.

— Успокойся. Мне надо успокоиться, — зафиксировала Шизуку в уме образ безмятежного родника и сделала несколько глубоких вдохов.

Первое, что она изучила, когда начала заниматься искусством меча, было медитацией. Она использовала этот метод для успокоения так много раз, что он превратилось в нечто, что она делала автоматически, как только чувствовала, что теряет хладнокровие. Однако в данный момент образ одного парня возникал у неё в памяти, нарушая её медитативный транс.

— Граааааааааа! — с первобытным криком Шизуку обрушила катану вниз, в попытке разнесли лицо, появившееся у неё в голове.

«Нет, нет, нет, это безусловно не то, чем это кажется!» — исчез безмятежный родник из её головы. Её мысли превратились в безумный водоворот эмоций, и ей стало трудной рассуждать ясно.

«На самом деле, как это вообще выглядит?! Я же совершенно спокойна. Так что это ничем не должно казаться!» — была она сейчас далеко не спокойна, как подтверждалось тем, что она не могла даже упорядочить должным образом свои мысли.

Шизуку начала практиковаться ещё до захода солнца и уже десятки раз повторяла такой порядок действий из становления отвлечённой и принудительного успокоения себя только чтобы снова отвлечься. Было похоже, что она начала тренироваться, чтобы избавиться от этого нечто, затуманивающего её разум, чем чтобы это было чем-то, что случайно становилось помехой её тренировке. Разумеется, была хорошая причина, по которой Шизуку бодрствовала посреди ночи для тренировки.

После выхода вчера из лабиринта Халтины, группа вернулась в Верберген для отдыха. После ужина и принятия ванной, Шизуку отправилась спать, как и все остальные. Но по какой-то причине она никак не могла заснуть. Она часами ворочалась, пока, наконец, она больше не смогла этого терпеть. И, таким образом, хотя было лишь 2 часа ночи, она прихватила свою катану и отправилась по темноте.

Причиной её бессонницы был тот же самый парень, чья фигура появилась в её разуме и прервала до этого её медитацию.

— Хааа! Хьяяя! Рьяяяяяя! — сновались её крики всё более дикими, пока она самозабвенно взмахивала своим мечом. Чем больше она пыталась не думать об этом, тем больше погружалась в размышления о случившемся в лабиринте. Конкретнее, о том, что случилось, когда она оказалась пойманной в мире-мечте. Её так называемая идеальная иллюзия была настолько смущающей, что она краснела просто вспомнив о ней. Она отказывалась верить в то, что это нечто желаемое ею, но содержание сна была слишком постыдным, чтобы она могла с кем-либо поговорить о нём.

«Почему из всех людей именно он оказался им…»

— Урьяяяяяяяяяя! — но больше всего её беспокоило то, что случилось в заключительном испытании. После обращения эмоций она обнаружила, что очарована этим чёрными тараканами, и это, безусловно, было очень болезненным опытом, но на самом деле её беспокоило другое. Самая главная проблема заключалась в том, что в тот момент она находила парня, который не выходил у неё сейчас из головы, крайне отвратительным. Она ненавидела его больше всех.

«Это значит, что на самом деле я…» — оборвала она свою мысль.

— Нееет! Он всего лишь друг! Вот и всёёёё! — её удары стали настолько беспорядочны, что их уже нельзя было назвать тренировочными. Шизуку вела себя совершенно непохоже на неё. Её катана протестующе стонала, пока она дико ею ударяла.

Обычно к такому моменту Шизуку предпринимала попытку снова успокоиться, но она настолько взволновалась, что продолжала рубить образ дерзко ухмыляющегося парня, созданного её разумом. Как только она порубила его иллюзию, появилась другая, в этот раз с ласковой улыбкой, которую он показал после покорения лабиринта.

— Умрииииии!

Кстати говоря, стиль Яэгаши не преподавал такого боевого выкрика. В действительности, Шизуку никогда раньше даже не кричала «умри» во время сражений. Шизуку знала, что её отец и дедушка испытали бы стыд, увидь они её сейчас, но она погрузилось слишком глубоко в себя, чтобы беспокоиться о таком. Она проигнорировала их порицающие взгляды и взмахнула мечом с ещё большей силой. Её одноклассники были бы шокированы, если бы увидели, как она так безрассудно машет. Она вела себя совсем не в соответствии со своим обычным собранным образом.

Она продолжала свою тренировку в течение нескольких часов, временами успокаиваясь на несколько минут, но в итоге всегда снова становилась взволнованной. Она отчаянно пыталась отвергнуть чувства бурно расцветающие внутри неё, но как бы сильно она не пыталась притвориться, что их не существует, испытания Халтины продолжали преследовать её.

Спустя некоторое время усталость притупила её эмоции, и она смогла вернуть толику самообладания. Поспорив с собой внутренне несколько минут, она, наконец, убедила себя, что эти странные эмоции были результатом доверия, которое она испытала к нему, когда происходящее в лабиринте стало очень опасным. С этого момента она больше не будет терять своё самообладание, когда будет думать о нём. Всё вернулось в норму.

— Фух… — спокойно выдохнув, вернула Шизуку катану обратно в ножны. Она прикрыла глаза, позволяя свежему утреннему воздуху остудить её пот. Её влажные волосы прилипли к её лицу, делая её образ ещё более привлекательным, чем обычно.

Внезапно голос сзади прервал её мысли.

— Ты и впрямь очень прилежная.

— А?! Кто тям?!* — едва ли не выскочило сердце у неё из груди. Этот голос Шизуку как следует узнала. Судя по её взволнованному ответу, её попытка вести себя спокойно рядом с ним уже провалилась. Она резко обернулась назад и увидела стоящего прямо позади неё Хадзиме, который всё это время оставался в её голове. Было ли это связано с тем, что он не хотел прервать её тренировку, или просто потому, что хотел подшутить над ней, но он до сих пор скрывал своё присутствие.

— Нагумо-кун, не удивляй меня так. И ещё нехорошо подсматривать за окружающими, — успокоила Шизуку своё бешено застучавшее сердце и сердито глянула на Хадзиме, но он был слишком развеселён её предыдущей реакцией, чтобы беспокоиться из-за этого.

— «Кто тям»?.. Пхах…

— Эй!

Хадзиме попытался сдержать смех, повторяя слова Шизуку. Её сердитый взгляд стал ещё пронзительней, но из-за румянца, заливающего ей лицо, её было сложно воспринимать всерьёз. Было похоже, что она и сама это поняла, так что прокричала:

— Что, ты, хочешь?!

Хадзиме усмехнулся на гнев в её голосе. Однако он не намеревался особо сильно над ней подшучивать, так что в качестве извинения достал полотенце из Сокровищницы и бросил его Шизуку. Только после того, как поймала его, она осознала, что всё ещё была промокшей от пота. Она смущённо отвернулась и вытерлась. Хадзиме облокотился на близлежащее дерево и ответил на её вопрос:

— Я пришёл сюда не для чего-то конкретного. Я рано проснулся и решил, что немного потренируюсь. После чего я заметил тебя, когда искал место для тренировки, и подошёл посмотреть, чем ты занимаешься. Судя по виду, ты уже довольно давно этим занята. Я впечатлён, что ты так усердно тренируешься сразу же после такого изматывающего забега по лабиринту.

— Э-Это просто моя стандартная тренировка. И ещё… я не могла заснуть, так что…

— Что ж, это был твой лабиринт и всё такое. Я не виню тебя, что ты слишком перевозбуждена, чтобы заснуть.

— А-Ага. — Она явно была слишком перевозбуждена, чтобы заснуть, но по совершенно иной причине. Она отвела взгляд, и Хадзиме вопросительно на неё глянул. Шизуку вела себя не как обычно. Его взгляд разволновал её ещё больше, и она начала неловко ёрзать. Наконец…

— Яэгаши, что-то не так? Ты странно себя ведёшь. Неужели заклинание лабиринта до сих пор не развеялось?

— Э? А, нет, я в порядке. В полном. Лучше и не бывало.

— Ты не выглядишь в порядке. Ты странно себя ведёшь и явно вымоталась…

— Ч-Что ты подразумеваешь под странностью? Я такая же, как и всегда. Просто больше не подкрадывайся ко мне снова. Я обычно внимательна к своему окружению, и если я тебя не замечу, могу в итоге случайно порубить тебя!

— Ты что, наёмная убийца? Что ж, без разницы, покуда ты уверена, что в порядке.

Она очевидно была не в порядке, но Хадзиме не собирался напирать, раз она настаивала, что это не так. Затем, словно внезапно вспомнив о чём-то, он направился к Шизуку. Разволновавшись, Шизуку выставила перед собой руки в попытке держать Хадзиме подальше от себя.

— Э-Эй! Зачем ты приближаешься? Стой, подожди, я воняю потом! Это вторжение в личное пространство! Давай успокоимся и просто поговорим! О, ты хочешь полотенце обратно? Вот… Постой, нет. Мне сначала нужно его постирать! Стой, где стоишь, я отдам тебе его позже!

— Уверена, что ты в порядке? Я просто хочу ненадолго взглянуть на твой меч.

Шизуку пятилась от Хадзиме, словно он был какой-то извращенец. Даже Хадзиме не мог не почувствовать себя немного уязвлённым от такого.

— М-Мой меч? Зачем?

— Чтобы я мог улучшить его. Теперь, когда я могу использовать магию вознесения, я обнаружил, что, наверное, смогу сделать его сильнее. Но если ты не хочешь, я оставлю как есть.

— О-ох. И всё? Тогда ладно. Я более чем приветствую, чтобы ты улучшил её, — отстегнула Шизуку катану с пояса и робко протянула её Хадзиме. Оказалось, что она не намерена приближаться к нему больше, чем необходимо. С самого прихода в этот мир она часто оказывалась в ситуациях, когда покрытая потом разговаривала с представителями противоположного пола, так что Хадзиме находил странным, что она вдруг внезапно теперь стала держать дистанцию. Хотя и был заинтересован, в итоге он лишь пожал плечами, произнеся: «Ну, плевать».

Он взял в руки меч, после чего топнул ногой по земле. Магический круг трансмутации, вырезанный у него на подошве, засиял алым светом, и стол со стулом появились перед Хадзиме. Он присел на стул и положил катану на стол, а затем принялся доставать различные руды из своей Сокровищницы.

Шизуку пристально наблюдала, заинтересованная процессом создания. Хадзиме почувствовал, что будет слишком неловко заставлять её продолжать стоять, так что он трансмутировал ещё один стул напротив себя, и жестом предложил Шизуку присесть. Беспокойно ёрзая, она поудобнее расположилась на стуле.

— …

— …

Никто из них не говорил. Единственными звуками было щебетание птиц, шелест листьев и глухое клацанье руды и металлов. Утренняя тишина вернулась на маленькую поляну. Однако тишина ни капли не казалась для Шизуку неловкой. Хотя она всё ещё нервничала, ей показалось, что Хадзиме косвенным образом дал ей разрешение оставаться рядом, когда создал ей стул. С прошествием времени её быстро стучащее сердце начало замедляться.

«Он действительно сильно концентрируется…» — подумала она. Хадзиме сохранял взгляд чётко сфокусированным на лезвии, лежащем перед ним. Даже такой новичок, как Шизуку, могла понять, что он внимательно сосредоточен на работе. Ярко-алая мана вырвалась из него, подсвечивая его смертельно серьёзное лицо. Куски руды, лежащие перед Шизуку, начали изгибаться и превращаться.

— Его мана действительно выглядит красиво… — прошептала себе под нос Шизуку. Окружённый потоком маны и парящими изменяющимися объектами, Хадзиме выглядел прямо как те волшебники, про которых Шизуку читала в сказках. И в данный момент он творил волшебство прямо перед ней. Шизуку обнаружила себя пленённой этим, неспособной отвести взгляд.

Спустя какое-то время она опёрлась подбородком на руки, и её взгляд начал неторопливо терять фокус, пока Хадзиме продолжал свою работу. Начали проявляться последствия того, что она тренировалась ночь напролёт. По крайней мере, это казалось причиной её стекленеющего взгляда. В какой-то момент Хадзиме потянулся к Шизуку, чтобы взять у неё крови, и она впала в такую панику, что шлёпнулась со стула. Однако за исключением этого случая, работа Хадзиме продвигалась гладко. Как раз, когда Шизуку собиралась поддаться своему желанию окончательно заснуть прямо на стуле, Хадзиме обратился к ней:

— Гляди, Яэгаши, я закончил. Я возился с твоим мечом, чтобы по большей части попрактиковаться в использовании магии вознесения, но, думаю, вышло довольно-таки неплохо.

— …

— Яэгаши?

— …

— Ты заснула?

Голова Шизуку покоилась на столе у неё в руках, а её глаза почти закрылись. Хадзиме приподнял бровь и внимательнее на неё взглянул. Он оказался почти впечатлён тем, как она беспечно спала посреди леса. Будь Хадзиме обычным джентльменом, он бы слегка потряс её, чтобы разбудить, или, возможно, накрыл бы своим пиджаком. Однако он таким не был, и решил остановиться на том, чтобы ткнуть Шизуку в лоб ножнами её катаны. После чего влил в них ману.

— Абабабабабаба?!

Электрические искры пробежали по всей их длине, ударив Шизуку. Она резко проснулась, и её тело жёстко напряглось, пока электричество пробегало по ней. В тот же миг, когда Хадзиме убрал ножны от её лба, она плюхнулась обратно на стол, белый дым поднимался от её одежды. Он взглянул на меч и задумчиво потёр подбородок. Спустя время он кивнул, довольный своей работой.

— За что это сейчас было?! — рассерженно прокричала Шизуку, хлопнув руками по столу и уставившись на Хадзиме.

— Ну, было похоже, что ты заснула, так что я решил разбудить тебя заодно испытав новые возможности меча.

— Н-Не могу поверить, ты что, ни капли не раскаиваешься в этом?

Прежде, чем она могла продолжить жаловаться дальше, Хадзиме бросил ей в руки катану. Отвлечённая, она повозилась с этим несколько секунд, прежде чем как следует удержать в своих руках.

— Изначально я мог зачаровать руду лишь одним или двумя заклинаниями, воспользовавшись магией создания, но после использования магии вознесения для усиления магии трансмутации и создания, я теперь могу вносить куда больше заклинаний.

— И теперь ты просто игнорируешь мои жалобы, объясняя, что делает моя катана… Без разницы, меня это даже уже не волнует… — вздохнула Шизуку, устраиваясь обратно на стуле, и покорно стала слушать объяснения Хадзиме. Но теперь она была уверена, что какие бы чувства она ни испытывала к нему, они не были настоящими.

— Итак, теперь твоя катана зачарована несколькими новыми заклинаниями. Во-первых, я вложил в неё магию гравитации. Ты сможешь свободно контролировать её вес. Сверх того, ты сможешь притягивать объекты к мечу, или наоборот — отталкивать. Ещё, ты сможешь разрубать ею гравитацию, но эффект будет непродолжителен.

— Это… впечатляет… — широко раскрылись глаза Шизуку, пока она смотрела на меч в своих руках. Но это было лишь верхушкой айсберга. Хадзиме продолжил объяснять, и чем больше Шизуку слушала, тем шире были её глаза.

С его слов, благодаря зачарованию пространственной магией, она могла разрубать даже само пространство. Также благодаря магии восстановления, она могла восстанавливаться от любого урона. Кроме того, она наделяла владельца восстанавливающей аурой, которая медленно залечивала раны. К тому же, благодаря зачарованию магией духа, она могла рубить прямо души своих врагов. А также, что электрическое заклинание, которым оно было ранее зачаровано, оказалось улучшено, и была добавлена новая функция, позволяющая отправлять ей ударные волны вслед за взмахами.

— … — потеряла дар речи Шизуку. Её меч достиг легендарного статуса, из-за чего её руки дрожали, пока она держала его в руках.

— Ещё, я воспользовался Пластинами Статуса в качестве примера и сделал контроль проще. До этого тебе надо было активировать все заклинания, которыми она была зачарована, но теперь она в постоянно активном состоянии, так что тебе не нужно что-либо произносить, чтобы применить что-либо.

Это означало, что она может активировать любую из этих богоподобных возможностей в одно мгновение. До сих пор Шизуку использовала распев из одного слова, чтобы применять всё, но это значительно снижало её эффективность. Но с этого момента она сможет активировать свои способности, просто подумав о них, и к тому же в полную силу.

— Поскольку ты мечница, которая полагается на скорость, я посчитал, что тебе будет трудновато использовать распевы посреди сражения… — закончил Хадзиме объяснения на этой фразе.

Холодный пот выступил на лбу у Шизуку, пока она осматривала своё усиленное оружие. Теперь оно было куда могущественной даже святого меча Коуки. Это было не просто крайне сильное оружие, а совершенно невероятное. За такое оружие сражались целые нации. По крайней мере, она была уверена, что это сильнейший меч на всём Тортусе.

— Д-Действительно ли нормально… давать мне нечто настолько поразительное?

— Ага, держи его при себе на всякий случай.

— На всякий случай чего?

Хадзиме взглянул на небо и кивнул себе. В его глазах появился звериный блеск, словно он пытался запугать кого-то, восседающего наверху.

— Как ты уже слышала, как только мы покорим последний лабиринт, морозные пещеры на Снежных Полях Шни, мы сможем вернуться обратно в Японию. Если мы сможем прямо так вернуться обратно — это будет замечательно, но я не думаю, что всё будет так просто.

— Ты думаешь, что кто-то попытается встать у нас на пути? Демоны или может быть эти поддельные боги?

— Ага. Герой — это одна из самых любимых пешек Эхита, и я не думаю, что он позволит нестандарту вроде меня забрать её. Так что в случае, если кучка апостолов вроде Нойнт появится, чтобы остановить нас, я хочу, чтобы вы стали для нас жив… Эмм, я хочу, чтобы вы стали достаточно сильны, чтобы помочь нам отбиться от них. Я поначалу считал, что лучшим способом сделать вас настолько сильными это помочь вам покорить несколько лабиринтов для получения древней магии.

— Мне только показалось, или ты почти назвал нас живыми щитами? Эй, ты и впрямь так думаешь? Сейчас же честно ответь, — проступила сердитая вена на лбу у Шизуку, когда она нависла над Хадзиме. Однако Хадзиме проигнорировал её и продолжил объяснение.

— Но благодаря полученной нами магии вознесения, я смогу создать ещё более сильные артефакты, чем до этого. Даже если вы не сможете использовать древнюю магию, я могу сделать вас всех довольно сильными. Я намереваюсь у всех вас улучшить оружие, чтобы вы были готовы к атаке апостолов. Как-никак, если они нападут, пока мы всё ещё будем в пещерах, вам придётся самостоятельно с ними разбираться. И ещё, если вы захотите использовать это оружие для покорения остальных лабиринтов — я не возражаю.

— Я понимаю, что ты пытаешься сказать, но всё же…

Хадзиме встал, когда закончил говорить, намереваясь уйти. Однако Шизуку, колеблясь, окликнула, останавливая его.

— Нагумо-кун, это значит, ты планируешь завершить остаток своего путешествия только вместе с Каори и остальными девушками?

— Хм? Да… Что, хочешь пойти с нами?

— … — не знала Шизуку как ответить. Она понимала, что слишком многого хотела, когда в первый раз напросилась в группу к Хадзиме. И его условием на это было то, что он поможет им пройти только через один лабиринт. К тому же она лично видела, насколько опасным может быть лабиринт. Как и не могла она отрицать тот факт, что ей всё ещё не хватает сил, чтобы самостоятельно бросить им вызов. Она осознавала, что отправившись с ними, окажется просто лишним грузом. Кроме того, как только Хадзиме покорит последний лабиринт, Морозные Пещеры, они все смогут отправиться домой. Хадзиме пообещал взять всех с собой, так что у Шизуку не имелось никаких причин продолжать напрашиваться в группу Хадзиме.

Неспособная предоставить ответ, который она могла бы принять, Шизуку просто покачала головой. В ответ Хадзиме пожал плечами.

— Что ж, если только тебя, Яэгаши, то я непротив взять тебя с нами.

— Э? — шокировано взглянула Шизуку на Хадзиме. Она не ожидала такого ответа. Секунду спустя глубокий румянец распространился по её лицу, и она смущённо отвернулась. Успокоив своё застучавшее сердце, она повернулась к Хадзиме и неуверенно спросила:

— Почему ты…

— Древняя магия Морозных Пещер наверняка позволит создать таких же монстров, которых использовал Фрид во время нашего сражения с ним. Если у тебя будет это и магия вознесения, то ты вполне сможешь протащить за собой группу Аманогавы даже сама по себе. С этими двумя древними магиями ты, возможно, даже окажешься достаточно сильной, чтобы покорить все остальные лабиринты, если захочешь.

— А, конечно. Я сразу это поняла, разумеется, — ответила Шизуку монотонно с разбитой надеждой. Хотя внутренне она отчитала себя за то, что вообще на что-то понадеялась. Румянец мигом сошёл с её щёк, и она повернулась к Хадзиме с сердитым взглядом. Но прежде, чем она смогла закричать на него, его следующие слова снова вогнали её в краску.

— Не смотри на меня так. Я прошу тебя о таком, потому что помимо моих соратниц, ты та, кому я доверяю больше всех. Раз необходимо оставить остальных учеников в чьих-то руках, тогда ты — самый надёжный человек, который приходит на ум.

— Х!

Хадзиме неловко улыбнулся Шизуку. Он подумал, что она зыркает на него из-за того, что не хотела больше нянчиться, так что решил продолжить сказанное ранее. Однако это продолжение было слишком сильной стимуляцией для текущей Шизуку. Она была просто счастлива, что тот, кому она доверяла, доверял ей в ответ. Она покраснела ещё сильнее, чем до этого, и улыбка Хадзиме стала неловкой. Он принялся ещё немного перекладывать свои инструменты для тренировки трансмутации, но перед этим высказал свою следующую мысль:

— Но, думаю, я не смогу взять только тебя с собой, Яэгаши.

— Э-Эмм… что ты подразумеваешь?..

— В смысле, глянь на Аманогаву. Он недееспособен без тебя. Ты действительно думаешь, что он будет смирно сидеть, если я заберу тебя с собой в Морозные Пещеры? Я сомневаюсь, что он перенесёт разлучение с тобой, даже ненадолго. На самом деле я уверен, что он не сможет. Он просто закатит истерику. И я не хочу разбираться с этим. Это я испытаю проблемы, если ты не будешь находиться рядом, чтобы позаботиться о проблемных ребятах, вроде него.

— Ты очень прямолинеен, — ответила Шизуку, вздыхая.

Хадзиме проигнорировал её, достал несколько чакрамов из Сокровищницы и разместил их парить в воздухе вокруг него. На самом деле, Шизуку понимала, что тоже не сможет бросить Коуки и остальных, так что быстро собралась и сменила тему.

— Это же те чакрамы, через которые ты можешь перемещать вещи? Что ты собираешься с ними делать?

— Это для тренировки. Я пришёл сюда потренироваться, помнишь? Однако тебе стоит вернуться, Яэгаши. Ты выглядишь готовой рухнуть в любой момент. Отдохни немного.

Хадзиме был прав. Шизуку чувствовала, что готова свалиться в любую секунду. Но она не могла заставить себя уйти. Так что вместо этого она наблюдала, как он достал тридцать чакрамов и заставил крутиться вокруг него словно спутники. Прежде, чем сама осознала это, она уже произнесла:

— Могу я понаблюдать ещё немного?

— А? Ну, я непротив, но не вини меня, если отрубишься.

— Не беспокойся, если я почувствую себя настолько усталой, я пойду обратно.

Хадзиме пожал плечами, закрыл глаза и достал Доннер со Шлягом.

Шизуку наклонилась вперёд, положила локти на стол и опёрлась подбородком на руки. После короткой паузы Хадзиме начал свой стандартный тренировочный курс.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Прозвучала серия выстрелов. Каждая из пуль прошла через центр одного из чакрамов, которые уже вращались вокруг него на поразительной скорости. После этого пули вылетели из соответствующих порталов и направились обратно к Хадзиме под совершенно другими углами и направлениями.

— Фух, — повернулся он в сторону, уклоняясь от приближавшихся сзади пуль буквально на волосок. В то же самое время он перенаправил несколько своих чакрамов, чтобы пули, от которых он уклонился, пролетели сквозь них, не позволяя покинуть его окружение. Телепортированные пули вновь набросились на него, опять с нового направления. Они продолжали атаковать своего хозяина до тех пор, пока не потеряли свою скорость и не упали на землю.

Но уклоняясь, Хадзиме продолжал отправлять в порталы всё больше пуль, увеличивая число выстрелов, от которых ему надо уклониться. Под градом пуль он проскальзывал словно лист на ветру, используя как можно меньше движений, чтобы увернуться. Его танец был куда более гибким и грациозным, чем тот, что исполняла ранее Шизуку. Однако в нём не было ни капли элегантности, которой обладали движения боевых искусств, передаваемых столетиями.

Тем не менее, он был практичным. Его непревзойдённо подходящие манёвры обладали полировкой, приходящей с тысячами часов тренировок. Для Шизуку такая практичность казалось по-своему красивой. Окружённый ураганом пуль Хадзиме быстро уклонялся, перемещаясь из стороны в сторону, в то же время используя своё оружие, чтобы ещё повысить яростность шторма.

Завороженная, Шизуку наблюдала как Хадзиме внезапно подпрыгнул в воздух. Он повис там, используя Аэродинамику, чтобы создать точки опоры. Красная мана пульсировала под его ногами, пока он доставал всё больше чакрамов из своей Сокровищницы и окружал себя ими. Шторм красных лучей погрузился в сферу чакрамов, которыми он окружил себя. Пули вылетали с других сторон и мчались к Хадзиме словно шквал лазеров. Он медленно сжимал десятиметровую сферу вокруг себя, постепенно уменьшая область, в которой он может двигаться. И после этого он продолжил уклоняться, временами используя стволы револьверов для защиты. Обе его руки двигались как независимые существа, в то время как Доннер и Шляг защищали и атаковали в одинаковом плавном движении. Внутри сферы чакрамов обрамлённой багряным светом пребывал шторм алых лучей. Их совместное свечение заставляло сферу над Шизуку выглядеть так, словно взошла кроваво-красная луна.

— Так красиво… — Каждый раз, когда Шизуку лицезрела ману Хадзиме, она оказывалась очарована. Именно по этой причине она всегда неосознанно произносила эти слова. Хотя гул пуль разрушил тишину, которая до сих пор наполняла лес, Шизуку находила эту какофонию куда более успокаивающей, чем тишину. Медленно, но уверенно, веки Шизуку начали опускаться. И вскоре она уплыла в страну снов.

— Ммм… Хм? — открыла глаза Шизуку, издав тихий стон. Её сознание всё ещё было туманным, и она слепо уставилась наверх. Над ней был деревянный потолок. Всё ещё только наполовину проснувшейся, ей потребовалось какое-то мгновение, чтобы осознать, что нечто мягкое поддерживает её спину и голову. И когда насторожилась, она услышала знакомый голос, обращающийся к ней.

— О, ты, наконец, проснулась, Шизуку-тян? Ты спала как убитая. Уже полдень.

— Хм?.. Каори? — повернулась Шизуку в направлении голоса и обнаружила свою лучшую подругу, улыбающуюся ей. Она сидела на стуле возле окна и уже переоделась из пижамы. Шизуку поднялась в сидячую позу и потёрла свои глаза, пытаясь вспомнить, что она делала до того, как отключилась.

— Постой, почему я в своей комнате?.. Я была в лесу до тех пор, пока… Вообще-то, это даже не моя комната. Это же твоя комната, Каори?

Всем в группе Хадзиме предоставили в Вербергене личные комнаты. Те факты, что она не узнавала убранство комнаты, и что Каори сидела рядом с ней, привели её к предположению, что это комната Каори. Каори слегка покраснела от того, как мило выглядела и отвечала озадаченная Шизуку.

— Ага, это моя комната. Хадзиме-кун принёс тебя сюда утром. Он сказал, что ты тренировалась всю ночь. Ты знаешь, тебе серьёзно не стоит так делать. Ты только вернулась из лабиринта, так что тебе стоит хотя бы немного отдохнуть.

— Э-Эмм, да, ты права. Прости. З-Значит это он — тот, кто принёс меня сюда? Я совсем этого не помню.

— Это потому что ты крепко заснула, Шизуку-тян. Ты должно быть очень вымоталась, — покачала Каори пальцем на Шизуку, отчитывая её, но Шизуку смотрела в сторону и начала нервно ёрзать. С такими распущенными волосами, как сейчас, она выглядела куда более зрело, чем отрешённо, хотя её ёрзающая поза заставляла её выглядеть скорее неимоверно мило.

Шизуку взглянула на себя и осознала, что её раздели до одной рубашки. Если бы парни или девушки из класса взглянули на неё сейчас, они бы наверняка заработали достаточно сильное кровотечение из носа, чтобы помереть от потери крови. Слегка краснея, Шизуку взглянула на Каори.

— Это, а как именно он принёс меня?

Несмотря на то, что Хадзиме говорил, он, очевидно, был достаточно внимательным, чтобы отнести её обратно, когда она заснула. Однако это заставило Шизуку гадать, отнёс он её держа как принцессу или нет. К сожалению, реальность была сурова. Лицо Каори напряглось, когда она ответила:

— Н-Ну, нормально, наверное?

— …Каори, что ты подразумеваешь под «нормально»?

— Именно то, как звучит. Хотя, я думаю, это можно назвать в некотором смысле артистичным.

— Притормози, Каори. Каким это образом можно носить человека артистично?

Видя, как Каори вздрогнула, Шизуку испытала очень нехорошее предчувствие. После того, как несколько секунд помялась, Каори неловко улыбнулась и произнесла:

— Ну, говоря по-простому… он распял тебя и пронёс по воздуху до сюда.

— Р-Распял?

Шизуку потребовала у Каори подробностей, что оказалось ошибкой с её стороны. Выяснилось, что Хадзиме решил использовать для тренировки также и её, так что воспользовался камнями, зачарованными магией гравитации, чтобы поднять её за руки в позу, которая отдалённо напоминала распятие. От самой поляны он попытался пронести её в воздухе до самой комнаты Каори, ни разу не уронив. Со слов Каори, он сообщил, что это оказалось хорошей тренировкой, так как балансирование спящего человека достаточно мягким образом, чтобы не разбудить, оказалось серьёзным вызовом. Он отнёс её в комнату Каори, а не в комнату самой Шизуку, поскольку не знал, где она находится.

— Н-Но зачем распинать меня?

— Потому что если бы он сделал это в другой позе и облажался бы, то, скорее всего, сломал бы тебе кости… наверное?

— Что значит «наверное»?.. — напряглось всё лицо Шизуку. Гнев заполнил её сердце, прогоняя остатки неясной радости, которую она ощущала ранее. Улыбка Каори стала ещё более неловкой. Кстати говоря, несколько солдат, которые патрулировали рано утром, заметили распятую Шизуку, когда Хадзиме проходил по городу. Хотя они не знали, что Хадзиме имитировал смерть Христа, зверолюды были захвачены божественным видом Шизуку, и довольно много из них обратились в её веру. Однако про некоторые вещи было лучше не говорить, так что Каори придержала эту информацию при себе.

Как раз, когда гнев Шизуку был готов достичь точки кипения, она услышала громкие стуки снизу.

— Урьяяяяяя! — прокричал знакомый голос.

— Ийяяя! — последовал за ним милый вскрик девушки.

— Ч-Что происходит? Там внизу жуткий шум.

— О, это просто Шиа и Алтина-сан. Они дерутся или что-то в этом роде с самого утра.

— Что ты подразумеваешь под «что-то в этом роде»?

— Ну, это не совсем драка. Хотя я не уверена, как это описать… Знаешь, будет быстрее, если ты сама это увидишь.

Озадаченная, Шизуку позволила вывести себя из комнаты и отправиться вниз по лестнице. Пока они шли, Каори подытожила для Шизуку события этого утра. Оказалось, что Алтина попыталась поухаживать за Хадзиме, но была остановлена лыбящейся Шией. Однако Алтина отказывалась отступать и продолжала пытаться заигрывать с Хадзиме. В итоге Шие это настолько надоело, что она атаковала Алтину приёмом «Кобра-твист»*.

Простой кролелюд атаковал внучку старейшины, принцессу эльфов, используя один из профессиональных приёмов реслинга, которым Хадзиме в шутку её обучил. До подъёма статуса Хаулий в обществе было немыслимо, чтобы какой-нибудь кролелюд хотя бы поднял руку на принцессу эльфов. Любого, кто попытался бы такое сделать, казнили бы без всяких вопросов.

Но теперь все остальные зверолюды боялись кролелюдов, считая их кровожадными собирателями голов. Конкретнее, боялись только Хаулий, но к текущему моменту большинство зверолюдов боялось, что любой замеченный кролелюд нацелился на их голову. Однако Хаулий не только боялись. Их также почитали как героев, которые освободили от рабства всех зверолюдов империи. И Шиа была дочерью их вождя. Серди самой пугающей и внушающей трепет расы зверолюдов, она была известна как самая опасная их представительница.

Поэтому никто не вступился, когда Шиа атаковала Алтину Кобра-твистом. И не то чтобы кто-то смог бы. Помимо Хадзиме и его спутников, в обеденном зале находились только несколько официантов и служанки Алтины. Коуки, Рютаро и Сузу закрылись в своих комнатах, сокрушаясь из-за провала в покорении лабиринта Халтины и получении магии вознесения.

Закончив, Шиа бросила принцессу эльфов на пол, показала ей средний палец и прокричала: «Никогда больше здесь не показывайся!». Учитывая, что это был первый раз для Алтины, когда с ней так сурово обходились, было бы неудивительно, если бы она сломалась прямо здесь и сейчас. Однако реакция оберегаемой принцессы была крайне неожиданной.

— Получи, и ещё, и вот так! Если хочешь, чтобы я остановилась, поклянись никогда больше не заигрывать с Хадзиме-саном, длинноухая лисица!

— Ийяяяяяя! Как стыыыыыыдно!

Алтина совсем не отступила. Шизуку растерянно наблюдала, как Шиа атаковала Алтину ещё одним необычным приёмом профессионального реслинга. Улыбка Каори напряглась, пока она провожала Шизуку по последним ступенькам. Шиа перевернула Алтину вверх тормашками и держала за ноги. Та смущённо краснела из-за того, что её юбка задралась, открывая обзору вызывающее бельё и стройные ноги. Этот приём был также известен как Muscle Buster*.

— Хмф, ты стараешься выглядеть невинной и скромной, а носишь довольно таки вызывающее бельё.

— Ммм… Все принцессы втайне извращенки… — вставила Юэ свою субъективную точку зрения. Хадзиме, который до сих пор выглядел абсолютно не обращающим внимания на шум, выплюнул суп обратно, когда услышал её комментарий.

Между прочим, Юэ была бывшей королевой, тогда как Тио была принцессой драколюдов. Если окажется, что Лилиана тоже скрытная извращенка, тогда теория Юэ окажется подтверждена. Хадзиме горячо надеялся, чтобы Лилиана была настолько же невинна, насколько выглядела, ради всех живущих в мире мужчин.