Том 1. Глава 2. Монстр бездны

Звук капающей воды достиг его ушей. Холодный ветер подул в его щёку, и всё его тело задрожало. Хадзиме тихо застонал, открывая глаза. Его щека опиралась на что-то твердое, тогда как нижняя половина его тела была ледяной.

Неуверенно, он оттолкнул себя от земли, всё время ощущая ноющую боль, пробегающую по телу.

— Охххх, где… я думал, я… — он опёрся головой на одну из рук, и попытался вспомнить, как он оказался в такой ситуации.

Его окружение было относительно тёмным, но благодаря зелёным кристаллам, разбросанным повсюду, оно не было непроглядной тьмой. Он оглянулся и увидел реку метров пять шириной, и заметил, что всё ещё наполовину погружён в неё. Его верхняя часть тела покоилась на валуне, торчавшем из берега реки.

— Ох, да… мост сломался, и затем я упал. А потом… — туман прояснился в его голове, и его мозг, наконец, опять начал работать.

Удачное совпадение спасло его от падения насмерть.

На полпути вниз по утёсу он увидел отверстие в стене, из которого била вода. Водопад, можно сказать. На самом деле было множество маленьких водопадов, пока он продолжал падать, и Хадзиме оказался смыт ими, пока естественным образом они не привели его в одно из отверстий в скале, больше похожее на адскую водную горку. Фактически то, что он до сих пор был жив, было ничем иным, как чудом.

Особенно учитывая то, что на полпути своего сплавления что-то врезалось в него и вырубило. Честно говоря, даже он не осознавал, насколько чудесным было его выживание.

— Я не особо помню, что случилось, но полагаю, что я по крайней мере не умер… Апчхи! Т-тут очень холодно, — его температура тела опасно низко упала, из-за того как много времени он провёл в ледяной воде. Он рисковал переохладиться, если продолжит оставаться под водой, так что Хадзиме быстро начал вылезать. Дрожа, он разделся и начал отжимать одежду.

Затем, оставаясь в одном нижнем белье, он произнёс заклинание трансмутации. Он использовал его, чтобы вырезать магический круг в твёрдой земле.

— Гха, я так замёрз, что трудно сосредоточиться… — он пытался вырезать заклинание «вспышка». Это было очень базовое заклинание, которое даже дети могли сколдовать с десятисантиметровым магическим кругом.

Однако у Хадзиме не только не было кристаллов маны для усиления магического круга, у него также была нулевая склонность к магии. Таким образом, ему был необходим сложный магический круг больше одного метра в диаметре, только чтобы сколдовать простое заклинание вспышки.

После десяти изматывающих минут он, наконец, закончил свой магический круг и произнёс чары.

— Моё желание — пламя. Пламя, пропитанное эссенцией света— Вспышка… Гх, почему такое простое заклинание имеет такой утрированный распев? Не могу поверить, что я должен произносить что-то настолько смущающее… Хаах… — он снова вздохнул, нечто, что он делал довольно часто последнее время, и подвинулся ближе к пламени размером с кулак. Он также разложил свою одежду рядом с ним для сушки.

— Где я…? Я упал довольно глубоко, так что смогу ли я вообще забраться? — беспокойство охватило его, когда он успокоился и обдумал своё положение, согреваясь огнём.

Ему захотелось расплакаться, и в уголках его глаз действительно собрались слезинки, но Хадзиме знал, что полностью сломается, если позволит себе заплакать, так что сдержал их. Он упрямо вытер слёзы и шлёпнул себя по щекам.

— Я сделаю это. Я должен как-то забраться обратно на поверхность. Всё будет в порядке, я уверен, что что-нибудь придумаю, — он дал себе зажигательную речь и обновил свою решимость, вытирая мрачное выражение со своего лица. После этого он просто смотрел на пламя, перебирая свои варианты.

После примерно двадцати минут он достаточно согрелся, а его одежда была почти полностью сухая, так что он решил выдвигаться. Он не знал, на каком он был этаже, но он явно был глубоко в лабиринте, и было бы не удивительно, появись монстры в любой момент. Хадзиме шёл по длинному коридору настолько осторожно, насколько мог.

Проход, по которому шёл Хадзиме, напоминал какую-то пещеру.

Он был совсем не похож на аккуратные прямоугольные коридоры, в которых он бывал на верхних этажах. Валуны и прочие препятствия появлялись со случайными интервалами, и сам путь петлял и извивался. Больше как путь, найденный ими в конце двадцатого этажа.

Однако размер этого был совершенно на другом уровне. Даже с валунами и прочим, блокирующим часть прохода, он был двадцать метров в ширину. На деле, даже «узкие» участки всё ещё были десять метров ширину. Хотя это замедляло его продвижение, Хадзиме двигался от укрытия к укрытию, старательно прячась в тени, пока продвигался вперёд.

У него не было ни малейшего представления о том, как долго он шёл. Примерно в то время, когда Хадзиме начал уставать, он столкнулся с развилкой пути. Хотя это больше походило на перекрёсток улиц, чем на развилку. Хадзиме спрятался за валуном, пока обдумывал, по какому пути отправляться.

Пока он размышлял, он краем глаза заметил нечто двигающееся, и поспешно съёжился обратно, в укрытие валуна.

Он робко выглянул из-за валуна и увидел здоровый белый шар меха, прыгающий по проходу прямо напротив него. Он имел довольно длинные уши и выглядел прямо как крольчонок. Однако он был размером с собаку и у него также были очень толстые задние ноги. Кроме того, по его телу вились вены пульсирующей тёмно-красной маны. Это выглядело весьма тревожно.

Он был явно смертоносен, и Хадзиме решил спуститься по одному из проходов, чтобы избежать столкновения с ним. Судя по положению ушей, Хадзиме определил, что ему должно будет быть труднее его заметить, если он пойдёт направо.

Он задержал своё дыхание и ожидал идеального шанса для побега. В конце концов, кролик развернулся и опустил голову, занято обнюхивая землю. Это был тот момент, когда Хадзиме попытался выскочить из-за валуна.

Но затем, кролик внезапно дёрнулся, поднимаясь одновременно с этим. Он опасливо огляделся вокруг, дёргая ушами.

«Дерьмо! О-оно заметило меня? И-или я в безопасности?» — Хадзиме быстро отступил назад за безопасный валун, и попытался успокоить своё колотящееся сердце, вцепившись в скалу изо всех сил. Он покрылся холодным потом, боясь, что исключительный слух кролика мог уловить его стучащее сердце.

Однако это не Хадзиме был тем, кто насторожил кролика.

— Граааааа! — со звериным рёвом, белошёрстный волк выскочил из-за другого валуна, направляясь прямо к кролику.

Волк был размером с большую собаку, и имел два хвоста, торчащие сзади. Прямо как и у кролика, пульсирующие вены тёмно-красной маны бегали по его телу. Затем, из ниоткуда ещё два Двухвостых Волка внезапно выскочили наружу.

Хадзиме взглянул из-за валуна ещё раз, чтобы увидеть, что происходит. Волки явно нападали на бедного крольчонка, хотя создание было далеко не настолько милым, чтобы соответствовать описанию «кролика». Хадзиме медленно поднялся на ноги, планируя убежать в неразберихе боя. Однако…

— Кьююю! — кролик издал милый писк, затем прыгнул вверх, развернулся в воздухе и поймал одного из волков мощным пинком с разворота.

Бум! Он прозвучал совсем не так как должен удар ногой, и пришёлся прямо в лицо своей цели.

Секундой позже — Трещ! — Вместе с очень угрожающим звуком, голова волка повернулась под очень неестественным углом.

Хадзиме стоял столбом, пока бушевал бой.

Заяц затем использовал центробежную силу своего разворота, чтобы развернуть себя верх ногами и рванул к земле как метеор. Затем, буквально перед столкновением, он ещё раз себя выправил. Мощный удар ногой как топором пришёлся на волка, стоявшего в точке приземления зайца.

Шмяк! Второй волк не имел возможности издать даже звука, прежде чем его голову размозжило.

Ещё два волка выскочили из укрытия и ринулись к кролику.

Хадзиме думал, что это конец для кролика, но он перевернулся вверх ногами, и как брейкдансер встал на свои уши вращаясь с распростёртыми ногами. Два новых волка были отправлены в полёт торнадо пинков и врезались в стену. Они врезались в стену со шлепком, разбрызгивая повсюду кровь, и сползли вниз к земле, неподвижные.

Последний волк угрожающе прорычал, его хвосты стояли торчком. Внезапно, электричество начало бежать по его хвостам. Было похоже, что это магия используемая волками.

— Граааа!!! — волк прорычал, и заряды электричества полетели к зайцу. Но юркими движениями кролик проворно уклонился от приближающихся зарядов электричества. Затем, в тот момент, когда атаки электричеством прекратились, заяц прыгнул вперёд и ударил последнего волка пинком с сальто. Голова волка выгнулась назад с болезненным треском, и он упал на землю, абсолютно неподвижный. Это был ещё один волк со сломанной шеей.

Заяц Ногмастер издал ещё один писк.

— Кьюн! — «Это должно быть победным воплем?» — после этого он начал чесать своё ухо ногой.

«Ты должно быть чертовски шутишь надо мной», — ухмыльнулся Хадзиме в неверии, а его тело было абсолютно неподвижно. «Опасный» не подходило зверю. Эта штука заставляла Солдат Траума, с которыми ранее сражался Хадзиме и остальные, выглядеть не более чем игрушечные скелеты. По факту, он мог быть даже опаснее чем Бегемот, с которым они сразились, поскольку атакующие шаблоны Бегемота по крайней было легко прочитать.

Хадзиме трясся в ужасе, осознавая, что его жизнь кончена, если его обнаружат. Из-за своего страха, он неосознанно сделал шаг назад. Но это было его ошибкой.

«Шурх…», — шум разнёсся эхом по пещере.

Он случайно пнул камешек, когда сделал шаг назад. Он не мог поверить, что допустил такую грубую ошибку. Ручейки холодного пота стекали по его лбу от произошедшего. Шея кролика скрипнула, как плохо смазанная машина, когда тот повернулся взглянуть в направлении задетого камешка.

Заяц Ногмастер ясно увидел Хадзиме. Его сияющие красные глаза пялились на него. Всё его тело напряглось, как олень застигнутый врасплох. Его мозг кричал ему бежать, но ощущалось будто все его нервы оборвались, так что его тело отказывалось его слушать.

Заяц развернулся полностью и начал собирать силу в ногах для прыжка. «Сейчас набросится!» — Хадзиме инстинктивно сумел угадать момент прыжка зайца. Скорость его прыжка была настолько нелепо быстрой, что оставляла за собой остаточные изображения.

Движимый чисто инстинктивно, Хадзиме кинулся в сторону. Мгновением позже, пинок с силой пушечного выстрела врезался в землю, на которой стоял Хадзиме. Его сила выщербила землю. Хадзиме катился по земле дальше и дальше, прежде чем остановиться в сидячем положении. Его лицо побледнело, когда он увидел раздробленную землю, и он резко начал бежать.

Заяц лениво поднялся и нырнул в его сторону с ещё одним дробящим землю прыжком. Хадзиме поспешно трансмутировал землю за собой, но заяц легко снёс её и направил ещё один пинок в Хадзиме. Он инстинктивно поднял свою левую руку, чтобы прикрыть себя от удара. Это как-то помогло ему избежать того, чтобы его голову разнесло на куски, но ударная волна отбросила его назад. Волны невыносимой боли побежали по его левой руке.

— Гаааах! — когда он взглянул вниз, он увидел свою руку, болтающуюся под неестественным углом. Его кости должно быть полностью раздробились. Он согнулся от боли, и затем взглянул на зайца. В этот раз он не наклонялся вперёд, но лениво скакал к нему. Он не был уверен игра ли это его воображения, но выглядело почти так, будто кролик смотрел на него свысока. Он игрался с ним.

Но даже тогда, всё что Хадзиме мог — это бесцеремонно продолжать отступать. Наконец, Заяц Ногмастер остановился прямо перед ним. Он смотрел на Хадзиме, как будто глядел на червяка. Затем он поднял одну из своих ног высоко вверх, как будто красовался прежде чем убить свою добычу.

«Так вот значит, где я умру…» — подумал Хадзиме, погружаясь в пучины отчаяния. Он глядел на зайца взглядом поверженного. Его нога полетела вниз, вместе со свистом ветра.

Хадзиме закрыл глаза, ужасаясь приходящего.

«…» — однако удар, которого он ожидал, так и не пришёл.

Хадзиме робко открыл свои глаза, видя ногу зайца в десятке сантиметров от своего лица. Заяц остановился прямо перед тем, как ударить его. Хадзиме отчаивался, полагая, что заяц намеревался играться с ним и дальше, но затем он заметил, что что-то в этом было не так. Пристальный взгляд обнаружил, что кролик дрожал.

«Ч-что? Почему он дрожит? Выглядит так, будто он напуган…» — это не было «будто», он действительно был напуган.

Новый монстр появился из коридора по правую руку, в который Хадзиме пытался сбежать. И упомянутый монстр был огромен. Он возвышался больше двух метров в высоту и, как и все до сих пор на этом этаже, имел белый мех. И, как и у всех остальных, по его телу бегали вены тёмно-красной маны. Ближайшее, что он напоминал, было медведем. Однако, в отличие от медведя, у него были массивные передние лапы, которые опускались до самых стоп и заканчивались опасно острыми когтями больше тридцати сантиметров в длину.

Когтистый Медведь приблизился, пока кролик был сфокусирован на Хадзиме, и пялился на них обоих. Момент тишины заполнил коридор. Заяц замер в страхе и прекратил двигаться. Скорее, он не мог двинуться. Это была абсолютно та же ситуация, в которой был Хадзиме только что. Он пялился на медведя, полностью обездвиженный.

— …Гррррр, — медведь издал низкий рык, будто уставший наблюдать за двумя застывшими статуями.

— Чт-!? — кролик быстро развернулся вокруг своей оси и начал скакать так быстро как только мог. Взрывные прыжки, использованные им чтобы уничтожить врагов, вместо этого применялись, чтобы как можно быстрее доставить его в безопасность.

Однако его побег был безуспешен.

Когтистый Медведь рванул вперёд, удивительно быстро для своего массивного телосложения, и махнул своей лапой по Зайцу Ногмастеру. Заяц аккуратно уклонился, изгибая своё тело, чтобы избежать острых когтей лапы.

Для Хадзиме это выглядело так, будто заяц как-то сумел идеально уклониться, избегая даже удара вскользь.

Однако… когда кролик приземлился, фонтан крови вырвался наружу, и две половины зайца упали в разных направлениях.

Хадзиме смотрел шокированный. Подавляюще сильный заяц был убит так легко. У него даже не было времени устроить бой. Хадзиме понял, почему он ранее был так напуган и сбежал. Монстр был на абсолютно другом уровне. Даже капоэйровые боевые искусства кролика были бесполезны перед лицом этой мощи.

Медведь лениво подошёл к трупу зайца, насадил один из кусков своим когтём и начал пожирать, издавая тошнотворные хлюпающие звуки.

Хадзиме был прикован к месту. Комбинация страха и острого взгляда медведя пришпилили его на месте. Он держал взгляд на Хадзиме, даже когда жевал зайца.

Он закончил кролика за три больших укуса, развернулся и зарычал на Хадзиме. Его глаза говорили Хадзиме всё, что ему нужно знать. Следующим блюдом медведя будет он.

Паника охватила его разум, пока он смотрел в глаза хищнику.

— Уааааааа!!! — он испустил искажённый вопль и моментально забыл о боли в своей сломанной руке, когда предпринял отчаянную попытку сбежать.

Однако это было невозможно для Хадзиме, сбежать от врага, от которого даже тот кролик не смог оторваться. Он услышал звук несущегося ветра, и мгновением позже что-то жёстко ударило в левую сторону. Его отбросило к стене.

— Гахаах! — Хадзиме дико закашлял от того, что весь воздух выдавило из его лёгких, прежде чем соскользнуть по стене и безвольно упасть на землю. Его взор размыло, но он всё ещё мог различить, что медведь что-то пожёвывал.

Но он не мог полностью различить, что это было. Он уже закончил поедать кролика, так что это могло быть этим. Затем он осознал, что медведь жевал очень знакомо выглядящую руку. Всё ещё в смятении, Хадзиме взглянул на свою левую сторону, которая стала необъяснимо легче. Или, более точнее, туда, где должна была быть его рука…

— Х-хах? — его лицо напряглось, и он наклонил свою голову в недоумении. «Почему у меня нет руки? Почему бьёт так много крови?» — его разум, нет, всё его естество отрицало реальность увиденную глазами. Но он мог изображать непонимание лишь недолго. Невыносимая боль от отрывания его руки, наконец, настигла его, что крайне быстро вернуло его в реальность.

— Агхааааааааахх!!! — вопль агонии Хадзиме разнёсся по лабиринту. Его левая рука была начисто оторвана от локтя и далее.

Это была особая магическая способность медведя. Его когти были обёрнуты в лезвия ветра, и могли разрубать на тридцать сантиметров дальше, чем можно было ожидать. Учитывая всё это, это было чудом, что Хадзиме потерял только свою руку. Хадзиме не был уверен из-за того ли это, что медведь тоже с ним игрался, или он был просто так удачлив, но эта последняя атака должна была разрубить его напополам.

Закончив пожирать руку, медведь медленно двинулся к Хадзиме. В отличие от кролика, не было похоже, что он смотрит на него свысока. Вместо этого, он просто смотрел на него как на еду, ничего более.

Он медленно протянул одну из своих когтистых лап к Хадзиме. Факт того, что он не был порублен этим на куски, говорил Хадзиме, что медведь намеревался сожрать его живьём.

— Аааааа! Гхаааа! Трансмутация! — с лицом покрытым слезами, соплями и слюнями, Хадзиме прокричал своё заклинание трансмутации и приложил свою правую руку к стене за собой. Он уже едва осознавал свои собственные действия.

Он был высмеян как некомпетентный и не имел никаких магических способностей или физических талантов, так что Хадзиме, слабейший из всех, полагался на единственную силу, которой он обладал. Навык, который обычно использовался только для создания брони и оружия.

Хадзиме, обладавший профессией обычно предназначенной только для кузнецов, отчаянно сопротивлялся. Поскольку его высмеивали за недостаток сил, он использовал все свои знания, чтобы придумать уникальные способы применения своих сил. Его результаты были настолько неортодоксальны, что он удивил даже рыцарей, и его ярая преданность своему единственному навыку даже сделала его как-то полезным для одноклассников. Вот почему, даже в глубинах ада, Хадзиме инстинктивно полагался на свой навык, и это же было причиной, почему этот навык мог спасти его.

Его небесно-голубая мана кратко засияла, и провал открылся в стене позади него. Хадзиме едва увернулся от протянутой лапы и кувыркнулся в дыру, которую он за собой создал.

Медведь зарычал, в ярости от того, что его добыча сумела убежать у него прямо из-под носа.

— Грааааааааааа!!! — он ещё раз обернул лезвия ветра вокруг своих когтей и сунул свою лапу в дыру, которую Хадзиме создал для себя. Стена гневно стонала, пока когти медведя вырубали в ней борозды.

— Ааааааа! Трансмутация! Трансмутация! Трансмутация! — паникующий разум Хадзиме осознал рёв медведя и звук разрываемой стены, так что он продолжил безостановочно трансмутировать, пытаясь создать настолько большую дистанцию между ним и медведем, насколько это было возможно.

Он не осмеливался взглянуть назад даже на секунду. Он просто продолжал трансмутировать. И ползти вперёд в каждую новую дыру, созданную им. Боль от потери своей руки была временно забыта. Его инстинкт выживания вдарил изо всех сил, и он трансмутировал так, будто от этого зависела его жизнь. Как, собственно, и обстояло дело.

У него не было способа оценить, как далеко он забрался. У Хадзиме не было даже идеи, он просто знал, что больше не может услышать грохот медведя за собой. На деле, он не так уж и далеко забрался. Трансмутация была эффективна только в границе двух метров от цели (что было в два раза больше, чем первоначально), и потеря крови значительно замедлила его. Он не мог продолжать двигаться и дальше.

По факту, он уже был на грани потери сознания. Всё же, он выжимал все до последней капли сил из себя, ползя вперёд. Однако…

— Трансмутация… Трансмутация… Трансмутация… Трансм… — он продолжал произносить заклинание, но стена перед ним оставалась неизменной. Его мана закончилась прежде, чем его сознание. Лишившись остатков сил, его рука упала со стены, и он рухнул на землю.

Хадзиме использовал всю свою волю, чтобы оставаться в сознании, переворачивая себя на спину. Он безучастно смотрел на потолок над собой. Здесь не было зелёных кристаллов, чтобы осветить окружение.

Хадзиме начал вспоминать события прошлого. «Полагаю это то, что они подразумевают, когда вся жизнь пробегает перед глазами», — он прошёлся по своей жизни, начиная с дошкольной, к начальной, к средней, и, наконец, к старшей школе. Воспоминания пролетали, пока в итоге они не остановились… на ночи, в которой он говорил с Каори. Он вспомнил лунный свет, просачивающийся через окно, и обещание, которое он заключил с ней.

Его сознание, наконец, померкло, когда он вспомнил это нежное воспоминание. Но прежде чем он полностью провалился в бессознательность, он почувствовал как капли воды падали ему на щёку. Они ощущались как чьи-то слёзы.

Кап… Кап… Вода стекла по его щеке и попала ему в рот. Блеклое сознание Хадзиме медленно начинало становиться ярче. Шокированный, он медленно открыл свои глаза.

«Я живой…? Кто-то спас меня?» — он медленно поднял себя, только чтобы врезаться головой в низкий потолок.

— Агха!? — он вспомнил слишком поздно, что сделанный им потолок был лишь 50 сантиметров высоту. Хадзиме поднял свои руки к потолку, чтобы трансмутировать дыру побольше. Однако только одна рука попала в его поле зрения, и он закричал от удивления.

Он пялился на обрубок своей левой руки в неверии какой-то момент, прежде чем вспомнить, что он потерял её недавно. Острый удар боли, пробежал там, где должна была быть его рука. Он впервые испытывал фантомную боль. Его лицо исказилось в мучении, и он рефлекторно сжал свою левую руку, только чтобы осознать — там была лёгкая вздутость, в том месте, где отрезало руку, и рана уже закрылась.

— К-Как…? Она кровоточила так сильно… — было слишком темно, чтобы увидеть, но если бы тут был хоть какой-то свет, то ясно было бы видно, что Хадзиме лежал в луже собственной крови. По факту, Хадзиме потерял так много крови, что он по всем параметрам должен был быть мертвецом.

Он пошерудил вокруг своей правой рукой и ощутил липкое ощущение крови, окружающей его. Это было достаточно недавно, так что она ещё не высохла. С этим, он смог подтвердить, что его кровотечение не было просто иллюзией, и что прошло лишь несколько минут, с того как он потерял сознание.

И всё же, его рана полностью закрылась, а пока Хадзиме гадал, как такое было возможным, он ещё раз ощутил воду, капающую ему на щёки и рот. Он почувствовал себя слегка оживившимся, когда капли воды стекли по его горлу.

— Только не говорите мне… это то, что спасло меня? — Хадзиме всё ещё испытывал головокружение от потери крови и бьющей фантомной боли, но протянул свою руку к источнику воды и трансмутировал землю вокруг него.

Всё ещё как-то неуверенно, он продолжил трансмутировать дальше и дальше в стену. Странная жидкость, которая, как он теперь осознал, не могшая являться водой, продолжала сочиться из трещин в скале. Уже удивляя, она к тому же восстанавливала его ману, так что Хадзиме мог продолжать трансмутировать не выдыхаясь.

Хадзиме безумно продолжал трансмутировать, полностью сосредоточенный на поиске источника воды.

Наконец, слабое капанье превратилось в быстрый поток, и Хадзиме прибыл к источнику жидкости.

— Это… же… — источником жидкости был кристалл размером с баскетбольный мяч, который испускал бледно-голубой свет.

Кристалл был погружён в окружавшую его стену, и жидкость сочилась из-под него. Он обладал аурой поразительной красоты, окружавшей его. Свет, испускаемый им, был всего-лишь на тон темнее, чем аквамарин. Хадзиме уставился на него в изумлении, полностью забыв о боли. Затем, будто притянутый им, он приложился ртом к кристаллу.

Сделав так, боль, помутнение, покрывшие его разум, вся усталость — покинули его тело. Как он и подозревал, это жидкость из этого кристалла была тем, что спасло жизнь Хадзиме. Что означало содержание в этой жидкости какого-то исцеляющего вещества. Его фантомная боль никогда не могла быть вылечена полностью, и кровь потерянная им не возвернулась, но остальные его раны и вся его мана были восстановлены моментально.

Хотя Хадзиме не знал этого, кристалл на самом деле был «Божественным Камнем». Божественные камни были редкими кристаллами, и считались одним из величайших в мире исторических сокровищ. Современники считали их утерянными легендами.

Божественные Камни появлялись, когда большой кусок маны скапливался в одном месте и кристаллизовался в течение тысяч лет. Они разнились от тридцати до сорока сантиметров в диаметре, и затем в течение нескольких сотен лет они насыщались сжиженной маной и испускали её обратно в землю.

Жидкость, источаемая ими, была известна как Амброзия, и излечивала любые раны. Она не могла отрастить потерянные конечности, но предполагалось, что она продлевает жизнь до тех пор, пока её продолжают принимать, и часто упоминалась как эликсир жизни. Легенды гласили, что Эхит излечивал массы народа этой самой Амброзией.

Он осознал, что буквально на волосок избежал крайне мучительной смерти, и Хадзиме резко плюхнулся к стене. Он обнял своё дрожащее тело, и зарылся лицом в колени, страх смерти был всё ещё свеж в сознании. У него больше не было энергии пытаться сбежать. Постоянный стресс и страх, наконец, сломали его.

Если бы это были только враги, которых он должен встретить, тогда он как-то мог бы справиться. Он мог бы возрадоваться тому факту, что он всё ещё жив, и затем бы поднялся.

Но эти глаза, с которыми медведь смотрел на него, сломали его. Это были глаза хищника, смотревшие на Хадзиме не более чем как на еду. Глаза, большинство людей стоявших на вершине пищевой цепи, никогда не могли и вообразить. Эти глаза и вид медведя, жующего его руку, полностью сокрушили дух Хадзиме.

«Кто-нибудь… кто угодно… пожалуйста, спасите меня…» — но он был в глубине настоящего ада, так что не было абсолютно никакого способа, чтобы его мысли достигли кого-то. Он не знал, как долго он сидел так. Но невероятно долго он просто сидел в позе эмбриона, моля о спасении, которое он знал, что никогда не придёт.

Четыре дня прошли с того момента, как Хадзиме упал с моста.

За это время он едва двигался, получая нужное ему пропитание от Божественного Камня. Однако, хотя Амброзия могла поддерживать жизнь человека в самом ужасающем состоянии, она не могла утолить голод. Хотя он не мог умереть, Хадзиме страдал от постоянных мук голода, вместе с фантомной болью, пробегавшей по его отсутствующей руке.

«Почему это происходит со мной?» — этот вопрос был чем-то, о чём он постоянно думал.

Он не мог спать из-за боли и голода, и если он пил больше Амброзии, всё что она делала — это очищала его разум, чтобы он ощутил боль ещё яснее. Снова и снова его усталость доводила его до грани потери сознания, только чтобы боль и голод возвращали его назад. И затем, чтобы избежать боли он пил ещё больше Амброзии, что только приводило к ещё большей боли. Он повторил этот цикл больше раз, чем мог сосчитать.

В какой-то момент, Хадзиме полностью прекратил пить Амброзию. Он подсознательно выбрал быстрейший путь закончить свою боль.

— Если всё, что меня ожидает, бесконечная боль… тогда я могу просто… — пробубнил он себе, явно сражённый, и позволил сознанию ускользнуть.

Три дня после этого.

Боль, которая перешла какой-то порог, на некоторое время утихла, но это было всего-лишь затишье перед бурей. Голод вернулся с полной силой, и мучительная мука голода бушевала в его животе. Фантомная боль также продолжилась, мучая Хадзиме всё это время. У него было ощущение, будто его ногти отрывали медленно один за другим, а затем соль вываливалась на открытые раны.

«Я… всё ещё не мёртв…? Ааа… Прошу, прошу… я просто хочу жить…» — желая смерти, он всё ещё инстинктивно цеплялся за жизнь. Его мысли начали противоречить друг другу. Хадзиме больше не был способен на рациональное мышление. Его безумное бормотание уже не содержало и капли смысла.

Прошли ещё три дня.

Без поддержки амброзии, он выдохнется через несколько дней. Он не пил ничего всё это время, так что его жажда заглушала его голод.

Однако, короткое время назад, около восьмого дня после обнаружения Божественного Камня, началось странное изменение в его сознании. Повиснув между желанием смерти и мольбами о спасении, его разум начал деформироваться, и тёмные мысли начали собираться в подсознании Хадзиме.

Как слизь, они начали медленно просачиваться в трещины его сердца, порождённые муками, и медленно поедали его душу.

«Почему я должен так страдать…? Что я сделал, чтобы заслужить такое? Почему я… Почему всё так закончилось? Бог просто похитил меня и закинул в это место… И затем одноклассники предали меня… заяц смотрел на меня свысока… И затем этот ублюдок сожрал мою руку…» — его мысли продолжали становиться темнее. Как чёрная краска медленно расползающаяся по чёрной бумаге, сердце Хадзиме медленно становилось запятнанным.

Кто-то был виноват, кто-то столкнул эту бесчестность на него, кто-то навредил ему так… Его разум начал искать врага для ненависти. Боль, голод и тьма медленно разъедали рассудок Хадзиме. Его тёмные мысли продолжали разрастаться.

«Почему никто не приходит спасти меня? Если никто не собирается спасти меня, что мне надо сделать? Как я могу заставить эту боль уйти?» — на девятый день, Хадзиме пытался найти выход из тяжёлого положения.

Мысли о том, как убежать от боли, были всем, что заполняло его, и даже гнев и ненависть медленно истончались. Не было времени оставаться в ловушке таких жалких чувств. Поскольку неважно насколько в ярости он был против своих врагов, боль Хадзиме никогда не утихала. Чтобы вырваться из этой абсурдной и бессмысленной ситуации, в которой он оказался, эти бесполезные чувства должны были быть отброшены.

«Чего я хочу? Я хочу жить. И что останавливает меня жить? Враг. Но кто же мой враг? Все и вся, что встаёт на пути, всё, что обрушивает на меня эту беспочвенную участь. Так что я должен сделать? Я должен… я должен…»

Десятый день. И ненависть, и гнев исчезли из его сердца. Бесчестный бог, бросивший его в этот мир, одноклассники, предавшие его, монстры желающие убить его… даже улыбка девушки, которая сказала, что защитит его… прекратили что-либо значить.

В сравнении с давящей жаждой выжить, такие жалкие чувства ничего не значили. Воля Хадзиме собралась в жёсткую точку. Как кончик меча, выкованный в огнях ада. Острый, крепкий и способный прорубиться через что угодно.

И его воля желала… Убить их. Здесь не было ненависти, агрессии или гнева в этих словах. Просто утверждение факта. Чтобы выжить, он должен убить.

Всё, что угрожает его жизни, было врагом. И все его враги должны быть… Убиты. Убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить. Чтобы избежать безжалостного голода, он должен убить их и сожрать. Это был тот момент, когда добрый, тихий Хадзиме Нагумо, Хадзиме который отбрасывал всё с извинением и улыбкой, Хадзиме, которого Каори начала почитать — прекратил существование.

И новый Хадзиме Нагумо, который был готов безжалостно убивать всех стоящих на пути, был рождён.

Его душа разрушилась и сформировалась по новой. И это была не просто какая-то заплатка, наскоро восстановившийся дух. Нет, это была душа перекованная во тьме и отчаянии ада, душа закалённая болью и инстинктом. Душа твёрже стали.

Хадзиме подтащил своё ослабевшее тело к трещине, куда стекала Амброзия, и начал лакать её как собака. Его голод и боль всё ещё оставались, но его тело восстановило живость.

Затем он грубо вытер рот, его глаза ожесточённо сверкали, пока злая усмешка распространялась по его лицу. Его клыки проглядывали от жестокости улыбки. Это был полный разворот на 180 градусов, по сравнению с тем каким добрым человеком он был раньше.

Хадзиме встал и начал бубнить, пока трансмутировал землю.

— Я убью их.

Двухвостые Волки делали себе логова в определённых местах этажа лабиринта. Они обычно двигались вместе в стаях от четырёх до шести. Поодиночке, они были среди слабейших монстров, блуждавших по этажу, так что они всегда действовали в группе. Эта стая была не исключением и была группой из четырёх.

Они перебегали от валуна к валуну, внимательно осматривая округу в поисках подходящего места для охоты. Двухвостые Волки в основном предпочитали устраивать засады своей добыче.

Они блуждали по коридорам некоторое время, пока не нашли что-то, что сочли подходящей зоной для охоты и все скрылись за различными валунами. Всё, что оставалось — это дождаться пока добыча попадёт в их ловушку. Один из волков проскользнул в небольшую расщелину между близлежащим валуном и стеной и скрыл своё присутствие. Он облизнул свои губы в ожидании, представляя плоть, которой он скоро полакомится, когда внезапно ощутил довольно странное чувство беспокойства.

Поскольку для волков ключом для выживания была кооперация, члены стаи разделяли особую связь друг с другом. Она не была такой же прямой как телепатия, но они были в целом способны сказать, что делали остальные члены стаи и где они были. И эта связь была тем, что взволновало волка. Они были стаей из четверых, и всё же волк мог почувствовать только двух других спутников. Волк, который должен был сидеть в засаде по другую сторону коридора, внезапно исчез.

Настороженный, волк медленно поднялся на лапы, когда внезапно ещё один из его соратников завыл. Волк, который скрывался по ту же сторону что и исчезнувший, начал испытывать взбудораженность. Он был пойман во что-то и пытался сбежать, но был неспособен на это.

Два волка, бывшие по другую сторону поспешили ему на помощь. Но затем присутствие боровшегося волка также испарилось.

Озадаченные, два волка кинулись на другую сторону, но никого там не обнаружили. Обескураженные происходящим, оба волка прижали носы к земле и начали обнюхивать зону, в которой совсем недавно были их соратники.

Внезапно, земля под ними начала проваливаться, а стены выперли, окружая их. Они попытались отпрыгнуть, но прежде чем смогли, земля около их ног поднялась и затвердела вокруг. Обычно, волки могли бы легко сломать такие хрупкие оковы. Не будь они так озадачены необычностью ситуации, они бы никогда не попались в такую простую ловушку.

Однако нападавший предсказал их замешательство, также как и их колебания. И их несколько драгоценных мгновений замешательства было достаточно, чтобы он поймал их в ловушку.

— Граааа!? — два волка рассерженно провыли, обнаружив, что быстро застряли внутри стены… затем стена проглотила их полностью и только эхо их криков осталось.

Это, разумеется, Хадзиме был тем, кто поймал четырёх волков. С того самого момента, как решился бить в ответ, он тратил почти весь день безостановочно тренируясь, игнорируя боль и голод. Амброзия продлевала его жизнь и восстанавливала его ману, так что мог фокусироваться на своей трансмутации двадцать четыре часа в сутки. Он работал над своей скоростью, точностью и дальностью. Он знал тогда, что выйди он наружу с текущим уровнем навыков, то моментально помрёт. Так что он сделал своей базой то, где был Божественный камень, и оттачивал единственное оружие, которым обладал. Этим оружием, конечно, была трансмутация.

Хотя он игнорировал боль, пока тренировался, она только продолжала расти с течением времени. Но эта боль лишь подогревала его целеустремлённость, и он удваивал свои усилия по улучшению трансмутации. Благодаря своим сфокусированным тренировкам, его навыки росли намного быстрее, чем это было ранее, и он теперь был способен трансмутировать на расстояние до трёх метров. К сожалению, его талант к магии земли совсем не вырос.