Глава 68. Страх - это маленькая смерть

Себастьян стоял в толпе чокнутых. Только так он мог охарактеризовать фанатиков, собравшихся в каком-то подвале. Их завели туда без всякой проверки – смущали лишь культисты с палицами на входе.

Но это был вовсе не сырой погреб, что представлял себе Скитлер до этого: тут был настоящий подземный зал, уставленный жаровнями и помостами. Мистерианцы бичевали себя огнем – пахло серой.

Вор и студентка пристроились в толпе:

— Как тут усё поменялось, — шепнула ему Милада, — раньше тут были лишь голые стены.

— Куда уж хуже…

Южанина никогда нельзя было назвать набожным, но он знал все заветы пророка Отия, и увиденное здесь не вписывалось в рамки его религиозного течения. Местные читали молитвы, самые обычные для ларионского течения, а вокруг ни одной церковной мозаики или напыщенного священнослужителя.

На помост вышел молодой ларионец, носящий нелепые деревянные каблуки. Его лицо украшала легкая россыпь ожогов – довольно популярная среди игнибатцев черта.

— Это пан Леош, один из воинов секты, защитник главы нашего… то есть, их культа, — тихо объяснила Милада, смотря как ларионец поджигает факелом Ветхое писание Арканы, — они сжигают быль – сегодня будет обряд инициации.

— Была у нас с Сивой одна шестерка, парень без ума от огня был, хлебом не корми, дай чего спалить, — вспомнил Скитлер, — оказывается, мог бы быть успешным богословом.

— Помолчи, кацер, — шикнула Милада. — В церквях Лариона младенцев освящают в воде, тоже не лицеприятное зрелище!

— Был тип, что порой и топить любил…

Новодная наступила ему на пятку. Тем временем, на помост вышел мужичок, носивший размашистую бороду, одетый в обноски. Но, несмотря на монашеский вид, в руках он держал чистое золото. Чашу из чистого золота. Она сверкала рубинами и была изящно отчеканена.

— Это Прокоп, новый глава ордена, — объяснила Новодная, — и Чаша…

— Чаша? — Себастьяна больше волновала вторая часть предложения.

— Святого Гинека… То, с чего началась святая вера на Заландских землях.

— Кажись, её много кто ищет. Не та ли эт, что украли из собора?

— Она наша по праву! Церковь поддалась папским соглашениям, — разозлилась студентка, — последняя истинно-ларионская вера только здесь.

Этот Прокоп поднял руки к верху – там была сточная решетка. Через неё в зал впорхнул незнамо откуда взявшийся орел, усевшись на руке старика, обок с Чашей.

— Энтот зверинец тоже часть вашей веры?

Милада отрицательно покачала головой:

— Я не помню такого…

Один из вооруженных игнибатцев подвел к Чаше мальчика. На вид тому было лет десять. Себастьян, не оборачиваясь, боязливо спросил:

— И как же раньше принимали в вашу богадельню?

— Бичевали огнем, покуда дух не покинет тело, увидев откровение Арканово, — сказала Новодная, помассировав плечо.

Конвоир мальчишки, тот самый Леош, остановился перед орлом.

— Ваше Святейшество, — склонился он пред Прокопом, — доселе мы проводили этот обряд лишь на самых достойных душах, готов ли мальчонка? Он едва знает наши пути!

Себастьян взглянул на студентку. Милада дрожала, прикусив губу.

— Леош был одним из знакомых моего отца, — промямлила ему Новодная, — он должен был занять место Прокопа…

— Послушай, лёля, — зло притянул её к себе оттионец, — я всё ещё не пойму, какого Магнуса мы тут делаем? Как это связано с…

Милада указала на помост.

— Отныне нам ни к чему проверять веру, ангелы Матери сделают это за нас, — огласил на весь зал глава сектантов, — не так ли, Отмеченные? Слышите ли вы их зов? Зов вознесения?!

По всему залу поднялись руки, закатав рукава. Скитлер потерял дар речи – темноту развеял свет от множества рун. Рун фениксов! У многих из игнибатцев на запястье сверкала ромбическая метка, пускай она и отличалась от таковой у троицы, но сомнений быть не могло.

— О нет…

«Норрис знал», — он видел у местных как руны, так и татуировки.

Себастьян сделал шаг назад, но уткнулся в толпу.

— Приступим, — прокряхтел старик, вложив протянутую руку мальца в Чашу.

Мальчик тут же закорчился – кожа его руки загорелась, а на запястье проступили резцы, тут же заполняемые светом свежей руны. Студентка, пискнув, закрыла глаза.

— Ангелы здесь! — крикнул один из Отмеченных.

— Я чувствую его, — упал на колени Зденек.

— Ангел явился, дабы увидеть наш триумф, — все фанатики принялись смотреть в сторону Новодной. Туда, где ещё недавно стоял Себастьян Скитлер.

Сам же теневой маг давно сверкал пятами: «Хватить с меня этого безумства!», — он убрался из ставки культистов. Прошмыгнул в тени между Лирией и Джоном. И только потом он явил себя лунному свету. В одиночестве.

Себастьян полез в карман, достав свеженапечатанное письмо: «Есть последний способ прекратить это безумие!». Письмо было адресовано ему и лишь ему. Он ещё успевал на отпечатанное время встречи.

Нужно было спешить.

Они никогда не опаздывают.

***

«Знала я, что эти наймиты сдадут меня», — подумала Милада, оставшись в толпе один на один. Отсюда было далеко и до профессора, и до дома Войтека.

«Тут столько знакомых лиц, — Новодная зажмурилась, — кто-то точно узнает меня в суматохе».

Новодную схватили за руку и потянули прочь из толпы. Её действительно узнали: открыв глаза, она увидела своего двоюродного брата, Зденека.

— Какого, псякрев, Магнуса ты здесь делаешь, студентка? — шикнул он на неё, вытряхнув из шока.

— Я-я…

— Гистова мать, поздновато тебе уже возвращаться. Посмотри на себя, сестрица, — он похлопал её по тряпью, — кацерские корни уже в твоей крови, на тебе считай выклеймена студенческая роба.

— Иногда меня мучает тяга прошлого, Зденек, — Милада не знала, врёт ли она, — до того, как Отступник…

Культист взял её за руку. Он провел её прямо мимо Прокопа – глава секты пытался образумить толпу с метками, что рыскала по залу. Милада гадала, что это такое они обнаружили и почему сиё было связано с ними! Помощник старика, Леош, пытался донести до паствы, склонившейся над жаровней дабы та не волновалась: время всесожжения ещё не настало.

В конце концов, худощавый ларионец подошел и к ним:

— Отмеченный, — строго наказал он Зденеку, — брось паству и верни её к жаровне, Чаше нужны их молитвы.

Зденек изменился в лице:

— Мне не пристало принимать указы от трусливого кутаса, — он крепче сжал руку Милады, — я слышу голоса Ангелов напрямую!

Кузен продемонстрировал помощнику Прокопа свою сверкающую руну. В этот момент студенческое любопытство девицы перебороло инстинкт самосохранения:

— Вы не отмечены, господин Леош?

— Нет, я… Поцелованная предками, — посмотрел на её красные глаза ларионец, — я тебя знаю?

— Эвонную девицу, — пробасил Зденек, — откедова? Её только-только заклеймили, — кузен беспардонно закатал рукава Милады, указав на старые шрамы ожогов Новодной. — Я проведу её.

Культист действительно провел студентку: до ступеней.

— Не тебе мне говорить про прошлое, кузина. Рад слышать о твоей попытке вернуться в семью Новодных, но лучше тебе отложить это дело, — они поднялись на улицу, — постарайся сидеть в своих безбожных хащах общежития ближайшие пару недель! Ангелы вот-вот явятся, мы чувствуем их связь…

— А почему там так все переполошились?

Зденек так и не удосужился объяснить почему, а Новодная не стала настаивать: она мигом ринулась к наймитам, едва рассталась с игнибатцами.