Глава 2. Знакомства

Мечник вдали выругался. Поглядел окрест в поисках источника заклинания.

— Колдунство, — ещё раз выругался землянин. Его голос пронесся эхом по теневому пространству.

«Этот день больше похож на сон, — подумала Лирия, — а ведь он только начинается».

— Не стой, как истукан, — окликнул Себастьян Джона, — этак они тебя даже в тенях углядят, боров!

Миллард гневно двинулся на парня, но, прежде чем он успел добраться до колдобины, где скрылась Лирия, на поляну вышла группа мрачных силуэтов.

Это были мистерианцы. «Четверо… нет семеро», — пыталась сосчитать незнакомцев Лирия. Шестеро неизвестных появились из лесу, со стороны разрушенного вала. Одеты те были странно, если не сказать вычурно: академические мантии на них сопутствовали с ножнами, а вместо походного снаряжения они носили магические примочки неизвестного девушке назначения.

Перебравшись через насыпь из дёрна, они рассредоточились по поляне. Миллард к тому моменту успел распластаться в чертополохе, сокрытый тенью осины.

Неведомая магия южанина работала. И работала хорошо, раз их ещё не нашли. Зато незнакомцы заметили сверкающую в центре поляны руну:

— Смотрите, сеньор! — воскликнул один из молодчиков. — Ритуал…

— Зловредный старикашка всё-таки успел, — отозвался скрипучий голос. — Ну, чего уставились? Штаны испачкали?! Обыщите здесь всё! На наше счастье, агенты, ритуал мог быть проведён только недавно.

Лирия пригляделась к главарю незнакомцев. Несмотря на свой статус, тот выглядел как распоследний мордоворот: он обладал лицом с опухшими, как у бульдога, щеками и ртом, который всегда был по-младенчески открыт, лоснящиеся волосы подковой окружали его залысину. Мистерианцем он был коротконогим и толсторуким, грузным и приземистым.

— Кажись, — шепнул Себастьян, — они ищут того, хто усю эту кашу и заварил. Мож поздороваемся с ними? Цели у нас схожие.

— Не смей, — дохнула ему в ухо Лирия.

Неизвестные принялись прочесывать поляну. К руне, однако, подходить осмеливались немногие. Вблизи велларийке удалось разглядеть, что было общего у всех незнакомцев, кроме изношенных мантий, – браслеты с гравировкой птицы.

«Какая-то секта?».

Они рылись в траве и рылись, как выдрессированные свиньи.

И смотрите! Вскоре мистерианцы начали стягивать к своему главарю обугленные примочки: таумосчёты, бесчисленное количество инструментов для начертания рун да несколько призм.

Сей хлам не вызывал общей заинтересованности, пока один из этих «агентов» не воскликнул:

— Сеньор Крапп! — замахал рябой мистерианец свёртком в руке. — Я нашёл свиток, оставленное стариком послание субъектам ритуала.

Себастьян, окружённый тенями, нахмурился:

— Субъектам?

— Нам, — вздохнула Лирия, — ритуал свершён над нами, а мы его субъекты.

Незнакомцы окружили находку. Их главарь, сеньор Крапп, растолкал молодняк:

— Давайте-давайте, не будем медлить, — потянулся он за свитком, — упакуем здесь всё по мешкам и передадим исследователям в лабораторию.

«Лаборатория?», — девушке редко приходилось слышать это слово, после того, как она покинула городскую жизнь. «Может это студенты одной из магических Академий?».

— А что если это ловушка?! — встревожился подручный Краппа. — Зачарователь мог оставить на нём десяток проклятий.

— Мог, — разумно рассудил мордоворот, — но у него не было на это времени. Мы буквально наступали ему на пятки! Погляди только в какой спешке седовласый старикан провёл ритуал к которому готовился пару мирских жизней. Даже послание и то, не попало к адресатам, — он хохотнул, — или субъекты просто не умеют читать.

— В любом случае, — продолжил Крапп, — старикан мог удрать, но мы всё ещё обязаны изловить выродков, сошедших с этой руны. Далеко они уйти не могли.

У Лирии пересохло в горле: «Что же это происходит вообще?». Интуиция подсказывала ей самые страшные исходы этой ситуации.

— Эйе, — поник южанин, — я просчитался.

Тем временем новообретённые враги велларийки собрались вокруг своего главаря:

— Сеньор! Давайте прочтём послание, — галдели они, — исследователи редко делятся информацией с агентами, а ведь любопытно же!

— Это нарушение секретности, — предостерёг мордоворот. Но печать со свитка он таки снял:

— Наш старый дружок извиняется перед проснувшимися за то, что удрал, — начал вчитываться в послание Крапп, — настолько он нас боится?

«Этому старику взаправду не помешало бы извиниться лично», — заскребла зубами девушка, пока неизвестные гоготали.

— Пишет субъектам, мол, их связь это не просто пояс верности, а нечто большее.

— Может это детали ритуала? — воскликнул его подчинённый.

— Наверняка, — кивнул главарь, — исследователи разберутся. Наше дело – поймать выродков. О, глядите-ка! Опасайтесь стрижей, пишет, дескать обманут вас, да вокруг пальца обведут. Стрижи. Это так теперь дедуля нас называет?

И вправду, гравировка на браслетах незнакомцев напоминала стрижа.

— Старик надеется не пожалеть о столь поспешном выборе, — продолжал читать Крапп. — Судя по всему субъектов для ритуала он набрал из селюков с местного большака. Ладно, неважно. Вот оно, — вцепился в пергамент мордоворот, — беловласый отправляется на запад, к переходу через реку Ландо, и дальше держит путь на Ларион. То, что нужно!

— Связаться с передовым отрядом? — спросил рябой юнец.

— Нет, сначала прочешем округу.

В этот момент один из стрижей нацепил на себя латунные очки. Их линзы зловеще засверкали, подобно глазам хищника в ночном лесу.

— Нехорошо, — шикнул Себастьян, — он нас увидит!

Взволнованная Лирия пересеклась взглядом с окулярами стрижа. В желудке заскребло от страха, а за пазухой лазурное сияние разгорелось пуще прежнего. Девушка хватилась за кристалл. Прикосновение успокаивало.

— Брось, — крикнул очкастому Крапп. — У нас мало времени на изучение эфирного следа. Как думаешь, смог бы старикан найти в такой глуши тех, кто мог бы пользоваться магией?! Поспешим, — он провел рукой у браслета, — пока ещё не поздно…

Не успела велларийка моргнуть, как свора стрижей исчезла. В одно мгновение. Как под землю провалились!

Южанин тут же отдернул руку от теневого сгустка, как от огня, и распластался по земле. Лирия, вновь предоставленная лучам Игниса, поднялась. Моргая, как сова при дневном свете.

— Во имя Эллуны, — прошептала девушка, — что это было?

— Чаго ж тут не ясного?! — воскликнул мистерианец.

— Умерь пыл, крестьянин, — урезонила его велларийка.

— Хорошо, м`леди, но сути это не меняет: после ритуала по вашу душу вышли настоящие безумцы.

— Тебя это тоже касается, — послышался бас землянина.

Наёмник поднялся из рытвины. Меча из рук этот громила так и не выпустил.

— О, нет, — попятился южанин, — вы тутоньки как хотите, а я в этом участвовать не буду!

Землянин взвесил меч в руке:

— У тебя нет выбора. Удерешь сейчас – попадешься этим… стрижам. Такие как ты при пытках охотно говорят. И всё громче. С каждым вырванным ногтем. По глазам вижу.

Кожа Лирии вмиг покрылась мурашками.

— Не будет никто никого пытать, варвары, — заявила девушка. — Главное найти виновника всего этого ритуала!

— Каким образом?

Велларийка осмотрелась. Силуэты холмов пробуждали в ней воспоминания:

— Вон там, — указала она на Запад, — за седловиной, в паре часов пути деревня. И море…

Море! Туда ведь и двигалась Лирия до того, как очнулась на злосчастной руне. Девушка прикусила губу, воспоминания возвращались.

— Предлагаешь продираться сквозь чащобы? — посмотрел на неё Себастьян.

— Здесь руины, — заметил Джон. — Значит и тракт неподалёку.

— Тогда веди, здоровяк.

— Ты первый, — зыкнул на него наёмник. — Будете идти так, чтобы я вас хорошо видел. Вперёд. Нечего нам засиживаться у этой проклятой руны.

Лирия нехотя двинулась в лес, к морю. Всё-таки она сама была виновата: сбежала от своих опекунов-крестьян в поисках прошлой знатной жизни, на что она могла только рассчитывать?

«Прошлое несёт народу Луны одну лишь боль», — подумала девушка, покрепче сжав в ладони фамильный кристалл.

***

Офицер-сотник Эстен Ривс кинул перчатки в шлем-капеллину, а шлем повесил на гвоздь перед порогом в глинобитную крестьянскую хату.

Пригнувшись у порога, мистерианец поглядел на бронзовый лик Арканы-матери. В отражении офицер заметил, как девушка, блондинка с косами, пялится на него. Увидел, какое впечатление на селянку производят его выправка, цвета океана и ночи мундир, королевский герб и золотой жетон цензуса на груди, который выдают всякому офицеру, прошедшему военные экзамены. Заметил, как девица раскраснелась, уводя взгляд, и присела в неуклюжем поклоне.

«Я такой же, как и ты, — подумал офицер, — разница только в мундире».

Эстен встал навытяжку.

— Да хранит вас Аркана, — поприветствовал девушку Ривс согласно традиции, пускай и в этой деревне, Витьяшке, исповедовали иную конфессию.

Офицер уже успел убедиться в том, что земли Хайгриона были удивительными: находясь на краю Полуострова, между Иллариотской метрополией и Ларионским королевством, всякое селение здесь вобрало в себя ту или иную часть соседних культур.

Вместо ответа крестьянка лишь махала ресницами, глядя на Эстена масляным взглядом.

— Прошу прощения, сеньорита, — сменил тон офицер, отбросив аристократическую пышность. Впрочем, аристократом он никогда и не был. — Я разыскиваю беглого солдата.

— Беглого? Ктой-то из обозу? Ежели так, тады не видела таких.

— Из Беломорья. Он покинул свой пост, — объяснил Эстен. — Этому амиго полагается наказание, а потому попрошу без недомолвок.

Ривс прекрасно видел брошенную посреди коридора форму за спиной крестьянки да пару мужских сапог. Он проследовал вовнутрь и поднял те с пола.

«Честь мундира его никогда не заботила».

— Магнусова девка, — запела под нос селянка, — доселе такого не бывало чес-слово! Говорила же ей, сучье вымя! Да простит нас Аркана-матушка, грю. Сестрице моей такое на роду написано… Токмо не бейте её прошу, ваша милость.

Офицер скривился:

— Бросьте! Я не имперский гвардеец!

Эстен поспешил прочь из дому, к амбару, следуя по свежим следам.

Засов на дверях был поднят. Внутри меж тюков сена офицер увидел юношу, такого же смуглого калебца, как и сам Ривс, молодого и вздорного, на чьей обритой по-солдатски голове вновь проявлялись кудри. Кузен сотника пристроился под хайгрионкой, держа ту за ключицу, тяжело дыша от порочной, исходя из всех конфессий, любви.

Крестьянка была, что называется, и фигурально, и буквально нагой пред судом Божьим. Полностью. Селянка выдохнула, сплетая ноги на спине кузена Эстена.

Едва ли бы дело дошло до такого накала эмоций и любовной акробатики, если б не сам Ривс, и обстоятельства, сложившиеся явно по воле Арканы. Потому как, именно три года тому назад отдал концы старый император, и на ещё не застывшей крови велларийцев после погромов Затменной ночи взошла на престол юная императрица. Которую, к слову об Аркановых чудесах, до того считали мёртвой. Не ахала бы сейчас селянка, коль не страшная ненависть, что испытывала императрица к высшей знати Мистерианской империи. Навряд ли бы пели голубки, если б не реформа армии, открывшая путь простолюдинам к офицерским чинам. И где бы сейчас были их стоны не приложи Эстен все усилия, дабы пройти военные экзамены?

«Мой кузен и дальше бы горбатился на плантациях, не предложи я ему должность в своей сотне!». Их родина, остров, город и одноимённое королевство – Калеб, была во многих лигах отсюда. И ежедневное созерцание тяжкого труда крестьян было для Ривса наилучшим стимулом беречь честь мундира.

Хайгрионка крикнула в блаженстве сквозь стиснутые зубы.

— О Аркана мио! — вторил ей юный калебец.

Упоминание Всевышней окончательно вывело сотника из себя:

— Остон! — потянулся к пруту из лозняка Эстен.

Селянка тонко и пронзительно взвизгнула. Вырвалась и промчалась мимо офицера, как пикинёр в атаке.

— Арай-арай, малец, поднимайся! Безбожный ты локо! — Ривс щедро отсыпал кузену тычки и пинки. — Чего ты тут забыл, каброн?!

— Сиеста ведь, амиго, — объяснился Остон неуверенным голоском, причиной которому были полунатянутые штаны.

— Какая ещё сиеста? Мало об тебя святые отцы розог в школе обломали?! — вскричал офицер. — Обращайся ко мне подобающим образом, дрянь. На, — кинул он ему форму, — надевай! Или забыл, где служишь?

Остон накинул мундир с королевским гербом Калеба – алерионом, орлом без клюва и когтей.

— Третий калебский логистический отряд, — отсалютовал юноша, — адъютант офицера Ривса, Остон Ривс! Подданный Калебской короны и слуга Её Величества императрицы, член планетарной армии Мистериума, сеньор!

— Ты позор короны, — заключил сотник.

— Прошу прощения, офицер, — адъютант принялся натягивать сапоги, — но в выходной день солдат может себе позволить быть позором хоть наместника Хайгриона, хоть всех королей Империи.

— Напомни-ка мне, — угрожающе спокойно спросил Эстен, — чем мы должны были заниматься в этой деревне?

— Подготовить беломорский округ к встрече и расквартированию сил метрополии…

Погодя парень добавил:

— Что должны были явиться на первый день второй недели конца лета. На следующий день после Вознесения! То есть завтра!

— Вознесение было вчера, — вздохнул Ривс.

— Ох, ё!

— Кони во дворе. Поспеши, — приказал офицер, — и извинись перед сеньорой. Ты не вельможа, чтоб безвозвратно портить девок! У тебя нет голубой крови, защищающей тебя от Магнусово пекла.

«Сомневаюсь, что даже голубая кровь спасёт от божьей кары».