Том 2. Глава 1. Валькирия на коне
Фронтовое небо было затянуто тоненькими облачками подёнок, отчего казалось, словно его заволокло серыми нечистотами, окутавшими весь мир во мрак.
— Подтверждаю: к вам приближается батальон Львов… У нас также группа поменьше на подходе!
Раздались предупреждающие крики по радиосвязи. Для 18-го эскадрона 141-го полка 177-го дивизиона военных сил союза Гиаде, лишившегося трети своей боевой мощи, это было подобно объявлению о скорой смерти.
— До столкновения сорок пять секунд! Боже ж ты мой!..
— Чтоб тебя!.. И здесь тоже Львы!.. — простонал Юджин в кабине двухместного боевого механизма «Ванарганд»*, который сотрясался от резких манёвров. Юджин — чистокровный Селен со скрытыми за стёклами очков белыми глазами и волосами, отлитыми серебром. Хоть ему и было семнадцать, но его худощавое лицо всё ещё явственно хранило отпечаток детства.
[П/Р: Ванарганд — альтернативное имя Фенрира, волка из скандинавской мифологии. Буквально означало «монстр реки Ван».]
Стратегия союза против беспилотников Легиона была довольно проста: задавить противника числом. Однако, даже Ванарганду третьего поколения, сооружённому по последнему слову техники, требовалось в два раза превышать силы противника, чтобы вести равную битву с хотя бы одним Львом. А без этого превосходства о победе можно было даже и не мечтать.
— Твою ж! Да куда смотрят артиллеристы?! Открывайте уже заградительный огонь! — Из радиоприёмника доносились ругательства командира эскадрона, что сейчас сидел за Юджином на месте наводчика машины.
Восемь механических конечностей Ванарганда, а также шумный блок питания создавали настолько оглушительную какофонию звуков, что даже два человека, сидящие в одной кабине, не имели никакой возможности переговорить, кроме как по радиосвязи.
Конечно, командир понимал, что из-за помех, создаваемых подёнками, радары и сенсоры дают сбои, да ещё и эта темень снаружи снижала видимость до самого нуля. Сражения с Легионом всегда начинались одинаково — с внезапного нападения.
Дробь 12.7-мм калибра из станкового пулемёта прошибла потрёпанный бронированный скелет, заодно выводя из строя Волков, которым не повезло оказаться аккурат напротив установки. Ванарганд не обладал высокой подвижностью, что, однако, компенсировалось усиленной бронёй и несравнимо более мощной 120-мм пушкой. Но всё же беспилотники Легиона были идеальными машинами для убийств, со скоростью реакции которых человеку было попросту не сравниться. Да и нельзя было отрицать тот факт, что боевые машины союза всё ещё уступали Легиону во времени, затрачиваемому на ускорение. И хоть возможная максимальная скорость у машин обеих сторон была равна, но всё это меркло перед такими низкими параметрами как торможение, ускорение и манёвренность.
— Не отступать! Сбежать в любом случае не выйдет!
— Ну же, железяки, давайте подходите! Если я смогу стать щитом для своих сограждан, то большего мне и не надо, чёрт вас побери!
— Да чтоб вас, я не могу тут умереть! Не позволю этим тварям забрать меня!..
Крики товарищей, что отчаянно пытались отразить атаку железных бестий в надежде остаться в живых, разносились из приёмника наряду с оглушающими звуками выстрелов. Но все они уже приготовились к худшему. Юджину только и оставалось, что стиснуть зубы и продолжать бой, как вдруг запищал приёмник: кто-то наконец откликнулся на их запрос о подкреплении.
Через шёлк ночи, подёрнутый голубой дымкой лунного света, тут же посыпался град снарядов, словно бы пытаясь разорвать его. С удивительной точностью группы снарядов метили в ряды Легиона, подчистую разбивая их. Ни один снаряд не задел веерообразное построение солдат союза, эффективно уничтожая многочисленные беспилотники Легиона. Это был словно подарок свыше.
Лёгкая броня Муравьёв разрывалась от бомбёжки, что в свою очередь значительно проредило силы противника. Затем к потерям прибавились и Львы, которых обошёл первый обстрел. Они только и могли, что стоять на месте и вращать своей стрелковой башней по кругу. Второй залп ракет обрушился по ним с фланга, полностью уничтожая.
На фоне непрекращающихся звуков стрельбы был чётко слышен грохот, с которым массивные Львы, падая на замелю, сотрясали её. Всполошенные клубья пыли неторопливо окутывали их пустеющие тела.
Начальная скорость пушечного снаряда равнялась 1600 м/с. Это значительно превышало скорость звука, а потому он раздался лишь после взрыва. Звук этот был тяжёлый и пронзительный, будто кто-то молотил по стальной плите.
— Восьмидесяти миллиметровым?!
— Да быть не может!..
Подобно пауку, кружащемуся на своей паутине, что безжалостно охотился на мелких ползучих насекомых, боевая машина внезапно спикировала на войско Легиона, прорвав тьму ночного небосвода.
Она влетела аккурат в танковую башню Льва в центре колонны, с силой вонзая в него свои четыре опоры.
Все длинные четыре конечности имели суставы, имитирующие паучьи. Броня имела цвет белой полированной кости. Две передние боевые конечности, изогнутые подобно жвалам, были вооружены высокочастотными лезвиями и проволочными тросами. На задней части корпуса располагалась установленная 88-мм гладкоствольная пушка.
57-мм копёры*, венчавшие кончики каждой конечности, опасно поблёскивали холодным серебром, полностью соответствуя данному ему имени девы-воительницы. А ещё по непонятной причине, он напоминал скелет, который рыщет по полю битвы в поисках своей отрубленной головы.
[П/Р: машина/устройство для водружения и вбивания свай.]
— Регинлейв*!..
[П/Р: имя одной из валькирий. Означает "Всадница Бури".]
По радиосвязи в очередной раз послышались крики, однако они совсем не походили на крики радости от долгожданного подкрепления, а скорее были наполнены страхом, словно встретились с ужасающим врагом.
XM2 Регинлейв. В отличие от Ванарганда, который делал упор на обороноспособность и оружейную мощь, Регинлейв в свою очередь фокусировался на мобильности и манёвренности, которой мог достичь благодаря мощному линейному приводу с огромной отдачей. Это была новейшая боевая машина третьего поколения.
Обороноспособностью и огневой мощью пришлось пожертвовать ради увеличения мобильности, но чрезмерная подвижность была слишком травмоопасной для пилота. Эта трёхмерная персонализированная боевая единица создавалась именно с таким сумасшедшим концептом.
Союз, отделённый от Республики захваченными Легионом территориями, взяли за основу её дьявольскую идею живых «беспилотников», в итоге создав Регинлейв. Он стал оружием, которое под силу было использовать лишь «им», выходцам из Республики.
Бездушным солдатам Легиона была неведома скорбь потери товарищей или страх смерти. А потому Львы безжалостно осыпали градом пуль маячившего перед ними Регинлейва, нисколько не заботясь об останках своих собратьев.
Регинлейв в мгновение ока отскочил, и пули попали в не успевшего увернуться Льва. Орудийная башня его была окончательно снесена вторым взрывом уже его собственного снаряда. Взрыв был такой силы, что её подбросило высоко в небо.
Этот Лев доживал свои последние минуты, так как у него не было панели контролируемого взрыва ради защиты данных.
С неба подобно дождю сыпались тяжёлые обломки брони, а вокруг бушевал адский пожар, сквозь который прорывался Регинлейв, ловко уклоняющийся от падающих останков.
На расстоянии 50-ти метров один из Львов вращал пушкой, пытаясь прицелиться, чтобы нанести ответный удар. Регинлейв быстро сократил расстояние, оказавшись почти у него под носом, однако почти сразу же нырнул в бок, делая ещё один выстрел 88-мм скоростным бронированным снарядом. Тут же, не теряя времени, он одним точным ударом своих высокочастотных лезвий без труда разрезал находящихся рядом Волков, сразу атакуя следующего Льва.
И всё это в одиночку.
Да, Регинлейв в одиночку смог разгромить целую сверхбронированную эскадру Легиона. С каждым ударом пронзительный лязг лезвий будто ощутимыми частицами рассыпался в воздухе. Повсюду виднелись вспышки искр, раздавался грохот пушечных выстрелов, от которых металлические балки плавились и превращались в бесформенное нечто.
Однако тут далеко не технологии решали исход битвы, а навыки пилотов, которых раньше так насмешливо и одновременно с некоторым уважением называли «Процессорами».
Если сравнить коэффициент уничтоженных Львами Регинлейвов и Ванаргандов, то разница не такая уж и велика. Если Регинлейв попадает под удар, то он, как правило, получает фатальные повреждения. Множество Регинлейвов закончили именно так. На самом деле, экспериментальные эскадры, пилотировавшие Регинлейвы, были практически полностью уничтожены во время испытательной битвы. Все, кроме небольшой горстки тех, кто смог в одиночку уничтожить отряды Легиона.
Спасённые Союзом из ада войны, они решили вновь вернуться на фронт. Война для них была подобна наркотику.
Не страшась схватки с Легионом, они не пытались избежать смерти, что могла ожидать их на поле битвы. Чрезмерно лёгкая броня ни чуть не беспокоила их: они с удивительным безразличием управляли слабо защищённым Регинлейвом, да ещё и так безрассудно бросались в бой с целыми отрядами Легиона.
Психи.
Вдруг рядом с Регинлейвом появился странный силуэт, который попытался обхватить его длинные передние опоры. Регинлейв же быстро среагировал и поднял их, избегая захвата, а затем эти вскинутые опоры с поблёскивающими копёрами вонзились в головную часть, словно нож в масло.
Юджин понял, что это была противотанковая самоходная мина, что, однако, уже не представляла угрозы. Но какая-то часть Юджина всё ещё пребывала в беспокойстве: действительно ли у этого Процессора хватило времени, чтобы верно оценить ситуацию. Что, если бы этот силуэт оказался союзником, которому была необходима помощь?
Или, быть может, он нанёс удар не попытавшись разобраться, волнуясь лишь о собственной шкуре?
Остатки мины же, отброшенные конечностями Регинлейва, отлетели словно мусор, попадая прямиком в последнего оставшегося Льва.
Запущенный взрывной механизм сработал при ударе, и рванувший двигатель пробил дыру в верхней части его брони.
Пылающий багряный огонь на мгновение осветил гравировку «Регинлейв» и личную метку, нанесённую на белоснежную броню.
Безглавый скелет с перекинутой через плечо косой. Такая зловещая и не предвещающая ничего хорошего на поле боя метка, несущая ужасающего, но такого знакомого бога смерти, волей-неволей заставляла сомневаться в здравомыслии данного Процессора.
Это была личная метка того, кто в первом же бою в качестве пилота Регинлейва в одиночку сравнял с землёй целый отряд противника. «Они», конечно, все были на совершенно другом уровне, однако, даже среди них ему не было равных.
А звали его… Точно.
Осознание нахлынуло на Юджина, и от удивления он широко распахнул глаза. Сидящий сзади командир чертыхнулся.
Ребёнок злодеяний Республики, закалённый жестокостью, оттачивал свои навыки в беспощадной войне. Имени его страшились подобно Легиона. Он был самым настоящим орудием массового поражения в человеческой форме.
— Восемьдесят шесть… Это же он, монстр Республики!..
Вообще, типы машин с гусеничными лентами и с несколькими опорами-конечностями лучше не использовать за исключением сражений, чтобы сократить количество повреждений.
Поэтому Шин, заведя в персональный транспортёр свой именной Регинлейв «Могильщик», разработанный по проекту Нордлихт — командой экспериментальных разработок 1028-го бюро по исследованиям передовых технологи — уже скоро сделал этот транспортёр своим основным орудием.
Он был одет в военную форму цвета стали с голубым отблеском — отличительная черта Союзных Сил. На груди был вышит двуглавый орёл — герб Союза — а также метка звания лейтенанта. Шею его окутывал светло-голубой шарф, что, хоть и было прямым нарушением воинского устава, но допускалось с молчаливого согласия начальства за исключением публичных мероприятий.
Под шарфом было спрятано рейд-устройство, которое он уже было вот-вот собирался снять, как с ним по парарейду связался член команды технического обслуживания грузового контейнера.
— Лейтенант Ноузен.
— Младший сержант, беспроводная связь всё ещё активна.
По парарейду и беспроводной связи одновременно послышалось цоканье.
— Точно, совсем забыл. Эта беспроводная связь совсем по другому принципу работает, в отличие от парарейда. Этих упрямых баранов в верхах-то поприбавилось. И чего они к нам-то привязались с тестированием… Так, насчёт пополнения боеприпасов, вам, как и в прошлый раз, половину БОПС*, и половину кумулятивных, всё верно?
[П/П: бронебойный оперённый подкалиберный снаряд.]
Почти половина состава команды Нордлихта были Варгами, боевыми ветеранами. Они не состояли в армии официально и, соответственно, не имели звания. Ранее Империя, ныне же — Союз, покорил себе племена воителей Вольфслэнда, которые впоследствии были сосланы на особо горячие участки границы, где требовалась поддержка в обороне. С тех пор эти суровые бойцы из поколения в поколение продолжали дело предков и просто жили на войне. Нынешнее правительство же сотрудничало с ними как с наёмниками. И всё же, несмотря на это, они всегда отдавали честь и выказывали своё уважение старшим по званию.
— Ага.
— А, и запасные высокочастотные лезвия, кстати, тоже закончились. Джаггернаутов осталось не так много, и кроме вас, лейтенант, никто таким сомнительным оружием не пользуется. Поэтому прекращали бы вы такие безрассудные скачки.
Называть ХМ2 не Регинлейвом, а Джаггернаутом, как называли в Республике «беспилотники», являлось одной из особенностей команды Нордлихта.
Примерно месяц назад, после того самого сражения, где в ходе испытаний погиб предыдущий командир вместе с половиной эскадры, командование перешло к Шину, как к самому старшему по званию из выживших. Он-то постоянно их Джаггернаутами и называл, а от него этим заразилась вся команда.
Но затем они единогласно пришли к выводу, что это имя и вправду более подходящее, нежели имя девы-воительницы.
Половина пилотов-тестировщиков погибла в процессе разработки, и ещё столько же потеряло свои жизни в результате экспериментального боя. Да, это было подобающее название для этих железных непокорных скакунов, что передавили своих седоков. Имя гротескного божка, что принёс в жертву целую толпу, прикрываясь благочестивыми речами о спасении.
Из-за того, что все пилоты были тщательно отобраны в результате таких жёстких испытаний, команда Нордлихта не могла позволить себе ни набрать ещё глупцов, желающих испытать это орудие смерти, ни провести реорганизацию группы даже в случае полного уничтожения отряда.
— Без проблем. Легион скоро отступит.
— Э?.. А-а-а, вот как… Я, конечно, не особо понимаю, как вы это делаете, но реально ведь удобно… — голос был наигранно весёлым с примешивающимися нотками благоговейного страха.
Шин же, оставив без внимания то ли такое восхищение, то ли просто мысли вслух, снял рейд-устройство. Прибор этот напоминал ларингофон, вот только выглядел поизящнее, и функционал его был лучше. «И всё равно похоже на ошейник», — внезапно подумал он.
— Отдаю должное твоим стараниям, Шин'эй, — послышался высокий голос с места пилота. Слова, что она использовала в речи, были довольно устаревшими, и Шину, который не знал ничего кроме войны, показалось, что он ошибся одной или двумя эпохами.
— Фредерика, опять ты сюда прокралась…
Прятавшаяся до этого на переднем сидении маленькая девочка лет десяти, наконец-то, высунулась из-за спинки и посмотрела назад, в сторону Шина.
Миниатюрная и изящная, она была словно прекрасная кукла с белоснежной кожей в фуражке. Её ярко-красные глаза, что пылали подобно пламени, прямые иссиня-чёрные волосы до колен и строгая форма цвета стали вкупе смотрелись на удивление гармонично.
С этой немного беспардонной девчонкой он познакомился чуть более полугода назад, ещё до того как вступил в этот экспериментальный отряд.
— Сговорился с командой техподдержки, хотел от меня избавиться? Так этого недостаточно. Они ведь были так заняты последними проверками перед срочным вызовом. Проскочить было легко, — произнесла она, гордо выпятив грудь.
— Младший сержант, когда я вернусь на базу, у меня к вам будет разговор.
— Лейтенант?! Нет, постойте-ка, мою версию-то вы тоже выслушать должны. У нас была такая неразбериха, что аж голова кругом шла, а она…
Опять не дослушав объяснения, Шин разорвал связь. Тяжко вздохнув, он опустил голову, встречаясь взглядом с красными глазами, такими же как у него самого.
— Сколько раз тебе повторять, что, когда меня вызывают, тебе со мной нельзя. Запомни уже наконец свои обязанности, «талисман».
— Это ты не забывай, что все ваши действия контролирует наше управление. И уж у тебя-то говорить мне такое нет никаких оснований. Эта эскадра может и малочисленная, но ты, как капитан, не можешь просто оставить остальных членов позади. Бернольт периодически на тебя жалуется.
Вернувшийся недавно сержант, мужчина уже в зрелом возрасте, лишь пожал плечами, ничего не сказав.
Его молчание означало, что это лишь личное недовольство, нежели реальная проблема, требующая решения. Хоть Бернольту это и не нравилось, он понимал, что Шин принял стратегически верное решение, а потому воздержался от комментариев, как и Шин, также решивший не затрагивать эту тему.
— Они сами виноваты, что не поспели за мной. Та эскадра ведь ждала прибытия подкрепления, так что опоздай мы, то и смысла в этой защитной операции не было бы.
Те самые Процессоры, которых оставили позади, стояли в сторонке и молча натянуто улыбались.
Фредерика же, наоборот, нахмурилась.
— Защитная операция, значит. Да, действительно, это входило в поставленные перед тобой задачи, но… Не скажу, что мне это по душе, ведь вся стратегия строится на предположении, что наша линия защиты будет прорвана.
Замысел был в том, чтобы выстроить первую линию обороны из обычных отрядов, а высокоманёвренные бронетанковые войска с сильной оружейной мощью — локализовать позади. Когда первая линия будет прорвана, вражеские части будут уничтожены специальными войсками, которые заполнят брешь в обороне. В последний месяц атаки Легиона ожесточились, а потому продвижение западной линии фронта приостановилось, и было принято решение сосредоточиться на защите, чтобы минимизировать потери.
— Даже если ты справился сегодня, то всё равно ясно как день, что пока есть разница в общей численности войск и скорости воспроизводства, поражение — лишь вопрос времени. И что ты собираешься делать, когда это время наступит?
Шину казалось бессмысленным говорить об этом сейчас, ну и беспокоиться, по его мнению, тоже пока не стоило, а потому он просто проигнорировал её и вернулся обратно на место.
Сейчас-то какой в этом толк…
Какая им будет разница, что случится с солдатами на фронте, если страна падёт?
Фредерика наклонилась ближе, причём вид у неё был крайне недовольный.
— Ты меня слушаешь, Шин'эй? Дурная у тебя привычка — ты никогда не задумываешься о своих действиях. Ты ведь больше не за Республику как восемьдесят шесть сражаешься, а за Союз, поэтому... а-а-а!
Голос у неё был специфический: говорила она не громко, но сам по себе он был очень высокий, а оттого казался надоедливым. Замолчала она, лишь когда Шин дёрнул её фуражку вниз так, что она съехала до самого носа.
Проигнорировав внезапно смутившуюся девочку, Шин откинулся на жёсткое сиденье и закрыл глаза. Количество ночных атак Легиона было довольно велико, и просьбы о подкреплении этой ночью не прекращались. Это, конечно, далеко не первый раз, когда приходилось сражаться всю ночь напролёт, но спать-то всё равно хотелось.
Фредерика на соседнем сидении никак не могла прийти в себя.
— А-а-а, не могу, она не снимается! Бернольт, ну помоги мне уже!
— Ага-ага. Но если я сниму её, то, пожалуйста, веди себя потише. Все, включая лейтенанта, вымотаны бесконечными вызовами. А ведь есть ещё и те, кто хочет отдохнуть.
— Угум… Прости.
Мельком взглянув в их сторону, Шин закрыл глаза и мгновенно забылся сном.
Однако, даже во сне он слышал стоны механических мертвецов. Хор их голосов не становился тише, напротив — все западные земли уже были поглощены ими.
†
Пятнадцатый форпост западного фронта Союза Гиаде был основной базой 141-го бронетанкового полка. Находился он сразу за второй оборонительной линией, что охранялась 177-ой бронетанковой дивизией.
Территория базы была огромной, что было естественно, учитывая количество фердресов и весь персонал. Столовая, где и находился сейчас, выискивающий свою цель с подносом в руках, Юджин, также была очень просторной. Так как по мере продвижения линии фронта базу приходилось всё время переносить, столовая была довольно новая и скромная, хоть и большая. Ещё лет десять назад, до народной революции, во времена Империи, на стене висели бы фотографии диктаторов. Сейчас же там висел плакат, гласящий «Мы несём справедливость в этот мир».
— Если ты ищешь команду Нордлихта, то они в той стороне.
— Спасибо большое.
— Действительно здорово, что ты пытаешься понять и принять чужеземцев, капитан. Они, восемьдесят шесть, как никто заслуживают этого, — старший капитан Сафир, похоже, наследник некогда аристократического рода, улыбнулся ему и сам направился в только что указанную им сторону.
Разумеется, все его слова были верны. Кроме него, Юджин никогда не встречал других восемьдесят шесть, поэтому не было ничего удивительного в том, что они казались ему загадочными, и малость пугающими.
Но вот только старший капитан сильно преувеличивал: ничего тут особенного не было. Достаточно-то всего лишь заговорить с ними, просто чтобы понять, что за людьми они были…
Разумеется, на военных базах Союза, основой которого является этническое многообразие, можно встретить различных представителей Колората, однако в глаза бросается и то, что в основном они ещё подростки. Как и Юджин, все они — выпускники специальной военной академии, по окончании которой и получили офицерское звание. Это специально разработанная система обучения, в рамках которой, получая минимальное среднее образование, совмещённое с военной подготовкой, студенты ещё и получают звание не ниже капитана. Программу старшей школы они изучают, уже состоя в действующей армии.
Эти страдания — добровольная жертва, которую они готовы принести, дабы обеспечить численность армии, несущей значительные потери в течение десятилетней войны с Легионом.
И всё же, несмотря на все лишения и тяготы такой судьбы, многие дети из обычных семей выбрали этот путь по собственному желанию. Как бы плохо ни обстояли дела на фронте, правительство Союза не опустилось до того, чтобы навязывать своим гражданам воинскую повинность, совершенно игнорируя их волю. Они не стали принуждать других сражаться, тем самым создавая жёсткую стратификацию* в обществе. Только отбросы, недостойные ничего, кроме презрения, могли заставлять других воевать.
[П/Р: социальное расслоение людей в обществе по каким-то критериям.]
Ведь Союз — не Империя и не те западные страны. В современной войне недостаточно просто набрать временный штат. Для того, чтобы вести войну, необходимы специальные навыки по обращению с военной техникой и знания. Так всегда говорил одноклассник Юджина в академии.
— …Эй, а что здесь забыли эти ребята из Нордлихта?
— Так ведь вчера наши подавали сигнал о помощи. Больно жуткий этот безголовый скелет, одержимый богом смерти.
— За тот месяц, что они здесь, потери были совсем нехилые. С обеих сторон.
— Кстати говоря, волей-неволей задумываешься, а действительно ли они настоящие, процессоры эти.
— Прекрати. Если так рассуждать будем, то чем мы лучше этого республиканского мусора? Мы ведь, как граждане Союза, должны поддерживать его благородные принципы. Нельзя быть такими бесчеловечными.
— Верно. Слава двуглавому орлу.
Эта беседа накачанных солдат, что больше напоминали боевые машины, очень сильно попахивала сарказмом.
Искомые личности обнаружились за длинным столом в самом конце столовой, и Юджин направился к ним.
За столом сидела девушка, опрятно одетая согласно военному уставу. На ней даже была фуражка. Напротив же свой поднос молча убирал за собой паренёк в повседневном военном двубортном пиджаке.
Эти двое выглядели как брат и сестра с разницей в несколько лет: у обоих были иссиня-чёрные волосы Ониксов и кроваво-красные глаза Пиропов. Это была классическая внешность аристократии во времена Империи. Возможно, именно поэтому даже их лица казались похожими, несмотря на то, что родственниками они не являлись: Юджин слышал, что у паренька нет семьи.
Столовая была битком набита, как и всегда в утреннее время, однако около их стола было на удивление малолюдно. Может быть, причиной было сочетание этих цветов и внешности, что напоминали о презрительном и неизменном отношении аристократии к простому люду, существовавшим ещё с самого рассвета Империи. Потомков благородных родов впоследствии обычные люди не очень-то и жаловали, хотя, честно говоря, сами аристократы вообще ненавидели смешение кровей Ониксов и Пиропов, пусть даже обе эти расы были благородных кровей. Однако, скорее всего, дело было в том, что репутация у них среди жителей этой базы была отнюдь не самой лучшей.
— …Шин'эй. Тебе нравятся киноко*? — спросила девочка, легонько тыкая вилкой край подноса. Голос её был похож на щебетание канарейки.
[П/Р: сорт грибов.]
— Да не особо. Если не хочешь, то не заставляй себя.
— Может быть, и не стоит… Однако, не будет ли это неуважением к поварам, вложившим столько усилий в приготовление завтрака?
— Ну, тогда постарайся.
— У-у-у.
Противореча своим словам, он подцепил вилкой маленький гриб, обжаренный в сливочном масле, и переложил на свой поднос. Под обликом холодного и жёсткого человека прятался заботливый старший брат.
— Давно не виделись, Шин, — обратился к нему подошедший Юджин.
Шин обернулся на голос, и в тот момент, когда глаза Юджина встретились с кроваво-красным взглядом Шина, тот моргнул.
— Юджин, тебя сюда прикомандировали?
— Ага, с прошлого месяца.
«Надеюсь, я не помешаю», — с этими словами он отодвинул соседний с девочкой стул. В ответ на него уставилась пара ясных красных глаз.
— Спасибо за вчера. Тот Регинлейв с меткой скелета — это ведь был ты?
Шин ненадолго задумался.
— Эм-м… прости, ты из какого подразделения?
Вчера ведь было множество сигналов о помощи. Одного этого было недостаточно, чтобы понять, когда именно он спас его.
— Ха-ха, да ты прям нарасхват.
— Вы знакомы? — спросила Фредерика, которая до этого только вертела головой, смотря на оживлённо говорящих парней.
— В одном классе в военной академии учились.
— Вот только познакомились ещё до этого. Встретились, когда подавали заявление в бронетанковые войска, а потом стали ещё и соседями по комнате в общежитии, одноклассниками, даже на тренировках по управлению Ванаргандом оказались вместе.
Фредерика отвела взгляд.
— А-а-а… Вот оно как, тяжело, наверное, тебе пришлось.
В глазах Юджина зажёгся проказливый огонёк, и он подался вперёд.
— Ты же понимаешь, да? Именно, он ведь такой молчун, ещё и постоянно ходит хмурый. Вообще непонятно, о чём он думает.
— Полностью согласна. Когда с ним говорят, он даже голову от книги не поднимает. Если считает что-то скучным, то даже из вежливости не кивнёт. А если ему в принципе не интересна беседа, то и слушать не станет.
— Он обычно настолько хладнокровен, что иногда я задумываюсь, а какого цвета у него кровь? Но всё же, иногда и он способен на сумасбродства. Ты знаешь, как Шин получил свои знаменитые «ноль баллов» на тесте?
— Хм-м? И как же?
— На строевых занятиях по боевой подготовке, во время пилотирования Ванарганда Шин заставил его прыгнуть. Это было слишком опасно, вот его сразу и дисквалифицировали.
Произошло это месяца четыре назад, на последнем зачёте по базовым дисциплинам, период сдачи которых длился три месяца.
Такая техника пилотирования сама по себе абсурдна до невозможности, да и если в бою заставить весящий более 50 тонн Ванарганд прыгнуть, мало того, что возникнет риск серьёзной поломки машины, так ещё и пилоты внутри рискуют получить тяжёлые травмы, зачастую приводящие к смерти. На самом деле, Юджин, находившийся тогда на позиции артиллериста, ударился затылком о подголовник с такой силой, что идиому «искры из глаз полетели» он прочувствовал на собственной шкуре.
Шин изначально был не в восторге от Ванарганда, хотя причина у него для этого была немного странная: Шину не нравились как раз-таки усиленная броня и мощная, тяжёлая 120-мм пушка. Именно поэтому его перевели в экспериментальную эскадру Регинлейва 1028… из-за чего Юджину было очень одиноко.
Шин же безразлично потягивал свой кофе, игнорируя их провокации, потому и дразнить его стало совсем неинтересно.
Однако, стоило только Фредерике и Юджину увидеть одинаково насупленные лица друг друга, как они оба прыснули.
— Капитан восемнадцатой эскадры Юджин Ланц, очень приятно.
— Фредерика Розенфорд. Что же, будем знакомы… Итак, — допив свой кофе, в котором, кажется, было больше молока и сахара (когда она попыталась было зачерпнуть четвёртую ложку, Шин отобрал у неё сахарницу), Фредерика поднялась из-за стола. — Не буду более мешать беседе старых друзей-сослуживцев, позвольте откланяться.
Она подхватила слишком большой для неё поднос обеими руками и, ловко маневрируя между снующими туда-сюда людьми, пошла к выходу.
Юджин проводил её взглядом, пристально уставившись на её изящную спину.
Такая юная девочка явно не вписывалась в общую картину на военной базе.
— …Так она и есть Богиня Победы вашей эскадры?
— Ага.
Это была один из немногих военных обычаев, сохранившихся со времён монархии.
Изначально он задумывался как мера предотвращения дезертирства солдат, призванных на службу. Чтобы сподвигнуть их сражаться, к эскадрам приписывали молодых девочек возраста дочерей и младших сестёр рекрутов. Они делили друг с другом кров и пищу, тем самым создавая обманчивое впечатление семьи. И для того, чтобы защитить любимую «дочь» от врагов, солдаты боролись, не жалея своих жизней.
— У нас же все вроде как наёмники. Но, видимо, некоторые и дальше остаются заложниками традиций.
Они были настоящими наёмниками, а не «вроде как».
Даже взять вчерашнюю ночь, к примеру. В эскадре Шина, откликнувшейся на просьбу о подкреплении, только он один состоит в регулярной армии, другие же — поголовно Варги. Остальные члены офицерского состава, включая командиров, погибли в схватках с Легионом.
— …Нехорошо это как-то. В наше время иметь при команде талисман. Да ещё и среди Варгов…
— Это было её желание, — равнодушные слова Шина заставили Юджина нахмуриться.
— Не может быть. Какая может быть причина сражаться у этой девочки?
Внезапно Шин посмотрел на Юджина своими кроваво-красными глазами, и у последнего будто сердце кольнуло.
Это был взгляд человека, ощущающего дистанцию. Нет, не так — прекрасно осознающего дистанцию между ними.
Их взгляды на мир не совпадали, и между этими двумя была довольно большая пропасть.
Стряхнув оцепенение, он продолжил спор.
— Да зачем такой маленькой девочке сражаться, ей ведь даже защищать нечего. За что ей бороться-то: за семью, страну? Так у неё ведь нет ни того, ни другого. Или же за справедливость и собственную жизнь? Не за что ведь, так? И, несмотря на это, я просто не понимаю, почему она должна сражаться? Разве я не прав?
Шин опустил взгляд в пол и закрыл глаза.
Когда он открыл их, то взгляд его изменился, и эту пропасть уже невозможно было разглядеть.
— …Может быть, ты и прав.