Том 12. Пролог Святая земля синей Марии

Меле жил в особом муниципалитете Мариялазурия к северу от Империи Гиаде. Целыми днями, от рассвета до заката, он играл с другими детьми примерно его возраста с того же квартала: лучший друг Отто из квартиры на том же этаже; Милха и Йоно с этажа ниже; Риле́ и Хисно, проживающие в соседнем доме; а еще Киахи, для всех них он был как старший брат. В каждом квартале имелся либо парк, либо небольшой лесной район, обустроенный вокруг высохших рек на окраине.

Мариялазурия расположилась на производственной территории Шемно, на границе с Вольфслэндом. По сравнению с другими подобными территориями, в которых типичные сельскохозяйственные районы совсем не изменились внешне за последний век, город Мариялазурия выглядел как будто совершенно другой мир. Асфальтированные, убранные дороги без намека на пыль. Кварталы зданий оформлены единым образом, каждое стояло рядом с другим и представляло собой современный бетонный жилой комплекс. Большие магазины всегда заполнены товарами и всякой мелочью.

Меле, Отто и дети в этом муниципалитете никогда не ходили босиком. У них была обувь, хороший хлеб, свежее мясо и красивая одежда. Изобилие, шедшее вкупе с территориями, преимущественно поставлялось в их город. Благодаря влиянию дома Миалона — градоначальник — и стараниями дома Рохи — градозащитник, — прекраснейшая родина из обычного сельскохозяйственного региона превратилась в богатый город, поставляющий обилие современной энергии.

Большая электростанция на окраине обогатила муниципалитет и территории. Эта станция, электростанция Раши, осталась единственным напоминанием о старом названии города, который был переименован в «Мария, наряженная в синий» (Мария Лазурия) в честь супруги градоначальника, жившей два поколения назад — она посвятила жизнь исследованию и планированию этой электростанции. Именно она подняла жизни дедушек, бабушек, прадедушек и прабабушек Меле и его друзей со вспашек полей и разведения свиней. Именно она создала комплекс, который обещает детям еду, гигиену и работу.

Юная девушка помахала рукой из входа в парк, у нее были шоколадные волосы дымчатого оттенка, характерные для Кернов* — благородной расы Ферругинеумов*, управляющей этими землями. Бурые пряди собраны в две косички, каждую украшала длинная, причудливая кружевная лента ручной работы.

[П/П: Керн — по сути, отсылает к особому дымчатому кварцу, который добывают только в горах Кернгорм. Ферругинеум — от лат. ржавый, коричнево-красный.]

— Меле, ребята, вот вы где были.

— А, принцесса!

— Принцесса!

— Принцесса Ноэль!

Меле и его друзья обрадовались и поспешили к девушке. Это была Ноэль, дочь главы семьи Рохи.

— Принцесса Ниам из дома Миалона одолжила мне кинофильм. Пойдемте посмотрим вместе.

— Фильм! Хочу посмотреть фильм!

— Ура!

Ребята возбужденно пошли за Ноэль. Она была красивой, умной, коллективной принцессой города, и для Меле и остальных — надежным лидером. Все в Мариялазурия прислушивались к тому, что она говорила.

— Принцесса, а про что фильм?

— Про левиафанов, морских чудищ, с которыми сталкиваются наши соседи в Странах флота. Они такие большие, и могут запросто потопить их корабли!

— А я слышал о них! — восторженно поднял руку Отто. — Левиафаны проплывали по реке Рогиния в те времена, когда она еще существовала!

— Что?! Звучит жутко! — испуганно вздрогнула Йоно, одна из девочек.

Ноэль, однако, самоуверенно хмыкнула.

— Не тревожьтесь. Если чудище покажется, отец и господин Миалона, а также молодой господин и принцесса Ниам прогонят его! Я тоже буду сражаться, конечно, как гордый член имперской знати!

Дети с сияющими глазами посмотрели на нее.

— Ого! Это круто!

— Принцесса, и я хочу сражаться! — взволнованно подался вперед Меле.

Ноэль кивнула. Какие красивые у нее глаза, цвета сладкого шоколада. Для него она была личной юной королевой.

— Несомненно, Меле. Нет ничего, что бы нам было не под силу!

Вот такая царила мирная атмосфера на закате Империи — за полгода до революции.

†

На севере континента, у берегов Стран флота Цареубийц, открытое море с начала осени до конца зимы приносило льдины. Черное, песчаное, избитое волнами побережье перекрывали большие стены льда. Белые поля простирались так далеко, насколько хватало глаз, ледники, торчащие из воды, походили на плавники морского дракона.

И где-то вдоль этих берегов кралась тень, точно заблудшая. Оно блистало цветом мерзлого снега, как будто лунный свет пробивался через покрытое инеем окно. Стройный и изящный силуэт, волочащийся подобно вуали невесты и подола ее платья. Казалось, несравненная принцесса-русалка скользит по банкетному залу, оформленному из льдин.

Но оно было выше любой принцессы или даже величайшего и крепчайшего воина — более трех метров. В тени вуали, на уровне груди, расположились три глазных яблока с ромбовидной радужкой, они отливали радужно переливающимся металлическим блеском.

Племена Открытого моря называли его Леука* — подвид левиафанов, царствующих в открытом море. Вуаль и платье были полупрозрачной накидкой-мембраной, которая защищала бронированную чешую. То, что выглядело как голова, представляло собой сводящийся орган, характерный для этой разновидности левиафана. Он распространял звуковые волны, что позволяло использовать его как активный сонар.

[П/П: Леука — от греч. леукос, белый.]

Когда взрослая особь испускает ультразвуковые волны на максимальной мощности, они могут образовать пульсации пузыря, способные пробить трюмную броню боевого корабля. Леука назвали в честь людоедской сирены открытого моря.

Но эта Леука, пробирающаяся через лед, сильно отличалась от подобного страшного существа. Это была небольшая, молодая особь. Она плыла вместе со льдом, разлученная с северным морем, и теперь дрейфовала у берега.

Молодая Леука обратила глаза к неизвестному миру, владениям человечества. И, будто маленький вьюрок, заблудившаяся сирена жалобно взвыла.