Том 9. Глава 4 — Арифурэта: Cильнейший ремесленник в мире (LN) / Arifureta: From Commonplace to World's Strongest (LN) — Читать онлайн на ранобэ.рф
Логотип ранобэ.рф

Том 9. Глава 4. Истина в душе

Когда ослепляющий свет рассеялся, Хадзиме заметил, что остался в одиночестве.

— Значит, нас разделили? Что ж, я ожидал подобного.

Разумеется, предугадывание результата не сделало Хадзиме ни капли счастливее насчёт случившегося. Нахмурившись, он начал осматриваться вокруг.

— Похоже, тут путь только прямо вперёд.

Коридор перед ним был два метра в ширину, два метра в высоту и сделан из того же самого зеркального льда, что и лабиринт до этого. Здесь не было пути назад. Портал, через который он прибыл, погас, превращаясь обратно в обычную ледяную стену. Обернувшись назад, Хадзиме смог увидеть лишь своё искажённое отражение. Повернувшись обратно, он начал идти по узкому коридору. Тот явно был создан для того, чтобы по нему мог пройти всего один человек.

Окружив со всех сторон, его отражения шли следом в такт его походке. Его шаги звучным эхом разносились по проходу. Естественно, Хадзиме был мастером бесшумного перемещения, но в данный момент он не видел никакого смысла так делать. Каждый из его шагов создавал ощущение, словно создаёт многочисленное эхо на поверхности льда. И к тому же не обычное эхо от звука*. Но, насколько бы странным это ни выглядело, Хадзиме казалось, словно это эхо было звучанием его сердца. Каждый шаг словно призывал его засомневаться в себе, задаться вопросом, действительно ли ему есть место в этом мире.

Ощущалось, словно его сердце одновременно билось и громко, и тихо. Он принял это странное новое ощущение и продолжал идти. Коридор совсем не изгибался и не разделялся, так что через несколько минут Хадзиме оказался перед огромным ледяным столпом, который находился в центре большого помещения, соединяя собой пол с потолком. Верхняя и нижняя часть столпа расширялись, создавая образ, будто ледяное дерево пустило здесь корни. Тут даже были подобия маленьких веток и листьев, отделившиеся от верхней части.

— Тут всё ещё только один проход, да? — пробубнил под нос Хадзиме, направляясь к гигантскому ледяному дереву. Как и всё остальное в лабиринте, ледяное дерево превосходно отражало всё вокруг. Благодаря своей ширине, оно идеально отразило вид Хадзиме, ни капли его не деформировав и не исказив. По мере его приближения, отражение становилось всё чётче. Словно ещё один Хадзиме ожил внутри отполированного ледяного зеркала.

Как только приблизился настолько, чтобы коснуться дерева, Хадзиме остановился и уставился на отражение. У отражения были белые волосы, повязка на глазу, длинный чёрный плащ и искусственная рука. Внешность Хадзиме была резкой до предела. От того как его выбор во внешнем виде вот так сунули ему в лицо, Хадзиме рухнул на колени.

— Дерьмо… Теперь, снова его увидев, я осознаю, насколько же этот наряд заставляет стыдиться. И как только я мог его выбрать…

По правде говоря, Хадзиме редко осматривал себя в зеркале. Расчёсывать его по утрам было одним из любимых занятий Юэ, так что у Хадзиме было мало причин смотреться в зеркало. И до сих пор он был сфокусирован на врагах перед ним, так что он не обращал особого внимания на своё отражение. Только сейчас, оказавшись в одиночестве и без врагов поблизости, у него было время остановиться и как следует рассмотреть себя. И увиденное подняло глубоко зарытые воспоминания его «тёмного прошлого». Неудивительно, что он оказался так шокирован.

Но он не хотел тратить время на то, чтобы красить волосы, а без повязки на глазу его Глаз Демона светился пугающим бледно-голубым светом, так что он не мог её не носить. Насчёт плаща — это Юэ сшила его ему, так что естественно он ему нравился. Также ему нужна была и эта искусственная рука, так как он потерял свою родную. По крайней мере, таковы были оправдания, которые он говорил себе, чтобы мотивировать свой вкус в одежде. В каком-то смысле, среди всего, что он повстречал в лабиринтах, это ранило его больше всего.

Если бы Коуки и остальные увидели его таким, рухнувшим на четвереньки, у них бы рты пооткрывались. Настолько редкостью было увидеть Хадзиме потрясённым.

— Знаете что, может быть голос прав. Может быть, у меня нет места, куда бы я мог вернуться в Японии.

«Как минимум в таком-то виде». Если бы он прошёлся по Токио в таком одеянии, то точно бы привлёк внимание в не самом хорошем смысле. Хотя вероятнее всего не на это пытался намекнуть шёпот. Хадзиме выглядел недопонявшим его намерения. Чтобы поправить его, тот же самый голос, который он привык слышать за последние несколько часов, заговорил.

— Я не это имел в виду, глупец.

— Наконец, показался? — прищурился Хадзиме и взглянул наверх. Его отражение сурово глядело на него сверху. Хотя настоящий Хадзиме пал на четвереньки, его отражение всё ещё стояло внутри ледяного дерева.

— Мне стоило догадаться, что это тебя не напугает. Или мне стоило сказать «меня не напугает»?

— Конечно, не напугает. Я уже догадался, что за тема у этого лабиринта. Это, плюс то, что Аманогава сказал мне ранее, дало мне все необходимые подсказки, чтобы догадаться, что именно будет дальше.

Хотя разговаривал с собственным отражением, Хадзиме был невозмутим. Хадзиме в отражении ухмыльнулся и спросил:

— И что же это за тема?

— Ты — это я, не так ли? Тебе не нужно даже спрашивать.

— О, нет. Пусть я — это ты, но я не полностью ты. Но ты уже догадался и об этом, верно?

— Ну, да, — сказал Хадзиме, кивнув.

Хадзиме внутри зеркала был поддельным Хадзиме. Он уже столкнулся с чем-то похожим в Лабиринте Халтины. Разумеется, тогда это были монстры, притворившиеся Юэ, Тио и Рютаро, но он уже знал, чтобы лабиринты считывают информацию о своих покорителях, и способны создать их копии.

Предыдущее высказывание подделки, что он не был полностью Хадзиме, лишь подтверждало эту гипотезу. А именно, что эта подделка была ещё одним испытанием лабиринта. Это значило, что даже если он разговаривал с идеальной копией себя, Хадзиме всё ещё должен был ответить, чтобы пройти дальше. Хадзиме встал на ноги и раздражённо ответил:

— Тема этого лабиринта — «покорение себя». Это тест для проверки, сможешь ли преодолеть версию самого себя, созданную из всех тех частей, которые ненавидишь, всех тёмных эмоций, что пытаешься подавить, всего того, что ты называешь для себя неправдой… Я прав? — взглянул Хадзиме вверх. Потолок растянулся перед ним, но он смотрел сквозь него, на мир, который существовал за пределами этих пещер. — Не имеет значения, насколько ты силён физически, если ты слаб сердцем. Это испытание нужно чтобы убедиться, что боги не смогут найти способ манипулировать тобой.

— Хорошо сказано, я. Сто очков из ста, — захлопало отражение Хадзиме в преувеличенной манере.

— Господи, как же ты меня бесишь, — пробубнил Хадзиме. Но, разумеется, он только что признал, что его отражение является частью его личности, так что он по сути говорил, что его наглость его же и раздражала.

Однако мгновением спустя отражение Хадзиме внезапно трансформировалось. Оно прекратило хлопать, а его глаза начали сиять красным, тогда как волосы почернели. С другой стороны, его плащ и искусственная рука стали белыми. Его кожа тоже потемнела, напоминая смуглый оттенок демонов.

Его цвета стали полной противоположностью цветам Хадзиме. Остерегаясь внезапной перемены, Хадзиме отступил на несколько шагов. Через секунду прозвучало два громких взрыва. И Хадзиме, и его отражение выстрелили друг в друга. Они двигались настолько быстро, что невозможно было сказать, когда они достали револьверы, или куда они собирались выстрелить.

Чёрный Доннер Хадзиме отправил алую пулю в своё отражение. Тем временем белый Доннер отражения послал чёрную пулю в Хадзиме. Окружённая кромешно чёрными искрами, пуля пробила лёд и направилась прямиком ко лбу Хадзиме. Но, ожидаемо, пуля Хадзиме была выпущена им с такой же идеальной точностью, и встретилась в воздухе с пулей его отражения. Две пули врезались и разлетелись на осколки. Такое невероятное столкновение было возможно только из-за того, что отражение унаследовало движения и дух Хадзиме.

Пусть Хадзиме и сделал шаг назад, тем самым отступив, он всё также пытался прикончить своего противника, пока перемещался. Он совсем не колебался. Эти движения укоренились в нём на подсознательном уровне, и он естественным образом излучал ауру жажды крови, столкнувшись с врагом.

— Хаха, я так и знал, что ты предугадаешь этот выстрел. В конце концов, я лучше всех знаю, когда стрелять, какие мысли пробегают в моей голове, когда я сражаюсь, и как я предпочитаю уничтожать врагов, — блеснуло отражение Хадзиме раздражающей усмешкой, и вышло из ледяного дерева. Ствол дерева покрылся рябью, когда отражение вошло в реальный мир и превратилось в полноценную подделку, вместо обычного отражения.

Оно вытащило из кобуры белый Шляг своей белой искусственной рукой и приняло стойку с двумя револьверами. Его правая нога была отведена немного назад, а центр тяжести опущен вниз. В правой руке находился Доннер, поднесённый ближе к груди. В левой руке у него был Шляг, удерживаемый перпендикулярно к телу, тогда как локоть искусственной руки был выставлен вперёд. Доннер и дробовик, заряженный в локте, были нацелены вперёд, тогда как Шляг держался в резерве, чтобы прикрыть спину.

Это была та же самая ган-ката, которую разработал Хадзиме.

Без всяких слов Хадзиме принял точно такую же стойку.

Два Хадзиме в первый раз схлестнулись в реальности. Воздух в помещении дико дрожал, пока они сражались между собой. Жажда крови, излучаемая ими обоими, была достаточно сильной, чтобы оказывать физическое давление.

Как Хадзиме и ожидал, лабиринт проделал выдающуюся работу по созданию его копии. Он не имел ни малейшего представления, что за магия тут поработала, но его копия была ничуть не менее опытна, чем он сам. Всё, начиная с его ауры и до его артефактов, был идеально воссоздано.

В такой сюрреалистичной ситуации копия Хадзиме насмешливо улыбнулась и произнесла:

— А теперь, Нагумо Хадзиме. Сможешь ли ты одолеть себя?

Оглушительный рёв разорвал воздух. Они оба рванули вперёд, призвали по два кроссбитса для оказания огневой поддержки, и сделали обманное движение стрельбой из револьверов, тогда как на самом деле разворачивались, чтобы нанести друг другу удар ногой с разворота.

Хадзиме решил нанести такой удар, потому что это одновременно позволяло ему увернуться от шквала кроссбитсов подделки. Благодаря усиленному Молниеносностью восприятию, Хадзиме мог разглядеть, как выстрелы подделки пролетают мимо него в замедленной съёмке. Но, разумеется, его противник сделал всё то же самое, по той же самой причине. Ни один из них не смог ударить другого.

Их ступни врезались друг в друга подошвами, и они оба отлетели назад. В ответ они оба тут же трансмутировали шипы на подошвах, чтобы зафиксироваться на месте. Хадзиме без промедления снова перешёл к нападению. Воспользовавшись шипами для разворота, он смог превратить силу, отбросившую его назад, во вращательную энергию, после чего развернулся и взмахнул Доннером.

Прозвучал громкий лязг от удара металла о металл. Копия Хадзиме сделала то же самое, но провернулась в противоположном направлении. Два ствола револьверов ударились друг о друга.

Казалось, словно Хадзиме сражается с зеркалом. Даже выкрики были одинаковыми.

— Умри, — прозвучало одновременно.

Оба они выстрелили без всяких колебаний, и ещё один взрыв эхом прогремел в помещении. В то же самое время оба Доннера отлетели назад. Как и до этого, пара раскрошившихся пуль упала на пол со звоном.

Однако ни один из них не заметил этого звука, они оба нацелили Шляги друг на друга из подмышки. Снова они одновременно выстрелили. Их пули сталкивались идеально посередине между ними, а ударные волны заставляли дребезжать окружающий воздух.

И Хадзиме, и копия воспользовались ударными волнами, чтобы в очередной раз развернуться и нанести ещё один удар ногой с разворота. Звук столкновения их ног был настолько громким, что было сложно поверить, что это два куска из плоти и крови только что ударили друг друга. Едва отступив, она оба нанесли удары ногами в нижнюю область.

И снова звук столкновения двух невероятно твёрдых объектов эхом разнёсся по пещере. Однако в этот раз копия ухмыльнулась. Словно сигнализируя, что разминка закончилась. И действительно, время для зеркального матча закончилось.

Хадзиме навёл Доннер на голову копии и спустил курок. Но копия сбила Доннер в сторону Шлягом, сбивая прицел Хадзиме. Пуля Хадзиме лишь поцарапала лоб копии, и в этот раз уже копия нацелила Доннер в лоб Хадзиме и выстрелила. Но Хадзиме ожидал этого, так что наклонил голову вбок, чтобы избежать выстрела. Даже не побеспокоившись посмотреть на чёрный луч, прошедший в нескольких сантиметрах от его лица, он нацелил Шляг в ноги копии.

Уклоняясь назад, копия пнула Шляг Хадзиме в сторону, а затем выстрелила из Доннера ему в сердце. Но Хадзиме выставил вперёд искусственную руку и отразил чёрный луч смерти. С такой дистанции казалось, словно они сражались, используя боевые искусства, а не оружие.

Они продолжали уклоняться и смещать выстрелы друг друга буквально на волосок от попадания. Обе стороны двигались всё быстрее, пытаясь найти уязвимый просвет, чтобы обрушить смерть друг на друга, но их чёрные и красные лучи были неспособны настигнуть свои цели. Они оба использовали кроссбитсы, чтобы попытаться атаковать друг друга из слепых зон, но, как и ожидалось, они продолжали промахиваться, либо сталкивались друг с другом.

Через несколько минут ожесточённого сражения, копия, наконец, открыла рот.

— Чёрт, а ты крепкий. Серьёзно крепкий. Это не та сила, которой может обладать человек. Я ведь прав?

— А?

Хадзиме и копия, оба применили Коготь Ветра на свои Доннеры и рубанули друг друга, задев щеки. Капли крови пролетели по воздуху, и копия широко улыбнулась.

— Чудовищная сила, руки по локоть в крови, сердце, которое ничего не чувствует во время убийства людей… Что наша семья подумает, когда увидит нас таким?

— Что ты пытаешься сказать?

Хадзиме и копия быстро перезарядили револьверы. За те полсекунды, которые заняло проворачивание барабанов и заполнение их пулями, Хадзиме попытался сбить свою копию с ног, трансмутировав пол под нею. Но копия ожидала этого, так что алые искры Хадзиме оказались встреченными чёрными искрами копии.

— Мы хотим вернуться домой. Это наше величайшее желание, но… будет ли это место всё ещё нашим домом?

— …

— На Земле, и в Японии особенно, к убийцам не относятся доброжелательно. Кто вообще примет такого монстра как мы? Мама? Папа? Что они подумают, когда узнают, что их сын превратился в убийцу и монстра за время отсутствия. Они наверняка придут в ужас, не так ли? Начнут гадать, действительно ли мы вообще являемся их сыном.

Поскольку пули не работали, копия решила воспользоваться словами вместо них. Но эти слова были куда опаснее и разрушительнее любых пуль.

У Хадзиме не было никакого способа, чтобы уклониться от них, и он был вынужден молча их слушать. Однако несмотря на кажущийся внутренний конфликт, он продолжал двигаться со всё той же механической эффективностью. Он достал большое количество гранат из Сокровищницы и активировал их Электропокрытием.

Он бросил их прямо им обоим под ноги, и копия улыбнулась. Хадзиме покрыл себя алыми искрами. Копия покрыла себя чёрными. Оба они одновременно активировали Алмазную Кожу.

Спустя секунду взрыв настолько мощный, что разорвал окружающий воздух, прокатился по помещению. Ослепительный столп огня загорелся в пещере, и огромный кратер остался там, где Хадзиме бросил гранаты. С громким свистом две фигуры вылетели из огня в противоположных направлениях. Они оба закинули Орканы на плечи, скользя по полу, и выстрелили по двенадцать ракет.

Область между ними превратилась в море жара и пламени. Взрывы, созданные столкновением ракет, породили мощные ударные волны. Трещины пробежали по полу, стенам и даже потолку. Поскольку ракеты не были настолько же точны, как пули, несколько из них проскочили мимо друг друга. Но, разумеется, Хадзиме и его копия сбили такие при помощи точных выстрелов из револьверов.

Через секунду копия окликнула его так, словно ничего не случилось:

— Ты ведь напуган, верно? Боишься что дом, в который так хочешь вернуться, уже давным-давно исчез для тебя! Боишься, что твоя семья может отвергнуть тебя! Признай это!

— Много болтаешь.

Копия широко раскинула руки, одной держа Оркан, а другой — Доннер. Он выглядел как актёр, исполнявший роль злодея. Судя по ликованию в его голосе было очевидно, что он наслаждаешься обнажением страхов, которые Хадзиме закрыл в своём сердце. Голос копии стал ещё пронзительнее, а его слова — ещё более едкими. Нахмурившись, Хадзиме достал чакрамы из Сокровищницы и бросил их в сторону копии.

— Вот почему ты не смог проигнорировать слова Хатаямы Айко. Когда она сказала, что ты не сможешь продолжать так жить вернувшись на Землю, ты был потрясён! Ты уважаешь её так сильно именно потому, что она хотя бы попыталась дать тебе ответ на ту дилемму, что ты не смог разрешить сам. Я ведь прав, не так ли?!

— … — молчание Хадзиме было доказательством его согласия. Фыркнув, копия достала свои чакрамы и бросила их вперёд. Хотя казалось, что он бросил их хаотично, чакрамы копии заблокировали все, что были брошены Хадзиме.

Хадзиме выстрелил разок через портал одного из чакрамов, который он держал поблизости. Он смог идеально сохранить прицел, даже когда имел дело с прыжками в пространстве. Его пуля выскочила через один из дальних порталов и направилась прямо к сердцу копии. Но, как и ожидалось, копия не встревожилась. Как и всегда, она выпустила одну из пуль через собственный портал, чтобы нейтрализовать выстрел Хадзиме.

Всё, что делал Хадзиме, идеально парировалось. Копия продолжила словесный шквал, абсолютно невозмутимая атаками Хадзиме.

— Но знаешь, даже если ты перестал быть одиночкой, это не изменит того факта, что ты монстр, руки которого пропитались кровью. Твой мир, твоя семья — они не примут тебя!

— …

— Ты сказал всем, что ничего почувствовал, когда впервые убил человека. Но мы оба знаем, что это была ложь! Пусть ты и не почувствовал вины, ты безусловно боялся! Пусть ты и не осознал этого в тот момент, но ты боялся, что ты уже не тот Нагумо Хадзиме, которого знали твои родители!

Хадзиме нахмурился, и его реакция замедлилась на долю секунды. В это мгновение очередной чёрный луч выстрелил через чакрам копии и вскользь задел плечо Хадзиме. Это была неглубокая рана, едва достойная внимания, но это был первый раз с начала их сражения, когда только Хадзиме вышел из столкновения раненым.

Видя колебание Хадзиме, копия продолжила атаковать его колкими словами. Она планировала изрешетить сердце Хадзиме, воспользовавшись этими действенными орудиями.

— Как же хорошо, что тебе попалась Юэ, да? Пока она у тебя есть, ты сможешь продолжать держаться за неё, даже если весь остальной мир отвергнет тебя.

Игнорируя рану на плече, Хадзиме холодно зыркнул на копию. Был ли его лишённый выражения ледяной взгляд его способом продемонстрировать гнев? Или это была маска для сокрытия того факта, что его стальная решимость наконец начала рушиться? Как минимум для копии это казалось последним.

Она заготовила следующие слова, намереваясь разрушить самый главный столп, поддерживающий психику Хадзиме — Юэ. Пока они продолжали своё противостояние в ближнем бою, копия произнесла:

— Ты говоришь, что любишь Юэ, но действительно ли ты говоришь это от всей души? Нет, это не так, — прозвучало презрение в голосе копии. Та продолжила всаживать невидимые пули в сердце Хадзиме. — Ты просто цепляешься за неё.

Свежая кровь пролетела в воздухе. Пуля копии в этот раз зацепила шею Хадзиме. Если бы рана были хотя бы не несколько миллиметров глубже, то оказалась бы смертельной. Хадзиме едва смог остаться в живых, но даже после такого его лицо не поменялось. Однако концентрации ему явно не хватало. Его движения стали медлительней, им не хватало обычной резкости. Он начинал лишь едва, но отставать от копии.

Копия хмыкнула, совершенно разочаровавшись в Хадзиме.

— Она существует только чтобы защитить наше хрупкое сердце. Эти чувства, которые мы обманом убедили себя считать любовью, на самом деле просто облегчение. Мы держимся за неё, потому что она даёт нам чувство безопасности, вот и всё.

Хадзиме ударил Доннером по копии, но та отбила его ногой вверх. После чего ткнула Шлягом в незащищённую грудь Хадзиме.

Разрушив два столпа, поддерживающие стальную волю Хадзиме — его любовь к Юэ и его желание вернуться домой — копия была готова нанести добивающий удар. Если Хадзиме не сможет преодолеть даже себя, тогда он заслуживал быть похороненным здесь, в этом злобном лабиринте.

Прозвучал щелчок спущенного курка. Но это Хадзиме нажал на него, а не копия.

— А?!

Красный луч рванул вперёд, как метеор. Он пробил искусственную руку копии, заставляя выронить Шляг. Когда Доннер был отбит вверх, Хадзиме воспользовался мизинцем в качестве точки опоры, а затем дёрнул запястьем, чтобы развернуть его вокруг и направить обратно на копию.

Копия не ожидала такого манёвра и могла лишь слепо уставиться на свою повреждённую руку. Естественно, у Хадзиме не было никаких намерений давать копии время на восстановление.

Он восстановил свою стойку почти мгновенно, давая ясно понять, что показал себя уязвимым до этого исключительно намеренно. Затем он прыгнул вперёд с такой силой, что своей поступью оставил после себя небольшой кратер. Решительно ударив локтём в живот копии, он выбил ей воздух из лёгких. И не только это.

— Гха?!

Разрывной жакан вылетел из локтя, сметая копию. Врезавшись в ледяное дерево позади, она откашлянула полные лёгкие крови. Хадзиме похлопал Доннером по плечу и медленно подошёл к копии. Впервые за всё сражение его лицо демонстрировало эмоции. Его глаза сузились, а гнев источался всем его существом.

— Я понимаю, это часть испытания и всё такое, но… ты слишком много болтаешь во время сражения. Если у тебя есть время нести всякую чушь, тогда стоило потратить это время на придумывание способов, чтобы как можно быстрее прикончить врага. Для того, кто должен быть моей копией, ты однозначно ведёшь себя не как я.

Что действительно злило Хадзиме, так это что его стиль сражения обладал таким количеством недостатков. Озадаченная, копия пошатываясь поднялась на ноги. Ноги тряслись, и она явно была ранена. Хотя она смогла ослабить удар локтя Хадзиме при помощи Алмазной Кожи, внутренние органы всё равно понесли значительный урон. Хуже того, искусственная рука потеряла часть своей функциональности.

— Мои слова идут из твоего сердца. Это не ложь. Это те вещи, которых ты должен бояться. Так почему ты выглядишь совсем этим не тронутым?! Ты уже должен был сломаться!

— Ну, да, это больно слышать. Такое оголение моих страхов и самых тёмных частей моего я ощущается настолько же ужасно, как если бы кто-то зачитал вслух огромной публике хронику тех лет, когда я болел синдромом восьмиклассника, — слегка улыбнулся Хадзиме, и его копия стала ещё более растерянной.

— Тогда почему ты можешь так улыбаться?!

— Разве не очевидно? Я знал всё это и без твоих слов, — замолчал Хадзиме на секунду, убеждаясь в своих чувствах. После чего спокойно продолжил. — Ты прав, что где-то в глубине души я боюсь вернуться домой. Правда также и то, что хотя слова Учителя помогли мне, их было недостаточно, чтобы избавить от этого страха. И я знаю, как несколько раз задумывался… что если в Японии меня отвергнут — у меня всегда будет Юэ.

— Тогда почему ты не колеблешься?! Люди не могут вынести взгляда на собственную мерзостность. Они такие создания! Чем больше они вынуждены столкнуться со своей отвратительной натурой, тем больше они пытаются заткнуть уши, закрыть глаза, и притвориться, что этого не существует! И если они оказываются вынуждены смотреть этому лицо даже после попытки убежать от себя, они ломаются! Просто такова природа людей!

Выслушав это, Хадзиме усмехнулся.

— И где же я такое слышал раньше? Никогда бы не подумал что тот, кто должен быть мной, серьёзно бы отнёсся к такому дерьму.

— …

Разумеется, хотя копия была частью Хадзиме, но она также была испытанием этого лабиринта. И она серьёзно относилась к своей задаче. Она сурово зыркнула на Хадзиме, и он пожал плечами:

— Если это определение «человеку», тогда да, полагаю, я больше не человек. Может быть я действительно монстр, который родился на дне бездны.

— Монстр, да? Но… — смолкла копия, взглянув в глаза Хадзиме. Они излучали яркий свет, в то же время были спокойными и неподвижными, как поверхность стоячего озера. Его тон соответствовал его взгляду, и он произнёс спокойно, но уверенно:

— Конечно, меня могут отвергнуть, когда я вернусь домой. Возможно, мне некуда будет вернуться. Но даже так, я собираюсь продолжать двигаться вперёд.

— Обманывая себя?

— Ты действительно думаешь, что мой путь был таким лёгким, что я смог пройти по нему так далеко просто обманывая себя? — спокойно опроверг Хадзиме довод копии. Поскольку копия обладала воспоминаниями Хадзиме, она, естественно, знала, что Хадзиме прав, так что могла лишь промолчать.

— Так было всё время. Противники, с которыми я сталкивался, не были настолько добры, чтобы дожидаться, когда я разберусь со своими проблемами. Какие бы сомнения или страхи у меня ни были, у меня на выбор было только превратить свою решимость в оружие и продолжать пробиваться вперёд.

Таким человеком стал Нагумо Хадзиме. В бездне его заставили отбросить ту часть себя, которая столкнулась бы со своими сомнения и страхами лицом к лицу. Но взамен он выковал стальную волю и получил способность отодвигать собственные чувства в сторону, чтобы преодолеть насущное препятствие.

Кто-нибудь мог бы сказать, что в итоге это была простое чистое упрямство. Это никак нельзя было назвать чертой достойной похвалы. Однако это было тем, что делало Хадзиме сильным. И именно эта сила позволила Хадзиме зайти так далеко.

Многочисленные испытания, которые он преодолел до этого момента, придали ему силу, и эта сила обрушилась на копию как какая-то невидимая мощь. Сглотнув, копия сделала шаг назад.

— Кроме того, — добавил Хадзиме с улыбкой. — Смешно думать, что эти самые лабиринты, которые сделали меня таким, теперь пытаются обмануть меня такими словами.

Хадзиме достал оружие, сигнализируя об окончании разговора. Саркастически улыбаясь себе, копия стряхнула устрашающую ауру Хадзиме и произнесла:

— Ты действительно думаешь, что такой монстр как ты сможет жить обычной жизнью?

— По крайней мере, я знаю, что есть целая куча странных людей, которым нравится этот монстр.

«Так что я буду в порядке…» — знал Хадзиме, что если после всех мучений он снова будет вынужден столкнуться с этим вопросом, эти чудачки будут рядом, чтобы помочь ему.

— А, точно, есть ещё одно, в чём ты не прав, — подумал Хадзиме о первой чудачке, принявшей его монстром, и его взгляд стал убийственным. — Это не по большей части. От силы — это 0,1%.

— Что?

— Ты сказал, что по большей части мои чувства к Юэ основаны на том, что я цепляюсь за неё. Но ты не прав, только 0,1% связана с этим. Оставшиеся 99,9% — это любовь.

Это тоже было просто демонстрацией Хадзиме своего упрямства. Он решил принять свои чувства. Никогда он не станет чувствовать вину из-за любых мыслей насчёт Юэ. В действительности, если когда-либо наступит день, когда его страх быть отвергнутым овладеет им, он был уверен, что сможет сказать Юэ как он хочет остаться с ней для сохранения душевного спокойствия. Он знал лучше всех остальных, что был далёк от идеала. Но он также знал, что всегда сможет положиться на свою любимую спутницу в том, чтобы она восполнила всё то, чего ему не хватает, и помогла ему преодолеть свои самые худшие стороны. Поскольку он полностью доверял Юэ, он мог попросить её о чём угодно.

Копия могла ощутить любовь и доверие в словах Хадзиме, так что знала, что это не ложь.

— По крайней мере скажи, что это 10%, показушник, — вздохнула копия. Поскольку обладала личностью Хадзиме, она должна была вести себя более или менее как он. Но это также было одно из испытаний лабиринта, и этот факт окрашивал мысли и действия копии соответствующим образом. Хадзиме проигнорировал смену в уме копии и рванул вперёд. Снова оба бойца начали палить из Доннера и Шляга в упор друг по другу.

Как и до этого они были равны друг другу и их атаки прерывали друг друга. Однако медленно, но уверенно, баланс начал смещаться. Пули Хадзиме, пинки, манёвры кроссбитсов, чакрамов, выстрелы из локтя — все они начали достигать противника больше, чем сделанные копией. Он доказывал здесь и сейчас, что тот удар локтём не был случайностью.

— Гха, ты превосходишь меня? Невозможно, я не чувствую, чтобы слабел.

— Хм? Ты о чём?

— Это испытание по преодолению себя. Каждый раз, как преодолеваешь свою негативную эмоцию, копия должна становиться слабее. Но если ты отворачиваешься от них, копия становится сильнее.

— Хах, так вот как оно работает?

Пока они говорили, Хадзиме выбил Шляг у копии из руки при помощи Доннера. Тот упал на пол и прокатился в сторону. Хадзиме воспользовался этим просветом в защите и выстрелил из Шляга в бок копии. Неспособная выстоять такого удара, копия отшатнулась назад.

— Но ты не одолел собственных эмоций. Ты просто упрямо откладываешь размышления о них! Я бы знал, поскольку иначе я бы ослабел! Наша боевая мощь должна быть одинаковой, так почему ты превосходишь меня?! Я должен быть тобой!

Копия считала невозможным, чтобы кто-то, кто не преодолел собственные проблемы и негатив, был способен одолеть её в бою. Хадзиме отрицал собой саму тему этого лабиринта, и этот факт потрясал копию до глубины. Хадзиме размеренно ответил ей:

— Технически, ты — это я до того, как мы начали сражение, верно?

— Что… гха… ты имеешь в виду?!

В этот раз Хадзиме раздробил копии правую руку, и Доннер вместе с ней заодно. Копия попыталась контратаковать при помощи выстрела дробью из локтя, но Хадзиме с лёгкостью уклонился и сделал ещё несколько выстрелов в руку копии, полностью её уничтожая. Сражение стало односторонним. Хотя они обладали одинаковыми движениями, одинаковой скоростью, и одинаковым мыслительным процессом, Хадзиме начинали постепенно превосходить свою копию.

Копия отскочила назад и немного нарастила дистанцию между ними. Два Хадзиме встали лицом друг к другу, но они больше не выглядели одинаково. Копия истекала кровью, и её искусственная рука больше не функционировала.

— Не понимаешь? Ты был создан из сведений, которые лабиринт получил обо мне. Он вероятнее всего собрал их, когда я вошёл в область с лабиринтом, либо за несколько минут до того, как я пришёл в эту комнату. Другими словами, ты — это я полчаса назад, а это значит, что мне нужно было просто стать сильнее. Вот и всё.

— Не может быть… Такое невозможно!

И как бы невозможно это ни выглядело, такова была реальность.

— Знаешь, я признателен. Благодаря тебе я смог как следует взглянуть на собственный стиль боя. Я и не думал, что у меня всё ещё так много плохих привычек и излишних движений.

— Хочешь сказать, что исправил всё это посреди сражения?! Невозможно!

Копия понимала, что говорил Хадзиме, но считала нереальным, чтобы кто-либо действительно смог достичь такого. Она дрожала в страхе и смотрела на Хадзиме так, словно он был монстром. С другой стороны Хадзиме выглядел разочарованным.

— Ты — это я, так что тебе серьёзно не стоит отрицать себя. Найти способ выжить в пасти у смерти всегда было тем, как я оставался в живых. Если я смогу двигаться всего чуть-чуть быстрее, извлечь чуть больше маны, ударить с чуть большей силой, предсказать хоть на полдвижения больше, тогда я смогу превзойти противника. Такой образ мышления всегда был у нас, не так ли?

Копия стояла, замерев так несколько секунд, после чего опустила плечи. После чего криво улыбнулась и окружила себя кроссбитсами. Она готовилась сразиться без оружия в руках.

— Чёрт, никогда не думал, что увижу тот день, когда кто-то силой проложит себе путь через это испытание на одном лишь упрямстве. Если бы ты хотя бы немного отверг свою отвратительную сторону, я бы стал достаточно силён, чтобы у меня был хоть какой-то шанс.

— Не глупи. Что бы ты ни сделал, у тебя не было бы ни шанса. В конце концов, ты лишь подделка. Я разнесу твою надоедливую рожу на куски.

— Ты что, мазохист?

Наконец, начался последний раунд. Битва была решена в одно мгновение. Прозвучал очередной громкий взрыв, но только один человек отлетел назад. Копия обмякла у дальней стены, её нижнюю часть начисто оторвало. Побеждённая, она начала становиться прозрачной, словно мираж. У неё больше не было силы говорит, но она удовлетворённо улыбнулась.

Глубоко вздохнув, Хадзиме, наконец, вышел из боевой стойки. Но на всякий случай он выпустил ещё три пули в голову исчезающей копии. Она болезненно дёрнулась, но прежде, чем смогла запротестовать такому отношению, она превратилась в осколки света и исчезла. Тем не менее, Хадзиме показалось, словно по комнате эхом пронеслись слова: «Научись чувствовать атмосферу, чёртов монстр».

Убрав в кобуру Доннер и Шляг, Хадзиме ещё раз вздохнул. Не обнаружив больше ничего в этой комнате, он подошёл обратно к ледяному дереву.

— …

Хадзиме смотрел на своё отражение, ему вновь напомнили о том, как сильно он отличается от того, кто был призван сюда из Японии. Он протянул руку вперёд и увидел мозолистую ладонь, отражённую ему в ответ. Это была ладонь, которая прикончила всех, кто стоял у него на пути. Он неотрывно смотрел на свою лицо и ладонь несколько секунд, после чего свернул её в кулак.

— Какое бы будущее меня ни ждало, я не перестану бороться.

«Я могу побеспокоиться о том, сделал я правильный выбор или нет, когда всё закончится…» — улыбнулся Хадзиме своей обычной бесстрашной улыбкой. Внезапно часть ледяной стены растаяла, приглашая Хадзиме пройти ещё глубже в Великий Лабиринт. Он развернулся туда и уверенно пошёл вперёд. Ни разу он не оглянулся назад.

Ослепляющий свет вокруг Шизуку погас. Она быстро огляделась вокруг:

— Каори?

Когда они вошли в светящийся портал, Каори была достаточно близко к ней, чтобы можно было даже задеть её, но теперь её нигде не было видно. Как и кого-либо ещё. Шизуку была одна, в начале небольшого ледяного прохода.

«Мы всегда будем одни».

— А! — пробежали мурашки по спине Шизуку. Она огляделась вокруг, в поисках источника голоса. Но где бы она ни смотрела, она видела лишь себя. Она почувствовала, как её сердце сжимается с мыслями: «Насколько же слабой ты можешь стать? Пугаешься, едва оказавшись одна?».

— Нагумо-кун… — тем не менее, неосознанно произнесла она имя Хадзиме. Это удивило её даже больше чем то, что она стала настолько слабовольной. Запаниковав она безостановочно начала твердить себе, что это просто нечаянно сорвалось с языка, и совсем ничего не значит.

Рядом не было никого, кто бы защитил её. Кроме того, Яэгаши Шизуку должна была сама защищать окружающих, а не быть защищаемой. Так было всё это время. «И так оно будет и впредь», — сказала она себе.

— Так что я в порядке, — крепко сжала Шизуку глаза и хлопнула себя по щекам. Возможно, она была слишком увлечена подбадриванием себя, так как её шлепок по щекам громким эхо разнёсся по коридору. Потирая свои покрасневшие щёки, Шизуку пошла вперёд по коридору. Её спина была прямой, и сама она выглядела величественной и отрешённой.

«Я в порядке, со мной всё будет в порядке…» — твердила она себе снова и снова, схватившись за рукоятку катаны, чтобы успокоиться.

— Постойте, это же… — наконец, заметила она бледный свет в конце коридора. Приблизившись, она осознала, что перед ней огромное помещение с гигантским ледяным деревом, растущим в его центре. В основании ствола этого дерева она заметила фигуру человека. Решив, что это один из её соратников, Шизуку облегчённо улыбнулась и побежала к ней. Но фигура таковой не была.

Комментарии

Правила