Том 13. Глава 4. Правда о боге и финальная битва

Слова ободрения Шии и Тио звенели у него в ушах, пока Хадзиме уносило белым столбом света. Он промчался сквозь калейдоскоп радужного пространства, а затем прибыл в мир чистого белого цвета. Невозможно было сказать, как далеко простиралась эта белизна. Куда бы он ни посмотрел, все пространство было бело. Не было ничего, за что его глаз мог зацепиться. Хоть он и чувствовал, что он стоит на чем-то, даже вниз пространство простиралось бесконечной белизной.  

Если это был тронный зал Эхита, то он действительно был впечатляющим.  

— Добро пожаловать в сердце моего Святилища.  

Хадзиме страстно желал услышать этот голос. Он был немного глубже, чем тот, что он запомнил, но он точно принадлежал Юэ. Однако, хотя просто услышать этот голос для него было невероятно радостным событием, он также сильно разжигал ярость, пылающую в его сердце.  

Хотя это был голос его любимой Юэ, он помнил, что она никогда не использовала такой сардонический тон (П.п.: Злобно-насмешливый).  

Будто ложка дегтя попала в бочку меда. Его чуть ли не вырвало от той ярости, что начала закипать в нем. Однако он смог подавить в себе свою злость.  

Он знал, что для того, чтобы превратить свою ярость в силу, ему нужно сохранять хладнокровие и направлять свои эмоции в нужное русло.  

Сделав глубокий вдох, Хадзиме медленно поднял глаза. Среди всего этого белого пространства все же что-то выделялось. Это был десятиметровый алтарь в форме пирамиды. Как и все остальное, он был чисто белым, и Хадзиме пришлось напрячь зрение, чтобы отличить его от окружающей обстановки. И когда он присмотрелся, то заметил, что на вершине пирамиды было единственное черное пятнышко.  

— Я решил немного подкорректировать это тело после того, как взял его под контроль. Как думаешь, ему идет такая зрелость?  

Действительно, взрослая девушка, сидевшая на троне на вершине пирамиды, выглядела потрясающе красивой в своем черном платье. Ее золотисто-светлые волосы и стройная фигура остались прежними, но ее лицо выглядело более зрелым, грудь была намного больше, а ноги длиннее. Ее платье имело глубокий вырез, обнажало плечи и имело разрез на ногах, чтобы подчеркнуть ее чувственное очарование. Всяк, узревший ее нынешний облик, независимо от пола, пал бы жертвой ее очарования. Одного ее игривого подмигивания было бы достаточно, чтобы растопить чье-либо сердце или заставить пасть ниц перед ней.  

Вот насколько невероятно прекрасно было нынешнее тело Юэ.  

Ее ноги были скрещены, на лице играла слабая улыбка, подбородок покоился на руках, но Хадзиме никак не отреагировал. Все, что он чувствовал — отвращение, так как он знал, что этим телом сейчас владеет не она.  

— Пф! Поверить не могу, насколько же оно выглядит уродливо, когда владеешь им ты.  

Улыбка Юэ, или, скорее, бога, завладевшего ее телом, Эхитрудже (П.п.: Полное имя Эхита, Ehitruje), стала шире.  

— Хех, я чувствую твой гнев даже отсюда. Нет смысла пытаться это скрыть. Я вижу тебя насквозь.  

— Почему ты так удовлетворен тем, что чувствуешь что-то настолько очевидное? Предупреждаю, тебе лучше заткнуться, ибо каждое твое слово лишь показывает, насколько ты мелочный, — легко ответил Хадзиме, выражение его лица не изменилось. По тому, как он это сказал, было очевидно, что он не просто пытался задеть Эхитрудже и что он действительно в это верил.  

Улыбка с лица бога исчезла.  

— Именем Эхитрудже я приказываю тебе, преклони колени!  

Он использовал тот же могущественный Божественный Указ, который обездвижил Хадзиме и остальных в замке Повелителя Демонов. Это было заклинание, которое брало контроль над телом цели.  

Хадзиме низко наклонился, но прежде, чем Эхитрудже успел начать злорадствовать, раздался громкий хлопок.  

— Ты упротивился моему Божественному Указу? — сказал он слегка удивленным голосом, глядя вниз на пулю, застрявшую в барьере, окружающем его пирамиду.  

— Ты уже однажды использовал этот трюк на мне. Повторение одного и того же действия — признак безумия и третьесортности его исполнителя.  

Хадзиме навел Доннер на Эхитрудже, и самозваный бог опасно сузил глаза.  

Хотя его улыбка исчезла, его расслабленная поза ясно давала понять, что он все еще думал, что одержал верх.  

Он протянул одну руку, и секунду спустя пространство вокруг Доннера и Шляга, а также Сокровищницы Хадзиме начало деформироваться. Это было то же самое заклинание, которое он использовал в замке Повелителя демонов, чтобы телепортироваться и уничтожать артефакты Хадзиме. Но снова его попытка закончилась неудачей. Раздался легкий хлопающий звук, и пространство вернулось в нормальное состояние, оставив артефакты Хадзиме совершенно невредимыми.  

— Ясно. Ты действительно подготовился ко встрече со мной.  

— Ты, должно быть, довольно туп, если ожидал, что я этого не сделаю.  

— Не будь слишком самоуверенным, Нестандарт. То, что ты нашел способ остановить мой Божественный Указ и Небесный Шаг, не значит...  

— Заткнись ты уже.  

— ...  

Хадзиме подпрыгнул и использовал Аэродинамику, чтобы приземлиться в воздухе на высоте немного выше того места, где находился Эхитрудже. Затем, поводив шеей из стороны в сторону, он вытащил Шляг из кобуры и постучал им по плечу. После этого он бросил на Эхитрудже пронзительный взгляд и холодно заявил:   

— Я спасу Юэ и убью тебя. Вот и все.  

Сам Эхитрудже не представлял для Хадзиме никакого интереса. Даже находясь перед богом, высокомерие Хадзиме не поколебалось.  

— Отлично, — ответил Эхитрудже, поднимаясь на ноги. — Посмотрим, как долго ты сможешь сохранять свое высокомерие.  

Он одарил Хадзиме жестокой улыбкой.  

— Это моя последняя игра в этом мире. Думаю, будет в самый раз разобраться с тобой лично.  

Волна давления, настолько мощная, что была почти осязаема, захлестнула Хадзиме, и Эхитрудже выпустил поток платиновой маны, яркий, как солнце. Он поднялся в воздух и широко раскинул руки, его волосы разметались за спиной, а рукава черного платья развевались на ветру.  

Как только он достиг высоты Хадзиме, алтарь внизу начал отдаляться. Будто бы они вдвоем внезапно взмыли намного выше в воздух. Однако, это скорее “пол” резко провалился, потому что Эхитрудже расширил объем пространства в этом измерении.  

Причина этого вскоре стала очевидной. Его пульсирующая мана сошлась, образовав позади него трехслойный ореол диаметром около ста метров. Через секунду Хадзиме определил, что это, вероятно, магический круг.  

Эхитрудже щелкнул пальцами... и бесчисленные пули из чистого света появились из магического круга.  

Их было так много, что Хадзиме казалось, будто все это измерение давит на него. Каждая такая пуля обладала достаточной силой, чтобы разрушить здание.  

Эхитрудже улыбнулся, выглядя поистине божественно в теле Юэ с мерцающим ореолом и морем пуль света позади него. Любой, кто не знал, каким ужасным человеком был Эхитрудже, наверняка подумал бы, что стоящая перед ним фигура — бог. Однако Хадзиме был невозмутим.  

— Не утруждай себя сдерживанием, потому что я тоже не стану — Снятие Предела: Перегрузка!  

Темно-кровавая мана Хадзиме резко контрастировала с маной Эхитрудже. А в центре этого бушующего шторма маны сиял его Демонический глаз. Благодаря пятикратному усилению, мане Хадзиме хватило плотности, чтобы пошатнуть даже Эхитрудже. Кровавый и платиновый вступили в войну, разделив измерение на две части.  

За спиной Хадзиме появились бесчисленные кресты — его новейшие штурмовые артефакты, Крестокрылы. Они были чисто-черного цвета, их украшали кровавые узоры. Хотя они были вдвое меньше его предыдущих Кроссбитсов, в каждый из них было вложено гораздо больше маны, и они были зачарованы более сложным набором древней магии.  

Крестокрылы были не только намного прочнее его Кроссбитсов, их еще и было под тысячу. Они парили позади него, будто кладбище всех убитых им. И, естественно, Повелитель Демонов Хадзиме имел намерение уложить бога Эхитрудже на это кладбище.  

С одной стороны был великолепный платиновый ореол и бесчисленные огоньки, которые мерцали, как звезды. На другой была яростная буря багрового цвета и тысячи черных крестов. Битва Бога против Монстра Бездны. Воздух потрескивал и искривлялся, разрываясь на части под силой этих двух гигантов.  

Губы Эхитрудже скривились в усмешке, и он поднял одну руку. Радужная завеса, через которую Хадзиме шагнул, чтобы попасть сюда, исчезла, отрезав его единственный путь к отступлению.  

Битва началась, и именно Эхитрудже сделал первый ход.  

— Да начнется игра! Первым актом быть танцу!  

Он элегантно взмахнул рукой вниз, и все те пули обрушились дождем на Хадзиме.  

— Прости, но мне твои игры неинтересны. Можешь в них поиграть в аду, — хладнокровно ответил Хадзиме, и все его Крестокрылы повернулись на 90 градусов, направляя дула на Эхитрудже. По ним пробежали искры, и раздался оглушительный грохот, когда тысячи пуль, ускоренных рейлганом, устремились к шквалу пуль света. Каждая из них взорвалась в унисон на полпути от Хадзиме к Эхитрудже.  

Но, конечно, это был всего лишь первый залп обеих сторон. Эхитрудже продолжал порождать звезды из своего магического круга, в то время как Крестокрылы Хадзиме продолжали пальбу разрывными снарядами.  

— Чудно, чудно. Было бы скучно, если бы этого было достаточно, чтобы сломить тебя, — заявил Эхитрудже с улыбкой, затем снова щелкнул пальцами.  

Из его огромного магического круга появилась новая угроза. А именно, человеческого вида фигуры, состоящие из чистого света. Увидев у них клейморы и крылья, Хадзиме сразу понял, что происходит.  

— Они так же сильны, как обычные апостолы. Давай только не слишком быстро им проиграй, хорошо?  

Дождь из пуль света все еще был силен, и под его прикрытием армия выкованных из света апостолов устремилась к Хадзиме. Естественно, у Эхитрудже были неограниченные запасы маны, поэтому все больше и больше апостолов и пуль вылетало из его магического круга.   

— И перед кем ты тут удумал хвастаться? В битве чисел синергистам равных нет.  

Хадзиме поднял правую руку, его сокровищница в форме кольца засветилась. Багровый свет распространился наружу, поглотив апостолов. В тот момент, когда они оказались в этом свете, их атака прекратилась. Затем раздался громкий скрежет металла о металл, и апостолы начали вылетать из пузыря света.  

— Ого, армия... големов? — Эхитрудже задумался, когда свет померк, действительно открыв большую армию големов.  

Однако они выглядели достаточно странно, что даже Эхитрудже казался немного озадаченным. Они были зачарованы многочисленными древними магическими заклинаниями, вооружены всем тяжелым оружием, которое мог изготовить Хадзиме, и были явно автономны. Все это было достаточно нормально, а вот то, что могло действительно ввести в ступор — так это их внешний вид. У шестисот из них были тела львов, крылья и головы орлов — Грифоны. Они были разработаны для боя на средней и ближней дистанциях. Еще две сотни имели тела бегемотов и были вооружены дальнобойной артиллерий. Последние двести были выполнены в форме трехногих ворон, по образу легендарной Ятагарасу (П.п.: Трехлапая легендарная ворона из мифологии Японии), и специализировались на скорости и полете.  

Они были пропитаны магией метаморфозы и частично были живыми. Однако они не чувствовали боли и усталости, что делало их идеальной армией для неудержимого Повелителя Демонов. Хадзиме назвал свою тысячу големов Мрачными Жнецами.  

Эхитрудже и Хадзиме оба отдали приказы своим армиям.  

— Апостолы света, уничтожьте этих отвратительных существ!  

— Жнецы, эти жалкие марионетки должны быть изничтожены.  

Апостолы рванулись вперед, а грифоны и вороны двинулись им на перехват.  

Когда грифоны прибыли на позиции, панели на их спинах открылись, и вместе они выпустили по апостолам шквал из шести тысяч маленьких ракет. Мощные взрывы, которые они вызвали, временно остановили апостолов на их пути.  

Пока шквал огня удерживал их на месте, вороны рванулись вперед на реактивных ногах, используя магию гравитации, чтобы еще больше увеличить свою скорость, и раскрыли клювы, обнажая спрятанные внутри рейлганы. Затем они быстро заняли позицию и начали обстреливать апостолов. После этого они резко поднялись высоко в воздух и начали сбрасывать на апостолов кассетные бомбы из Сокровищниц, находящихся в их желудках.  

Несколько апостолов отступили подальше от зоны бомбардировки, что было именно тем, чего ждали грифоны. Они бросились вперед, нанося удары когтями, клювами и крыльями, которые были зачарованы магией пространственного разреза, а также стреляя дробовиками, спрятанными у них во ртах. Экспансивные пули, усиленные ударной волной, врезались в апостолов, разрывая их в клочья.  

Главное отличие от этих апостолов, сделанных из света, заключалось в том, что у них не было ядер, поэтому их тела не были такими крепкими. Поэтому големам не нужны были бронебойные пули, чтобы нанести повреждения этим апостолам. Но с другой стороны, Эхитрудже мог продолжать производить этих апостолов бесконечно, пока его магический круг был активен.  

В течение нескольких секунд Эхитрудже произвел еще несколько сотен. И в ответ големы-бегемоты открыли наземный дальнобойный огонь. На спине каждого бегемота было по четыре гатлинг-рельсотрона, все они были в два раза длиннее башни танка. У них также были ракетные установки, прикрепленные по бокам, и миниган 120-го калибра, торчащий у них изо рта. В довершение всего их рога были способны излучать сверхсфокусированные тепловые лазеры.  

Бегемоты уничтожали апостолов, как только они появлялись, разрывая их на части даже до того, как они успевали полностью выйти из магического круга. Естественно, сам Эхитрудже тоже подвергся этому обстрелу, но он, казалось, нисколько не волновался.  

— Невероятно. Похоже, я все-таки смогу немного повеселиться.  

Все атаки, которые приближались к Эхитрудже, блокировались каким-то невидимым барьером, который, казалось, простирался от него на небольшое расстояние во всех направлениях. Эхитрудже наблюдал, как его апостолов разрывали на части, а когда големов доводили до критической точки, он самоликвидировался в попытке унести с собой как можно больше апостолов.  

— Подумать только, сколько же древней магии было использовано, чтобы создать их? Я не могу представить, чтобы человеку удалось совершить такой подвиг. Вот она, сила Трансцендентности... Должен сказать, прошло много времени с тех пор, как я видел кого-нибудь с таким умением. В сочетании с древней магией оно довольно эффективно. Хотя еще более впечатляющим является то, как много знаний из твоего старого мира ты включил во все свои разработки. Поразительно...  

— У тебя прямо понос словесный. Тебе так отчаянно нужно с кем-нибудь поговорить?  

Хадзиме прервал размышления Эхитрудже выстрелами Доннера и Шляга. Две кровавые полосы пролетели сквозь шквал платиновых звезд и поле битвы апостолов и големов. Но в то время, как послышалось всего два выстрела, каждый из них скрывал по шесть пуль. Его точность и скорость были настолько высоки, что он смог выстрелить из каждого ствола по шесть раз почти одновременно. Одна пуля метила прямо в лоб Эхитрудже, в то время как другая — в его сердце.  

Точность, с какой Хадзиме прицелился, была идеальной... и казалось, что даже высший барьер бога не был достаточно силен, чтобы хоть как-то помешать полету пуль.  

Раздался звук бьющегося стекла, барьер был пробит.  

— Так ты можешь разрушить мой барьер?! Да еще и без колебаний стрелял мне в жизненно важные органы... Ты, конечно, занимательный, Нестандарт!  

Но в то время, как выстрелы Хадзиме пробили барьер, они не причинили никакого вреда Эхитрудже. Он породил вокруг себя несколько черных сфер, используя магию гравитации — Падение Небес. Они были меньше, чем у Юэ, размером примерно с детскую ладонь, но они были гораздо более эффективными, чем у нее. Его скорость также превосходила скорость Юэ, о чем свидетельствовало то, что он успел создать их после того, как его барьер был сломан, но до того, как пули, летящие со сверхзвуковой скоростью, поразили его.  

Выражение лица Хадзиме немного смягчилось, в то время как улыбка Эхитрудже стала глубже. Теперь настала его очередь идти на уступки.  

— Четырехкратный Разлом Бездны.  

Пространственные разрывы сомкнулись на Хадзиме со всех сторон, каждый достаточно сильный, чтобы разорвать его на части.  

— Ничто из того, что ты показал мне один раз, не сработает во второй! — Хадзиме взревел. Он улучшил свой Демонический глаз, чтобы он также мог визуализировать пространственные искажения, поэтому он, вместе с двадцатью своими Крестокрылами, смог покинуть зону удара до того, как был поражен Пустотными Разломами.  

— Падение Небес.  

Поле высокой гравитации появилось над Хадзиме, но не смогло пошатнуть его благодаря ожерелью, которое он носил. На цепочке было семь колец, и одно из них засветилось всего на мгновение.  

Это был его универсальный защитный артефакт, Талисман-Хранитель. Оно было способно свести на нет или, по крайней мере, ослабить действие всех семи видов древней магии, когда они использовались против него. И прямо сейчас оно сводило на нет действие гравитационного поля, созданного Эхитрудже.  

Эхитрудже быстро понял, что происходит.  

— Разлом Бездны, Потрясение Души, Опустошение, Созерцатель.  

Он использовал различные виды древней магии один за другим. Первым был простой физический пространственный взрыв, вторым была прямая атака души Хадзиме, третьим была попытка уничтожить его артефакт с помощью магии созидания, и наконец, небольшое заклинание эволюционной магии, чтобы полностью понять возможности артефактов Хадзиме. В ответ кольца на Талисмане-Хранителе Хадзиме, которые соответствовали Пространственной, Духовной, Созидательной и Эволюционной магии, начали светиться.  

— Ого... впечатляет. Тогда, полагаю, мне следует сменить тактику.  

Мурашки пробежали по спине Хадзиме, когда он услышал это. Мгновение спустя появились вихри платинового света, полностью окружая его. Из них градом полетели крошечные шарики света.  

— Тебе придется придумать что-нибудь получше этого! — Хадзиме крикнул, и его Крестокрылы сформировались в группы по четыре, устанавливая барьеры по его бокам и позади него. Все они могли двигаться автономно. После того, как он убедился, что защищен, он достал новое оружие.  

На первый взгляд оно было похоже на его пулемет Гатлинга Метцелей. Однако она была почти в три раза больше. Новая его пушка, Метцелейская Катастрофа, представлялся из себя шесть соединенных Метцелеев, что делало ее в шесть раз мощнее... и позволяло выпускать в шесть раз больше пуль. И, честно говоря, 72 000 выстрелов в минуту — не шутки.  

Хадзиме нажал на курок, и Метцелейская Катастрофа зажужжала, выплевывая пули так быстро, что они визуально образовывали непрерывный поток и гильзы сыпались вниз килограммами. Ураган пуль прорвался сквозь платиновые звезды, воронки, которые их породили, и даже апостолов на линии огня Хадзиме, направляясь прямо к Эхитрудже.  

— Достойное оружие. Хорошо, перейдем на следующий уровень.  

Платиновые вихри появились по обе стороны от Эхитрудже. Но, в отличие от других, эти предназначались для того, чтобы всасывать что-то внутрь, а не выплевывать.  

Поток пуль разделился посередине и изменил курс, каждую половину засосало в один из двух вихрей.   

— Значит, и этого не хватило...  

Хадзиме вызвал другой отряд Крестокрылов и приказал им уничтожить оставшиеся вихри, которые плевались в него серебряными звездами. Экспансивные пули легко рассеяли платиновые вихри. Затем Крестокрылы изменили построение и образовали сферу вокруг Хадзиме.  

— Тем не менее, твоя защита не непробиваема. Если этого было недостаточно, мне просто нужно увеличить разрушительную силу.  

Хадзиме убрал Метцелейскую Катастрофу обратно в свою сокровищницу и вместо этого достал свою 88-миллиметровую рельсотронную пушку Шляген АА (П.п.: Теперь она в анлейте АА. Но это все та же самая Шляген Восемьдесят Восемь из 4 главы 12 тома). Выстрелы из этого орудия были достаточно мощными, чтобы потягаться с броней линкоров на Земле. Размер, скорость и мощность пуль были на уровне тактической боеголовки. Хадзиме сомневался, что даже эти платиновые вихри смогут засосать эти выстрелы внутрь.  

Однако Эхитрудже остался невозмутим и произнес:   

— Кстати, Нестандарт, как тебе удалось убить Альвахейта? Хотя у него было не так много божественной силы, как у меня, он все еще был богом, а сам ты был на грани смерти.  

Его тон был непринужденным.  

Действительно, даже самая мощная винтовка Хадзиме, Шляген АА, не смогла навредить Эхитрудже. В момент выстрела Эхитрудже развернул пятикратный барьер. В отличие от его предыдущего, этот был виден и мерцал платиновым светом.  

Его пуля пробила четыре слоя барьера, но лишь заставила треснуть пятый. Однако Хадзиме, казалось, нисколько не встревожился.  

— Хах, не смеши меня. Этот кусок дерьма даже близко не был похож на бога. Он умер, умоляя сохранить ему жизнь, как трус.  

Он просто посмотрел на Эхитрудже свысока и перешел к своему следующему козырю. Он развернул портал с помощью Ореста позади Эхитрудже и выстрелил из Шлягена АА прямо в него.  

Еще одна мощная пуля вонзилась в Эхитрудже сзади. Конечно, у Эхитрудже за спиной был его гигантский магический круг-ореол, но Хадзиме надеялся, что он сможет уничтожить хотя бы его. Поскольку он не собирался наносить вред непосредственно самому Эхитрудже, он подумал, что, возможно, так называемый бог допустит оплошность.  

— Из твоих уст этот рассказ звучит так просто. Уфу-фу, нет смысла пытаться это скрыть. Тебе пришлось использовать Концептуальную магию, не так ли?  

Однако Эхитрудже даже не нужно было защищать свой ореол. Пуля заставила его немного замерцать, но не причинила никакого серьезного ущерба. Более того, пуля даже не смогла пройти сквозь него, подтверждая, что ореол являлся также и барьером.  

В ответ Эхитрудже взмахнул рукой вниз, и из ореола вырвался мощный лазер. Хадзиме с первого взгляда мог сказать, что это была магия распада, просто другого цвета, чем у апостолов.  

Луч прорвался сквозь поле битвы, уничтожив большое количество големов Хадзиме и Крестокрылов. Сам Хадзиме отпрыгнул в сторону, чтобы его избежать, затем сменил свой Шляген AA на ракетницу Агни Оркан чтобы позаботиться об апостолах и платиновых шарах, которые хлынули через недавно открывшуюся дыру в его защитной сети Крестокрылов.  

— Что?!  

Но как раз в этот момент копье чистой сжатой энергии метнулось к нему из ниоткуда.  

Энергия была настолько плотной, что копье было осязаемым. Это было одно из заклинаний, разработанных Эхитрудже, Копье Бога Грома. Атака была настолько внезапной, что даже с его Демоническим глазом, Тропой Разлома и магией эволюции, усиливающей его чувства, Хадзиме не смог предвидеть ее приближение. Тем не менее, он смог среагировать достаточно быстро, чтобы поднять свой Агни Оркан, чтобы защитить себя.  

К сожалению, атака была достаточно мощной, чтобы взорвать его ценную ракетную установку.  

— Гха!  

Агни Оркан уже был заряжен несколькими ракетами, и все они взорвались вместе с ним, создав мощный взрыв. Вдобавок ко всему, Копье Бога Грома и само взорвалось, когда оно ударило в Агни Оркан, искрящиеся молнии рванули во все направления.  

Объединенной силы этих двух взрывов было достаточно, чтобы пробить Алмазную Кожу Хадзиме, а также его пальто, которое было сделано из сверхпрочного сплава, и нанести ему прямой урон.  

“Я думаю, у него все еще есть несколько козырей в рукаве”.  

Настороженно оглядываясь по сторонам, Хадзиме немедленно начал двигаться. Он знал, что если будет стоять на месте, то просто начнет получать еще больше урона.  

— Что касается концепта, которого ты создал... это вероятно сила, способная убивать богов? Дай угадаю, это и есть тот козырь, который ты надеешься использовать против меня. Все это время ты следил за мной, как ястреб, ожидая возможности воспользоваться той маленькой штучкой, которую ты спрятал в кармане?  

Ореол позади Эхитрудже изменил схему атаки и начал выпускать многочисленные дезинтеграционные лучи через случайные промежутки времени. Световые сферы, выходящие из него, также разделились на два вида: обычные маленькие звезды и более медленные, более крупные, которым требовалось больше времени, чтобы появиться. По сравнению с крошечными, большие были ближе к мерцающим пузырям, чем к звездам. Они занимали большую часть всего поля боя, делая маневрирование раздражающим... особенно потому, что они взрывались каждый раз, когда к ним прикасались.  

Если крошечные звезды были похожи на пули, то более крупные были похожи на бомбы. И что еще хуже, пузыри двигались непредсказуемым образом. Тот факт, что Хадзиме все еще был способен прокладывать себе путь через это плотное минное поле, еще раз доказал, что его навыки были как минимум божественными.  

— Ты, наверное, думаешь, что сможешь использовать этот артефактик, чтобы отделить мою душу от принцессы вампиров и уничтожить лишь меня? Охо-хо-хо...  

Пока Эхитрудже смеялся, прямо над его головой появился портал Ореста, и через него пронеслось несколько Крестокрылов. Они обрушили на него стремительный шквал, в то время как Хадзиме продолжал давить на него великолепно точными выстрелами Доннера и Шляга.  

Эхитрудже взмахнул рукой над головой, рассекая пополам все телепортировавшиеся Крестокрылы. Какой бы невидимый клинок он ни использовал, он явно обладал свойствами пространственного разреза. Прежде чем Крестокрылы успели упасть, они самоликвидировались, забросав Эхитрудже шрапнелью. Однако все металлические осколки были отброшены еще одним взмахом руки Эхитрудже прежде, чем они достигли его.  

Пули, которые Хадзиме выстреливал из Доннера и Шляга, засасывались в воронки по обе стороны от Эхитрудже и вылетали обратно в него.  

Эхитрудже был довольно силен, как и ожидал Хадзиме. Он мог использовать магию намного быстрее, чем Юэ, и его заклинания были сильнее, чем у нее. Любой другой, кроме Хадзиме, был бы мгновенно убит его атаками. И, судя по всему, Эхитрудже сильно сдерживался.  

Хадзиме на мгновение сделал задумчивую мину, а затем вздохнул.  

— Итак, ты заметил. Что ж, тогда нет смысла скрывать. Если ты так уверен, что тебе не навредить, почему бы не позволить мне ударить тебя и посмотреть, что произойдет?  

— Ха-ха-ха-ха... Какое сильное заявленьице для того, кто даже не понял, в чем самая большая шутка. О, видеть твое лицо бесценно.  

Эхитрудже от души рассмеялся, на мгновение прекратив свои атаки только для того, чтобы помучить Хадзиме тем, что он считал правдой.  

— Знаешь, они были восхитительны.  

— Хм? — промычал Хадзиме.  

— Крики той принцессы вампиров. Напомни, как ее звали? Ах, да, Юэ.  

— ...  

Лицо Хадзиме стало непроницаемым.  

— Она хорошо сражалась... для того, у кого украли тело и от кого осталась только душа. Я наблюдал за ней в ее последние мгновения. Она дрожала от страха и кричала от боли. Когда последние остатки ее души исчезали, она прошептала: “Прости, Хадзиме”. Ха-ха-ха-ха-ха-ха!  

— ...  

— Ты опоздал, Нестандарт. У тебя и шанса не было спасти свою девчонку. Мва-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Эхитрудже захихикал, но решимость Хадзиме оставалась непоколебимой.  

Он спокойно перепризвал Шляген АА и продолжил стрелять. Но, конечно же, Эхитрудже заблокировал своим мерцающим барьером атаки и нахмурился на Хадзиме.  

— Как скучно. Она была человеком, о котором ты заботился больше всего на свете? Почему ты так невозмутим?  

— А что заставляет тебя думать, что я поверю всему, что скажешь ты, лжебог? Только идиот доверяет словам своего врага, — с усмешкой ответил Хадзиме.  

Эхитрудже испытующе посмотрел на Хадзиме. Оскорбления Хадзиме ничего для него не значили, но тот факт, что он отрицал его божественность и, что более важно, будто он действительно не считал Эхитрудже богом, заставил его задуматься.  

— Почему же ты решил, что я — лжебог? Несмотря на весь твой треп, ты еще даже не поцарапал меня. Неужели ты не заметил разницу в силах простого людишки как ты, и бога?  

— О, заметил. Заметил, что ты никакой не бог, то есть.  

Удивленный, Эхитрудже спросил с любопытством в голосе:   

— Ого, что же дает тебе такую уверенность?  

— Все просто. Ты не знал, что Юэ все еще была жива, когда она была поймана в ловушку в бездне, и не заметил, что некоторые драколюды выжили и ушли за пределы континента после их “истребления”. Для того, кто предположительно создал этот мир, твои возможности простираются не очень далеко, — прямо заявил Хадзиме. Затем, подобно философу, утверждающему самоочевидные истины, он добавил: — Кроме того, тебе явно нужен физический сосуд, как для проявления в этом мире, так и для путешествия в другие, а значит, что ты хотя бы был раньше из плоти и крови (П.п.: Как-то странно он к этому выводу пришел, для меня было бы логичнее, что он духовная сущность).  

Другими словами, Эхитрудже до сих пор существовал как душа, потому что ему что-то мешало, а не потому, что он был бестелесен от природы. Хадзиме подозревал, что Святилище существовало для того, чтобы помочь продлить его жизнь, пока он застрял в этом состоянии, а это означало, что, хотя Эхитрудже обладал экстраординарными способностями, он не был богом.  

— Ты человек.  

Однако он явно сильно отличался от людей, живущих в Тортусе.  

Более того, даже Юэ и Тио не рассматривали возможность существования других миров, и все же Эхитрудже пришла в голову идея призывать людей из одного из них. Либо он случайно обнаружил один из них, либо...  

— И, как и мы, ты, вероятно, тоже из другого мира.  

Хадзиме сомневался, что все те руины прошлых цивилизаций, которые он видел во время своего путешествия по Святилищу, когда-то существовали на Тортусе. Некоторые из них были просто слишком разными, слишком чуждыми, поэтому он пришел к самому логичному выводу.  

Впечатленный, Эхитрудже даже захлопал в ладоши и ответил:   

— Ты первый человек, который это осознал. Но позволь мне поправить тебя в одном пункте.  

Эхитрудже высвободил мощный всплеск маны.  

— Нгх!  

Хадзиме пришлось закрыть лицо и отскочить на несколько десятков метров назад, и Мрачные Жнецы, которые были слишком близко к Эхитрудже, были мгновенно уничтожены. Однако этот всплеск маны не был атакой.  

Эхитрудже просто высвободил свою истинную силу, и это была ударная волна от этого.  

“Вероятно, он может использовать что-то вроде Снятия Предела. Ну или какую-то эволюционную магию”.  

Трехкольцевой ореол стал больше, затем начал светиться ярче. Волна сокрушительного давления захлестнула Хадзиме.  

Эхитрудже поднял руку в воздух. Молнии, пламя, ветер, лед и белый дым вышли из его магического круга и начали сливаться в различные формы.  

Хадзиме видел это раньше. Хотя, сила этих Элементальных Драконов была намного больше, чем все, что Юэ когда-либо удавалось создать.  

Однако самым ужасным из всего было то, что у этих драконов также были светящиеся красные глаза.  

— Ты превратил их в монстров?  

Используя свой Демонический глаз, Хадзиме мог видеть пульсирующий красный камень в центре каждого дракона. Волшебный камень, сердце каждого монстра. Казалось, что, используя магию духа и метаморфозы, Эхитрудже поднял драконов Юэ на совершенно новый уровень.  

— Существует секретная техника, которая использует силу веры, чтобы поднять свое существование на более высокий уровень... и эта техника, несомненно, даровала мне божественную мощь. Поэтому... — пять чудовищных драконов Эхитрудже обвились вокруг него. Вселившись в тело Юэ, он выглядел как статная богиня, богиня драконов. Торжественным голосом он произнес нараспев: — Я — бог.  

Пять драконов издали леденящий кровь рев, и Эхитрудже снова возобновил обстрел своим магическим кругом. Шары платинового света устремились к Хадзиме... и легионы апостолов, сотканных из света, хлынули вперед.  

Хадзиме терял все больше и больше своих Мрачных Жнецов и Крестокрылов, а вот силы Эхитрудже были безграничны. Более того, какого бы рода усиление он ни использовал, его атаки стали быстрее и мощнее.  

Впервые почувствовав давление, Хадзиме покрылся холодным потом, выражение его лица застыло.  

“Что ж, я был готов к этому с самого начала”.  

Слегка пожав плечами, он глубоко вздохнул. Ситуация наконец приняла серьезный вид, и он не собирался терять бдительность.  

— В качестве награды за то, что ты додумался до моего происхождения, я расскажу тебе немного больше о своем прошлом. Постарайся не умереть до того, как я закончу.  

Тон Эхитрудже был грациозным и элегантным, но он не мог скрыть уродство своего характера. Он высокомерно улыбнулся, и Хадзиме впился в него взглядом.  

— Делай, что хочешь, — выплюнул Хадзиме, выстрелив из него Шлягеном AA.  

Раздался громкий треск... и громовой дракон Эхитрудже исчез. Двигаясь со скоростью молнии, он снова появился рядом с Хадзиме.  

— В моем родном мире человечество овладело исключительно могущественной магией. Мы исследовали, как подчинить звезды нашему владычеству и направить в нужное русло природные силы мира. Это должно дать тебе представление о том, насколько развитой была наша цивилизация.  

На этот раз пуля Шлягена АА смогла пробить только два слоя барьера Эхитрудже. Хадзиме произвел еще один выстрел из Доннера, но даже второй пуле не удалось проникнуть намного дальше.  

Тем временем громовой дракон, появившийся из-за спины Хадзиме, издал рев и попытался проглотить его целиком. Однако Хадзиме развернул своих Крестокрылы и выставил их барьером.  

“Тц, даже мой Талисман-Хранитель не может полностью нейтрализовать эту скотину!”  

Барьер Крестокрылов заскрипел под давлением челюстей дракона, а также гравитационной магии вокруг них. Хотя сейчас они и смогли отразить шторм из молний, еще через десять секунд его Талисман-Хранитель перегрузился бы, и барьер был бы разрушен.  

Он быстро перезарядил Доннер и прицелился в ядро громового дракона из маны. Но прежде, чем он успел выстрелить, раздался еще один треск, и он исчез.  

“Черт, как быстро!”  

У Хадзиме даже не было времени перевести дыхание. Пять драконов поменялись местами с идеальной координацией, и следующим ему пришлось иметь дело с огненным драконом, надвигающимся сверху.  

— К сожалению, такова судьба всех развитых цивилизаций — в конечном счете быть уничтоженными из-за их собственного высокомерия и распрей. Мой мир не был исключением.  

В чисто белом измерении, в котором они сражались, внезапно появилось что-то вроде огромного экрана, демонстрирующего видение космоса с мерцающими вдалеке звездами. Казалось, Эхитрудже использовал магию восстановления, чтобы воссоздать сцену из прошлого. Он посмотрел на одну из звезд, которая излучала беспорядочное, неестественное свечение.  

Но, конечно, у Хадзиме не было возможности уделять этому много внимания. Он метнулся по воздуху, прицеливаясь Шлягеном AA.  

Даже усиленные драконы Эхитрудже не смогли бы пережить попадание из его рельсотронной пушки.  

К сожалению, как раз перед тем, как он смог нажать на спусковой крючок, Эхитрудже запустил в него еще одним Копьем Бога Грома всего с нескольких метров... и копье вонзилось в ствол Шлягена АА как раз в тот момент, когда он нажал на спусковой крючок.  

Пуле удалось выйти, но ее сбило с курса. Багровая полоса срезала половину тела огненного дракона, но и все. Затем дракон регенерировал в течение нескольких секунд, в то время как Шляген АА Хадзиме был уничтожен, так же, как и его Агни Оркан.  

— Видишь ли, в конце концов мы пришли к пониманию основополагающих принципов, которые управляют самой вселенной. То, что ты называешь древней магией, мы назвали Универсальными Законами. Естественно, нам было любопытно посмотреть, каких чудес мы могли бы достичь с помощью этой новой силы, находящейся под нашим контролем, но, конечно... — Эхитрудже пожал плечами, выражение его лица было совершенно лишено раскаяния. Он больше походил на слегка разочарованного ребенка, который сломал свою игрушку.  

Затем воссозданное видение прошлого показало бегущих людей, когда земля раскололась и потоки неизвестных частиц вырвались из трещин, разрушая все, до чего дотрагивались. Выглядело это как сцена прямиком из ада.  

Ветряной дракон пролетел над видением и направил свое дыхание на Хадзиме, который был над ним. И в то же время каменный дракон приблизился сзади, а ледяной дракон слева.  

Хадзиме быстро отправил Орест, надеясь перенаправить дыхание дракона ветра.  

Однако ледяной дракон предугадал его движения и заморозил Орест прежде, чем тот смог открыть портал.  

— Точечные атаки, значит? — пробормотал Хадзиме.  

Действительно, ледяной дракон был способен заморозить любую конкретную точку, если знал координаты этого места. Лишенный своей защиты, Хадзиме наблюдал, как десятки тысяч ветряных лезвий разорвали его Орест на куски.  

— Тц!  

Прищелкнув языком, он быстро перенес свои Крестокрылы, чтобы создать барьер. Он также приказал нескольким своим големам-бегемотам начать фокусироваться на драконах вместо апостолов, чтобы попытаться немного замедлить их.  

Его големы-вороны продолжали бомбардировку Эхитрудже, но серебряные звезды, быстро сбили их.  

Эхитрудже, казалось, даже не замечал нападок: он был слишком сосредоточен на воспоминаниях. Он с ностальгией посмотрел на слайд-шоу, которое отображалось на огромном “экране”.  

— Мы зашли слишком далеко. В конце концов, мы разрушили правила, которые управляли естественным порядком Вселенной. Человечество и сама звездная система, в которой мы жили, были обречены на уничтожение, поэтому выжить могли только избранные Просветленные.  

Хадзиме приказал своим Крестокрылам установить несколько барьеров и начал стрелять из Орестов во всех направлениях, чтобы держать драконов Эхитрудже на расстоянии.  

В ответ пятеро из них одновременно применили атаки молнией, огнем, ветром, льдом и дыханием дыма.  

Бегемоты внизу начали заградительный огонь по каменному и ледяному драконам, но в то время, как атаки могли разнести тела драконов на части, если их ядра не были уничтожены, они могли просто продолжать восстанавливаться. Тем не менее, эти атаки смогли ослабить мощь драконов.  

Они также немного замедлили их, предоставив Хадзиме возможность попытаться прицелиться в их ядра.  

Однако в тот момент, когда он это сделал, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Обернувшись, он увидел шар бело-голубого пламени, направляющийся прямо на него. Его инстинкты предупреждали его, что нужно убираться, но он заметил это слишком поздно. Шар пробил барьер и попал ему прямо в грудь...  

***  

— Га-а-а-а-а-а!  

Впервые в этой схватке Хадзиме по-настоящему закричал от боли. И, честно говоря, учитывая то, что на него обрушилось, это было неудивительно.  

“Это было Божественное Чистилище Юэ!”  

Из-за того, что это было заклинание духовной магии, оно игнорировало всякую защиту и поражала душу напрямую. Однако заклинание Эхитрудже было настолько мощным, что нанесло вред даже артефактам Хадзиме, хоть это и были обычные предметы, не имеющие души. Явление настолько необычное, что его можно даже можно назвать новым заклинанием.  

Не в силах поддерживать барьер, Хадзиме рассеял его и попытался сбежать от огней этой магии. Он последовательно выпустил свою ману, чтобы отпрыгнуть с траектории заклинания, но его все же зацепило. Пострадало не только тело, но и сама его душа. Боль была сильной, максимальное количество маны, которое он мог контролировать, было снижено, и его скорость восстановления значительно снизилась.  

Естественно, драконы попытались воспользоваться моментом его слабости, и грифоны Хадзиме встали перед ним живым щитом. Пока они взрывались один за другим, чтобы обезопасить его, он влил немного маны в браслет на своем правом запястье. Это был артефакт, наполненный магией восстановления и духа, Браслет Восстановления. Хотя он и не мог полностью залечить полученный Хадзиме огромный урон, он все равно начал довольно быстро заживлять его раны.  

— Просветленными называли людей, которые понимали истинную природу древней магии. Мы, немногие, избежали уничтожения нашей звезды, отправившись в другой мир.  

— А я смотрю, ты очень рад разрушению своего мира?  

Экран показывал группу фигур в белых одеждах, беседующих друг с другом, и Эхитрудже с гордостью смотрел на это зрелище.  

Хадзиме впился в него взглядом, выражение его лица было почти звериным. Он призвал Метцелейскую Катастрофу в свою правую руку, а Гиперион, свое лазерное оружие, в левую. Этот Гиперион был намного меньше того, которым он убивал апостолов на Тортусе, сделано это было для большей мобильности. Более того, хотя его заряда хватало на меньшее количество выстрелов, а его дальность стрельбы была ниже, фактическая мощность лазера осталась прежней.  

Хадзиме продолжил сдерживать огненного и ветряного дракона с помощью рейлгана Гатлинга и отправил Крестокрылы заниматься громовым драконом. Тем временем он направил Гиперион на ледяного дракона, которого постоянно обстреливали бегемоты.  

— Вы уже начинаете подбешивать, — сказал он, выстреливая из Гипериона.   

Затем луч солнечного света поглотил ледяного дракона, и, хотя воздух рядом с ним замерзал почти до температуры абсолютного нуля, это не смогло спасти его от смертельного выстрела. Его тело и ядро были уничтожены в одно мгновение.  

Раздраженный постоянными атаками бегемотов, каменный дракон быстро спикировал к ним. Он окутал их своим дыханием, мгновенно обратив в камень несколько дюжин, а затем проглотил еще одного. Но хотя это и смогло привести бегемотов в замешательство, это оказалось фатальной ошибкой. Не только Гиперионы Хадзиме могли сравниться по силе с искусственным Солнцем. Рога окаменевших бегемотов начали испускать искры, и через несколько секунд они подорвались.  

Крошечные солнца расцветали одно за другим, после того как бегемоты разом высвободили всю свою энергию. Каменный дракон не смог противостоять силе этих взрывов и был быстро уничтожен.  

Как и ожидал Хадзиме, Эхитрудже отреагировал на уничтожение своих драконов, запустив в него еще одним Копьем Бога Грома. А если быть точным, то тридцатью, летевшими со всех сторон.  

К сожалению, хотя Хадзиме и предсказал следующую атаку Эхитрудже, уклонение от нее все еще требовало от него полной концентрации. Он также не смог спасти свое оружие, которое было слишком громоздким, и, поэтому и Гиперион, и Метцелейская Катастрофа были уничтожены.  

— Мир, в который мы попали, был отвратительно примитивен. Могущественные звери бродили по земле, а здешние люди не смогли развиться даже до уровня примитивных цивилизаций. Представляешь? Люди, живущие в страхе перед природой! — воскликнул Эхитрудже с оттенком возмущения.  

Желая отомстить за двух своих павших товарищей, громовой дракон издал яростный рев и со скоростью света устремился к Хадзиме.  

— Как раз то, чего я ждал! — взревел Хадзиме, переставляя барьеры своих Крестокрылов. Они не то что бы защищали его, а скорее были приманкой для громового дракона  

Внутри большого пространства, созданного двенадцатью барьерами Крестокрылов, Хадзиме и громовой дракон столкнулись друг с другом. Хадзиме защитился от укуса дракона, призвав свой щит-артефакт, Айдеон, но сила атаки дракона все равно отбросила его обратно к барьеру. Затем Хадзиме приоткрыл барьер ровно настолько, чтобы из него вылезть, и заткнул дыру Айдеоном. Как только это было сделано, барьер начал уменьшаться, а несколько дюжин гранат пространственного разрушения, которые Хадзиме бросил в барьер перед уходом, сразу же взорвались.  

Искореженный до неузнаваемости, громовой дракон тут и встретил свой конец.  

— Хоть они и были жителями другого мира, мы не могли позволить им быть дикарями. Поэтому мы решили их просветить. Мы уничтожили монстров, которые угрожали им, и привели их к эпохе мира и процветания. В своем мире мы с созданием утопии не справились, но это дало нам необходимый опыт, мы теперь лучше всех знали, что для нее требуется. Разве ты не согласен?  

Увидев изображения, проецируемые Эхитрудже на экран ниже, все, о чем Хадзиме мог думать, это о том, насколько эгоистичным и глупым был этот самозваный бог. То, что люди вели примитивную жизнь помогало им жить в гармонии с природой... и именно Эхитрудже разрушил эту гармонию.  

Однако, прежде чем Хадзиме успел сказать это, ветряной дракон проглотил его целиком.  

— Превратился в воздух?!  

Действительно, дракон ветра полностью растворился в воздухе. Он поджидал в засаде, пока Хадзиме полностью сосредоточится на убийстве громового дракона, чтобы атаковать тогда, когда Хадзиме этого точно не ожидает. К тому времени, как он понял, что происходит, его кожу уже раздирали сотни и тысячи лезвий ветра.  

Хадзиме использовал мощную Алмазную Кожу, чтобы попытаться защитить себя, но лезвия ветра были невероятно остры, а камешки, поднятые порывом ветра, двигались быстрее пушечных ядер.  

Лезвия ветра целились по незащищенным местам, в то время как камешки обстреливали пальто, защищавшее его торс и жизненно важные органы.  

— Не... недооценивай меня-я-я-я-я!  

Полностью оставив защиту от некритических атак и дав Браслету Восстановления о них позаботиться, Хадзиме достал Отбойник Гатлинга, усиленный рельсотроном. Его кровь разлеталась из-за мучительных атак, но Хадзиме стиснул зубы и нажал на спусковой крючок.  

По сравнению с другим его оружием, свайный Отбойник имел самую короткую дальность стрельбы, но он уже был внутри тела дракона, так что она ему и не требовалась. Все, что ему было нужно, — это мощность, которой в свайном Отбойнике было в избытке. Свайный Отбойник начал выстреливать и втягивать свой черный как смоль кол с молниеносной скоростью, и ни один простой шторм не смог бы противостоять такому свирепому шквалу. Выглядело все так, как будто Хадзиме прогрызал себе путь сквозь тело дракона ветра.  

Неудивительно, что дракон ветра вскоре был уничтожен... и последний оставшийся дракон испустил рев гнева.  

— Были те, кто не мог понять наше великолепное видение этого мира. Как среди живущих здесь примитивов, так и среди моих соратников, — продолжил Эхитрудже. Хадзиме даже не нужно было спрашивать, чтобы быть уверенным, что Эхитрудже, скорее всего, устранил всех и каждого, кто был с ним не согласен.  

Действительно, в показанном снизу видении стало видно, как Эхитрудже убивал даже самых близких своих товарищей, как только они осмеливались усомниться в нем.  

— Через несколько тысяч лет этот мир наконец-то достиг приемлемого уровня развития. Однако именно тогда те, кто разделял мое видение, начали отказываться от своего бессмертия. Нелепость! Что они имели в виду, когда говорили: “Этого достаточно”? Если бы мы продолжали продвигать эту цивилизацию дальше, она затмила бы даже наше прежнее славное общество!  

Эхитрудже казался искренне расстроенным тем, что, по его мнению, было глупостью со стороны его товарищей. Это больше чем что-либо другое, показывало, насколько он был глуп.  

Пока Хадзиме пробивался сквозь остатки дракона ветра, Эхитрудже щелкнул пальцами. Вокруг Отбойника Гатлинга появилась платиновая мерцающая аура. Эхитрудже использовал пространственную магию, чтобы зафиксировать его на месте, и заклинание было достаточно мощным, чтобы на кольце пространственной магии на Талисмане-Хранителе Хадзиме появились трещины, когда оно пыталось нейтрализовать его.  

Было ясно, что Эхитрудже все еще злился из-за того, что его товарищи покинули его столько времени назад.  

“Дерьмо!”  

На лице Хадзиме появился намек на трепет. Талисман-Хранитель наконец-то преуспел в нейтрализации пространственной магии, удерживающей его Отбойник Гатлинга на месте, но это заняло слишком много времени.  

Взрывы из Разломов Бездны начали приближаться к нему со всех сторон, каждый из которых был намного мощнее любого, что он видел до сих пор. Сила удара едва не лишила его сознания, а его конечности оказались в весьма плачевном состоянии.  

Кашляя кровью, Хадзиме упал на землю вместе с разбитыми остатками своего кольца, нейтрализующего пространственную магию. Его Браслету Восстановления потребуется время как на восстановление кольца, так и на лечение Хадзиме.  

— Я даже не помню, сколько лет я провел в одиночестве после этого. Все, что я знаю, это то, что однажды, когда я наблюдал за людьми, молящимися мне, и на великую цивилизацию, которую они построили благодаря моим усилиям, я подумал: “Я хочу все это вычистить”.  

Хадзиме едва успел активировать Аэродинамику и соорудить для себя платформу, на которую можно было бы встать, прежде чем он ударился о землю. Он был покрыт ранами, из его глаз, носа и ушей текла кровь, и он тяжело дышал. Он пристально посмотрел на Эхитрудже, но так называемый бог был слишком занят наблюдением того, как он в прошлом опустошал цивилизацию, которую он помог создать.  

Поскольку Эхитрудже был в теле Юэ, это восхищенное выражение было бы весьма пленительным, если бы Хадзиме не кипел от ярости, потому что знал, что тело Юэ было осквернено.  

— Разве ты не видишь? Все в этом мире раскрывает свою истинную красоту только в тот момент, когда оно разрушается. Ничто не может сравниться с удовольствием от этого момента опустошения. Уничтожать людей, которыми ты руководил и защищал тысячи лет, было удовольствием, не похожим ни на какое другое. Многие из моих воспоминаний поблекли со временем, но тот момент, когда люди обратились ко мне за спасением, их отчаянные крики заполнили улицы, этот момент ярко запечатлелся в моей памяти.  

Он снова щелкнул пальцами, и Хадзиме инстинктивно отпрыгнул в сторону, ожидая прилета еще одного Копья Бога Грома. Однако он ошибся в своих предположениях. Это действительно была молниеносная атака, но вместо Громового Копья, это был дракон.  

Волосы Хадзиме встали дыбом... и секунду спустя он почувствовал волну тепла и мощное гравитационное притяжение за спиной. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что дракон разинул пасть прямо у него за спиной.  

Времени уворачиваться не было. Даже если бы оно и было, тело Хадзиме больше не могло двигаться так быстро, как его разум, из-за всех полученных им травм. Самое большее, что он смог сделать, это перенести один комплект щитов, чтобы установить одиночный барьер.  

Челюсти дракона сомкнулись, и Хадзиме окружило пламя со всех сторон.  

— Я не знаю, сколько лет я уже живу, но удовольствие, которое я испытал, разрушая все подряд, я никогда не забуду, именно поэтому я решил превратить этот мир в свою игровую площадку. Сцена для моих игр.  

Эхитрудже наконец-то закончил предаваться воспоминаниям. Он посмотрел вниз на Хадзиме, которого поглотил огонь, и улыбнулся.  

Раскаленное добела пламя было сжато и нагрето до такой экстремальной температуры, что проплавляло сами Крестокрылы, несмотря на то, что они были сделаны из самого прочного материала, который имел Хадзиме. Более того, гравитация в пасти дракона была настолько сильной, что Хадзиме не мог пошевелиться даже с помощью Талисмана-Хранителя, нейтрализующего часть этой гравитационной магии.  

— Н-н-н-н-н-нгх!  

Тихий крик вырвался сквозь стиснутые зубы Хадзиме. Худшим в этом затруднительном положении было то, что крошечная часть пламени смогла проскользнуть сквозь барьер и попасть в Хадзиме. Похоже, Эхитрудже также усилил эти огни магией духа, хотя и не так сильно, как обычное Божественное Возмездие. Однако огни сосредоточились на его Браслете Восстановления, превратив его в ничто.  

Терпя жгучую боль, Хадзиме заменил патроны в патроннике Доннера на патроны с наконечниками из запечатывающего камня. Он использовал большую часть добытого им запечатывающего камня для снаряжения Шии, так что у него осталось совсем немного, чтобы изготовить несколько драгоценных пуль с наконечниками из него.  

Хадзиме назвал их Антимагическими Пулями. Он нажал на спусковой крючок, выпустив одну из них через крошечное отверстие в своем барьере, которое он только что проделал. Обычная пуля расплавилась бы немедленно, но пуля из запечатывающего камня, отталкивающая магию, смогла пробиться сквозь море пламени и пробить сердце дракона. Затем его ядро разлетелось на дюжину осколков, и дракон начал рассеиваться.  

— Все это просто игра, Нестандарт, — заявил Эхитрудже, еще раз щелкнув пальцами. Затем наполовину рассеявшееся пламя начало извиваться, будто оно живое, и пробралось через четыре слоя, образующих барьер Хадзиме. Секунду спустя огни взорвались изнутри.  

— Гха!  

Ударная волна от взрыва и то немногое, что осталось от Божественного Чистилища, накрыло Хадзиме. Он быстро достал флакон из своей сокровищницы и дрожащими пальцами вытащил пробку. Но как раз перед тем, как он смог проглотить содержимое, Копье Бога Грома выбило флакон у него из руки.  

— Черт возьми. Это был мой последний бутылек амброзии, — сказал Хадзиме раздраженным голосом.  

Губы Эхитрудже изогнулись в усмешке.  

— Как ты думаешь, кто такие демоны и зверолюди? — внезапно спросил он, его голос раздался прямо за спиной Хадзиме.  

Мурашки пробежали у него по спине, Хадзиме выстрелил из локтевой части своего протеза, чтобы развернуться. Закончив поворот, он прицелился из Доннера, но никого не увидел. Вместо этого он почувствовал чье-то присутствие слева от себя. Краем глаза он увидел, как Эхитрудже нежно дотронулся до Отбойника Гатлинга. Секундой позже последнее тяжелое оружие Хадзиме рассыпалось в пыль.  

Казалось, что с близкого расстояния Эхитрудже мог уничтожать предметы до того, как магическое кольцо творения на Талисмане-Хранителе Хадзиме могло что-либо сделать.  

— Тц! — Хадзиме прищелкнул языком и выстрелил из Доннера в Эхитрудже, но багровая полоса пронзила лишь воздух.  

Эхитрудже снова появился позади Хадзиме. Позади него было только самый маленький ореол, а в руке он держал клеймор, сделанный из чистого света.  

“Так и знал, он может использовать Небесный Шаг для телепортации без порталов не только предметов, но и себя!"  

Хадзиме уже видел, как Эхитрудже телепортировал Копье Бога Грома и своего дракона, поэтому он ожидал, что и сам Эхитрудже сможет телепортироваться с ее помощью. Однако то, что он об этом знал не делало мгновенную телепортацию менее опасной.  

Доверившись своим инстинктам, Хадзиме бросился вперед на полной скорости, используя свой протез, чтобы уйти из зоны досягаемости клеймора. К сожалению, этого было недостаточно.  

— А-а-а!  

Хадзиме почувствовал, как жгучая боль пронзила его спину по диагонали, от плеча до бедра. Он развернулся, при этом кровь брызнула во все стороны. Несмотря на расстояние и защиту своего пальто и Алмазной Кожи, Эхитрудже сумел нанести ему удар.  

Оглянувшись, Хадзиме увидел, что половина лезвия клеймора исчезла в ряби, его кончик находился в другом месте на приличном расстоянии. Рябь засветилась, наконечник втянулся, и весь клеймор снова оказался в руке Эхитрудже.  

Казалось, что клинок мог свободно растягиваться, сжиматься и перемещаться в пространстве. Это был совершенно удивительный волшебный меч.  

— Твой бог задал тебе вопрос. Отвечай, Нестандарт.  

Проигнорировав его, Хадзиме послал часть своих Крестокрылов и Мрачных Жнецов в сторону Эхитрудже. Конечно, поскольку они были заняты борьбой с апостолами света и звездами, большое их количество было уничтожено из-за этого шага, но у Хадзиме не было другого выбора.  

Увидев несущихся на него големов, Эхитрудже просто прищурил глаза и описал рукой дугу. Секунду спустя пространство вокруг всего, кроме Хадзиме и Эхитрудже, раскололось, как разбитое зеркало. Это была Тысяча Разрывов, заклинание, которое разрывало пространство на куски. Хотя в названии заклинания была тысяча, количество разрывов, созданных Эхитрудже, превысило десять тысяч. На самом деле, этих разрывов было так много, что Эхитрудже повредил своих собственных апостолов света и сферы, но ему также удалось уничтожить всех до единого Мрачных Жнецов, а также все Крестокрылы, за исключением четырех вокруг Хадзиме.  

Когда видения прошлого исчезли, комната вернулась в свое чисто белое состояние и взрывы артефактов Хадзиме наполнили воздух. Все больше и больше апостолов света и световых сфер продолжали изливаться из все еще нетронутых второго и третьего колец магического круга Эхитрудже.  

Он не выглядел ни в малейшей степени уставшим после того, как сделал это. На самом деле, у него не появилась даже отдышка. Было ясно, что он даже не считал Хадзиме угрозой.  

Тем временем Хадзиме был покрыт ранами с головы до ног, его черный плащ, что был прочнее любого металла в мире, был изодран в клочья и сочился кровью. Его белые волосы тоже покраснели. Это был далеко не равный поединок.  

Стиснув зубы, Хадзиме решил ответить на вопрос Эхитрудже, чтобы выиграть немного времени.  

— Ха-а-а... Ха-а-а... Разве это не местные расы, что жили здесь до твоего появления?  

— Неверно. И демоны, и зверолюди являются продуктом скрещивания людей и монстров. Это расы, которые я, бог, создал.  

— Ну и на кой че-?.. А, понятно. Ты экспериментировал, пытаясь создать себе сосуд.  

— Ого, а ты быстро соображаешь. Правильно.  

Эхитрудже взмахнул своим клеймором в воздухе и улыбнулся. Далее он объяснил, что его первоначальное тело не смогло противостоять разрушительному воздействию времени, несмотря на всю магию и технологии, имевшиеся в его распоряжении. Более того, поскольку его душа стала больше после того, как он начал подпитываться молитвами людей, обычные тела больше не могли надолго его вмещать, поэтому он попытался создать сосуд высшего качества.  

Зверолюдей он старался создать максимально физически сильными, в то время как в демонах он развивал предрасположенность к магии.  

— Драколюды и вампиры вышли неплохими, но все же недостаточно сильными. Я отказался от них на полпути. Хотя было забавно наблюдать, как этих заносчивых высокомерных идиотов предают люди, которых они обещали защищать.  

Эхитрудже пожал плечами, как будто ему и в голову не приходило преследовать и истреблять целую расу.  

Вспоминая, как сильно Тио пострадала из-за этого человека, ярость Хадзиме начала расти.  

Эхитрудже бросил на него понимающий взгляд, затем улыбнулся и продолжил:   

— Иногда встречались люди как Альвахейт или Освободители, что обладали достаточной силой, чтобы служить моим сосудом, но...  

— Родство, хах (П.п.: Ну, насколько я понял, тут про то, что души пихать в околородственников нельзя. Алабама какая-то)?  

— Все они были дальними потомками моих бывших компаньонов, у которых были сильно выражены некоторые из старых генов. Они могли выдержать бытие сосудом какое-то время, но все кончалось их неотвратимой смертью.  

— Так вот почему... Ты ждал здесь, в Святилище. Забавлялся с миром, коротая время, пока не появится подходящий сосуд.  

— Именно! А потом я его нашел! Триста лет назад случилось то, чего я долго ждал! Идеальное тело!  

Эхитрудже широко развел руки, демонстрируя тело Юэ. В ответ Хадзиме усмехнулся.  

— Поэтому ты и уничтожил королевство вампиров? Ты был взбешен, потому что думал, что они убили твой сосуд? Тогда в тебе божественного ничего действительно нет, — ответил он, готовя Доннер и Шляг.  

Эхитрудже холодно улыбнулся Хадзиме и положил одну руку себе на грудь. Он знал, как иронично будет звучать его благодарность, и именно поэтому он ее и выразил.  

— Я должен поблагодарить тебя, Нестандарт. Ты не только нашел для меня сосуд, но еще и подарил мне такое замечательное развлечение. В награду я убью тебя своими собственными руками.  

— Ну что ж, попробуй!  

Эхитрудже просто рассмеялся в ответ, и секунду спустя исчез.  

Хадзиме выстрелил все пули Доннера и Шляга разом, и они пролетели сквозь Орест, который он призвал. Пули появились у него сзади, летя ему прямо в спину. Как и ожидалось, там же был и Эхитрудже.  

Наблюдая за битвой Эхитрудже так долго, Хадзиме теперь мог точно предсказать, где и когда он решит появиться. Он сделал небольшой разброс в выстрелах на случай, если Эхитрудже попытается увернуться.  

Однако Эхитрудже не выглядел ни удивленным, ни встревоженным. Его рука расплылась, и каждую пулю отбила платиновая вспышка со скоростью высшей, чем способен увидеть глаз.  

То, что он смог так легко сбить пули, ускоренные рельсотроном, было невероятно. Это уже просто выходило за рамки физических возможностей. Одно только укрепление тела не могло вывести кого-то на этот уровень, что, конечно, означало, что он использовал что-то еще... и Хадзиме точно знал, чем это “что-то” было.  

— Божественная Скорость, да?  

— О, вот как ты его назвал? Мне нравится, пожалуй, буду придерживаться этого варианта.  

С мрачным выражением лица Хадзиме приказал Крестокрылам стрелять в случайные места, чтобы попытаться занять Эхитрудже на секунду. Каждая из пуль Крестокрыла при ударе создавала мощные ударные волны маны, так что он полагал, что они, по крайней мере, хоть как-то его отвлекут. Однако за секунду до того, как они достигли Эхитрудже, он бесшумно исчез.  

В очередной раз доверившись своим инстинктам, Хадзиме отменил Аэродинамику и позволил себе свободный полет. Секунду спустя два меча пронеслись над его головой, как пара гигантских ножниц.  

— Два клеймора, значит? Я думал, что понял твой стиль боя даже с одним из них, но теперь я его точно раскусил.  

— Ты действительно был удивлен таким? Все то, что умеют мои апостолы, умею и я. Первоначальный владелец этого тела, возможно, была неумела в ближнем бою, но мои-то навыки божественны.  

Как ни противно было Хадзиме это признавать, Эхитрудже не просто хвастался. Он был хорош ровно настолько, насколько он утверждал.  

Эхитрудже приблизился и начал серию ударов, которая была настолько быстрая, что они плыли даже в глазах Хадзиме, который использовал Тропу Разлома. А хуже всего было то, что все они обходили его защиту и причиняли ему непосредственный вред.  

— У-о-о-о!  

Хадзиме еще раз выстрелил из своего протеза, чтобы быстро отпрыгнуть в сторону. Затем он использовал комбинацию Аэродинамики и Сверхзвукового Шага, чтобы не стоять на месте, и отдал команду Крестокрылам начать огонь на подавление, чтобы попытаться немного замедлить Эхитрудже.  

Эхитрудже избежал заградительного огня и погнался за Хадзиме серией коротких телепортационных прыжков, уверенно улыбаясь все это время. Хадзиме продолжал пытаться контратаковать, посылая пули под углом через Орест, но Эхитрудже каждый раз с легкостью отбивал их.  

Наконец, Хадзиме на секунду открылся... и Эхитрудже не упустил такой возможности.  

— Ха! Похоже, ты потерял еще один свой артефактик!  

Эхитрудже с молниеносной скоростью совершил поперечный удар, который попал по плечу Хадзиме.  

— Каково это, когда у тебя отбирают твои артефакты один за другим? Я победил тебя в битве чисел, и, похоже, ты тоже не можешь сравниться со мной в ближнем бою!  

— Что, так тебе хочется, чтобы я впал в отчаяние? Настолько же бездарно, как само твое существование.  

Как бы это ни было досадно, Эхитрудже не утрудился послать своих апостолов чтобы добить Хадзиме. Они просто окружали битвы их хозяина с Хадзиме, выступая в роли молчаливой аудитории, наблюдающей за поединком.  

Ситуация, безусловно, была совершенно отчаянной. Тело Хадзиме было с головы до пят покрыто ранами, сам он урона Эхитрудже не наносил.  

— Ну и сколько еще артефактов у тебя есть? Или уже все? Если остались, самое время их использовать, ибо к смерти ты близок как никогда раньше! Но я их в любом случае уничтожу все до единого и ввергну тебя в пучины отчаяния.  

— Нгх!  

За то время, пока он издавал стон боли, Эхитрудже успел нанести еще с десяток ударов. Хадзиме увернулся от них всех чисто инстинктивно, но его уклонение не было идеальным, поэтому на его теле появилось еще несколько ран.  

Все его Оресты были уничтожены, поэтому Хадзиме поспешно вытащил связку гранат и разбросал их повсюду ударной волной маны в последней отчаянной попытке достать Эхитрудже. Эхитрудже уничтожил только те гранаты, которые находились поблизости и могли причинить ему вред, позволив остальным взорваться на расстоянии. Как всегда, он вышел невредимым.  

Дым и пламя заполнили поле битвы, но это никак не помешало Эхитрудже. Стоило Хадзиме двинуться, Эхитрудже появлялся прямо рядом с ним, атаковал, исчезал и так по новой. Будто бы Хадзиме вел бой с тенью. Из-за того, как быстро Эхитрудже телепортировался, Хадзиме казалось, что на него нападают со всех сторон сразу. Он изо всех сил старался точно определить движения Эхитрудже, но не мог.  

Хадзиме ставили мат, он был загнан в угол.  

— Ну и? Не собираешься использовать свой артефакт-убийцу богов? Знаешь, может если будешь стараться лучше, то у тебя все получится?  

— Заткнись!  

У Хадзиме не было сил сформулировать надлежащий ответ на насмешки Эхитрудже. Из-за того, как долго он поддерживал свою Перегрузку, и из-за того, что они все они были залиты кровью, глаза Хадзиме начали терять фокус.  

— Хм... Раз ты ничего нового не показываешь, должно быть, ты сдулся... Тогда, я полагаю, пришло время.  

Эхитрудже щелкнул пальцами, перед ним появились двадцать Копий Бога Грома. Они выстроились в ряд, и все разом рванулись вперед. Однако, к большому огорчению Эхитрудже, Хадзиме удалось либо увернуться, либо разбить их ядра.  

Его инстинкты самосохранения были непревзойденными, но, к сожалению, сопротивляться вечно он не мог. Хотя Хадзиме смог выжить сам, Крестокрылам он в этом помочь не мог, они получили прямые попадания и взорвались, разверзаясь молниями.  

— Гх-а-а-а!  

Крича от боли, когда взрывы поразили его, Хадзиме рухнул на землю, от его тела начал идти белый дым. Его несколько раз отпружинило, прежде чем он остановился лицом вниз на белом полу. Под ним была огромная лужа крови, а его тело было покрыто ожогами и порезами. Конечности его были так сильно обожжены, что торчавшие кости обуглились. Выглядел он прескверно.  

Эхитрудже беззвучно опустился на землю перед ним. Он поднял один клеймор, глядя на Хадзиме как на игрушку, которая ему больше не нужна. Это был конец. Но прежде, чем он смог опустить его, пальцы Хадзиме дернулись.  

— Ох?  

Эхитрудже посмотрел на него сверху вниз, впечатленный. Несмотря на то, как сильно он истекал кровью, Хадзиме все же удалось подняться на колени.  

— Несмотря на то, что ты столкнулся со всей мощью бога, у тебя все еще есть решимость снова подняться на ноги?  

— Я повторю это столько раз... сколько нужно... Ты... не бог. Ты... кх... слабее, чем обычные люди, что продолжают сражаться... на Тортусе...  

— Серьезно, жалкие оскорбления? Просто посмотри, в каком ты состоянии.  

Эхитрудже с легким раздражением покачал головой. Хадзиме был настолько слаб, что казалось, его пульс может остановиться в любую секунду. С точки зрения Эхитрудже, действительно казалось, что Хадзиме просто пытался хоть как-то задеть его перед своей смертью. Несмотря на то, что с каждым словом его рвало кровью, он все же продолжил.  

— Ты действительно... могущественный... Я никогда не чувствовал себя так близко к смерти... с тех пор, как покинул бездну...  

— Разве ты не понимаешь, что противоречишь сам себе? Если я...  

— Но это и все.  

Слова Хадзиме сочились убежденностью. Хотя его сознание было затуманено, его глаза все еще горели светом. Его воля еще не угасла. И по мере того, как он говорил, голос Хадзиме становился все сильнее и сильнее.  

— Тебе не хватает... драйва... Желания сокрушить своего противника. Вот почему ты... не можешь поколебать мою решимость... Ты меня не пугаешь.  

— Упрямый до самой смерти, понял.  

Эхитрудже выглядел разочарованным. Хадзиме смотрел куда-то вдаль, точно так же как Эхитрудже, когда вспоминал о прошлом. Он вспомнил всех людей, которых встречал в этом мире, затем заговорил добрым тоном, который, казалось, не подходил для этого сурового поля битвы.  

— Я знаю девушку, которая, несмотря на то, что принадлежала к самой слабой расе, смогла бросить вызов величайшим испытаниям в мире благодаря силе своей воли.  

Хотя она проплакала всю дорогу через ущелье Райсен, она была полна решимости остаться с Хадзиме, и поэтому юная кроледевочка пошла дальше.  

— Я знаю девушку, которая продолжала двигаться вперед, несмотря на то, что испытала крайнее отчаяние.  

Несмотря на то, что никто больше не верил, что Хадзиме выжил, упав в ту дыру, она никогда не теряла надежды. Она продолжала искать мальчика, которого любила, и после того, как нашла его, она даже изменила свое тело, чтобы набраться достаточно сил для его поддержки.  

— Я знаю женщину, готовую встать живым щитом, защищая тех, кто ей дорог.  

Хадзиме потерял счет тому, сколько раз эта мудрая, добрая женщина-дракон спасала его группу. Хотя обычно она валяла дурака, она всегда была рядом со своими товарищами, когда они больше всего в ней нуждались.  

— Я знаю девушку, у которой хватило сил остаться со своим другом даже перед лицом смерти.  

Несмотря на то, что она всегда ставила во главу угла чувства других, несмотря на то, что на самом деле ненавидела драки, она была настолько доброй, что готова была стоять на передовой ради своих друзей.  

— Я знаю женщину, которая придерживалась своих собственных убеждений, даже когда мир вокруг нее изменился, и она показывала свою наивность вновь и вновь.  

Временами ей было страшно, больно, она волновалась и даже была неуверенна, но, в конце концов, она определилась, кем она хочет стать. Она была единственным учителем, который заставил Хадзиме задуматься и заставила его пересмотреть свои собственные убеждения.  

— Я знаю маленькую девочку, которая встала на линию огня, чтобы остановить своего глупого отца, хотя у нее не было на то силы.  

Хотя ей было всего четыре года, она сохраняла мужество даже после того, как ее похитили. Она остановила неистового монстра бездны, прежде чем он зашел слишком далеко.  

— Но самое главное, я знаю девушку, которая все еще борется, даже несмотря на то, что ее тело захватили.  

Хадзиме абсолютно верил в силу Юэ. И хотя сейчас он был полностью повержен и находился на грани смерти, его пронзительный человеческий взгляд все еще заставил Эхитрудже задуматься. Он сделал непроизвольный шаг назад, даже не осознавая, что его морально задавили. Взгляд Хадзиме был тверд, как железо, спокоен, как тихий пруд, и горел такой огромной волей, что казался всеобъемлющим.  

— Даже монстры бездны, по крайней мере, обладали жаждой крови, но у тебя нет и этого. Ты пуст. Ты стал пуст с того самого момента, как разрушил все, чего ты и твои товарищи добились вместе.  

Теперь Хадзиме снова был на ногах. Он уже не шатался, его стойка была твердой, Доннер и Шляг были наготове и ждали в его руках.  

— Я услышал твою историю. Она показала мне, что ты избалованный ребенок, который не вынес ни уроков из прошлого, ни предупреждений своих товарищей, и закатил истерику, когда они оставили тебя совсем одного.  

Когда спутники Эхитрудже сказали, что с них хватит, они, должно быть, рассудили, что цивилизация сможет процветать и без них, и что их помощь больше не нужна. И поэтому, чтобы предотвратить трагедию, которая произошла с их вселенной, они решили провести остаток жизни как люди, а не как боги.  

Они также пытались предупредить Эхитрудже, но в своем высокомерии он проигнорировал предупреждения и избавился от несогласных силой.  

Эхитрудже состоял из сожалений и славы прошлого. Вот почему он никогда не мог по-настоящему общаться ни с каким другим существом, и почему он был побежден одиночеством. Неважно, насколько могущественным он стал, неважно, как долго он прожил, в конце концов, он был всего лишь ребенком. И вот почему...  

— Хм! Ты пытаешься разозлить меня такими мелкими насмешками? У тебя закончились козыри, так что просто прими свое поражение. Я признаю, что ты хорошо сражался, но ты не сможешь поразить меня своим артефактом-убийцей богов.  

Хадзиме знал, что его слова не дойдут до Эхитрудже. В конце концов, товарищи Эхитрудже тоже не смогли до него достучаться.  

Хадзиме отодвинул одну ногу назад, опустил центр тяжести и поднял Доннер и Шляг.  

— Верно, я не могу победить тебя, — сказал он, соглашаясь с Эхитрудже. Но затем добавил: —По крайней мере, с нынешней силой!  

Секунду спустя из него по спирали вырвалось огромное количество маны. Он умножил свою статистику на несколько порядков, хотя он уже находился под Перегрузкой. Багровый торнадо маны, который спиралью поднялся от него, был настолько мощным, что уничтожил всех апостолов света и световые звезды прямо над ним и даже уничтожил хороший кусок вокруг бушующего торнадо. В этот момент даже Эхитрудже был вынужден телепортироваться прочь.  

— Невозможно. Как тебе удалось стать настолько сильнее?  

Впервые Эхитрудже выглядел немного взволнованным. Это оставило его открытым на секунду, и Хадзиме исчез и снова появился позади него. Впервые он двигался так быстро, что Эхитрудже не смог за ним уследить.  

Доннер громко выстрелил в тот самый момент, когда Эхитрудже активировал Небесный Шаг, чтобы телепортироваться прочь. Но только он подумал, что опасность миновала, как его лицо показало шок.  

— Что?!  

Конечно же, он был шокирован, так как Хадзиме появился прямо перед ним, используя ту же самую технику телепортации. 

— Ты только что использовал Небесный Шаг!  

— Что заставило тебя думать, что мгновенная телепортация — это твоя прерогатива? — спросил Хадзиме, быстро выпустив шесть своих Живых пуль, которые были способны изменять свою траекторию, в Эхитрудже.  

— Нгх!  

Эхитрудже попытался разрезать их, используя Божественную Скорость, но он увидел, что они резко изменили направление, поэтому он быстро пересек свои близнецы-клейморы перед собой в попытке блокирования.  

Когда все шесть пуль влетели в него, поднялась ударная волна, и Эхитрудже отбросило назад.  

Неописуемая ярость поднялась в нем, когда он понял, что что-то смогло нанести ему вред, но эта битва была далека от завершения. Хадзиме снова телепортировался за спину Эхитрудже и отстрелял еще один барабан Живых пуль.  

— Я раскусил твою мелкую уловку. Ты меняешься местами с артефактами!  

Эхитрудже был прав. Каждый раз, когда одна из гильз, валявшихся на полу, исчезала, Хадзиме появлялся на ее месте.  

Хадзиме превратил в артефакты не только свои пули, но и их гильзы. В конце концов, эти патроны были сделаны из металла, а это означало, что они могли быть зачарованы магией. Он назвал их Гильзами Замены, они были пропитаны эволюцией и пространственной магией, что позволяло им меняться местами с исходной точкой, которой в данном случае был драгоценный камень, встроенный в плечевую часть протеза Хадзиме.  

Эхитрудже немедленно взлетел, вернув ход битвы в воздух. На земле было слишком много гильз, поэтому он не мог предсказать, в какие из них можно телепортироваться и какую выберет следующей его соперник.  

К несчастью для него, воздух тоже был небезопасен. Хадзиме нажал на спусковой крючок Шляга, и пуля просвистела мимо головы Эхитрудже. В тот момент, когда она оказалась позади него, Хадзиме телепортировался к нему за спину... потому что у него были не только Гильзы, но и Пули Замены.  

В тот момент, когда Хадзиме появился позади Эхитрудже, он снова опустошил барабан Живых пуль из Доннера.  

Эхит с помощью Божественной Скорости увернулся с траектории пуль, затем увеличил дистанцию, и рубанул своим игнорирующим расстояние клеймором по Хадзиме. Его меч разрубил Хадзиме пополам, но затем другой Хадзиме выстрелил из Доннера из-за первого тела.  

— Иллюзия?! Невозможно, как ты смог обмануть мои глаза?!  

Эхитрудже снова отступил, используя Небесный Шаг для перемещения в сторону, наблюдая, как поддельный Хадзиме рассеивается в ничто, в то время как настоящий Хадзиме, конечно же, остался невредимым.  

Эхитрудже нанес серию ударов, не обращая внимания на пространство и расстояние, но все они прошли прямо сквозь Хадзиме. Один из них резанул ему по шее, но затем настоящий Хадзиме снова появился целым и невредимым в нескольких десятках сантиметров позади иллюзии. Другой прошелся уже по руке, но она тоже исчезла и была заменена его настоящей рукой.  

Хадзиме использовал один из артефактов в своем протезе — Призрачный Проектор. Это был маленький камень, пропитанный магией духа, которая позволяла ему проецировать астральные тела. Все, что он делал, это помещал копию своей души в визуальную иллюзию самого себя, но присутствие и мана, которые она излучала, казались совершенно реальными.  

Этого и резких и непредсказуемых телепортаций Хадзиме было достаточно, чтобы сбить Эхитрудже с толку. Все, что мог видеть лжебог — остаточные изображения и иллюзии. Что еще хуже, все пустые гильзы на земле теперь взлетали в воздух. Во всех них была магия гравитации, позволяющая им перемещаться по воздуху. И, естественно, Хадзиме мог телепортироваться на место любой, какую он выберет.  

— Ублюдок, ты все это время прятал свои козыри?!  

В голосе Эхитрудже слышались нотки паники. Казалось, даже он не ожидал, что Хадзиме оставит несколько козырей в запасе после того, как его так далеко загнали в угол.  

Независимо от того, насколько хорошо можно распланировать что-то подобное, когда нормальный человек оказывается в ситуации, где он находится на волосок от смерти, он выбрасывает все свои планы и использует все, что есть в его распоряжении. Потребовалась невероятная устойчивость разума, чтобы этого не делать.  

Несокрушимая воля и упорство Хадзиме были достаточно устрашающими, чтобы вселить страх даже в сердце Эхитрудже...  

***  

— У-у-у-у-о-о-о-о!  

С энергичным боевым кличем Хадзиме продолжил свою атаку. Стороны поменялись местами. Хадзиме телепортировался так быстро, что казалось, будто он был во всех местах одновременно.  

— Это ничего не изменит! Когда ты поймешь, что твоя борьба напрасна?!  

Эхитрудже использовал Небесный Шаг и Божественную Скорость в сочетании, чтобы соответствовать скорости Хадзиме. Он размахивал своими платиновыми клейморами во всех направлениях, рассекая летящие в него пули. Но, в отличие от предыдущего, это больше не было односторонним матчем. Нет, это была настоящая битва между богами.  

— Что? Ты нивелировал мою Божественную Скорость? И ты читаешь мои движения? Как ты можешь обрабатывать всю эту информа... Демонический глаз!  

Из-за того, что он использовал клейморы, Эхитрудже приходилось сохранять близкую дистанцию с Хадзиме. В конце концов, если его оружие не касалось его врага, то и толку от него было мало. А это значит, что Хадзиме нужно было создать зону, внутри которой Божественная Скорость работать не будет.  

Магическое кольцо восстановления на его Талисмане-Хранителе обладало способностью защищать от Обратного Восстановления, заклинания, которое возвращало старые травмы, а еще в нем был фрагмент Часового кристалла, который предотвращал вмешательство вовремя в непосредственной близости от Хадзиме.  

Более того, Хадзиме наконец-то начал анализировать фехтование Эхитрудже. Эволюционная магия, вложенная в его Демонический глаз, позволяла ему анализировать информацию с невероятной скоростью, а еще он наделил его способностью предвидения, что помогало ему предсказывать движения Эхитрудже. Она была не такой мощной, как Видение Будущего Шии, но все равно давала ему преимущество, пусть и в доли секунд.  

Все время, которое Хадзиме потратил на изучение стиля боя Эхитрудже, наконец-то начало окупаться. Пришло время уничтожить этого лжебога. Он начал чередовать время своих атак, нацеливаясь на пробелы в восприятии Эхитрудже, сохраняя свои движения случайными, чтобы сделать свои Призрачные проекции более эффективными. Прочитав навыки владения мечом и телепортации Эхитрудже, Хадзиме смог предсказать, где он появится в следующий раз, и подготовить противодействие как раз к этому моменту.  

Навыки Хадзиме в ближнем бою достигли еще больших высот, чем раньше. Атаки Эхитрудже уже не были так эффективны, в то время как атаки Хадзиме становились все смертельней.  

По выражению лица Эхитрудже можно было понять, что он теряет самообладание. Он начал призывать свои световые сферы и натравливать апостолов на Хадзиме, что было доказательством того, что он чувствовал давление. Шквал апостолов и звезд расчистил поле боя от Гильз Замены Хадзиме, уменьшив его возможности телепортации и немного замедлив его передвижения.  

— Хах, теперь ты у меня на ладони! — крикнул Эхитрудже, замахиваясь одним из своих клейморов на Хадзиме.  

Ему некуда было увернуться, и поскольку клейморы Эхитрудже проходили сквозь все, он был уверен, что Хадзиме никак не заблокировать этот удар... И все же раздался громкий металлический лязг, когда его клеймор ударился о ствол Шляга.  

— Что?! — крикнул лжебог, потрясенный этим зрелищем. В этом не было никакого смысла. Ничто не могло остановить его клеймор. Он нанес второй удар, и Хадзиме заблокировал этот удар Доннером.  

Почувствовав опасность, Эхитрудже немедленно телепортировался прочь, набирая расстояние.  

— Как? Как ты можешь блокировать мои мечи?  

— Потребовалась небольшая трансмутация, и всего-то.  

Клейморы Эхитрудже использовали магию духа, чтобы проходить сквозь все, кроме души намеченной цели. Имея это в виду, решение было простым: Хадзиме просто вселил в свои пушки копии души, точно так же как наделил своих органических големов искусственными. Так он смог обмануть клейморы, заставив их думать, что оружие — это часть его тела, и, следовательно, через них нельзя просто проходить.  

К тому времени, как Эхитрудже сообразил все это, Хадзиме телепортировался прямо к нему... и он почувствовал, что его Божественная Скорость заблокировалась.  

Хадзиме прицелился в его голову и сердце Доннером и Шлягом. Хотя Эхитрудже мог бы телепортироваться прочь, его гордость не позволила бы ему убежать. Вместо этого он попытался изрезать пули, как делал это раньше, даже не понимая, что эта атака была обманом.  

Сосредоточившись исключительно на стволах пистолетов, Эхитрудже был застигнут врасплох, когда Хадзиме не нажал на спусковой крючок. Секунду спустя он почувствовал острую боль в животе.  

Издав стон боли, Эхитрудже согнулся пополам, когда его в полет на несколько десятков метров назад. Хадзиме ударил его ногой с разворота. И с учетом того, что его характеристики были настолько усилены, даже простой удар обладал такой же силой, как и его Отбойник Гатлинга. Тем не менее, удар Хадзиме не должен был пробить барьеры Эхитрудже, ведь этого не смогла сделать даже его сильнейшая винтовка-рейлган. И все же Эхитрудже получил урон.  

— Ты... — удивленно пробормотал Эхитрудже.  

— Похоже, сработало.  

Из уголка рта Эхитрудже вытекла струйка крови. Удар Хадзиме прошел сквозь его барьер и нанес ему прямой урон.  

Ошеломленный, Эхитрудже посмотрел вниз на ботинки Хадзиме, которые все еще испускали багровые волны маны.  

— Невозможно... ты полностью проанализировал мой барьер в самом разгаре битвы?!  

Барьер Эхитрудже был мощным заклинанием, которое объединило множество видов древней магии, создавая непревзойденный щит. Помимо подавляющей грубой силы, единственным другим способом прорваться через него было бы использовать аналогичную сложную комбинацию древней магии для противодействия эффектам барьера.  

Именно это и сделал Хадзиме. В разгар битвы он создал импровизированный артефакт, способный разрушить барьер Эхитрудже, доказав, что именно его способности мастера-синергиста сделали Хадзиме таким грозным соперником, а не древняя магия, которую он приобрел, или навыки, которые он перенял у монстров.  

Конечно, создание импровизированных артефактов, пропитанных древней магией, было возможно только благодаря Трансцендентности, окончательному производному навыку Снятия Предела. За всю историю Тортуса лишь горстка людей когда-либо приобретала этот навык, и среди них Хадзиме был единственным, кто также был способен использовать все семь видов древней магии. Вероятно, больше никогда не будет никого, способного превращать древнюю магию в артефакты на лету, как это мог Хадзиме.  

Эхитрудже по глупости предположил, что истинная сила синергистов заключается в массовом производстве оружия, но это была лишь одна часть того, что делало синергистов такими могущественными. Величайшим достоинством синергистов была их адаптивность.  

Искры пробежали по всей длине стволов Доннера и Шляга, когда Хадзиме еще раз прицелился.  

— Думаю, я назову их Богопронизывающими пулями.  

Хадзиме перековал свои боеприпасы, чтобы они могли пробить барьер Эхитрудже. Теперь каждая из его пуль представляла смертельную угрозу, способную нанести тяжелый урон. И что еще более важно, это также означало, что убивающий богов артефакт Хадзиме теперь мог легко добраться до Эхитрудже.  

Осознав это, Эхитрудже инстинктивно сделал несколько шагов назад... и когда он понял, что съежился, он впился взглядом в Хадзиме. Его разъяренное выражение лица испортило привлекательную внешность Юэ.  

— Будь ты проклят, Нестандарт! Сколько сил ты прятал до сих пор?!  

Эхитрудже имел в виду не только новосозданные артефакты. Характеристики Хадзиме также были намного выше, чем несколько минут назад. Это было причиной того, что простой удар ногой мог навредить Эхитрудже.  

Перегрузка была самой сильной версией Снятия Предела с точки зрения увеличения характеристик, и не должно было быть никакого способа увеличить свои характеристики выше этого, кроме как пожертвовав собственной жизненной силой. Но так или иначе, статистика Хадзиме была более чем в десять раз выше, чем в начале сражения.  

Другими словами, когда он впервые активировал Перегрузку и сказал Эхитрудже, что не будет сдерживаться, он соврал.  

— Ты, должно быть, довольно туп, если действительно поверил всему, что сказал твой оппонент, — заявил Хадзиме, покачав головой, а затем продолжил атаку.  

Конечно, Эхитрудже думал, что первая активация Перегрузки была блефом, но на самом деле Хадзиме действительно ее использовал. Что еще больше увеличивало его характеристики теперь, так это тот же артефакт, который он раздавал каждому солдату, сражавшемуся на Тортусе. Последнее Видение. Он ни за что не стал бы создавать такой мощный артефакт для других людей, не оставив себе один. Естественно, он также проглотил несколько Вкуснобатов.  

Объединив свой Последнее Видение с собственным врожденным навыком Перегрузки, Хадзиме смог увеличить свои характеристики сверх того, что обычно было бы возможно. Это позволяло ему соответствовать богоподобным характеристикам Эхитрудже.  

На том уровне, на котором они сражались, апостолы света и сферы, которые массово производил магический круг Эхитрудже, едва ли могли даже вмешаться. Высокоскоростные движения Хадзиме и постоянная телепортация в сочетании с его отточенными катами (П.п.: Что-то на боевоискусственном. Если очень просто, то движения, доведенные до автоматизма) техник боя с оружием заставили Эхитрудже сосредоточить все свое внимание на ближнем бое, не давая ему времени делать что-либо еще.  

Пока они сражались, Эхитрудже заметил еще одну странность.  

— Твои раны, они...  

Действительно, они заживали невероятно быстро. Многочисленные ожоги и рваные раны, покрывавшие тело Хадзиме, в основном исчезли, и его дыхание стало вновь ровным. Сначала Эхитрудже подумал, что Хадзиме, должно быть, создал еще один исцеляющий артефакт, но он не чувствовал, что использовалась какая-либо восстанавливающая магия. Было только одно другое объяснение тому, почему Хадзиме так быстро поправлялся.  

— Значит, ты солгал о том, что этот флакон амброзии был твоим последним, — сказал он, нахмурившись.  

— Это был последний в моей сокровищнице.  

Из двух оставшихся у Хадзиме, одну он положил в капсулу и проглотил ее. В конце концов, кислота в желудке расплавила капсулу, и целебная жидкость начала распространяться по организму Хадзиме.  

Клейморы и пистолеты столкнулись, высекая искры. Глаз Эхитрудже подергивался от едва сдерживаемой ярости, и он спросил:   

— Зачем так долго откладывать это?  

— Чтобы быть уверенным, что я выиграю. С самого начала я знал, что нельзя недооценивать твою силу.  

Артефакт Хадзиме, убивающий богов, можно было использовать только один раз. Поэтому он не мог позволить себе использовать его, пока не узнает всю степень возможностей Эхитрудже. Чтобы быть уверенным, что его козырная карта сработает, ему нужно было быть уверенным, что он увидел все способности Эхитрудже и разработал подходящие для них контрмеры. Эхитрудже испытывал Хадзиме забавы ради, Хадзиме же испытывал его ради уверенности.  

По правде говоря, сила Эхитрудже все еще превосходила ожидания Хадзиме, и он не раз чувствовал смерть, нависшую над ним во время боя, но в обмен на большинство своих артефактов и сильную боль Хадзиме наконец-то удалось заставить Эхитрудже показать все его навыки. А ему удалось сохранить самый важный из своих собственных козырей.  

— Если ты так уверен, что не недооценил меня, давай посмотрим, сможешь ли ты справиться с этим! Узри всю мощь бога! — крикнул Эхитрудже, создавая серию пространственных взрывов вокруг себя. Это была отчаянная атака, едва ли подходящая для того, кто утверждал, что он бог.  

Хадзиме быстро нейтрализовал взрывы рядом с собой серией ударных волн маны и использовал Алмазную Кожу и Айдеон, чтобы заблокировать те, которые прошли сквозь них. Хотя ему удалось избежать каких-либо повреждений, он все равно был вынужден прекратить движение на несколько секунд. И в это время Эхитрудже использовал Небесный Шаг, чтобы вернуться в центр своего трехкольцевого ореола.  

Секунду спустя произошел взрыв платинового света, когда ореол, который также был магическим кругом, начал светиться. Три кольца также начали пульсировать, увеличиваясь в размерах. Как только их диаметр превысил тысячу метров, второе и третье кольца начали вращаться в обратном направлении.  

Апостолы света и сферы начали устремляться к Хадзиме, пытаясь замедлить его, в то время как Эхитрудже нараспев произносил:   

— Это истинная божественная мощь! Свет разрушения, против которого даже мои братья не смогли устоять! Тебе некуда бежать, Нестандарт!  

Платиновый свет заполнил комнату, ослепляя Хадзиме. Волна света, распространившаяся более чем на километр в ширину, обрушилась на него подобно лавине эпических масштабов. Это был главный козырь Эхитрудже, ход, который он использовал, чтобы переворачивать игровое поле всякий раз, когда дела шли не так, как ему хотелось. И все же, перед лицом такой разрушительной мощи, Хадзиме просто ухмыльнулся.  

— Ну, если я не смогу убежать, я просто пробью его насквозь.  

Он сделал решительный шаг навстречу всемогущему свету. Затем он рванулся вперед с огромной скоростью, превратившись в багровое пятно, и достал еще один артефакт, который держал про запас.  

Этот артефакт выглядел как огромное копье, но на его заостренном наконечнике были спиральные канавки, которые помогали ему крутиться как дрель. Наконечник также был довольно широким, как зонтик, и закрывал большую часть тела Хадзиме.  

Копье-дрель, Лаобенширам. Он использовал большую часть оставшегося у него запечатывающего камня, чтобы покрыть поверхность сверла, а сверхплотный сплав, составлявший остальную часть его объема, был зачарован всеми семью видами древней магии, что делало его сильнейшим артефактом в его распоряжении. Он обладал способностью просверливать насквозь что угодно, будь то физическое или магическое.  

— А-а-а-а-а!  

Свет был настолько мощным, что за считанные секунды сорвал покрытие из запечатывающего камня, и, хотя магия восстановления в артефакте восстановила его почти мгновенно, а пространственная магия защитила Хадзиме от максимально возможного урона, он все равно его получил от ударных волн, которые разразились, когда сверло врезалось в цунами света. Многие из его ран вновь открылись, и кровь брызнула во все стороны, когда лучики света задели его. Даже его внутренние органы получили значительные повреждения, а из его рта полилась кровь.  

Мышцы Хадзиме разорвались, его кости затрещали, а кожа была опалена. Но даже так, он продолжал рваться вперед. Крича на ходу, он не позволил свету замедлить его ни на секунду.  

Не имело значения, насколько подавляющей была мощь Эхитрудже, Хадзиме пробивался сквозь нее чистой силой. Именно так он до сих пор преодолевал все препятствия на своем пути и не собирался останавливаться сейчас.  

— Твоя сила — моя! — Хадзиме закричал, и секунду спустя Лаобенширам начал светиться платиновым светом.  

— Невозможно! Это вершина божьего могущества! Как ты вообще мог присвоить ее себе?!  

Лаобенширам был зачарован магией духа и метаморфозы, так что он был наполовину живым, точно так же как големы Хадзиме. Его единственной целью было поглотить любую последнюю атаку, что может предпринять Эхитрудже и сделать эту силу своей собственной. В то время как он просверливал свет Эхитрудже, он также расщеплял его и анализировал с помощью магии эволюции. И теперь это копье наполнилось силой Эхитрудже.  

Это была кульминация магического таланта Хадзиме и умения синергиста. Трансмутация Грабежа. Способность анализировать атаку, которой он подвергся, и немедленно включать эту же атаку в свои собственные артефакты.  

Обычно что-то подобное было бы невозможно, но навык Трансцендентности в сочетании с его значительно увеличенными характеристиками позволили Хадзиме сделать невозможное всего за несколько секунд. Магия сотворения заключалась в создании новых артефактов. И хотя Хадзиме не обладал способностями к другим шести видам древней магии, магия сотворения была другим делом.  

Она была практически создана для синергистов, и отлично взаимодействовала с Трансмутацией. Это была та самая область магии, к которой у Хадзиме был природный талант, и он использовал этот талант в полной мере. Таким образом, прямо сейчас Божественной Воле Эхитрудже противостояла его собственная Божественная Воля.  

— Ах! — Эхитрудже ахнул от удивления, когда его свет погас, и Хадзиме впился в него взглядом.  

Хотя он не мог слышать Хадзиме с такого расстояния, он мог сказать, что молодой человек говорил:   

— Теперь на ладони уже ты.  

Страх завладел им, и он инстинктивно попытался убежать. Эхитрудже активировал Небесный Шаг, но, конечно же, Хадзиме не собирался позволять ему уйти. Он использовал магию гравитации Лаобенширама, чтобы броситься вперед с головокружительной скоростью, затем в быстро выстрелил из Доннера и Шляга.  

Секунду спустя пространство вокруг Эхитрудже начало скручиваться и деформироваться. Это был еще один из специальных типов пуль Хадзиме — пули с пространственным искажением. Они не обладали атакующими характеристиками, но дестабилизировали пространство вокруг того места, где взорвались. Небесный Шаг требовал чрезвычайно точных пространственных координат для работы, о чем Хадзиме был полностью осведомлен, поэтому эти пули отлично справились с задачей помешать Эхитрудже использовать его.  

Более того, Эхитрудже также не был способен использовать Божественную Скорость, потому что Хадзиме также выпустил в него Пули Задержки. Эти пули были сделаны из осколков Часового кристалла и не позволяли ничему, во что они попадали, использовать манипуляции со временем.  

— Нгх! У тебя еще остались артефакты?! — взревел Эхитрудже, выражение его лица застыло.  

Хадзиме пнул рукоять Лаобенширама, запустив его как болт из баллисты. Он пролетел мимо Эхитрудже и врезался в трехкольцевой ореол позади него. Затем ореол начал мерцать и Эхитрудже обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лаобенширам разнес его на куски, в результате чего из него перестал изливаться свет. Монстр бездны полностью и бесповоротно победил сильнейшее заклинание бога.  

Потрясенный, Эхитрудже снова повернулся к Хадзиме. Пристальный взгляд Хадзиме пронзил его насквозь, и Эхитрудже со всей силы обрушил на него свои клейморы-близнецы. Теперь он был в полном отчаянии.  

К сожалению, его двойные лезвия рассекали только воздух.  

— Это... иллюзия?!  

Образ Хадзиме, которого он разрезал, распался на части, как осколки стекла, и глаза Эхитрудже расширились.  

До сих пор иллюзии Хадзиме срабатывали только тогда, когда он находился в полуметре или около того от него, и Эхитрудже размахнулся на такую большую площадь, что даже если Хадзиме, которого он видел, был иллюзией, он должен был попасть и в настоящего его тоже. Но на этот раз настоящий Хадзиме был на добрых несколько метров позади своей иллюзии.  

Присмотревшись повнимательнее к разрушенной иллюзии, Эхитрудже заметил, что в центре этой иллюзии плавал маленький голубой кристалл. Это был еще один артефакт Хадзиме, Призрачная Кукла. Он улучшал Призрачные Проекции, которые Хадзиме мог делать, увеличивая их эффективный диапазон.  

К тому времени, когда Эхитрудже понял, что его обманули, было слишком поздно.  

— Ра-а-а-а-а!  

В шоке он на секунду перестал двигаться, что было роковой ошибкой.  

С энергичным боевым кличем Хадзиме бросился на Эхитрудже. Пальцы его протеза вытянулись вперед. Он схватил Эхитрудже за воротник и швырнул его в ореол из трех колец, который уже начал разваливаться на части. Сила удара полностью разрушила его, и Хадзиме продолжил свою атаку, направляясь прямо к земле.  

Его когтистые металлические пальцы крепко держали Эхитрудже, не давая ему сбежать. Хадзиме выпустил шипы из кончиков своих пальцев, заключив верхнюю половину Эхитрудже в импровизированную железную деву. Он также использовал пространственную магию, чтобы еще надежнее удержать его на месте.  

— Как ты смеешь, ничтожный человек?! Отпусти меня! — закричал Эхитрудже.  

— Заткнись и сдохни.  

Эхитрудже попытался произнести заклинание, но Хадзиме выпустил в него сверхплотный поток чистой маны, разрушив поток маны в его теле и прервав его попытку применить заклинание. Хадзиме переоборудовал мана-пушку в свой протез руки именно для этой цели.  

Наконец, они вдвоем ударились о землю, и раздался оглушительный звук, когда по чистому белому пространству расползлись трещины. Они вдвоем врезались в поверхность, как метеорит, и оба были на мгновение оглушены ударом. Однако первым пришел в себя Хадзиме. Оседлав Эхитрудже, он прицелился из Доннера. В воздухе появилась одиночная пуля, окутанная всепоглощающей небесно-голубой аурой. Он превратил убивающий богов кинжал, полученный им от Миледи, в пулю. Предположительно, он обладал силой причинять вред только богу и его душе.  

Хадзиме чувствовал дрожь Эхитрудже через свой протез. Хотя Эхитрудже свирепо посмотрел на Хадзиме, в его глазах было больше страха, чем гнева.  

Хадзиме передернул затвор Доннера, заряжая пулю-богоубийцу. Затем он прижал дуло револьвера к груди Эхитрудже.  

— Давай посмотрим, как тебе на вкус придется артефакт-богоубийца, который Освободители изготовили, будучи пьяными в стельку. Шах и мат, ублюдок.  

— Сто... — звук одиночного выстрела разнесся по всему чистому белому измерению. В конце концов, Хадзиме поразил бога своей козырной картой.  

Тело Эхитрудже дернулось, и после небольшого стона он закрыл глаза и обмяк. Вдалеке трехкольцевой ореол рассеялся на частицы света.  

Молчание заполнило пространство, и через минуту, показавшуюся вечностью, глаза Юэ открылись. Она посмотрела на Хадзиме, который был покрыт ранами с головы до ног, и сказала:   

— Сплоховал, Нестандарт.  

— Кх!  

Секунду спустя протез руки Хадзиме разлетелся вдребезги, и он был отброшен назад, кровь брызнула из новой дыры в его груди.